Буги-Вуги Дзэн Под Танго Фрирайда Глава 11 R

11. Les Houches (Rob)

Я проснулся, потому что хотел Тори. Никогда раньше не верил в наваждения, но она стала им, моим наваждением, которое теперь снилось мне всю ночь. Я был только «за». До нашей встречи я не видел таких «живых» снов, но теперь, едва проснувшись, не сразу мог различить сон это, или явь. Это было для меня так необычно. Целые миры, где мы путешествовали, летали, любили друг друга и общались мысленно, без слов. Раньше я не верил в такое, был убежден, что это возможно только в сказке, и вот теперь это происходило со мной наяву.

Я понял, что проснулся, но лежал, не открывая глаз, так как почувствовал, что Тори рядом, не во сне: прильнула губами к моему лбу, застыла, не шевелится. Тихо вдыхаю её запах, наслаждаюсь. По телу тёплыми волнами пробегают электрические импульсы, заряжая силой и энергией. Мне сразу захотелось вскочить, смеяться, прыгать, но эту странную девчонку я хочу ещё больше.

Решил, что больше нет сил притворяться спящим: обнял ее, притянул к себе, поцеловал, кажется, она тоже только и ждала продолжения.

Хмурое утро за окном поднимало мне настроение. Снег тихо падал крупными хлопьями, скрывая все за окном, даже соседний дом, это радовало: раз нет солнца - не надо спешить на гору. Подумал, что в перспективе, можно весь день провести в номере и наслаждаться друг другом. Мечтая, я смотрел то на Тори, то на непрекращающийся снегопад.

-Давай останемся? Никуда не поедем? Мне так здорово!

-Весь день сидеть в номере скучно.

-Мы будем лежать, и я постараюсь, чтобы тебе не было скучно.

-Ладно, можешь лежать, а я пойду, покатаюсь.

-И что мне делать одному в постели? Я же не пацан с фантазиями.

-Тебе видней, но ты можешь остаться в городе, погулять, посидеть в ресторанчиках, наслаждаясь снегопадом из уютных, сухих и теплых мест, а я хочу, для разнообразия, доехать до горы, иногда люблю кататься по лесу в тучах, как ёжик в тумане.

-Какой еще ёжик по лесу?

-В тумане - это культовый советский мультфильм. Мои родители до сих пор тащатся от него, всё детство мне кассету с ним крутили.

-Никогда не слышал о таком.

-Где уж вам, буржуям!

-Ну и словечки у тебя! Выбирай выражения!

Я не хотел отпускать Тори одну на гору, здесь же везде французы!

Собрались, выехали. Подумал: хорошо, что по дороге в Лез Уш нет крутых подъёмов и спусков, не надо надевать цепи на колёса, для меня это всегда такая морока! По занесенному снегом шоссе, в непроглядной мгле, в веренице медленно ползущих машин, доехали до места.

Низко висящие тучи скрывали всё: гор не видно, городок в полумраке, засыпан снегом, горят фонари, свет которых прилипает к плотной стене тумана, окутывающего все вокруг.

Городок – словно декорация к дешевому фильму ужасов: только не хватает каких-нибудь зомби или бледных вампиров с ярко-красными размалеванными губами. Когда сели в кабинку подъёмника, решил, что мы попали в вакуум - не видно ничего: ни сверху, ни снизу, соседние кабинки скрыты плотным туманом, трос уходит в никуда. Мы висим одни в белёсой плотной мгле. Изредка проплывающие опоры канатной дороги вносят разнообразие в наше пребывание в пространстве, убеждают, что мы продолжаем движение.

Мы поднимаемся вдвоём. Я специально закопался при посадке, делая вид, что никак не могу пристроить лыжи в металлические кармашки снаружи гондолы. Никто не подсел, наслаждаюсь обществом Тори: она крепко обхватила меня руками, прижалась, устроила голову на моем на плече. Боясь испортить ее настроение, сначала только наблюдаю за ней, затем тоже нежно обнимаю. Уютно устроившись, едем минут пятнадцать в плотном облаке, в абсолютной тишине. Кажется, мы одни в этом мире. Я счастлив.

Через какое-то время под кабинкой стали проступать тёмные силуэты ёлок. Вскоре показались размытые очертания верхней станции Le Prarion. Чуть сбоку, немного выше по склону, виднеется ресторан. Желая продолжить момент единения, я предлагаю Тори начать сегодняшний день с изучения схемы местных трасс в этом заведении. Она нервно хихикает, снова становясь холодной и колючей, но я настаиваю. Мне помогла большая плотная туча, которая наползла на гору и скрыла едва показавшиеся ёлки. Подтянувшись ещё немного на небольшой креселке, остановились наверху горы в нерешительности: ничего не видно, непонятно куда идти, в какой стороне ресторан?

