ЧИ

В отличие от людей, созданных для радости, мы нужны друг другу для горестей. Это значит, что я и Аня переживаем глубочайшее единение и чужое сердце как родное, когда есть беда и опасность.

Я вывожу это признание, больше похожее на слезы об умершем человеке, чем на повседневность, только от себя и за десять минут до ее прибытия в Питер из Москвы. Стоя на перроне, я подумал: 15 лет еженедельного общения и часто на расстоянии городов — что это?

На заре у нас была невнятная (во всяком случае для меня) попытка жить вместе. Это продлилось год или полтора, после чего было решено не портить впечатление друг о друге. С тех пор наш разговор не прекращался.
Для постороннего уха он, конечно, странен — наш диалог, построенный на противостоянии людей младшего школьного возраста. Аня (она же по мотивам из детства — Чичишка) иногда противится такой манере, но шансов у нее не много.

Если вести мужской счет, кто для кого больше сделал, то я в безнадежном минусе. При полном отсутствии подвигов в материальной сфере мне просто не зайти с козырей. И это не мерзкая игра в «ты мне, я тебе». Это много выше — на уровне нереализованного гусарства.

Но не стоит расходоваться на стенания. До приземления сапсана МСК — СПб осталось пять минут, и я еще успею вспомнить что-нибудь улыбчивое. Например то, что у Чичишки отменный лингвистический слух, и это позволяет мне ежедневно изобретать ей имена, которые, я знаю, не останутся без внимания.
Еще я очень люблю пугать тетю Аню. В том же духе, зная восприимчивость Пульхерии Ивановны к вымыслу, подтрунивал Афанасий Иванович, у Гоголя в «Старосветских помещиках». Это незабываемые для меня минуты.

Но пика я достигаю, когда взбудораженный ностальгией по родному краю, туда же переселяю фетицу Ann (фетица — по-молдавски «девочка»). И тогда маркетинговая переводчица из ИКЕИ, идеализирующая уют в женском ключе, превращается в жительницу Дубоссар. Она смачно употребляет местные словечки и расхаживает на показ в капцах и салатовых носках.

А вот, кстати, и она. Сапсан плавно замедляется. Десятый вагон. Сейчас я подойду к ней вплотную и, нарочито закатив глаза, сделаю вид, что не замечаю. Или нет — лучше, когда спустимся в гущу метро, незаметно исчезнуть, чтобы из-за столба ухахатываться, глядя на эту реакцию. Сейчас всё будет.

P.S.
Исходя из сказанного и оставшегося за скобками, я жалею об одном. Что меня не было рядом, дабы навалять пятикласснику Куракину, покушавшемуся на мою сестру Чичишку.