Ключи

Со времен их последней встречи прошло три с половиной года. Приоритеты менялись неоднократно, у обоих.

Она скиталась по съемным квартирам разменивая мужчин и мальчиков, как монеты сдачи. Тусклые обои, прокуренные кухни и бездонность дней, проведенных без него, а значит в полном одиночестве, не смотря на людей и их лица, привели к краху. Она медленно, но очень уверенно теряла не только себя, но и ощущение реальности. Прострация невесомости переросла в бессмысленность бытия и тяжелую форму апатии. Она гибла на глазах людей, которые пережили с ней многое. И тут казалось, что еще день, и они исчезнут с горизонтов ее вселенной. Забывая зачем и как вообще можно жить, она гибла на обломках последних теплых дней этой зимы.

Ему понадобилось три с половиной года чтобы вновь дойти до этой точки – точки невозврата. Эмоции переполняли, а ощущение, что что-то в жизни пошло не так резало по горлу и не давало дышать. Ему нужен был хотя бы глоток воздуха. Но не просто выход из четырех стен, а живительного искреннего дыхания жизни. И он знал, где сможет почувствовать себя живым. В ту секунду закончились все рациональные мысли, логика отключилась напрочь. Пошли инстинкты самосохранения и импульсы, позволившие его сердцу биться вновь.

Этот день показался ей немного лучше предыдущих. Если конечно не считать всепоглощающего одиночества, которое опутывало ее своей паутиной и давило намертво каждый нерв в ее организме. Несколько звонков, отчаянные попытки заполнить пустоту внутри и спать. Снова спать, забывшись крепким сном, спрятавшись от собственной бессмысленности в этом мире. И тут позвонил он… нет, в этом не было ничего не обычного. Уже много лет он звонит ей, когда ему плохо. Сейчас опять спросит, как дела и будет говорить, говорить, говорить… ее чувства и эмоции уже давно потеряли цветность и были настолько тусклыми, что даже его номер на дисплее не вызвал привычного биения сердца и всплеска адреналина. Уже три с половиной года его звонки ни к чему не приводили, кроме пустых разговоров о прежних свершениях и полузабытых счастливых моментов их жизни.

Он сам не понимал толком что происходит. Это был явный срыв. Слушая себя, как бы со стороны, он кричал в трубку вопросы, толком не связанные между собой, иногда даже очень резкие. Будь у него сейчас хотя бы грамм его привычного сомнения, он бы не осмелился произнести ни слова. Но сейчас происходило что-то невероятное. Он делал то что хотел. Понимая, что задумка не рациональна, он просто вызвал такси и поехал в другой город, к ней. Просто к ней. Потому что иначе было нельзя.

Всего три минуты разговора перевернули ее жизнь навсегда. Не веря в происходящее, она судорожно курила одну за одной и мечтала, чтобы это не оказалось сном. В один момент она сорвалась, выбежала на улицу, дергаясь при звуке каждой проезжающей мимо машины. Скурила еще одну под ночным небом. Поняла, что с погодой что-то явно не так и если срочно не попадет домой, замерзнет насмерть. Температура упала градусов на двадцать, не меньше.

Он начал сомневаться. В дороге машина сломалась. Выйдя к водителю, он почувствовал дикий холод. Поля, трасса и пронизывающий ветер, преграды на пути, что это: знак судьбы или испытание? В любом случае отступать он не собирался.
Хоть ее руки и дрожали, внутренне она впервые за долгое время была по-настоящему спокойна и жива. Все что будет происходить в ближайшие сутки, будет невероятным и сюрреалистичным. Будет совершено много ошибок и правильных поступков, будут свои последствия всему, но она об этом не думает. Главное растянуть этот момент, главное еще хоть немного быть живой.

Несмотря на то, что все это время она была отстраненной и как будто неживой он все же не отчаивался. Все выходило как-то криво, а ее отстраненность пугала, и только подкрепляла сомнения в его душе. Ее слова и действия были совершенно несовместимы. Она постоянно говорила то про лечение нервов, то про детей, то про тапочки. Но что есть слова и могут ли они иметь какой-либо смысл. Он полностью запутался, что происходит.

Ей хотелось кричать, кидаться ему в ноги и слезно умолять не уезжать. Но она не имеет права вмешиваться, пусть он решает сам. Это его жизнь, и она не собирается ее портить своими эгоцентричными желаниями. И не важно, что только рядом с ним она может дышать полной грудью. И какая разница, что дороже него у нее никого нет. Главное, чтобы ему было хорошо. Она обняла его и сказала только одно: не оставляй меня надолго одну.

Уезжать ему дико не хотелось. Борясь с желанием трусить ее за плечи и орать в лицо, стараясь выбить хоть какую-то эмоцию, он обулся, оделся, собрал свои вещи, поцеловал ее и вышел за дверь. Хотелось кричать. Но бороться со всеми этими эмоциями помогали ключи, которые болтались в кармане. Ее ключи, которые он забрал молча и незаметно. Чтобы в этот раз наверняка вернуться, только уже навсегда…


С момента их последней встречи прошло три с половиной дня. Она успела напиться, наплакаться, умереть и воскреснуть. Она начала вспоминать себя и по-настоящему оживать. Она еще не знала, что теперь у нее осталась только одна связка ключей…


Если что, мне здесь холодно и одиноко,
И сигарета последняя тлеет в руке,
Твой портрет стоит чуть-чуть кособоко,
Надо б убраться в моем небольшом уголке.

Если что, за моим окном много снега и голых ветвей,
Кот чрезвычайно нежный от этой стужи,
Я надеюсь, что именно ты захватил ключи от моих дверей,
И когда-нибудь просто без проса придешь на ужин.

Если что, грусть пройдет, и я буду жить,
Наслаждаясь мгновеньем каждым на всю катушку,
Только вот беда, я умею тебя любить,
Ну и в принципе все, тушу сигарету, отставляю кружку.