На батарее нету снарядов уже...

   Это люди, которые не знают наших складов,
   у нас снарядов сколько угодно.
   (И.В. Сталин)
   
   Старый анекдот:
   Генерал: Имеется 48 причин нашего поражения. Во-первых, не было снарядов.
   Судья: Достаточно.

   Общепризнанно, что снарядный голод явился главной причиной катастрофы русской армии весной-летом 1915 года.
   «Несомненно, что катастрофический характер, который приняла для России кампания 1915 года в значительной мере обуславливался снарядным голодом» [3, с.218].
   Вот как красочно и эмоционально описывают ситуацию участники тех событий.
   Командир 29-го корпуса генерал Зуев:
   «Немцы вспахивают поля сражений градом металла и равняют с землей всякие окопы и сооружения, заваливая часто их защитников с землею. Они тратят металл, мы человеческую жизнь» [3, с.311].
   Или вот это:
   «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть... Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... Два полка почти уничтожены — одним огнем...
   Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением...» [Деникин, 4].

   Господа французы и англичане это прекрасно знали. Как писал Ллойд-Джордж «… летом 1915 г. русские армии были потрясены и сокрушены артиллерийским превосходством Германии и были не в состоянии оказать какое-нибудь сопротивление». Далее Ллойд-Джордж переваливает вину с больной головы на здоровую: «На каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914-1915 и в 1916 гг., что им нечего дать…» [11, с.323-324].

   То есть оказывается, простые генералы решали давать или не давать России снаряды, а сам Ллойд-Джордж, занимая в 1915 г. пост министра вооружений, потом военного министра, а в 1916 г. ставший премьер-министром и председателем военного кабинета к распределению военных усилий Великобритании отношения вроде как не имел. У нас, например, в отсутствии снарядов генералы, даже самые высокие, не обвинялись.
   «Подготовка к этой мировой войне была неудовлетворительна, но тут Николай Николаевич решительно был ни при чем, в особенности же — в недостатке огнестрельных припасов войска винили не его, а военное министерство и вообще тыловое начальство» [Брусилов, 2, с.178-179].

   Вообще все страны изначально не намного лучше России подготовились к войне в снарядном отношении. Если в России на каждое орудие имелось 1000-1200 снарядов, то во Франции 1300-1500, в Германии – до 1500 [14, с.174]. Но в других странах довольно быстро приступили к массовому производству снарядов и быстро ликвидировали снарядный голод.
   «Уже весной 1915 года верховное командование освобождалось окончательно от всякой заботы об артиллерийском снабжении» [Фалькенгайн, 16, с.51].
   Поэтому у Горлицы «германцы имели возможность в течении нескольких часов артиллерийской подготовки выпустить до 700 выстрелов из каждого легкого и до 250 выстрелов из каждого тяжелого орудия» [6, с.404].

   Россия заготовила для войны 7005 тыс. снарядов, и в основном израсходовала их в ожесточенных сражениях 1914—начала 1915 гг. Для восполнения расхода в течении 5 месяцев 1914 г. было произведено всего 656 тыс. снарядов. Поэтому во время отступления из Галиции «граду снарядов германского барабанного огня мы могли противопоставить в среднем только 5-10 выстрелов на легкую пушку в день» [3, с.306]. «Дневной расход в 3-й армии был установлен для гаубичной батареи в 10 выстрелов, т.е. по 1 2/3 выстрелов на гаубицу» [6, с.404].

   В 1915 году Россия произвела 11238 тыс. и получила из за границы 1317 тыс. артвыстрелов, и «зимою 1915-16 гг. снарядный кризис начал проходить» [3, с.218] и «…артиллерийские снаряды, по преимуществу легкой артиллерии, стали также отпускаться в большом количестве» [Брусилов, 2, с.198]. И хотя за всю войну русская армия получила 65 млн. (включая 15 млн. импортных) снарядов, а германская 306 млн., снарядного голода более не было.

   После войны причины снарядного голода были тщательно изучены в военных академиях РККА, виновные названы. Это естественно царское правительство. Советская власть на те же грабли наступить была не должна. Тем более что необходимость обильного обеспечения снарядами понята на самом верху советской иерархии. Вот как рассуждал товарищ Сталин на Совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии.

