Крестная ч. 1 Глава 11

               
 
   Ранним утром самолет совершил посадку в аэропорту областного центра. Старший Баринов не спешил покидать салон, он не любил суеты, и, будучи приверженцем работы в тишине кабинета, спокойно дождался, когда освободятся проходы. Удрученно вздохнул, вспоминая, что впереди еще двухчасовая поездка на машине. Хлопотный вояж он совершал по настойчивой просьбе больной супруги. Свадьба старшего сына, совпавшая с его тридцатилетием, были серьезным аргументом в ее устах. Сейчас, попав в родные северные места, Баринов испытывал волнующий прилив бодрости. Большие дела и возможности молодости приятным бальзамом согревали сердце. Тяжело спускаясь по трапу, он не хотел думать о возрасте и тем более считать себя стариком. Невольно вспоминались былые времена, когда его восторженно встречали и «пулей» доставляли в кабинет мера, директора комбината, либо на служебную дачу с хорошо натопленной сауной, где ждал богато накрытый стол и услужливые девочки. Сегодня все изменилось, он даже детей не предупредил о своем визите, лишь попросил старого друга прислать за ним машину. Тот его встретил, чему бывший министр удивился:
  - Я не ожидал, что ты сам приедешь, не стоило беспокоиться.

   Баринов сердечно улыбнулся, ему было приятно видеть товарища, с которым вместе на протяжении многих лет плечом к плечу поднимали комбинат.

  - Как долетели, Петр Григорьевич?
  - Погрузился мыслями в прошлое и не заметил, как время пролетело.
Ты почему такой кислый? Что-то случилось?- спросил Баринов, отмечая, что друг как будто стал ниже ростом, когда-то дышавшее здоровьем круглое лицо похудело, вытянулось и посерело. Седые волосы волнистыми кудрями спускались на воротник много раз стираной рубашки.

 - Не обо мне сейчас речь, тут такие дела,- ответил коренастый сослуживец, он подхватил небольшую дорожную сумку, и они направились к машине.
 
  Друг неуклюже разместился за рулем, Баринов покосился на него и, не удержавшись, поинтересовался.
  - Водителей на комбинате сократили или должность поменял?

  - Кресло главного инженера уступил молодым, готовлюсь к пенсии. Давно пора, да дети держат.

  - Они выросли и внуками тебя порадовали, о себе надо думать.

  - Это так, сыновья мастерами на комбинате, оба на хорошем счету. Дочь устроилась в банке. Расцвела, замуж собирается, вроде бы радоваться, а меня тревога гложет.
 
  - Что так?

  - Да куда мы двинемся с этой земли, Григорьевич, кто нас, где ждет? Недавно разговаривал с сестрой из Тутаева, говорит, половина жителей на заработки в другие районы ездят. Такие времена, что невольно задумаешься, куда с семьей податься, везде нелегко.

  - Я слышал, что комбинат трясет, но то, что люди пакуют чемоданы, для меня новость.

  - Вот и я думаю, если фонд продолжает исправно платить учредителям, может, и производство не встанет, как ты считаешь?

  Старый друг, не зная положения, коснулся темной страницы из прошлой жизни Баринова, причиняя ему боль.  Он побледнел, но все же ответил:

  - На много ли мы рассчитывали, когда его создавали, а сколько лет прошло?

  - Твоя, правда, вот посмотри,- товарищ достал из кармана фотографию.

  Новый трехэтажный особняк утопал в цвете молодых яблонь.

  - Все эти годы строил в живописном месте на Волге, подальше от разговоров и чужих глаз.  Дети удивлялись, откуда что берется, но я, как договаривались, молчал.

  - Похвально, - сказал Баринов, сглотнув слюну. В силу трагических обстоятельств в его карман «золотой ручеек» не попадал, о чем друг даже не догадывался.