Это обстоятельство примирило Тори с вынужденной остановкой. Почти на ощупь мы нашли то, что искали.

Наконец, мы устроились внутри. Я положил перед собой на стол схему трасс, стал смотреть. До сих пор не пойму, что подвигло Тори на разговор? Погода? Преддверие критических дней? Но она снова продолжила тему, начатую еще в Межеве, непонятную мне и неприятную: о расставании, энергиях и зависимости от запахов друг друга, напомнила, что уезжает через два дня. А то я забыл! И так всё время думаю, что дальше.

Мне хотелось съездить вместе с ней на несколько дней в Лондон. Я бы не отказался и в Москву прокатиться, но, кажется, для этого мне нужна виза.

Тори говорит о нереальных сроках: расстаться на полгода! Даже два месяца, которые она озвучивает как оптимистичный вариант, кажутся мне неприемлемыми.

Прошу её научить меня путешествиям во сне. Тори упоминала об этом, как о более безопасном способе перемещения, чем тот, как мы попали в Бутан. Смеётся и издевается: женщины рулят, мужчины – отстой. Умеет задеть! Предлагает общаться по телефону или Скайпу, говорит - так проще. Она постоянно уходит от темы, переключает разговор, вспоминает похождения в Лааксе. Я там был, швейцарские курорты мне лучше известны, чем французские. Мы мило болтаем на тему «дури», выясняю, что это не её. Радует, хотя с виду не скажешь.

Вдруг телефон звонит в моем кармане. Кто это? Родители? Стив? Кому я понадобился? Этот номер больше никто не знает. Ещё есть у Тори, я записал его ей в справочник тогда, на Гран Монте, но она рядом.

Это Сью! Как она меня нашла? Наверно, предки решили позаботиться скучающем на курорте мальчике. Вечно лезут, куда не просят. Хотя, зная Сью… Можно предположить вариант, что родители под страшной пыткой выдали ей мой номер. Ещё у Сьюзан хватило наглости узнать, где я. Теперь она примчалась сюда: навязчивая, наглая и бессовестная. Такая одержимость меня немного пугает, и, ведь, ничего не объяснишь. Она ничего не понимает!

Сью предлагает немедленно встретиться, обещает подъехать на гору. Вежливо попрошу её: посмотри в окно, пусть поймёт, что ничего не видно. Это её не останавливает, в крайнем случае, она рассчитывает поймать меня вечером: предлагает встретиться, поужинать, поболтать и всё такое. Такая бесцеремонность меня здорово раздражает. Я стараюсь не сорваться, не хочу кричать на эту ненормальную при Тори. Быстро заканчиваю разговор.

Серые глаза ёжика – альбиноса задумчиво смотрят на меня. Она думает, что звонила моя подружка! Комичная ситуация осложняется желанием Тори поужинать всем вместе. Ей любопытно! Ужин втроём… Ха! Мексиканские страсти – так она говорит, получит по полной программе! Но, я вдруг подумал, если Сью увидит нас с Тори, это может сбавить её чрезмерную активность. Действительно, надо подумать…
На короткое время тучи, скрывающие гору, немного отползли, чтобы уйти от нежелательных вопросов Тори, предложил пойти покататься. Сработало. Встаём и идём к выходу.
Свежий, пушистый снег просто создан для дуракаваляния, но едва мы немного отъехали от ресторана, коварные тучи снова спрятали гору. Я рад. Мы играем в испуганных путников, заблудившихся в тумане, обнимаемся и, утешая друг друга, целуемся. Я толкаю Тори в мягкие сугробы, она обрушивает микролавины с еловых веток мне на голову. Целый день только мы вдвоём, в облаках и пушистом снегу. Я счастлив!

У нас остается всего два дня до отъезда. Я стараюсь понять Тори: она говорит, что любит, но хочет расстаться, надолго. Как она так может? Не отпущу ее. Пусть кот – хватала, но я уже всё продумал, не ожидал, что все случится так скоро, но случилось. Сегодня ещё Сью так некстати появилась, но представить ей за ужином Тори как свою девушку… Мне нравится этот план.