   «… Если мало боеприпасов расходовали, то много людей расходовали. Тут надо выбирать одно - либо людей надо пожалеть, но тогда не жалеть снарядов, патронов, либо жалеть патроны и снаряды, тогда людей будете расходовать. Что лучше?…
   Если бы наша артиллерия стреляла только по целям, до сих пор бы воевали. Артиллерия выиграла, что она в один день 230 тыс. снарядов положила. Ругали их за это, а я ругал в свою очередь, почему не 400 тыс, а 230... Никогда снарядов в современной войне нельзя жалеть и патронов нельзя жалеть. Если будем жалеть - это преступление. Если не будем жалеть снарядов и патронов, тогда мы людей сохраним и выиграем войну в 5 раз раньше...
   И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400-500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов... Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды - будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.
   …Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды - не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин» [8].

   Словно шаманское заклинание, многократно повторяемый лозунг «не жалеть снарядов (мин, бомб, патронов), жалеть людей» характеризует вождя как великого гуманиста всех времен и народов, особенно в контрасте с рассуждениями царских генералов. Скажем, А.Н. Куропаткин требовал «чтобы артиллеристы привыкли беречь каждый выстрел» [10, с.270], а А.А. Брусилов в ответ на записку членов государственной Думы, предлагающих: «… заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силою свинца, стали и взрывчатых веществ», ответил:
   «Наименее понятным считаю пункт, в котором выражено пожелание бережливого расходования человеческого материала в боях, при терпеливом ожидании дальнейшего увеличения наших технических средств для нанесения врагу окончательного удара. Устроить наступление без потерь можно только на маневрах…» [3, с.139].

   Итак, Красная Армия получила наказ воевать силою свинца, стали и взрывчатых веществ и малой кровью. Наращивание производства боеприпасов началось еще загодя, в мирное время.
   В 1936 г. было произведено 1577 тыс. снарядов и мин (1095 тыс. малого, 482 тыс. среднего и крупного калибра и 0 мин).
   В 1937 г. 4917 тыс. (3091, 1798 и 28 тыс. соответственно).
   В 1938 г. 13037 тыс. (7226, 5209 и 602 тыс. соответственно).
   В 1939 г. 13482 тыс. (5208, 6034 и 2240 тыс. соответственно) [9, т.2, с.191].

   Как мы видим, в мирное время производство снарядов и мин всего за три года возросло в 8 с лишним раз. Вспомним что получение в 1915 г. 12 тыс. снарядов покончило со снарядным кризисом русской армии. На 1941 год была принята грандиозная для мирного времени программа производства боеприпасов артиллерии.

   «ПОСТАНОВЛЕНИЕ СНК СССР И ЦК ВКП(б) "О ПЛАНЕ ВОЕННЫХ ЗАКАЗОВ НА 1941 г. ПО БОЕПРИПАСАМ"
   № 305145сс  14 февраля 1941 г.
   Москва, Кремль Сов. Секретно Особая папка
   Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) ПОСТАНОВЛЯЮТ:
   1. Утвердить план военных заказов Наркомобороны, Наркомвоенморфлота и Наркомвнудела на 1941 г. по комплектному выстрелу на снаряды, сухопутные мины, гранаты, авиабомбы и минно-торпедному оружию, согласно приложениям №№ 1 и 2, в том числе:
   37 мм осколочно-трассирующих – 4 000 тыс. штук
   45 мм снарядов – 10 470 тыс. штук
   в том числе бронебойных – 2 300 тыс. штук
   76 мм снарядов – 4 200 тыс. штук
   76 мм зенитных снарядов – 2 500 тыс. штук
   85 мм зенитных снарядов – 2 500 тыс. штук
   107 мм снарядов – 500 тыс. штук
   122 мм снарядов к гаубице 10/30 г. – 1 002 тыс. штук
   122 мм снарядов к гаубице 38 г. – 2 600 тыс. штук
   122 мм снарядов к пушке 31 г. – 1 254 тыс. штук
   152 мм снарядов к гаубице 09/30 г. – 500 тыс. штук
   152 мм снарядов к пушке гаубице 34/37 г. – 1 700 тыс. штук
   152 мм снарядов к гаубице БР-2 – 65 тыс. штук
   203 мм снарядов к гаубице Б-4 – 450 тыс. штук
   210 мм снарядов к пушке БР-17 – 5 тыс. штук
   280 мм снарядов к мортире БР-5 – 7 тыс. штук
   305 мм снарядов к гаубице БР-18 – 2 тыс. штук
   50 мм мины – 16 000 тыс. штук
   82 мм мины – 4 000 тыс. штук
   107 мм мины – 600 тыс. штук
   120 мм мины – 915 тыс. штук
   Морские снаряды крупных калибров – 31,75 тыс. штук
   Морские снаряды средних калибров – 471,2 тыс. штук [1, Док. 278].
   Итого: 53.773 тыс. снарядов (без авиационных) и мин, включая 14.470 тыс. снарядов малого, 17.788 тыс. среднего и крупного калибра и 21.515 тыс. мин. Из этого числа 23.303 тыс. калибра более 75 мм. Если исключить зенитные и морские, то получим 17.800 снарядов и мин пригодных для «срывания целых рядов окопов вместе с их защитниками». Из них 9.136 тыс. калибром от 100 до 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 8.442 тыс.) и 464 тыс. калибром более 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 25 тыс.). И этот план несмотря на потерю значительной территории и эвакуацию был перевыполнен на 25%! Если верить официальной истории, то за 1941 год было выпущено 67.097 тыс. снарядов (без авиационных) и мин [9, т.5, с.48], больше чем выпустила Россия за всю Первую Мировую.

