74. Эсмерашка

                (Фрагмент романа "Крепостная герцогиня". Лето 1716 года.)

     В то время, аки провинциальный Курск веселила Лушка, князя Меншикова во стольном Питере веселила Эсмерашка, то бишь цыганка Эсмеральда, Мойшей Ицковичем подаренная.   
    Вдруг явился без приглашения даритель прелестницы сей.

    Повелел князь пригласить графа. Вошёл Шафиров и узрел патрона своего в виде слегка помятом и растрепанном, а по всей комнате тряпки яркие разбросаны.
    - Чо явился, аки муж ревнивый из командировки и из анекдота расейского, - молвил Светлейший опосля приветствий взаимных, - … у греков древних позаимствованного?!
    Ведал Шафиров, что не у греков, а у египтян более древних, но молвил иное:
    - Не ревнив я, по крайней мере к Вашей Светлости. – Посему готов презентовать для создания конкуренции здоровой любую иную обитательницу табора того же, тем паче, оне меня просили о том.

    Тут распахнулась дверь шкафа, и выскочила оттуда Эсмеральда разъярённая в костюме Евы али Лушки, десять часов назад на вершине стога оказавшейся, о чём оба собеседника (и одна собеседница) пока не ведали.         
    - Шурик, лапочка! – заголосила она. – Не слушай сего сводника наглого. По мне, так
    лучше больная монополия,
    нежели здоровая конкуренция!
    - Приоделась бы, «скромница»! – усмехнулся Александр Данилович. – Не то распалишь хахаля своего бывшего и потянет того на старое.
    - Вовсе я не старая! – обиделась цыганка.
    Усмехнулся Шафиров:
    - Не кокетничай, дева, то бишь девка младая! Ныне я верный супруг и родитель двух чад разнополых новорождённых.
    - От Наташки и от Малашки?! – изволил пошутить Меншиков.
    - Токмо от супруги законной. То, что чадо малашкино не от меня доказать легко, ибо моё потомство вида иудейского, а сынок Малашки вида европейского. Приглашаю Вашу Светлость на крестины.
    - Рада за подругу детства своего, - усмехнулась цыганка, табор коей посещала малолетка смышлёная во бытность крепостной шафировской. – Готова стать крёстной мамашкой сыночка Малашки.

    Вскоре предстал фаворит пред своим приятелем-повелителем. Опосля трепотни обычной о делах государевых молвил:
    - Подвалил ко мне с утра спонсор МОЙ МОЙша. Оказывается, пока отличался он на ниве торговой, супружница его отличилась на ниве демографической – осчастливила Расею вообще, а его в частности двойней разнополой. И приглашает меня папаша счастливый на крестины чад его.
        - Любая задача интересует меня, - молвил царь Пётр, - пока не решена, а опосля решения безразлична мне. Посему по барабану мне и бабы совращённые и иудеи крещёные. Зато небезразлична судьба недостаточно отмщённого критикана рыжего, опозорившего меня не токмо в Лондоне, но и в Епифани. Аки поживает подружка его законная Малашка юмористическая и, аки ты глаголил, ныне ещё и шахматная? Не вызвала ли барыню свою на соревнование демографическое?
    - Официально побоялась, но фактически включилась… И по срокам – получилось! Ибо родила на пару с Наташей, но на пару с чем-то часов ранее нея. А вот по количеству проиграла, ибо лишь одного сына произвела. И аки Мойша оправдывался профилактически, то бишь до предъявления предъявы, не от него чадо Малашкино, ибо его потомство хоть и веры православной, но вида иудейского, а сынок Малашки европейский аки муж ея, хоть и не рыжий.
    - У нас почти вся Расея не рыжая! – усмехнулся Пётр. – Посему не факт, что дитя ея от мужа законного.
    - Возможна версия твоя, мин херц! Правда, ни один мужик на страхолюдину сию гениальную без доплаты приличной не залезет, а сама супруга младая столь во своего иностранца втрескалась, что ни за какие деньги с посторонним не спутается.
    - Версия моя, возможно, и верна, - признал Пётр, - но маловероятна… За прошедший период опосля свадьбы курской много мыслил я (порой в ущерб делам государственным), аки бы покарать маркиза обнаглевшего, посмевшего поднять длань свою виртуальную на самое святое – авторитет государев! И порешил … нет, не его, а чадо его … окрестить! Да не просто так, … нет, не за деньги, а дабы второй крёстной была нищенка презираемая!
    - Есть, мин херц, категория баб, презираемых более, нежели нищенки антисанитарные.
    - Ну да, девки срамные.
    - Но того более презираемы не простые девки срамные, …
    - … А златые?!
    - В некотором роде, ибо нередко за искусство своё похабное побрякушками златыми одарены бывают.
    - Уж не срамные ли девки цыганские?!
    - Гениально, государь! – воскликнул царедворец льстивый. – Тем паче есть у меня на примете цыганка срамная, кояя «по совместительству», подругой детства Малашки является, ибо любила тогда ещё малолетка наша во таборе ея тусоваться.
    - «По совместительству»- суть за деньги, рассмеялся царь, - а Малашка в детстве своём вряд ли горазда была дружбу сию оплачивать! Не удивлюсь, коли испохабил ты подружку Малашки во время свадьбы подружки ея?
    - Проницательность, дерзновению подобная! – вновь польстил подхалим Светлейший.
    - Небось, скучаешь без нея?
    - Точнее, не скучаю с ней, ибо пребывает Эсмеральда в покоях моих.
    - А супруга твоя добродетельная не ревнует?
    - Разве что во глубине души. А так моя супруга – ея подруга!
    - А не боишься, что уведу ея?
    - Коли супругу уведёшь, мин херц, токмо благодарить буду. А коли подругу – смирюсь привычно.
    - Ну да, увёл я у тебя Катьку пышную, тогда ещё Мартой именуемую и Архимеда быстроногого. За второго благодарность тебе устная, ибо на всех скачках победил, шельма!
    Помыслил Меншиков, что в дарении (поневоле!) коня славного не его заслуга, а Роджера-Уолтера, жизнь Архимеду сохранившему и ему коня подарившему. Но не стал мысль сию озвучивать. Ведь тогда назначил бы царь для чада британца сего более достойную крёстную, а Светлейший хотел осуществить мечту Эсмеральды своей о крещении чада подружки ея. Посему сменил князь тему:
    - Мыслю я, что негоже государю великому ради крещения сего в далёкий Курск переться, … то бишь следовать.
    - Да аки ты посмел таковое помыслить? Ясно дело, что крестимых в Питер доставить следует! … Кстати, заодно и чад мойшиных! Он у тебя, Алексашка, спонсор главный. Вот обоих разнополых отпрысков его и окрестишь.
    - А крёстную из того же табора прихватить?
    - Коли супротив меня речи дерзкие, аки агликашка рыжий вести будет – тогда конечно. А коли законо… и монархопослушным останется, пущай крёстной Катька моя будет – Мойша ведь основной поставщик тряпок и побрякушек для нея!

    Передал Меншиков царскую волю купцу славному. Помчался Мойша на перекладных со скоростью максимально возможной. Примчавшись домой, погрузил поспешно трёх чад и двух мамаш и назад скорее, дабы не провоцировать государя великого на проявление нетерпения такового же.
    Кстати, числительные приведённые упомянуты в названии кинокомедии «Три плюс два», снятой по просто комедии Михалкова (но не Никиты кинематографичекого, а папаши Сергея поэтического, не доверившего сыну 18-летнему экранизацию опуса своего).
                ***