Наедине с Венерой, или О забытой тропе Тангейзера

Живёт в Одессе, помнится, в районе Большого Фонтана знакомый мне с давней юношеской поры озорной тёзка - Анатолий Катчук, человек весьма начитанный, хотя формально по канцелярски справочно-биографическим сведениям в особой образованности и не замеченный. Между тем, благодаря ему и его постоянному искромётному риску мне удалось ознакомиться в 1958 году с книгой "Доктор Живаго" в период строжайшего и многолетнего (н три десятка лет) запрета на её чтение, когда автора этого опубликованного за рубежом(1957) якобы антисоветского романа исключили из Союза писателей. Примерно тогда же из уст того же Катчука я впервые услышал красивое имя немецкого поэта-лирика тринадцатого века, которое напоминало танго: Тангейзер.Мы сидели за чашкой чая, и я спросил: "И о чём же писал этот поэт-рыцарь?", улыбнувшись, Анатолий ответил: "Да мало ли о чём,конечно же, о любви, о том, как он в гроте, в пещере целых семь лет провёл наедине с Венерой, будучи её возлюбленным, или о том, например, как подобает вести себя за столом..."
Позже я стал знакомиться с тангейзерскими стихами, которые понравились, хотя написаны были много веков назад:

Ах, тот, кто движется вперед,
Счастливейший на свете!
А я все жду, когда придет
Ко мне попутный ветер!
Сирокко шел с востока,
Летела трамонтана,
Зюйд-вест трубил жестоко
С пустыни океана.
Мистралем обжигало и греческим пронзило,
Норд-ост дул и Арзура, Левант им отвечал,
Подуло африканским, турецким просквозило,
Одиннадцать свистели, двенадцатый крепчал...

Прошло с тех пор немало лет. И зазвонил как-то раз телефон: "Это  Катчук. Хочу спросить, знаешь ли ты поэта Пяста". От неожиданности я слегка растерялся и выпалил: "Нужно немного подумать." Имя этого поэта не лежало среди многих других на полированной поверхности моей памяти, прячась в глубинах. Ассоциативной молнией промелькнули понятия пестик и тычинки как созвучные параллели Владимира Пяста и Павла Тычины. Стихи Тычины, который лет на пять моложе Пяста, учили в школе, символиста же Пяста (Пестовского), поэта и автора научного исследования по стиховедению (1931), мало кто знает. Вспоминалось, что Пяст был другом Блока, что Пясту посвящал свои строки Велимир Хлебников... Но не думаю,что Катчук решил устроить экзамен по проверке моих литературных знаний в области пульсирующего поэзией творчества Пяста. Впрочем, ситуация вскоре прояснилась.
Пока я размышлял, Катчук продолжал: "Так случилось, что у меня хранятся никогда не публиковавшиеся поэмы Пяста, и я хочу их издать. Может быть, ты прочтёшь и напишешь как журналист пару слов?.." Через несколько дней я получил текст поэмы "По тропе Тангейзера". Название зафонтанировало гейзерами танго.