Накатавшись, спустились к машине. Мы неплохо провели день, снег везде: за шиворотом, в рукавах, в волосах, под курткой. Перед отъездом в Шамони я все же позвонил Сью и договорился о встрече.

После горы мы с Тори на время расстались. Она ушла приводить себя в порядок и переодеваться к вечернему выходу. Напомнив ей, что мы встречаемся через час в холле отеля, поехал к себе.

Когда вышел из душа, на телефоне уже висело два пропущенных звонка от нахальной прилипалы. Подумал, что она может придти сюда или караулить под дверью. Быстро оделся и побежал к Тори. У меня промелькнула мысль, что можно никуда не ходить, провести вечер вместе: Сью здесь меня не найдёт. Тори уверила, что прятаться бесполезно. Немного успокоился, когда она напоила меня ароматным чаем. Я рад, что мы вместе пойдём на встречу, Сьюзан, наверняка, уже поджидала.

Мы вошли в холл отеля. Я не успел представить навязчивой подруге детства свою девушку. Сью прыгнула на меня, повисла на шее, стараясь расцеловать в щёки. Я отворачивался, как мог. Тори, кажется, развеселила эта сцена сексуального домогательства. С трудом оторвав прилипшую нахалку, представил ей Тори, сказал: это - моя девушка. Сьюзан удивлённо уставилась на нее, не ожидала, что я не один. Чтобы задеть, тут же упомянула о Трейси. Мы встречались года два назад, Трейси - неплохая девчонка, и я нескучно проводил время с ней, но было одно но, вернее «НО»: не мог отключить свой нос. Странно, что Сью не перечислила всех моих девушек, наверно, не успела о них вспомнить.

Как только мы вышли на улицу, я обнял Тори за плечи и притянул к себе. Сью это не смутило, она вцепилась в мою свободную руку. Тори с извиняющимся видом ускользнула от меня: сказала, что ей так сложно идти по заснеженным улицам. Сью держала мою руку мертвой хваткой. Я еле сдерживался.

На мостике через Арв остановился. Куда дальше? Сьюзан трещала без перерыва, перемывая кости по второму разу всем общим знакомым. Подавив желание сбросить её в реку, спросил Тори: куда идти? Где эта des Moulins? Улочка оказалась рядом: небольшая, узкая, мощёная неровными камнями, под старину. Пройдя почти до середины, слева по ходу увидели уютный ресторанчик le Chaudron, он оказался почти полон. Нам с трудом нашли небольшой столик на двоих, к которому приставили третий стул. Сью сразу села так, чтобы оказаться между мной и Тори. Я вытряхнул её со стула и сел сам. Сказал ей, чтобы не мешала мне общаться с моей девушкой.

Кажется, только Сью из нас троих здесь понравилось. Тори сидела и слегка морщила нос. Она старалась не дышать. С виду ресторан – уютное местечко, но столики окутывал густой дым: едкая смесь запахов кухни и сигарет, убойное сочетание. Сквозь этот чад я с трудом улавливал аромат Тори, он ускользал, забиваясь агрессивными аккордами горящего масла и жира в смеси с табачным дымом. И как только она выдерживает? Непонятно. Но Тори вскоре сдалась. Ей пришла в голову гениальная идея. Тихо сказав мне, что сделает ужин на двоих, она извинилась перед Сью и выскользнула на улицу. Мне оставалось только дождаться заказа, удобное время, чтобы тоже уйти: Сью ни за что не бросит жареное мясо с картошкой, и я выиграю время, успею смыть с себя весь чад и убежать, пока эта прилипала ест. Когда появился официант с едой, заплатил за ужин, в качестве компенсации за «испорченный вечер», извинился и помчал в отель.

Не прошло и десяти минут, как я прибежал в номер, сполоснулся, переоделся, и улетел к Тори. Она меня снова удивила. Мне открыло дверь трогательное создание, обтянутое по фигуре. Ей поразительно шло. Я восхищенно рассматривал ее: черная, облегающая кофточка с глубоким вырезом подчеркивала её грудь и стройную талию, а узкие джинсы - длинные, спортивные ноги, только волосы невозможно взлохмачены. Я даже засмеялся от удивления. Эта чудачка обычно ходит в пацанской, свободной одежде, скрывающей всё. Кажется, она смущалась своего вида, слегка сердилась на меня за такую реакцию – откровенное восхищение.

