Сотрясение

  -Да-нет, вроде не алкаш... Нормальный...
Довольно мило выглядевшая докториха смеривала меня оценивающим взглядом. То, что она видела, видимо ее устраивало и неизвестный мне человек на том конце телефонной трубки дал добро.
  -Хорошо, сейчас домой, но ненадолго, только за вещами и на  третий этаж. Подойдеш к дежурной мед сестре, она тебя положит.
   До этого момента в больнице я был, то есть лежал в стационаре всего один раз. Удаление аппендицита. Было прикольно, интересно, совсем не страшно и почти мимо памяти, как воспоминания взрослого о чем то из детства, когда события сливаются в сплошную череду и трудно что либо конкретизировать.
   Собрав нехитрые пожитки я явился. Сестра оказалась полноватой женщиной средних лет с манерами рыночной торговки картошкой.
   -Выбирай, сказала и красноречиво махнула рукой на три пустые койки в палате.    Я, после недолгих раздумий выбрал койку у окна, которое было занавешено от сквозняков серым одеялом.
   В палате, кроме меня находились два мужичка, возрастом ближе к дедовскому. Один располагался через койку от меня и лежал как позже выяснилось с укусами собаки. Псина жила у него во дворе и по неизвестным для хозяина причинам взбесилась и искусала оного.
   Второй тип располагался у противоположной стены рядом с единственной раковиной. Под кроватью у него гордо красовалась пластиковая утка. А на самой кровати возлежало бренное тело с закрепленной на инквизиторских винтах-шурупах-растяжках правой ногой.
   С соседом находилась, судя по преклонному возрасту его супруга, которая сидела на соседней пустой койке и ревниво наблюдала за мужем.
   Муж был прекрасен! С похмельной небритой рожей капризно откусывал пирожки-яблоки и отбрасывал обратно свой благоверной. Ей Богу, если бы он мог то дрыгал бы обеими ногами. Словом вел себя как избалованный капризный ребенок. И возятся же с такими бабы, что они в них находят? Каким там полушарием мозга думают женщины, правым или левым?
  Ах да, травмированный постоянно у жены просил пачку сигарет и грамм эдак пятьдесят, после чего как он уверял, ему сразу же станет легче. Впрочем просил он это так часто, что меня начали одолевать сомнения в правильности выбора врачей, перед ними был явно психически больной. Как я ошибался.
  Да будет вечное здоровье и солнце над головой у человека придумавшего плеер в телефоне. Врубив звук на полную мощность я до боли загнал наушники в уши и с явным удовольствием стал сотый раз прослушивать хиты в своей трубе. После одного из многочисленных падений телефона радио категорически отказалась работать, вот досада.
  А у соседней стены бесноваля оставшийся без сиделки-супруги инвалид. Он захотел пойти за сигаретами и начал рвать бинты закреплявшие его поломанную ногу. Плеер перестал выручать.
  Я, вместе с  покусанным с неподдельным испугом смотрели на загипсованного, который вырывал вместе с кусками гипса бинт и просил у нас нож, с которым он гораздо быстрее тут управится.
  Удобный, как зубная боль резиновый матрас начал меня раздражать.
  Неразговорчивый,  тупо глядел на покалеченного. Сосед начал меня бесить. "Костяную ногу" я готов был вообще убить.
  Наконец то часов в девять вечера врачи про нас вспомнили, и решили нас вылечить. В палату быстрым шагом вошел моложавый доктор и уже знакомая мне "продавщица картошки".
  Покусанного, как я понял, уже было не спасти, и чудодейственных лекарств для него не нашлось.
  Мне от сотрясения мозга выдали таблетку димедрола и таблетку анальгина. Узнав, что от ДДП я не собираюсь заявлять в полицию, доктор с видимым облегчением вздохнул и направился к буйному возле которого уже находилась "продавщица" и на доступном люмпен-пролетариату языке объясняла как тот не прав.
   Доктор был более лаконичен, оглядев потерпевшего и проведя трех секундную диагностику, обреченно заявил присутствующим: "Белая горячка". Я вместе с покусанным испуганно заблеял что то про наркологию. Но айболит резонно заметил, что с поломанной ногой его туда не примут и все равно отправят назад. Починяют только физически крепких алкашей.

  Плеер перестал спасать. Димедрол начал действовать и клонило в сон, но "гипсу", было наплевать. Он звал жену, разговаривал с невидимым соседом по дому. Узрев нас, начал выгонять нас как ему казалось из своей квартиры. Глючило его не по детски. Примерно минут через сорок все это перестало казаться смешным. Спать то хотелось реально. Я рискнул прибегнуть к жестким мерам, (иногда срабатывают). Беседа на великом-могучем положительных результатов не принесла, (и ведь отвечал зараза, все ведь понимал). Удары свернутым в трубочку журналом по синей роже с мантрой: "заткнись сука", тоже результатов не принесли.

  Полуночный визит к дежурной сестре кончился ее хриплым рыком из за закрытой двери в котором, при желании, можно было разобрать что то, про наше скорейшее выздоровление.

