Глава 10 Трагедия на экзамене

Николо в консерватории связался с нехорошим мальчиком Тоттолой, дружба с которым не могла привести ни к чему хорошему, особенно если сочинять за него домашние задания по музыке. Кончилось все расквашенным носом, точнее с этого носа все только начиналось...

Глава 10 Трагедия на экзамене

Николо  страшно мучился от боли и унижения. До носа было жутко дотронуться. Напрасно альтист старался забыть о Тоттоле, усиленно работая над экзаменационным заданием. Он знал, что встреча с обидчиком ждет его в самом недалеком будущем.
«Споткнулся и упал! – Вероника злорадствовала над неприятностями Николо. – И чего папа в нем нашел?»
Наступили экзамены. У всех учеников сочинения были готовы, только Чезаре смотрел на пустую тетрадь, и уговаривал себя, что все будет хорошо, и Бог его простит, а члены экзаменационного жюри проявят снисхождение.
Но вот кларнетист проиграл свою громоздкую фугу, и директор обратился к Тоттоле:
– Ну, Чезаре, где же ваш концерт?
– Мы ждем! – Вторил ему падре, член экзаменационной комиссии. – Наши прихожане ждут нового концерта в ближайшее воскресение.
Чезаре молчал, глядя в зеленые, как молодая трава, глаза директора.
– Что же вы молчите? Играйте!
– Я не написал его! – С трудом выдавил Чезаре, сжимая гриф скрипки.
Все ахнули, потом послышался возмущенный ропот, негодующие возгласы. – Как? Почему вы не написали этот концерт? Я же дал большой срок!  – Кричал синьор Корне. – Что мы будем исполнять перед лицом Господа?!
– Исполним Паэра! – Набрался наглости Торототела.
– Синьор Корне, – послышался голос Джузеппе Талькварони.– можно я скажу?
– Говорите, Джузеппе! – От ярости маэстро покраснел так, что все присутствующие стали всерьез опасаться за его здоровье.
– Видите ли, синьор директор, – начал Джузеппе, протиснувшись на середину, –Чезаре (хотя Джузеппе очень хотелось назвать обидчика его настоящим именем) не мог выполнить задание, так как никто не смог или не захотел писать за него.
В зале послышался изумленный вздох.
– Синьор Корне, неужели вы не замечали, что все его работы были написаны в разных стилях? За него писали другие ученики, а он выдавал их за свои, да еще и оплачивал их!
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Торототела, чей цвет лица, сейчас был серо – зеленым, под стать цвету его модного сюртука.
– Видел очень часто, как ты проделывал свои грязные дела. – Спокойно ответил Джузеппе. – В конце концов, это было его дело, и я не вмешивался, пока он не сломал нос Николо! И вот теперь я молчать не хочу и не буду!
– А почему Николо молчал? – Поинтересовался падре и вытер пот с лысины платком.
– Это Николо молчал, чтобы не угодить в подвал, – голос  Джузеппе слегка дрожал, –  а я, если что, готов туда пойти! Хуже, чем есть – уже не будет!
–  Это возмутительно! – Синьор Корне покраснел, как вареный рак и орал так, что казалось, вековые стены обрушатся, – И это в моей консерватории! Мама Миа! Да вас всех надо в подвал, и меня заодно!
– Бог всех простит,– вмешался падре. – Ну, а грешники прочитают епитимью! Чтоб в другой раз обманывать перед лицом Господа неповадно было! Концерт в церкви состоится, а выбор программы согласуем по результатам экзаменов. Разумеется, раз церковь будет молиться за грешников, процент отчислений удвоим!
 – За это вас мало выгнать! – синьор Корне выпил стакан воды. – Чезаре, бог вас простил, а я – нет! Уходите! Завтра вас тут больше не будет!!!  Остальные в воскресенье без сладкого!
Повесив голову, бледный Тоттола медленно вышел из зала. Экзамены  возобновились. Дуэт, сыгранный Николо вместе с Джузеппе, был великолепен. Именно его падре выбрал для воскресного концерта первым.
Остается добавить, что после такого грандиозного скандала Торототела расстался с мыслями о карьере музыканта, но проникся церковным благочестием на столько, что стал  директором школы бедных юных музыкантов при монастыре святого Антония.