  - Достроить бы надо, без котла дом не дом, а что теперь будет, не известно. История с фондом наделала много шума, наш приятель хотел взять ситуацию под контроль, но не получилось.  Рабочие собираются требовать вмешательства властей. Не думаю, что такой поворот изменит положение дел, а нам вполне может навредить.

  Старший Баринов, хотя и казался внешне спокойным, внутренне напрягся. Ему не хотелось, чтобы на старости лет поливали грязью его многолетние заслуги.
 
  Машина мчалась по асфальтированной лесной дороге, приближаясь к городку, где каждый камень был пропитан именем Баринова. Он поднял комбинат до вершин крупного предприятия, строил дома, давал людям работу и со временем превратился в символ стабильности, которого уважали и почитали. Его назначение на министерский пост некоторые восприняли как потерю родного отца и пригорюнились. Но вскоре успокоились, так как дети Баринова оставались в родном городе,  да и он, находясь на высоком посту, не забывал про комбинат. Те времена, когда длинноногие молоденькие  секретарши подобострастно с писком ему отдавались, приятно ласкали воспоминания. Свеженькие, они горели желанием, как будто их произвели только ради пары минут страсти в его объятиях.  Он не успевал к кому-то привыкнуть, как девушки спешили в незапланированный отпуск, получив от него трехлетний импортный автомобиль.  Если особа не хотела прерывать беременность, то неожиданно у ее ног появлялся симпатичный везунчик и уводил счастливую невесту вместе с ключами от новой квартиры. И никто не сомневался, что ребенок плод молодой любви.  Были времена, когда Баринов не сразу выбирал из кандидаток, и тогда две стройные блондинки грациозно восседали в его приемной, приводя в немалое замешательство короткими юбками посетителей. Жена ревновала, переживала и упрекала его, что он не стыдится крутить романы на глазах детей. Она несколько дней сдерживала желание оценить новую пассию, а затем под вымышленным предлогом появлялась в кабинете. Супруга без стеснения всматривалась в фарфоровое личико и только когда в очередной раз убеждалась, что кроме длинных ног у девочки других достоинств нет, неторопливо отправлялась домой. Ей было неприятно делить мужа, но она ничем не могла себе помочь. Супруг замаливал грехи подарками, заботится о семье, и о ней в постели не забывал, хотя порой ему это давалось нелегко. Баринов снова вздохнул, теперь уже от ощущения вины перед женой, этой невысокой, энергичной и страстной женщине, которая все вытерпела, не дала повода сомневаться в верности и, воспитав детей, сохранила семейный очаг. Он не знал, были ли его похождения причиной ее сегодняшней тяжелой болезни, но сильно переживал и теперь частенько корил себя за несдержанность. Старший сын пошел в него. Глеб без устали менял девчонок, как будто хотел перегнать отца в количестве задранных юбок, чего не скажешь о младшем, который взял в супруги женщину с двумя детьми, чем заслужил уважение в городе. Баринов не одобрял выбора младшего, но гордился им и всячески помогал, а вот с Глебом отношения разладились. Тот совсем съехал с катушек, ладно бы бабы, по молодости простится, а то, что по головам людей к власти и деньгам прет, как ломовая лошадь, этого никто не забудет.

  «Отомстят»,- подумал Баринов, но жалости к сыну не испытывал, особенно после его неожиданной женитьбы на девушке, далекой от понимания хороших манер.

  - Неудобно спрашивать. Мой сын обзавелся женой, а мы с супругой о ней ничего не знаем.

   Старый друг поежился, машина вильнула на узкой дороге.

  - Татьяна из местных. Энергичная до невозможности, шустрая, палец в рот не клади. В положении она, вот и не выдержала, обманом парня под венец затащила.

  - Обмануть Глеба, это что-то новое.

  - Поменялась платьем с невестой и расписалась, как в Голливудских фильмах.

  - Кто-то осмелился уступить наряд? Интересно.

  - Не поверишь, простенькая молоденькая девчонка из лесного поселка, но как говорят небесной красоты. У твоего Глеба глаз - алмаз.
 
