Весёлая Работёнка

 

Среди множества объявлений в газете "Работа" одно мне пришлось по душе своей лаконичностью и отсутствием сладкоречивых обещаний.
Я позвонил по указанному номеру, и доброжелательный женский голос пригласил меня на собеседование.
Офис располагался в подвальном, хотя и довольно просторном помещении.
Вдоль стены простирались два огромных стола; за одним из них сидела милая брюнетка, за другим - приятная блондинка. У противоположной стены высилась почти до самого потолка баррикада белых прямоугольных пакетов.
Взгляды девушек, прикованные к мониторам компьютеров, на мгновение переметнулись на меня, и я, поприветствовав и объявив цель моего визита, сел на указанный брюнеткой стул.
Мелодичным голосом она приступила к изложению сути.
" Получаете у нас рекламные визитки и, прибыв на указанный участок, звоните диспетчеру и вставляете в свой телефон нашу симку, чтобы мы могли отслеживать ваше местоположение и передвижение. В течение четырёх часов вы должны обойти весь участок и, не пропуская ни одного дома, разместить рекламу по домофонам.
Вы должны снимать визитки конкурентов и складывать в пакет, который после принесёте нам. Если таковых визиток будет очень мало, мы вас оштрафуем.
Также штраф налагается в случае, если вы более двух минут будете находиться на одном месте; если в рабочее время выйдете за пределы участка; если на какой-либо парадной наши проверяющие не увидят наших визиток.
Ознакомьтесь и подпишите!" Девушка протянула мне список моих обязанностей, и я, просмотрев, подписал.
"Можете приступить к работе уже сегодня, - сказала брюнетка, - но прежде внесите залог тысячу рублей."
По её глазам я понял, что у меня сильно вытянулось лицо, и она прибавила ледяным тоном: " Залог возвращается при расчёте."
Я вытащил из кармана последнюю тысячу и положил на стол.
Брюнетка вручила мне сим-карту, упаковку рекламы и напутствовала: " Не забудьте позвонить по прибытии на объект и по окончании работы, а также поменять симку."
Взвалив увесистую упаковку на плечо, я отправился домой, и, наскоро перекусив, выдвинулся на участок, границы которого были строго очерчены на карте, прилагавшейся к инструкции.
Территория оказалась большой, а дома располагались не в линию, как в старых районах, а вразброс: первый корпус дома находился на Двинской, второй - на Морской, третий - на Гданьской, а четвёртый - вообще никто не мог сказать где.
Приходилось петлять и кружить, по несколько раз обходя одни и те же здания, очень похожие друг на друга. В результате чего я часто уже совсем не понимал, где нахожусь, и обращался к прохожим, которые любезно уточняли мои координаты.
Я подходил к парадным, ловко извлекал визитки конкурентов из щелей в домофонах, бросал их в пакет, а на их место водружал свои.
Первые два часа работа не казалась мне особо трудной. Если бы не тяжёлая сумка на плече, это вполне напоминало бы прогулку. Однако в следующие два часа мои ощущения резко изменились: ноги словно налились чугуном, ремень сумки безжалостно резал плечо, и, главное, я столкнулся с яростными недоброжелателями моей деятельности.
Из очередной парадной выскочила консьержка, выдернула из домофона вставленные мною визитки, жестоко разорвала их и швырнула в урну.
" Нечего здесь совать всякую дрянь!" - возопила она, обдав меня свирепым взглядом.
" Они вам мешают что ли?" Я постарался произнести как можно дружелюбнее.
"Конечно! - прорычала женщина. - Меня оштрафовали в прошлом месяце из-за ваших бумажек!"
Я развернулся и продолжал путь в тягостном раздумье: "Их штрафуют, если я прикрепляю визитки, а меня - если не прикрепляю. На первый взгляд, логично и понятно, но если вдуматься - гнусность и издевательство."
К следующей парадной я подкрался сбоку, осторожно прилепил визитки, но едва отошёл как в спину мне понеслись проклятия и брань. Я обернулся на бегу и увидел, как женщина- консьерж расправляется с моими визитками.
Подобная история повторялась почти у каждой парадной на протяжении жилого комплекса на Морской набережной.
Кто-то грозил мне вдогонку кулаком, кто-то полицией.
Одна консьержка, маленькая, худенькая, но необычайно проворная женщина, залепила мне снежком между лопаток и проявила такую необычайную сноровку в метании, что пришлось петлять как зайцу, до тех пор пока не скрылся за углом дома.
Тяжело дыша и потея, я прилепил визитки на углу Морской и Новосмоленской.
В тот же миг меня обступила неизвестно откуда появившаяся компания пенсионерок.
"Надоели! - закричала на меня одна из них, высокая, плечистая дама в дублёнке и с таксой на руках. - Каждый день пихаете поганую рекламу! Загадили тут всё!"
" Я загадил?" - изумился я.
"Вот сейчас полицию вызову, - не унималась дама, - там и разберутся, кто загадил!"
Бабули одобрительно загудели, с благоговением внимая своей предводительнице. Такса зарычала и дёрнулась ко мне столь ретиво, что дама с трудом удержала её в руках.
Я вернул визитки в сумку и поспешно удалился. В спину мне понеслись злобные насмешки бабушек и торжествующий визг таксы.
Не успел я пересечь Новосмоленскую, как увидел полицейскую машину, медленно двигавшуюся в мою сторону. В голове у меня сверкнула мысль, что, наверное, это одна из консьержей вызвала таки полицию по мою душу. Я развернулся, побежал в обратном направлении и шмыгнул в арку, ведущую во двор.