Тори тоже успела смыть с себя всю гарь после ресторана. Теперь она дурманяще пахла свежестью лесных трав после дождя и немного Burberry. Я уже забыл, что мы хотели поужинать, притянул её к себе, обнял, стоял и наслаждался ее близостью и ароматом. Тори невозмутимо напомнила мне - сначала ужин, попросила открыть вино. Сама ловко и сноровисто зашустрила на кухне. Стол она почти накрыла, не хватало только горячего. Я увидел тарелку с сырами, быстро проинспектировал. Вроде без подвоха, если ничего не спрятано. Открыл вино. В это время подошла Тори с тарелками в руках. Боже! Спаржа и запеченная рыба. Бесподобный запах! На столе белые соусы. Гурманка! Не ожидал от неё таких умений. По виду никогда не скажешь, не только ест, но готовит изысканно. Но главное изумление, нет - потрясение, вызвали её слова. На мое восхищение её талантами ответила, что хотела удивить любимого. Любимого! Она призналась! Тут же, испугавшись откровенных слов, пошла на попятную. Все же я выпросил у нее признание. Она повторила, что любит меня. И снова начала прятаться за словами от сказанного. Невозможная!

За ужином я выяснил, что мы можем до утра остаться здесь. Я думал, что удобнее продолжить общение у меня, там мебель более подходящая - широкая кровать, но Тори сказала, что её кушетки раскладываются. А мы, после её падения, сидели, подставляя стулья под ноги, как-то ютились.

Пока я обустраивал место для продолжения вечера, Тори открыла ноутбук и попросила меня напомнить название сериала, в котором я снимался. Оказывается, трепло Сью всё выболтала. Я и не заметил. Теперь Тори хотела выкачать и посмотреть серию – другую.

Я не хотел, чтобы она видела это, поэтому отказался помочь с названием. Она тут же решила поискать в Google. Увидев, что ничего уже не скрыть, решил сначала рассказать всё сам. Мы устроились на кушетке, я прижал Тори к себе и начал повествование.

Закончив, замолчал. Нежно поглаживая Тори по спине, нервничал, зарывая нос в её волосах, вдыхал и ждал её реакции.

Какое-то время она лежала молча, только прижималась ко мне и нежно водила по моей груди рукой, что-то обдумывала, но потом, наконец, заговорила.

-Почему ты не хотел раньше рассказывать о своей популярности? Боялся, что буду за тобой бегать, преследовать? Кричать: «Вау-Вау»?

-Ха! Хотел бы увидеть! Может, устроишь?

-Ну, если это доставит удовольствие. Могу, конечно, но ты не ответил.

-Не знаю. Чем пока гордиться? Это не моя заслуга. Популярность из-за внешности?

-Знаешь, меня задевает такая слава. Скорее, это мои родители должны гордиться. Это они постарались, что я такой получился, ну и фотографы, гримеры и прочие знают свою работу. Все хотел спросить, в Ле Туре, до столкновения, ты меня узнала? Говорила о кинопробах и фотосессиях, была колючей, хотела меня задеть?

-Да. Хотела расстаться. Я поняла, что ты связан с шоу-бизнесом, но не помнила, где тебя видела. Теперь ясно. Я сюда летела с пересадкой, через Цюрих, уже не было прямых рейсов из Москвы. Там бродила два часа в аэропорту, в ожидании.

Пересмотрела все бутики в Duty Free. Гигантский аэропорт, множество магазинов, витрин, всё не упомнишь, но ты прав. Патек Филипп. Стильный парень в белой рубашке с узким черным галстуком, рукава закатаны по локти, на руке часы. Большое черно-белое фото, холодный взгляд серых глаз. Мне понравились глаза. Ещё гадала, они действительно серые, или какие-нибудь простенько-голубые?

-Почему простенько-голубые?

-На черно-белом фото непонятен истинный цвет.

-Я не об этом.

-А! Субъективное восприятие. На мой взгляд, голубые глаза простят лицо обладателя. Это не значит, что хозяин голубеньких глазок простак, просто так выглядит, для меня.

-А серые глаза? Как я для тебя выгляжу?

-Напрашиваешься на комплимент, сероглазый король? Нет, я не буду читать Ахматову, скорее, покричу: Вау-Вау! А-а-ах!

-А кто такая Ахматова? И что она писала?

-Анна Ахматова - великий русский поэт серебреного века. У нее есть стихотворение «Сероглазый король». Не проси прочитать. С разбегу я не переведу на английский.

-Надо же. Надо будет найти. Мне интересно.

-Можно сейчас. Наверняка в интернете найдём литературный перевод.