   В Германии в 1941 г. было произведено 27 млн. артиллерийских боеприпасов калибра 75 мм и выше [13, с.727], что вполне сравнимо с планом производства аналогичных для РККА в 23 тыс. штук. Если же взять артиллерию большой и особой мощности, традиционно немецкая область, то они выпустили в 1941 г. 277 тыс. снарядов (для 210-мм мортир – 268 тыс., 210-мм пушек – 2,8 тыс., 240-мм гаубиц – 3,6 тыс., 305-мм мортир – 2,4 тыс.) [16]. Тогда как для РККА планировалось произвести 462 тыс. снарядов калибра более 200 мм.

   Боезапас Германии на 1.6.1941 г. по основным видам боеприпасов данным Мюллера-Гиллебранда [21, с.251].
   75-мм: 8 млн. снарядов, 4176 орудий, 1900 снарядов на ствол.
   105-мм гаубицы: 26 млн. снарядов, 7076 орудий, 3600 снарядов на ствол.
   105-мм пушки: 2,6 млн. снарядов, 760 орудий, 3400 снарядов на ствол.
   150-мм пехотных орудий: 1,3 млн. снарядов, 867 орудий, 1500 снарядов на ствол.
   150-мм гаубицы: 5,8 млн. снарядов, 2867 орудий, 2000 снарядов на ствол.
   210-мм: 464 тыс. снарядов, 388 орудий, 1200 снарядов на ствол
   81-мм: 12,7 млн. мин, 11767 минометов, 1000 мин на ствол.
   Итого 57 млн. мин и снарядов полевой артиллерии калибра 75-мм и более.

   В открытой литературе боезапаса Красной Армии я не нашел. Но вот какие цифры полных расхода и потерь снарядов дает А. Исаев со ссылкой на книгу «Артиллерия в оборонительных операциях ВОВ» (М.: Воениздат, 1961, гриф ДСП) за июнь-декабрь 1941 г.
    «45-мм снарядов – 7130 тыс. – или 28% от наличия на 22.6.41
   76-мм снарядов – 7777 тыс. – или 30% от наличия на 22.6.41
   122-203-мм – 3900 тыс. – или 31% от наличия на 22.6.41
   50-120мм мин – 4744 тыс. – или 35% от наличия на 22.6.41
   зенит. снарядов – 7360 тыс. – или 35% от наличия на 22.6.41
   Примерно половина этого количества – расход в боях, остальное – потери» [18, с.180].

   Лично я к литературе ДСП не допущен, посему воспользуюсь его цифрами для анализа ситуации со снарядами. Сравним ситуацию начала войны и начала 1942 г., используя количество артиллерии из книги Кривошеева [19]. Считаем только полевую артиллерию.
   22 июня 1941 г. имелось приблизительно:
   76-мм: 26 млн. снарядов, 15,3 тыс. пушек, что дает 1700 снарядов на ствол.
   122-203 мм: 13 млн. снарядов, 17 тыс. орудий, 800 снарядов на ствол.
   50-120 мм мин: 14 млн. мин, 50 тыс. минометов, 300 мин на ствол.

