13 сен 2015

Этой ночью я был одиночеством обслуживающего персонала на курилке.

Ночью, на балконе, один - таким я стоял в одиннадцать лет на балконе дома своей крёстной, таким же стоял и сейчас на балконе в своём собственном доме, видя внутренний его двор, где курил уставший работник чёрт знает какой сферы рабского труда. Невидящие глаза вперились в шумящие вытяжки, и сил у него не хватало даже курить достаточно часто, чтобы оправдать стоимость сигареты. И это был очень одинокий человек. Курящий, как я. Одинокий, как я.
Одинокий, как эта ночь.

Я проследил его путь - он заходит внутрь, он носит маску тоскливого веселья, но эту тоску не выкупает никто вокруг. Работу свою он знает, и себя, и свою судьбу. Про таких говорят - хороший парень; таких любят те, кому есть дело до души. Улыбнётся тебе - и вот вроде бы есть силы начать день. Сам-то он откуда берёт силы этот день начинать?

Так давно хотелось мне закончить быть в одиночестве, что я схватил телефон, и пошёл, думаю, покурю с ним, за компанию.
Думаю, разговор завяжу, какой-то нейтральный. Как семья, как здоровье. Ушки ли не болят? Музыку включу, не помешает? Под музыку всяко приятнее.

Я с металлическим скрипом хлопаю дверью подъезда, двигаюсь к гаражам. Направляюсь смело к нему, а он вроде бы понял, тянет навстречу мне руку.
И вроде бы близко, и вроде бы пальцы от дрожи уже уронили в карман зажигалку, а все же что-то не то. Страх мешает спросить, и я прохожу мимо, притворившись, что был такой план. Нужно было оставаться на месте, выдержать чужое прикосновение, чего бы то ни стоило. Это проверка. И она безутешна - я не могу вести себя с людьми как человек.

Лишь один язык понимают все без исключения люди - язык тепла. Вот почему мы, открытые, с вывернутым наизнанку внутренним миром, вечно касаемся друг друга - так понятнее интуитивно.
Чай, плед, рукопожатия, объятия - язык тепла, коснуться руки, тронуть предплечье, сжать защитно плечо. Почему не могу?

Простите, я не говорю на языке тепла.