-Не надо. Потом посмотрю. Куда завтра поедем?

-Предлагаю пойти на Бреван, пешком. Можем спускаться, заправляясь глинтвейном и коньяком. Если выглянет солнце, и откроют верхние очереди канаток, то там отличные склоны для целинного катания. До обеда успеем что-то прихватить, пока весь снег не разобьют. Но, похоже, завтра будет так же, как и сегодня, судя по прогнозам.

-Значит, глинтвейн и коньяк? А ты алкоголичка! Как я раньше не замечал?

-Чему удивляешься? Все лыжники – пьяницы, сноубордисты – анашисты. Те, кто на твинтипах, выбирают, куда примкнуть. Я выбираю глинтвейн. А коньяк, не тащить же домой. У меня почти полная фляжка в рюкзаке. Мы немного выпили на Aguille duMidi и всё.

-Ты угостила меня на Гран Монте.

-Ну да, и это. Больше никакого форс-мажора не было.

-А почему ты его с собой возишь?

-Странный вопрос. Ты же давно катаешься. Это как аптечка. Всякие бывают ситуации.
Но я оценила важность этой вещи в рюкзаке именно в Шамони. Первый раз приехала сюда еще на втором курсе института, в каникулы. Мы с компанией копили деньги с лета, подрабатывая, где можно. Набрали на эконом-вариант – хижину на самом краю города: одна комната и одно удобство, в смысле ванна - туалет. Нас приехало человек восемь. Утром и вечером, чтобы умыться и всё такое, очередь. Одно радовало, там был камин. В аэропорту скинулись и купили литр коньяка на всех. Потом, на месте, разлили по имеющимся ёмкостям. Только у одного парня из компании была настоящая маленькая фляжка, это было так круто! Остальные подставляли небольшие пластиковые бутылки из-под минералки и Колы.

У меня тоже была фляжка, но пластиковая. Легкая, удобно ложащаяся в нагрудный карман куртки. В первый день у меня в ней был Мартини. Мы всей компанией поехали на Гран Монте. Когда поднимались в вагоне на Лоньян, ребята достали пузырьки – бутылки, чтобы отметить начало отдыха. Мы с подружкой решили не отставать. Я вынула свою фляжку. Мы сделали по глотку. Толпа в вагоне уставилась на нас, открыв рот. Буржуи не видели фильм «Джентльмены удачи», но ожидали тот же эффект.

-Подожди. Объясни. Я тоже ничего не понял.

-Да. Ты же тоже буржуй.

-Не обзывайся, продолжай.

-Моя фляжка была тщательно отмытым пузырьком от шампуня Elseve.

-Что?!

-У нас в Москве он тогда продавался в небольших плоских пластмассовых бутылках.

Представь картину. Две девчонки достают пузырёк шампуня, открывают и пьют. Французы и прочие в шоке. Где им догадаться, что там мартини. Они ждали пузыри изо рта.

Отсмеявшись, спросил:

-Значит, ты каталась с компанией?

-Я сказала, что мы поднимались вместе, как только в первый раз приехали на Гран Монте, и вообще в Шамони. Дальше рассказывать?

-Да. Объясни про коньяк.

-Это случилось тогда же. Через пару дней мы поехали на Бреван. После обедали в ресторанчике на площади Эгвий дю Миди, собираясь подняться в Белую Долину. Сидели на улице, млели на солнце, не обращали внимания на бегущую строку над входом в вагон, а там сообщалась погода наверху: минус 25 градусов по Цельсию, снегопад и ветер 100 км/ч, порывами до 120 км/ч. До нас не доходил смысл послания. Где-то в половине третьего пошли на посадку. На второй очереди, наверху зависли - вагон не мог причалить, из-за ветра его накренило градусов на 20-30.

Нас не могли втянуть под таким углом в приёмное отверстие. Вцепившись в поручни, висели и ждали, когда ветер утихнет. Когда приехали, радостно погалдели, обсуждая приключение. Пошли на смотровую площадку. У нашего «крутого», с настоящей фляжкой, была камера. Она работала где-то минуту, потом замёрзла.

