Buss of other times. 08

(Автобус с иного времени)

– "Да нет, была у меня одна подруга еще на фронте, и очень похожая на вас и не только внешне...", - но Дорни уже как-то слегка сник и махнул рукой, мол обознался и хотел уже уйти, как дева выдала, - "О какие страсти! Вы видимо так скучаете по пропавшей подруге, что стремитесь признать ее в чем-то похожей на нее, другой деве! У вас к ней были такие сильные чувства, что вы не можете ее забыть? Я бы может вам и помогла, но не могу обмануть себя, представившись вам в образе вашей пассии";
Это был как бы предлог чтобы он оправдался, поведав ей о Лиди и о своих страстных чувствах к оной, ибо девы на такое всегда падки, как на мед. И тут Дорни вспомнил свои былые размышления и сделал занятный вывод; Лиди была чем-то похожа на его деву мечты, эта подруга чем-то похожа на Лиди и все у него не так, все "чем-то" все чего-то конкретного недостает. Тем что Дорни задумался на минуту, дева приняла за растерянность на его лице и показала на столик, что пустовал рядом и Дорни не думая, уселся.
– "Вы знаете, может меня и тронула бы такая история амуров, особенно на фронте, где потеряли немало своих подруг и друзей, но судя по вам, мне сдается, что вы были контужены. Я, представьте себе, подающий надежды психолог. Но сейчас конечно не время и не место, для таких откровений", - выдала дева, занятно играясь со своим бокалом, а Дорни теперь молчал, думая как выйти из сей ситуации, ибо не хотел просто так уйти извинившись, и она продолжила, - "Такое объяснимо, когда из-за контузии потеряна и часть памяти, иначе вы после таких амуров, никогда бы не спутали свою пассию, с похожей на нее. И судя по тем же выводам, она от вас ушла сама или может погибла на фронте...";
– "Интересный конечно анализ. Только я не контужен и не был повержен таким амурам. Знаете ли, бывают такие чувства помимо амуров. В одном вы угадали, она ушла сама. Она должна была уйти", - Дорни начала разбирать какая-то внутренняя злость, что она тут начала разбирать его психологию на косточки. И вот так наверное и бывает, что человек чем-то так похожий на другого человека, что знавал раньше, оказывается того какой-то противоположностью. И тут он почувствовал на ее лице разочарование, значит и не было амуров страстных и он не ставил себе целью с ней познакомиться, и она не угадала в своем предположении, хоть она смотрела вроде задумчиво, не выдавая своих эмоций. Она следила за его лицом, за его реакцией, так словно изучала подопытного кролика, а значит она тут была уже ни дева, а именно "психолог". Все-таки фронт хорош тем, что научил Дорни разбираться в людях, из-за экстремальной ситуации риска и выживания. Там человек знает, что может погибнуть и с того, более откровенный и реальный в своем проявлении ума и души. И это вдруг вызвало в Дорни ностальгию по фронту, а не уйти ли ему снова на фронт, сейчас войска ЕКЕ вроде добивают арабов на их территории. И вскоре такая эгида стран, как арабстан, прекратит свое существование, и арабы станут подобны цыганам или евреям, когда те были без своей страны. Муж он таки или нет. Может ему и на деле лучше погибнуть на фронте как мужу, чем маяться тут в непонятности с какой-то девой из иного времени, что ему самому никто и ничто. Нет, от фронта он вроде открестился в памяти и в нынешнем бытие, но так и остался без девы, а вот Лиди словно не дает ему покоя, не дает успокоиться и забыть о ней, и как ни странно, чем больше проходит времени от момента прощания с ней, тем сильнее его тянут к ней воспоминания. Словно он тогда потерял ни ее, а себя самого, или что-то важное в себе. Еще с этим телефоном, он как курица с яйцом, который ныне никому не нужен. Однако дева за столиком словно что-то ждала.
– "Извините конечно, ни к месту я тут влез с этим знакомством. И я не могу и не стану вам объяснять, что это была дева странная, словно из иной реальности или времени. Это тема не об амурах", - Дорни просто решил говорить насколько можно прямо, чтобы откланяться и извиниться, ибо желание составлять компанию такой деве, у него угасло окончательно, словно на допросе у психолога.
– "Это тема о вас, и у вас это на лице написано. Хотя не скажу, что это проявление мужского эго. Ни все девы и не все время думают об амурах. Была бы я на фронте, была бы сестрой милосердия. Но увы", - сказала она задумчиво, будто и не удерживая его подле себя и Дорни отреагировал словно в протест, -
"Это и без того видно что вы не были на фронте. Но с чего увы? Я против девы на войне и вам повезло что вы там не были. Явно что вы мне вроде хотите оказать помощь, но это как жалость к калеке. Я бы никогда не подошел к вам, чтобы пожаловаться на какую-то там свою проблему. Извините";
– "О, это уже мужские амбиции, не хотим признавать свои слабые места и это понятно. Только и я вам не навязывалась с помощью, а просто пользуясь таким случаем, попыталась проиграть этот вариант. Вы ни первый фронтовик что я знаю и знаю что фронтовики тема тяжелая и трудная, ибо все у вас словно поставлено в протест. Враги, ненависть, убийства, смерть, такое не проходит бесследно", - как-то даже запросто выдала дева, и вместо извинений и прощания Дорни, извинилась сама, сказав что выйдет на минутку. Дорни порывало встать и уйти, но что-то и сдерживало. Нет не гордость и нежелание признать какое-то свое поражение перед девой, ибо ему со своей самокритичностью было не до амбиций, он просто хотел именно отстоять память о Лиди, а на себя ему было словно побоку, что он и кто, в глазах этой девицы. Можно было уйти по-английски не попрощавшись и она словно ему сама предоставила этот выбор, но его что-то непонятное удерживало на месте. Словно это было бы нечестно так вот уйти не простившись. Хотя отныне их вроде больше ничего не объединяло и ни держало вместе, дальнейший диалог был бы просто бессмысленным. И он себя поймал на мысли, словно не хочет вот так прощаться с Лиди, как она тогда простилась с ним. Дело не в деве психологе, а в ее схожести с Лиди по духу или по каким-то еще внутренним признакам. Она так и не назвала своего имени, как и он ей не представился, это и хорошо, ибо образ уживается в памяти с каким-то определенным именем или хотя бы прозвищем, а так просто дева, забудется вернее всего. Так что же его вдруг так потянуло тогда за этой незнакомкой? Ведь он как муж прекрасно логически понимает, что Лиди не может появиться в этом времени и с ним рядом, но снова словно какой-то протест или парадокс заставляет думать его иначе, вопреки самому себе. И тут до него дошло, что девица и не думала возвращаться к нему за столик, а просто освободила его от бремени нежеланного ему прощания и он встал, чтобы уйти и тут заметил на краю столика с ее стороны сложенный платочек и не думая, чисто импульсивно он его взял в руку и развернул. С уголка наискосок было вышито изящным кружевным шрифтом имя Аделия. А платок был без морщинок, он просто ни мялся!? И значит не пачкался... Нет! Никак не может быть! Это была кто-угодно, но не Лиди!!!