   По данным Широкорада [20, с.136-137] к началу войны имелось 26,5 млн. мин и 56 тыс. минометов, что дает порядка 500 мин на ствол, из которых калибра 82-мм и более: 12 млн. мин и 20 тыс. минометов, что дает 600 мин на ствол.
   Итого 51 млн. мин и снарядов полевой артиллерии калибра более 75 мм.
   Таким образом, боезапас Красной Армии почти равен боезапасу Вермахта, но из-за большего числа стволов обеспеченность боеприпасами артиллерии РККА примерно в два-три раза хуже, чем у Вермахта. Странно, что в столь ожесточенных сражениях 1941 г. израсходована всего треть этого и без того скромного боезапаса. Подсчет согласно данным Исаева и Кривошеева дает, что на 1 января 1942 г. имелось
   76-мм: 18 млн. снарядов, 9,5 тыс. пушек что дает 1600 снарядов на ствол.
   122-203 мм: 9 млн. снарядов, 8,8 тыс. орудий, 1000 снарядов на ствол.
   50-120 мм мин: 9 млн. мин, 38 тыс. минометов, 230 мин на ствол.

   Это количество только из довоенных запасов, без учета производства за полгода войны. Но даже и без них видно, что снарядами Красная Армия в зимнем контрнаступлении пусть и не слишком хорошо, но обеспечена.

   Ну что же, читаем воспоминания командующего Волховским фронтом.
   «… небольшое численное превосходство в артиллерии и минометах из-за недостатка боеприпасов было кажущимся. Моя записная книжка свидетельствует, что запасы армии по боеприпасам позволяли нам расходовать ежедневно в среднем семь выстрелов на 120-миллиметровый миномет и 122-миллиметровую гаубицу и четырнадцать мин на 82-миллиметровый миномет. Отпускаемые Ставкой боеприпасы поступали крайне медленно. Страна еще не наладила тогда как следует производство боеприпасов, да и железные дороги были перегружены. К началу контрнаступления из 35 ожидаемых транспортов с минами и снарядами прибыло только семь» [Мерецков, 12, с.241].

   На Волховском фронте судя по записным книжкам его командующего положение с боеприпасами, примерно такое как у царской армии под Горлицей. Но это все-таки не главный фронт. Что же на главном, московском направлении? Слово командующему Западным фронтом.
   «Особенно плохо обстояло дело с боеприпасами. Так из запланированных на первую декаду января боеприпасов нашему Западному фронту было предоставлено: 82-миллимитровых мин – 1 процент, артиллерийских выстрелов – 20 – 30 процентов. А в целом за январь 50-миллиметровых мин – 36 процентов, 82-миллиметровых мин – 55 процентов, артиллерийских выстрелов – 44 процента. [Тут тов. Жуков ссылочку дает на Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.169, так что ежели кто доступ имеет пусть с сим документом сверит – Е.Т.]. Февральский план совсем не выполнялся. Из запланированных 316 вагонов на первую декаду не было получено ни одного. Из за отсутствия боеприпасов для реактивной артиллерии ее пришлось частично отводить в тыл [И опять Георгий Константинович ссылочку дает: Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.210]. Вероятно трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов 1-2 выстрела в сутки на орудие. И это, заметьте, в период наступления!» [Жуков, 5, т.2, с.243-244].

   То есть царская армия под Горлицей еще кучеряво жила, коли могла расходовать по 5-10 выстрелов на орудие. Это в разы больше, чем мог себе позволить товарищ Жуков в контрнаступлении под Москвой. Зря Жуков сетует, что в это в период наступления. Да это очень большое счастье, что снарядный голод возник в период нашего наступления, когда Вермахт выдохся и замерз. В другой бы ситуации (наступление немцев) повторилось бы избиение младенцев как в 1915 году.

   Интересно, а что по этому поводу думает наш Верховный Главнокомандующий? А наш Верховный Главнокомандующий шлет вот такое с позволенья сказать Директивное письмо от 10 января 1942 года:
   «… У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление   преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы…
   Это означает во-первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течении часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину. Это означает, во вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки» [Жуков, 5, т.2, с.237 ссылка на Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.41, л.75-81].

