Фёдор Васильевич

Фёдор Васильевич в реабилитационном центре был не впервые. Приходил сюда не лечиться и восстанавливаться, а просто любил быть на людях. Уже пять лет, как остался один, дети разъехались кто куда, жена умерла.  Он ухаживал за своим внешним видом, сорочка отличалась свежестью, брюки – всегда отглаженные.
Тем, кто попадал сюда впервые,  он казался похожим на старичка-лесовика, такой сухонький, маленький. На  морщинистом  лице отсутствовало какое-либо выражение, взгляд казался полусонным.
На самом деле он всё подмечал, участвовал во всех  увеселительных  мероприятиях.
Добросовестно, старательно занимался лечебной физкультурой.
Многие здесь его знали, так как являлись, как и он, участниками одного и того же клуба.
Все были пенсионерами и только очень немногие инвалидами. Покупали путёвки в этот центр, приятно проводили время.
 Массажи, ЛФК, аромотерапия , специальные  занятия для глаз, и, конечно, всевозможные развлечения.
Придумывали смешные рекламы для «ярмарки», «торгуя» принесенными из дома продуктами. «Покупали» их друг у друга, рассчитываясь условными деньгами. Веселились.
С удовольствием слушали приглашённый ансамбль «Солнышко»,  участники которого состояли из пенсионеров почтенного возраста. Они пели русские народные песни, были трогательными со своими надтреснутыми голосами, беззубыми шамкающими ртами.
Приходили гости с интересными программами, читали стихи.
Организовали также самодеятельность из участников группы. И вот тут оказалось, что Фёдор Васильевич один из самых активных участников. Он и пел, и читал стихи собственного сочинения. А однажды рассказал следующую историю:
- Я большой любитель походов в лес. Практически всю зиму каждый день хожу на лыжах.
Так и в тот ясный солнечный день января  шёл по укатанной лыжне. И вдруг, откуда ни возьмись,  впереди на лыжню выскочила крупная рыжеватая мышка-полёвка.
Я не уважаю этого вредного грызуна, замахнулся на него палкой. А он бросился  убегать от меня по лыжне, пронзительно запищав:
- Пи - пи – пи…
Я поддал, догоняя. И вдруг этот зверёк приостановился, обернувшись ко мне, встал на задние лапки, и, всё  также вопя, поднял над головой передние лапки и затрепетал ими, как бы умоляя не причинять ему вреда.
- Да  живи, - сказал я.
Зверёк понял, и уже молчком бросился от меня . Я,  дав ему убежать, заскользил дальше.
Когда Фёдор Васильевич рассказывал, лицо его оживилось, улыбалась, казалось, каждая морщинка, глаза лукаво поблёскивали.
И не подумал бы никто, что ему уже, как выяснилось, восемьдесят четыре года.