С часто бьющимся сердцем я направился к следующей арке, чтобы выйти на Смоленскую. Но уже на самом подходе к ней я к ужасу своему увидел, что из неё вынырнула полицейское авто, которое остановилось рядом со мной.
Двое крепких мужчин в полицейской форме вышли из машины и подошли ко мне с двух сторон. Младший наряда похлопал меня по карманам, бокам и подмышкам, а старший, вонзив в меня суровый взгляд, произнёс сухо: "Документики предъявляем!"
Я ответил, что паспорта с собой не имею.
"Сумку откройте!" звонким голосом потребовал младший.
Я расстегнул молнию, и, предъявив рекламу, пояснил, что работаю распространителем.
Старший повертел в пальцах визитку, другую и бросил их обратно в сумку. С кислым видом и скучным голосом он спросил:
"А чего убегали?"
Я пожал плечами и пробормотал: " На всякий случай."
Мимо нас в этот момент проходила дама с таксой, которая теперь уже семенила на поводке. Дама энергично обратилась к старшему: " Вот, вот! Заберите его в отделение! Они нам своими рекламами весь домофон изгадили! Влепите ему такой штраф, чтоб на всю жизнь охота отпала!" Такса залилась душераздирающим визгливым лаем.
"Садитесь в машину! - скомандовал старший, поморщившись, а младший, открыв дверцу, подтолкнул меня в спину.
Когда мы отъехали водитель спросил: " В отдел?"
" Выезжай на Донскую, - устало ответил старший. - Там притормози."
Когда остановились на указанном месте, старший, приоткрыл дверцу и сказал мне: " Выходите."
"Зачем?" - насторожился я.
"Свободны, - ответил старший. - Устали мы уже от вас. Неужели нормальную работу не найти?"
"Вроде вашей что-ли?" - хотел было сострить я, но вспомнив, чем заканчиваются шутки с полицией, воздержался.
Едва полиция отъехала, у меня зазвонил телефон. В ответ донёсся голос девушки диспетчера: " За нарушение границы вашего участка мы налагаем на вас штраф."
Я устремился на свой объект, где и продолжил работу.
У одной из парадных ко мне подскочила женщина средних лет с бледным, измождённым лицом, одетая в потёртое демисезонное пальтишко.
"Подонок! - закричала она сипловатым голосом, обнажая недостаток нескольких передних зубов. - Зачем нашу рекламу выдёргиваешь? Мы вашу не трогаем!"
"Мне так сказали, - неуверенно ответил я. - Если не принесу пакет с визитками конкурентов, меня оштрафуют."
"А если будешь срывать нашу рекламу, - прорычала женщина, - то я приду с мужем, и он тебе морду набьёт!"
С этими словами она удалилась, и только я продолжил путь, как из подворотни, в которую вошла женщина, вышел верзила, несмотря на морозец, одетый в расстёгнутую куртку и футболку и с изображением здоровенного кулака на груди и с надписью "Не трожь мою власть!"
На его круглом мясистом лице красовался приплюснутый нос, квадратный подбородок и маленькие прищуренные глазки, излучавшие тяжёлый, недружелюбный взгляд.
"Уж не муж ли он той женщины?" - подумал я и, остановившись, оглянулся, подыскивая направление, в котором следует убегать, если моё предположение оправдается.
Но тут взгляд мой наткнулся на тёмную худенькую фигурку, которая стояла у домофона, на который я только что прикрепил визитки. Фигурка скинула мою рекламу, и прикрепила свою.
Я устремился к ней, но фигурка, заметив меня бросилась наутёк. Я продолжал преследовать, и вскоре, настигнув беглеца, схватил за рукав его сильно изношенного пальто.
Он обернулся, и мы, тяжело дыша, вытаращились друг на друга и замерли на месте.
"Саныч?" - просипел я в крайнем изумлении, ибо это был мой сосед по лестничной площадке, с которым мы иной раз душевно выпивали.
Он тоже узнал меня и протянул мне худенькую, шершавую руку, сохраняя на лице довольно жалкое, дурацкое выражение.
" Ты что же это делаешь? - грозно прохрипел я. - Мои визитки снимаешь, а свои лепишь?"
" Так я это... - Саныч переминался с ноги на ногу, морща в нелепой гримасе своё и без того морщинистое лицо. - Я же не знал, что это ты. Со спины ведь не разберёшь, да и расстояние опять же..."
"Так ты, значит, следом за мной шёл и все мои визитки сбрасывал?" в гневном отчаянии я сверлил Саныча взглядом.
" Кто ж знал то, кто ж знал то," тупо бубнил Саныч. По его бледному, худому, скуластому лицу, подёрнутому лёгкой щетинкой, пробежала страдальческая конвульсия, и мне стало его жаль.
"Мне ведь ничего за этот день не заплатят, - вздохнув, произнёс я. - Эх, Саныч, Саныч."
Минуту он топтался на месте, разглядывая свои изношенные ботинки, затем поднял голову и решительно заявил: " Получу бабки за этот день и разделю с тобой пополам!"
На том и порешили.
Как ни странно, мне выплатили зарплату за этот день, но с удержанием штрафа в сто рублей, по поводу, которого я не очень расстраивался, потому что рассчитывал, что Саныч возместит мне ущерб.
Однако когда он позвонил, по его голосу я догадался, что моим надеждам не суждено было сбыться.
"Полный писец! - убитым тоном говорил Саныч. - Ничего не получил."
" Как же так?"
" А так! Пришёл в свою контору, а там, вместо неё, уже цветочный салон. И никто не знает, куда подевался наш офис. Ну я и пошёл. И ведь ещё и залог тысячу у них остался!"
Я посочувствовал Санычу и отключил связь. А что ещё я мог сделать?