– "...К лешему, я хочу снова уйти на фронт. И этот платок сейчас никому не нужен, скажут нет приборов и нечем делать анализ материи. Но зачем, зачем мне было оставлять такую метку? Она явилась словно в ином воплощении и образе, даже отчасти противоположном той Лиди. И теперь с именем Аделия. Или у них там как у шпионов, для каждой новой миссии придумывают новое имя и образ... тогда зачем это было давать понять мне? Словно я соучастник их игр из будущего или параллельного мира, о которых ничего не знаю? Типа я тут для них исполняю роль какой-то слепой пешки. Я теперь уверен что и тогда, Лиди наскочила на меня не случайно и потом, сколько раз меня спасала на фронте, и она значит знала что я не погибну. Она мне тогда сказала на прощанье – может мы еще встретимся. Она словно не давала привыкнуть к ней, к ее образу и духу. Чтобы теперь явиться в ином амплуа. Она словно сама лезет в мою память, чтобы я о ней не забывал, а эти вещи меня привязывают к ней. А черт дери, а что если она знала что этот телефон сейчас никому не будет нужен и он и ныне настроен на какую-то волну связи с нею? Может она как-то ментально через этот аппарат поддерживает со мною связь? Может я даже могу сейчас взять и позвонить ей туда, в ее мир, в ее время? А может этот платочек – новый тип телефона из будущего? Если я возьму его в руки и подумаю о ней, то установится какая-то ментальная связь? И в то же время, она меня как бы проверяет этим платком, если она мне дорога в памяти, то я всегда буду носить этот платок при себе. Нет, пора на фронт", - пришел как-то Дорни к фронтовому другу Симону, ибо не хотел уходить не отведя душу, не простившись с ним и в тайне души надеясь, что может и Симон загорится вернуться с ним на фронт.