   Чтобы писать подобное надо абсолютно не представлять ситуацию со снарядным снабжением собственной армии. О какой «артиллерийской музыке» можно говорить, ежели командующий фронтом устанавливает норму расхода 1-2 снаряда в день на орудие? Жуков с точки зрения Сталина занимается не наступлением, а преступлением, «преступлением против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы». За преступления надо снимать с командования и судить! Но Жукова не снимают и не судят. Получается что Сталин или круглый идиот, или просто обманутый человек. Думает что боеприпасов хоть попой ешь, хоть артиллерийское наступление устраивай, хоть музыку артиллерийскую играй, а их на самом деле нет. Значит, кто-то товарища Сталина дурит. Причем дурить начали еще в финскую войну. Вот разговор на совещании, посвященном ее итогам.

   «СТАЛИН. У вас на четыре месяца снарядов минимум.
   ШТЕРН. Тов. Сталин, вам неправильно доложили.
   СТАЛИН. Как доложили? Я же знаю, что на четыре месяца.
   ШТЕРН. У нас другие цифры.
   СТАЛИН. Может быть у вас нормы другие.
   ШТЕРН. Нам уже больше полгода ни одного снаряда не везли, а вам, наверное, доложили, что план по снарядам выполнен» [8].

   Такое не прощается, и вскоре за подобные слова товарищ Штерн поплатился головой. То есть не желает товарищ Сталин о снарядном голоде знать. А если узнает, то игнорирует.

   «Г. К. Жуков в то время был уже командующим Западным фронтом. И естественно, жил тогда только его интересами. А как бедствовал этот фронт с боеприпасами в тяжелые первые месяцы войны — известно. Это, к глубокому сожалению, было горькой правдой. И вот под впечатлением очередных трудностей Жуков и прислал на мое имя довольно резкую телеграмму, в которой обвинял меня в мизерном обеспечении 82-мм и 120-мм минометов минами. Раздражение командующего фронтом было понятным. Но Г. К. Жуков, однако, не знал, что по установленному порядку телеграммы с заявками на вооружение и боеприпасы одновременно с адресатом рассылались по разметке как Верховному, так и ряду членов ГКО. И вот звонок Поскребышева. Еду в Кремль, готовый ко всему. Сталин, сухо поздоровавшись, спросил меня, знаком ли я с телеграммой Жукова. Я ответил утвердительно... И случилось непредвиденное. Верховный вдруг взял со стола телеграмму и... разорвал ее. Немного помедлив, сказал, что комфронтом Жуков просто не понимает обстановку, сложившуюся с боеприпасами. А она сложная. Ноябрь — самый низкий месяц по производству» [Яковлев, 17, с.72].

   Вообще интересно сравнить показания начальника ГАУ (Главного Артиллерийское Управление) с официальными данными.
   «Так, в 1938 году заводами оборонной промышленности было изготовлено всего лишь 12,3 тыс. орудий; в 1939 году — несколько больше, 17,3 тыс. В 1940 году снова произошло некоторое снижение, примерно до 15 тыс. За эти же годы было изготовлено соответственно 12,4 млн., 11,2 млн. и чуть больше 14 млн. снарядов всех калибров (данные даются без учета минометов и мин к ним). Как видим, мощности промышленности в довоенное время, особенно по боеприпасам, были таковы, что на полное удовлетворение всех наших потребностей рассчитывать, конечно же, не приходилось.
   Но грянула война. И в первый же год (имеется в виду второе полугодие 1941 года и первое полугодие 1942 года) промышленность дала армии 83,8 тыс. орудий и 12,8 млн. снарядов, бомб и мин!… Выпуск снарядов, например, почти в 4 раза, мин — едва ли не в 2 раза. Но, по обоснованным расчетам ГАУ, опиравшимся на заявки, для удовлетворения нужд фронта необходимо было в это время увеличить поставки снарядов как минимум в 20 раз, а мин — хотя бы в 16. Однако промышленность не могла еще справиться с этим заданием. В результате возник снарядный голод. Был установлен строжайший лимит отпуска и расхода боеприпасов. Безусловно, эта, хотя и вынужденная, мера в совокупности с некоторыми другими причинами затрудняла ведение успешных боевых действий на фронтах» [Яковлев, 17, с.81].