  - Говоришь простая, а закрутила карусель.
 
  - Она дочь нашего друга,  ныне покойного Николая Ильича. Похоронили его скромно, к сожалению, я был в отъезде и узнал о скорбном событии лишь через месяц. Понимаю, у тебя больная жена, не смог приехать.

  У Баринова моментально пересохло в горле, о том, что владелец фонда скончался, ему не сообщили. Он насупился и молчал, еле сдерживая желание разразиться матом.
 
  «За моей спиной кто-то затеял грязную игру»,- насторожился Баринов и распорядился:
  - Завернем для начала в банк, выясним, что к чему.

  Появление в финансовом учреждении столь значимой для города фигуры внесло замешательство в отлаженную работу.  Одни, выпучив глаза, провожали его взглядом, другие застыли, вытянувшись, как перед генералом, в готовности выполнить любой приказ. Баринов, как хозяин положения, широко открыл дверь в кабинет управляющего, где его появления никто не ждал. Холеная рука не сразу убралась с седой головы.  Кропоткин вздрогнул при виде гостя, но быстро взял себя в руки и расплылся в приветливой улыбке. Лицо женщины показалось Баринову до боли знакомым. Она, конечно, немного пополнела, но была еще в хорошей форме, что и продемонстрировала, покидая, покачивая бедрами, кабинет. Это без сомнений была Людмила, та, что первой, будучи совсем молоденькой, умудрилась его соблазнить и показать до этого верному мужу и хорошему семьянину всю сладость раскрепощенного секса. Он тогда потерял голову и считал секунды до новых наслаждений. Возможно, она стала тем вдохновителем на подвиги, который пробудил в Баринове неумеренную жажду самца. Он не сразу почувствовал, что она, манипулируя, подталкивает его к совершению противоправных действий. Он решительно, с тяжелой болью на сердце, разорвал отношения и все последующие годы, терзаясь, пытался забыться в объятиях других красоток. Теперь он понимал, кто «мутит воду».

 «Отвратительное зрелище: акула секса и плешивый карасик»,- подумал Баринов, не замечая протянутой руки.

  - Ты не хочешь объяснить, что происходит? - грозно спросил бывший министр.
 
  Он разместился в кресле и, прожигая управляющего взглядом, не скрывал, что, имея связи в высоких кругах, представляет тому угрозу.

  - Я веду служебное расследование, но пока безрезультатно.

  - Интересно, кто уполномочил?

  - Комбинат нуждается в кредите, а получение нового займа оказалось под вопросом.

  - Тебя поставили следить за рабочим процессом, а не городить предположений. Конкретно, что предприняли?

  Управляющий, часто сбиваясь, начал докладывать.

  Баринов внимательно слушал, его больше интересовали старые бумаги, а не финансовые дела.
 
  - Что в документах?- не выдержав длинной череды пояснений, спросил Баринов.

  - Ничего не нашли: ни договоров, ни выписок, одни учебные программы. Мы, конечно, еще покопаемся в ее компьютере, но пока на экране одна эротика.
Какой позор для банка. Видимо денег уже не вернуть.

  - Значит, они были, но упорхнули, как воробушки. Спугнули? Что дальше собираешься делать?

  Управляющий растерянно молчал.

  - Не знаешь? Об этом надо было думать, когда чудовищно обвинял
ответственное лицо. Из двух рук кормился - все мало.

  - Она вздумала мне угрожать, заявила, что я ступил на минное поле.
 
  «Старая лиса, Николай Ильич, все предусмотрел»,- подумал Баринов, теперь он точно знал, у кого находятся порочащие его материалы.
 
  - Когда заканчивается твой контракт?

  - Через два месяца, но совет директоров обещал его продлить.

  - Уже нет,- твердо сказал Баринов.- Доработаешь срок и на пенсию. Перед сотрудником извинишься и немедленно вернешь к работе.

  Баринов с трудом поднялся и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, он повернулся и повторил:
  - Немедленно.