  Повторный визит к мед персоналу тоже результатов не принес. "Да хоть в коридор его выносите".
  Сказано-сделано. Видя что мы не шутим, мед-сестры тормознули на возле двери вмести с кроватью на которой метался буйный.
  "Ладно, идите оба в другую палату". И мы пошли.

  Беруши не спасали. Не известно чем страдавший пациент на соседней койке храпел так, что дрожали стекла. В палате не спал никто. Но никто и не протестовал, все просто молча лежали с открытыми глазами. Увидев на следующий день храпящего я понял причину покорности и смирения, она была очевидна. В дяденьке было килограмм 130 мяса. Его внешний вид напоминал лишний раз, что ты уже лежиш в травматологии, и не к чему усугублять свое положение.

  Поутру, два злых пациента вернулись в родную палату. Сволочь мирно храпела. Видимо "белочка" его покинула и несколько порций димедрола сделали свое дело. Провалился было в сон, как вдруг явился  другой врач в сопровождении медсестры для проведения мед осмотра.
  Счастливее человека чем врач, я в жизни своей не видел. Он излучал радость как американский теле-проповедник.  Узнав от него, что мне ничего страшного мне не грозит, сестра вручила мне уже знакомое лекарство, а именно: таблетку димедрола и анальгина.

  Проснувшись под вечер я увидел, что алкаш очнулся и изучал свежую прессу, которую невесть откуда достал. И ведь хоть намек на вчерашнее безумие. Ни фига. Просто усталый трудяга с поломанной ногой. Покусанный сосед молча сверлил его взглядом. Я ограничился гордым молчанием.

  В полку прибыло. В палате носилось создание лет девяти которое было под охраной мамы по причине малолетства. Создание лежало тоже с сотрясением мозга и я дивился почему он вообще не убился насмерть. У парня была гиперактивность, кажется так это называется. То есть шило в заднице. Просидеть на месте две секунды, невыполнимая задача. И при этом надо что то все время орать, неважно что. Если темы для бесед кончались то издавал просто непередаваемые звуки, лиш бы не молчать.

  Днем я обитал в больничном коридоре, где облюбовал останки дивана советских времен. За неделю пребывания я окультурился перечитав все достойные книги из разряда "чего не жалко", стоящие на книжной полке и оставляемые видимо благодарными посетителями.

  Впрочем,  всем обитателям больничного коридора жизнь скрашивала бабка лет семидесяти, которая лежала в палате без двери, вход в которую был стыдливо занавешен простыней. У нее был кажется маразм и с интервалом в несколько секунд она постоянно звала какую то Вику, как мне потом пояснили свою дочь. Ее глючило, что она у себя дома и выгоняла постоянно соседок в палате на улицу. Те безропотно сносили ее вопли и в основном слонялись одетые в халаты по коридору.     Я их понимал и сочувствовал. Пытаясь задружится с симпатичной пациенткой из несчастной палаты  я вежливо поинтересовался, нельзя ли бабулю ночью как нибудь подушкой придушить. Нажил себе еще одного кровника. Она подумала, что я ее стебу.

  Веселому соседу жена покатила подарок китайские часы-будильник с радио. И в палате звучала какая радиостанция? Ну конечно же "Раддио-шансон". В палату я даже поесть перестал заходить. Вечером же, во время отбоя радио тихо (как казалось хозяину), мурлыкало "блатняк". Сволочь относился к тому типу людей которые засыпало только под включенный телевизор или радио. "Покусанный" сосед исчез, вместо него на койке молча лежал какой то небритый доходяга "удачнно" сходивший в местный быдло-бар. И конечно мамаша с бешеным сыном.
 
  Покрутившись с пол часа на "мягком" матрасе и прислушиваясь к пугающим звукам из кишечника который  был впечетлен местным меню, (за неделю прибывания в больнице и питаясь только казенными харчами "по большому" в туалет так ни разу и не сходил, не хотелось).

  Наконец я не выдержал. Аки рыкающий лев в два прыжка очутился возле храпящего инвалида. С геройским видом выдернул из питания вилку радио и погасил настенную лампу без абажура, (спать в темноте ему видимо было страшно). Благодарный взгляд мамаши был мне наградой. Проваливаясь в сон услышал очередные сиротские завывания.
  Синяя рожа проснулась и настраивала приемник бурча себе что то под нос видимо возмущаясь моим "беспределом". Пришлось снова встать и популярно на  русском языке, используя множественные речевые обороты объяснить где будет торчать его приемник если еще раз он включиться.  Хам я все таки.

  Ровно через неделю я взмолил  врача отпустить меня отсюда, клятвенно заверив его, что буду ежедневно пить димедрол с анальгином. Тот удивленно посмотрел на меня, как будто я много что в жизни теряю, если сбегу отсюда и после недолгих колебаний дал добро.

Счастливый и здоровый я покинул гостеприимные стены горбольницы номер № 1 города Н-ска.
    Зайдя домой в прихожую...я снял бахилы с обуви.