   То есть по данным товарища Яковлева за вторую половину 1941 года и первую половину 1942 года промышленность дала армии 12,8 млн. Причем это почему-то увеличение в 2-4 раза по сравнению с предыдущими годами. По правилам арифметики получается, что в предыдущие годы выпускалось всего по 3-6 тысяч боеприпасов ежегодно. Но всего несколькими строками ранее тот же Яковлев называет цифры производства в предыдущие годы:
   Так сколько же боеприпасов получала Красная Армия в предвоенные годы: по 3-4 или по 11-14 миллионов? Причем первая цифра это количество снарядов, мин и бомб, а вторая только снарядов. Из разных записных книжек бывший начальник ГАУ цифры выдает?
   Теперь давайте посмотрим официальные данные по выпуску боеприпасов [9, т.5, с.48, табл.4]. С удивлением мы узнаем, что в первом квартале 1942 года нашей промышленностью было произведено 17.139 тыс. снарядов (без авиационных) и мин, а во втором квартале того же года аж 27.875 тысяч. То бишь всего за полгода промышленность дала (по официальным источникам!) в несколько раз больше снарядов, чем получил товарищ Яковлев за целый год, причем включая бомбы!

   Информация для размышления.
   После расстрела И.П.Сергеева, Наркомат Боеприпасов возглавил П.Н. Горемыкин После освобождения (уникальный случай) товарища Ванникова Горемыкин стал его заместителем по Наркомату Боеприпасов, а потом, когда Ванников пошел вверх, снова стал наркомом Министерства сельскохозяйственного машиностроения (так стали именовать Наркомат Боеприпасов). А 14.03.1951 г. он был снят с поста и осужден с весьма странной формулировкой. Не за троцкиско-террористическую контрреволюционную деятельность, и не за военно-фашистский заговор или шпионаж на Уругвай, а
   «за грубое нарушение государственной дисциплины, выразившееся сокрытии остатков металла на заводах» [7, с.122] и получил за это целых три года.
   Нарушение трудовой дисциплины это в нашем понятии это типа напился на работе. За это не сажают, а в худшем случае увольняют. А сокрытие металла во время войны, когда не хватает всего и вся это нечто иное. Наркомат боеприпасов это не частная контора «Рога и копыта». Количество металла должно четко соответствовать количеству произведенных боеприпасов плюс определенное количество отходов. Отходы также в основном идут в переплавку и должны учитываться. Все подотчетно. Единственным объяснением происхождения остатков металла может быть только несоответствие реального производства боеприпасов их количеству в отчетах. Тогда и снарядный голод, о котором товарищ Сталин не знал и знать не желал, объясним.

   Литература.
   [1] 1941 год. Документы. Т.1. Июль 1940-март 1941. М.: Международный фонд «Демократия», 1998.
   [2] Брусилов А.А. Воспоминания. М.: Воениздат, 1963.
   [3] Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. М.: Кучково поле, 2001.
   [4] Деникин А.И. Очерки Русской Смуты. Т.1. Крушение власти и армии. (Февраль-сентябрь 1917). Париж, 1921.
   [5] Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т.1-3. М.: АПН, 7-е издание, 1985.
   [6] Зайончковский А.М. Первая Мировая война. СПб, Полигон, 2000.
   [7] Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000.
   [8] Зимняя война. 1939-1940. Кн. 1-2. М.: Наука, 1999.
   [9] История Второй Мировой войны. Т.2. М.: Воениздат, 1974.
   [10] Куропаткин А.Н. Русско-японская война 1904-1905. Итоги войны. СПб, Полигон, 2002.
   [11] Ллойд-Джордж Д. Военные мемуары. Т.1-2. М., 1934.
   [12] Мерецков К.А. На службе народу. М.: Политиздат, 1968.
   [13] Совершенно секретно! Только для командования! Стратегия фашистской Германии в войне проив ССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967.
   [14] Строков А.А. История военного искусства, т.5, СПб, Омега-Полигон, 1994.
   [15] Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 в его важнейших решениях. М.1924.
   [16] Широкорад А.Б. Бог войны Третьего рейха. М.: АСТ, 2003.
   [17] Яковлев Н.Д. Об артиллерии и немного о себе. М.: Высшая школа, 1984.
   [18] Исаев А.В. Антисуворов. М.: Эксмо, 2004.
   [19] Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Под ред. Кривошеева Г.Ф. М.: Олма-Пресс, 2001.
   [20] Широкорад А.Б. Отечественные минометы и реактивная артиллерия. Минск: Харвест, 2000.
   [21] Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1939-1945. М.: Эксмо, 2002.

Продолжение:
Эх комроты, даешь пулеметы! (о пулеметах) http://www.proza.ru/2016/01/03/724