Запреты созданы для того, чтобы их нарушать

Когда приезжаешь в деревню, то ответственность перекладывается с родительских плеч на плечи их родителей. Конечно, нам хотелось везде лазать, бегать, играть особенно там, где нельзя. У нас четко сформулированные запреты, смысла которых мы не понимали. Один из табу была езда на трассу. Асфальт на трассе положили свежий, ровный, не то, что в деревне. Все начиналось постепенно, мы исследовали каждый деревенский угол, усадьбу, огород, картофельное поле. Расширяя границы детских исследований, мы, как котята, начинали вылезать из «коробки». После того, как вся улица и участок леса напротив дома были исследованы, собрана вся костяника и земляника, перевернуты кверху шляпками ядовитые и съедобные грибы, оборваны шишки, мы пробирались в деревню, на другие улицы. В деревне мы находили иногда и что-то интересное на заброшенных сушилках, клубе, лесу, стадионе. Пробираясь через лес или вокруг деревни, можно было попасть на трассу. Вокруг всегда были поля, засеянные зерновыми культурами, как правило, овсом. Дед, в то время работавший председателем колхоза, строжайше запрещал рвать зерно и горох. Но мы, конечно, рвали и ели, иногда срывали на букеты. Но самым интересным были поездки в Большедорохово. Это около 7 км от Семеновки, где мы проводили лето. Эти поездки доставляли нам много удовольствия от непослушания. Иногда, бывало, едем, а нам сигналит кто-то из родственников, проезжая мимо в Асино. Это означало, что нам влетит и что мы срочно должны ехать обратно в деревню. Но мы обычно съезжали в лес и срезали дорогу. Лес сосновый, чистый, пахнет хвоей и сыроежками, лесной прелью. Сквозь густые кроны проглядывает солнечный свет и падает на ветки и стволы желтых, оранжевых стволов сосен.


Дорога выходит прямо на Ананьевский дом, где живут ненавистные нам гуси, которые отлично знают на кого шипеть и кто их боится. Гусей мы старались избегать, хотя и не прочь были погонять их палками и кинуть пару-тройку камней за бегущими, жирными гусями, вытянувшими свои гладкие шеи с оранжевыми клювами. От Ананьевых дом через три дома – Чапановы, Карышевы и Боличенковы. Мы любили кататься по нашей улице, но с одной стороны в крайнем доме живут гуси, а в другой стороны – ротвейлер, который частенько лежал прямо посреди дороги напротив своего дома. Эта собака казалась нам гигантской и зубатой, мощной. Ходила она свободно, видимо, была хозяйской любимицей. Имя какое-то было у этого пса. Не вспомню уже. Его тоже объезжали стороной, боялись.
Вторым запретом было лазанье на кедры. Я всегда лазала, добывала шишки, остальные стояли внизу и собирали шишки, кто в олимпийку, кто в подол платья. Руки были смолистыми, ароматными. Домой мы заходили только в темноте. Запрещалось и выходить за ворота после того, как стемнеет.


Запрещали нам и ездить на речку. Много ходило рассказов о коварной быстрой темной воде реки Яи с воронками. Нас, разумеется, возили купаться только взрослые и нам не нравился пляж. Где воды было по колено. А взрослым удобно было за ними следить. Поэтому мы  ездили в то время, когда никто из взрослых не знает, купались под обрывом. Где глубоко. Видели мы и воронки. А иногда ездили под прикрытием рыбалки. Копали червей или делали вид, брали удочки и ехали. Сразу возникала проблема –  как сушить волосы, опять же, ехали на трассу для того, чтобы ветром высушило волосы. Ехали обычно мимо кладбища, я не любила одну и ту же дорогу. С другой стороны, мне казалось, что по другому пути гора не такая крутая. Частенько по дороге мы собирали шишки.


Говорили нам и то, что нельзя ездить на Зеленую улицу. Считалось, что там живут одни бандиты. Разумеется, нам было все интересно и бандитов нам хотелось поглядеть. Мы все равно чувствовали себя в безопасности, не знаю почему. Запрещали и ездить на скотомогильник. Вот тут, должна вам признаться, что ни разу мы там не были. А, наверное, может и стоило бы. Интересно же. Мы представляли себе, что там кладбище коров, что там холмики и закопанные животные. Тогда как раз шли разговоры о распространении сибирской язвы. Это нас пугало. Так мы туда и не съездили.


На огороде тоже было много интересного, особенно кукуруза и картофельное поле. На последнем мы играли в шпионов и следаков, расследовали исчезновение друг друга. А вот кукуруза нас манила несколько больше. Очень интересно было бегать между стволами ароматной кукурузы, рвать и делать куколки из початков. Кукуруза выращивалась исключительно для корма скоту, а рядом с краем, где заканчивалась «вырубка», лежал длинный нож, называемый нами меч, использовавшийся ранее для обрезки медовых рамок. Мы брали его и потихоньку подрубали следующий ряд кукурузы. Нам нравилось почему-то срубать и помогать кормить животных.


У деда большой яблочный сад – там и ранетки и яблоки. Много сортов. Когда приходило, мы рвали зеленые яблочки с полукультурок и распихивали по карманам. По пути на трассу мы их ели, делились друг с другом, если у кого-то оставались заначки. А потом кидали друг в друга огрызками. Хотя я старалась всегда съедать все, мне жалко было выкидывать. Также собирали горох и даже иргу. Сладкую, спелую, сочную ягоду мы складывали в карманы юбок и кофт, после чего оставались весьма живописные следы от размазанной и толченой в карманах ягоды.


Запрещалось и ходить в новый дом, который до сих пор стоит на территории сада, но при это все еще считается новым, а ему уже точно не меньше 20 лет! Почему – мы не знали, почему дом запретный. Частенько забирались на второй этаж и крышу, где планировали как будут стоять наши кровати, что мы будем ставить в детскую комнату. Двери накрепко закрывались взрослыми, но мы находили способы забираться по лестнице сразу в окно второго этажа. Там жили осы и птицы, нам нравилось это соседство. В доме мы вели себя тихо, боясь, что нас выгонят. Интересное было время, так хочется, чтобы снова кто-нибудь что-то запретил и вновь хочется окунуться в атмосферу детства и сказки.