Первый день в Мексике продолжается

   Если кто-то дочитал мои заметки до этого момента и думает, что теперь-то наш первый день в Мексике закончился, – чёрта с два! К ночи мы все совершенно спятили и осмелели не на шутку. Нам непременно хотелось увидеть что-нибудь по-настоящему мексиканское, колоритное. Ну не сидеть же за решётками в четырёх стенах!

   Впрочем, мы быстро сообразили, что «увидеть» что бы то ни было среди ночи у нас не получится, и решили срочно попробовать Мексику на вкус. Очень оригинальное решение, лишний раз доказывающее, что наши головы отлично работали – даже в таких чрезвычайных условиях.

   Предметом нашего вожделения мгновенно сделались такос – кукурузные лепёшки с разнообразными начинками. Мы успели проголодаться.

   И вот в кромешной тьме по нехоженым тропам мы отправились на поиски такос.

   Не забудем о проливном дожде. К счастью, он почти прекратился. Но я, как бывалый турист, заподозрила его в коварстве. И приняла меры, напялив на себя длиннющий плащ из синего полиэтилена. Двое моих спутниц надели непромокаемые куртки, и мы покинули нашу колонию.


   На улице не было НИКОГО. «Наверное, прячутся от преступников», – подумали мы и сгрудились в единую неразделимую троицу и синюшным привидением (мной) посередине.

   В этот я момент не думала о прекратившемся дожде. Меня преследовала неотвязная мысль: что мы будем делать, если потеряем дорогу домой? Среди ночи ориентироваться крайне сложно, и ни одной сердобольной мексиканки на горизонте. И даже если она вдруг чудесным образом  нарисуется, откуда тут возьмутся другие мексиканцы, чтобы участвовать в консилиуме по нашему спасению? А полиция? А таксисты? Англоязычные аборигены?

   В общем, оставалось надеяться на пункт «б». Иконка всё ещё была с нами. Она заменяла нам бумажку с адресом, которую мы беззаботно оставили в колонии, а также русско-испанский разговорник и толпу сочувствующих мексиканцев. Чудотворная икона.

   Долго ли, коротко ли, мы нашли дорогу к свету. И – о чудо! – под одним из льющих свет уличных фонарей оказалась палатка с такосами.

   Наша троица привлекала внимание. Стоило нам подойти к палатке, как тут же вокруг нас сомкнулось кольцо жаждущих зрелищ мексиканцев.

   Меня, как единственную «знающую испанский» делегировали вести переговоры. Что же, еда, – это моя тема, я ничуть не сомневалась в успехе мероприятия.

   – Такос! – решительно произнесла я, полагая, что моя миссия процентов на девяносто выполнена.

   – Паво? Чичеррон? – посыпались вопросы.

   Моя уверенность поубавилась. Я учила только общие термины и не планировала вдаваться в подробности.

   – Такос… – повторила я, глядя в изумлённые глаза продавцов. Видимо, здесь торговали только такосами и от нас ждали каких-то более конкретных запросов. 

   Пришлось перейти на жесты. Мне предстояло изобразить курицу, мясо, рыбу. Похоже, мой испанский не очень хорошо понимали.


   Надо сказать, с обеих сторон присутствовала крайне сильная мотивация. Мы хотели есть, мексиканцы хотели наших денег. В итоге, исчерпав весь запас фантазии, мы сошлись на двух куриных такосах и одном мясном.

   И тут началось действо.

   Мексиканцы создавали кулинарные шедевры прямо на наших глазах. Как мы поняли, от нас ожидалось самое непосредственное участие. Мы должны были выбирать начинки. И одними курицей-мясом здесь было не обойтись.

   Чтобы нам было легче определиться, повара (семейная пара) решили устроить демонстрацию и приготовить такосы другим клиентам. Они хотели задать шаблон, научить нас паре испанских слов, а заодно вызвать аппетит посильнее.

   Затея провалились по всем пунктам.

   Мы наблюдали, как на раскалённые куски железа бросают тесто, обмазывая его чем-то жирным, накладывают в него начинку – что-то коричневое, нечто зеленоватое, серо-чёрное. А затем – боги! – мелко настроганные куски сырого мыса.

   – No picante! – вставила я, вспомнив, что острая пища – мой страшный сон. Мексиканца крепко задумались. Наверное, они пытались представить несладкое варенье, некислый лимон. Похоже, неострые такосы были из той же оперы…

   – Solo pollo, – добавила я, испугавшись заодно и жирного теста.

   Такос с курицей, но без теста… Это было уже слишком. Но бедные мексиканцы не хотели ударить в грязь лицом и, повинуясь моему порыву, бросили шматок нитевидных куриных ошмёток рядом с двумя кусками теста, приготовленными для моих спутниц.

   Я была в шоке. Есть сырое мясо в ночи я была не готова.

   Ольга и Карина наблюдали за своими такосами. Мы испытывали смешанные чувства. Хотелось понять, что происходит. Что конкретно окажется в наших желудках после этого представления.

   Первой очнулась Ольга. На вежливом английском она спросила, что они готовят. Ответа не последовало. Измученные мексиканцы осознали, что мы не говорим ни на каких языках и потому обменивались репликами лишь между собой, поглядывая порой на нас с выражением смущённого ужаса.

   Мы тоже притихли. «What is it?» – было отпечатано в наших глазах. В какой-то момент Ольга в порыве отчаяние протянула:

   – Was ist das??

   Если бы в этот день моя психика не исчерпала лимит потрясений, я была бы крайне изумлена. За несколько дней до этого мы обсуждали наши «познания» в немецком и сошлись на единственном понятном слове «ахтунг».

   Теперь Ольга заговорила на чистом немецком! И я её с лёгкостью поняла.

   А что же наши мексиканцы? Даже ухом не повели! Продолжали бормотать что-то себе под нос.

   Положение было критическим. Надо было срочно что-то предпринимать. Усиленно копаясь в памяти, не будучи уже ни в чём уверенной, я выдавила:

   – Que es eso?

   И – случилось! Стена непонимания рухнула. Мексиканцы были счастливы. Они заговорили в три раза быстрее и в три раза громче, наперебой объясняя, что они кладут в наши такосы.

   Осмелев, я согласилась и на тесто в придачу к моим недожаренным шматкам.

   И воодушевлённые мексиканцы, уверенные в полном взаимопонимании, вручили нам такосы.


   Честно скажу, как мы добрались домой, какими оказались на вкус эти кулинарные шедевры, я не помню. Кажется, что-то не самое ужасное. Хотя больше мы их не стремились покупать.

   Помню, что мне понадобилось несколько часов на переваривание информации. В четыре утра я проснулась от гомерического хохота. Ничего не могла с собой поделать. Мои соседки по очереди бегали отдавать дань съеденной на ночь папайе, а в моей голове крутились «Was ist das?», недожаренная курица, наша спасительница, вкладывающая в мои руки иконку, и вся мексиканская полиция с автоматами наперевес.

   День удался!