Позже смотрели, что вышло: Монблан сквозь снег под жуткий вой ветра. До нас ещё не дошло, что за погода. Было холодно, но от основного ветра на смотровой площадке нас скрывала скала. Пошли искать выход в Valle Blanche. Начали осознавать ситуацию, только когда не могли выйти из ледяной дыры на площадку перед гребнем. Нас вдувало обратно внутрь горы. Ураганный ветер из долины в сторону Италии. Маленькие острые льдинки на скорости 100 км/ч вбивались в лицо, разрывая кожу до крови. У большинства были большие очки-маски, это спасало глаза, но низ лица пришлось заматывать. У меня не было шарфа. Зашла внутрь горы и сняла поларку, ей обмотала лицо. В тот год было мягко, много снега, тропа широкая. По верху гребня натянута мохнатая верёвка и красная сетка.

Растянулись, идём. Ничего не видно. Ветер с жутким воем гонит горизонтально снег, сбивает с ног, пронизывает насквозь. Вцепившись в верёвку, медленно спускаемся. Перед поворотом, где тебя поймала, там, где гребень круто уходит влево и вниз, у подруги начинается истерика. Она садиться, прислоняется лицом к сетке и начинает рыдать. Так вовремя! Сразу примерзает соплями и слюнями к ограждению. На таком ветру и морозе все и так замёрзли, а тут еще такая задержка.

Мне пришлось спускать на площадку, кроме своих, еще её лыжи и лыжи двоих ребят, оказавшихся перед ней и после на гребне. Пока я бегала туда – сюда до площадки внизу, мальчишки старались уговорить ее спуститься, отлепиться её от сетки.

 Тщетно. Она примёрзла лицом, больно отрывать. Я вспомнила о коньяке. Полила на неё. Помогло. Подруга оттаяла, тогда ребята помогли открыть ей рот. Я влила туда большой глоток - истерика постепенно утихла. Мы спустили ее на вниз. Через некоторое время она пришла в себя, все закончилась.

-Да, уж. Приключение. Значит, экстрим на Эгвий дю Миди для тебя не впервые?

-Как видишь.

-Приключения ищут тебя, но, согласен: крепкий алкоголь в горах порой необходим. Я бы возил виски. После твоего рассказа так и буду делать.

-Ты же катаешься без рюкзачка.

-Для небольшой фляжки в кармане всегда найдется место. А ещё были случаи?

-Случаи чего?

-Экстремального приёма алкоголя.

-Хорошо формулируешь, мне нравится.

-Не увиливай.

-Конечно, и не один раз.

-Расскажи.

-Уточни: об экстремальном приёме алкоголя вообще или в горах?

-Это не важно, мне о тебе всё интересно.

-Обширная тема. Я буду рассказывать как Шахрезада, по одной истории за вечер, в смысле ночь.

-Согласен. Тогда минимум 1000 ночей у нас впереди.

-Возможно, только не подряд.

-Тогда, пока мы здесь, с тебя еще две истории.

-Одна. Завтрашний вечер и ночь - мои.

-Я уже не согласен. Ты должна спрятать меня от Сью.

-Это не обсуждается. Со Сью разберёшься сам. Ты уже большой мальчик.

-Что мне сделать, чтобы ты передумала? Ведь ты скоро уезжаешь.

-Ничего. Если перефразировать одну поговорку, то перед расставанием не надышишься. Для нас звучит знаково? Не находишь?

-Не смешно. Может, останешься еще на недельку? У тебя же мультивиза. Я видел.

-Когда это ты рассматривал мой паспорт?

-В больнице, когда оформляли бумаги. Тебя выписывали под мою ответственность.
Помнишь? Оставайся.

-Ну, нет! Кажется, мне надо на работу, тут ещё плохо помню. Вот ведь как бывает! Вернусь, скорее вспомню. Ещё билет с фиксированной датой. Если оставаться, то надо продлевать ски-пасс, искать жильё, сплошные проблемы и траты.

-Всё решаемо, я помогу, оставайся.

-Не думаю, что это меня устроит, а тебе пора привыкать. Тренироваться начнёшь завтра. Ведь я всё равно уеду, послезавтра, через неделю, какая разница? Ведь уеду.

-Понимаю, что ты права, но не могу согласиться. Побудь со мной ещё две ночи? Прошу.

-Нет. Не дави, а то и сегодня сбегу.

-Куда? Ты же дома.

-Не куда - откуда. А куда, найду. В Шуку, к Жан-Клоду, например.

-Ну и тема, даже не начинай.

-А ты не ной. Давно бы мог целовать меня и наслаждаться моментом.

-Но…

Тут Тори схватила меня за подбородок и повернула лицо к себе.

-Хватит болтать! Поцелуй, а то сбегу.

Что мне оставалось делать? Пришлось подчиниться.

Дальше: http://www.proza.ru/2016/01/04/161