Проводы в армию

               
     Очередной будний день пролетел быстро.
Управившись со всеми делами, Клавдия Никифоровна  привычно готовила ужин. Уже редко вся семья собиралась вместе, а тут вдруг приехал Андрей со второй  женой Валентиной, раньше обычного вернулись с работы Виктор и муж.               
     Собрались, как обычно, на кухне, за круглым столом. Клавдия Никифоровна спешно расставила посуду, вынула из печки чугунок с  картошкой, нарезала кусочками солёный омуль, пересыпала его лучком и залила пахучим подсолнечным маслом. Лена принесла свой  винегрет и холодец. (Она была мастерица по этой части!)  Невестка Валя нарезала привезённые  колбасу, сыр. Андрей  открыл банку консервы «Мелкий частик».               
    -Дык, под такую закусь выпивка нужна! – не удержавшись, озорно выпалил Пётр Иванович.
    -Во-о-о, холера, иму лишь - бы выпить! - в сердцах воскликнула  жена. - Нешто без выпивки не можно обойтися?
    -Да ты, мама, не сердись! - заступился за отца Виктор.- Уж,  и, правда, закуска больно хороша под водочку.
    Клавдия Никифоровна удивилась, ведь сын очень редко выпивал, и не на шутку встревожилась:
    -Сынок, ты - бы с этой водкой-то погодил - ба.
    -А чего годить-то? - встрял  Андрей. - Картошечка-то остынет!- и поставил на стол бутылку «Столичной».         
    Все засмеялись, а Клавдия Никифоровна хотела было обидеться, но не сдержалась и тоже рассмеялась.
   -Ну, антихристы! - только и могла сказать она, выставляя на стол рюмки.
   Ужин-то и впрямь получился какой-то необычный, вроде как праздничный. После водочки все разгорячились и с аппетитом  ели.
   Клавдия Никифоровна чувствовала, что что-то не так и тихонько спросила:
   -Чего-то Вы посреди недели все разом собрались, да  выпивку затеяли?            
   -Да, для аппетиту!- быстро ответил муж, хитро улыбаясь.- И как тут не выпить-то…на радостях? Ведь все собралися…
    Тут Клавдию Никифоровну и вовсе обуяло любопытство и страх одновременно.
    -Ой! Что-то тревожно мне на душе! - почти простонала она. - Вы всегда собираетесь в субботу, а тут посреди недели…
    Понимая, что от жены ничего не скроешь, Пётр Иванович попытался её подготовить к  предстоящему событию.
    -Андрюха, ты вот сколько служил в армии-то? - спросил он старшего сына.
    -Ну,… четыре года. - ответил тот удивлённо.
    -Вот  как!  А бывало раньше, в армии и по двадцать пять годов служили! А  нынче – то благодать… всего три года. Правда моряки ещё служат по четыре. - продолжал он, замечая, как бледнеет лицо жены.- Но всё одно, это - ж  тебе не двадцать пять годов, правда, сынок?
    Клавдия Никифоровна, бездыханная, рухнула на пол.
    -Во, батя! Здорово подготовил мать!- съязвил Андрей.
    -Уж лучше - бы  я  сам ей сразу сказал, без намёков!- расстроился Виктор.
    -Да кто - же её знал-то, чтобы она  вот так… - оправдывался отец.- Шибко за тебя  боится, всё через Женьку своего …
    -Какого Женьку?- перебил   Виктор.
    -Да как ...какого?- прошептал отец.- Женьку…её  сгинувшего сына! Вот какого!
    Все знали  историю с пропавшими  сыном и первым мужем матери, но никогда про них  разговоров не вели - щадили  истрёпанные нервы Клавдии Никифоровны.
    Лена быстро достала из буфета  нашатырь и поднесла смоченную в нём ватку, к носу мачехи.
    -Мамочка, мамочка, очнись!- испуганно кричала она.
    Клавдия Никифоровна, хватая воздух, открыла глаза.
    -Мам, ты чего так?- спросил Виктор.- Просто… меня в армию  забирают… через неделю сбор.
    Не успел он договорить, как мать снова потеряла сознание.
    -Внучка, дуй-ка за доктором! - приказал  Пётр Иванович, и Ольга пулей вылетела из дома.
    Благо, что врач жил  рядом, по-соседству. Он всегда приходил всем на помощь, в любое время суток. Как только увидел девочку, открывшую калитку, сразу - же  вышел во двор со своим чемоданчиком.  Выспрашивая, что случилось, направился  к дому Петровых.
   -Витьку в армию забирают, а бабушка в обморок упала и не дышит!- сбивчиво объяснила  Олюшка.             
   Врач, Фёдор Михайлович, осмотрел Клавдию Никифоровну, послушал её сердце и  привёл в чувства. По просьбе врача Лена вскипятила на печке шприцы. Поставив  укол, он долго слушал пульс. Наконец-то Клавдия Никифоровна  пришла в себя и разрыдалась.               
   -Пусть выплачется! - сказал Фёдор Михайлович. - Ей будет легче. Я ещё немного побуду здесь.
   Но это «немного» продлилось до утра. Утром вызвали скорую помощь, и Фёдор Михайлович сам сопроводил соседку в больницу. Вечером он зашёл и сообщил, что она пролежит не менее трёх недель. Оказалось, что у  неё очень больное сердце...
   -Вот оно как! - качая головой, растерянно  пробормотал Пётр Иванович.- А ведь никогда на сердечко-то она и не грешила… Скрывала видать... Да  и какое  сердце-то  надобно, чтобы столько всякого пережить!?
   -Ну и дела!-вздохнул Виктор.-А как- же мне в армию идти-то? Ведь через неделю- же уже…
   -Ничего, сынок, соберём и проводим по-людски, как полагается!
   Оленька сидела за столом и  беззвучно плакала, но вздрагиваюшие  худенькие плечики выдавали её. Девочка вдруг вспомнила случай, когда  ещё в Заудой, за столом, их дальний родственник  вот также побледнел и упал. До больницы его не успели довезти, по дороге умер:  сердце не выдержало.
   Девочка  очень сильно переживала  за бабушку. Она не знала молитв, потому как никто её этому не учил, но тут она вдруг  стала что-то нашёптывать, обращаясь к Богу.
   Виктор подошёл к племяннице, обнял её и крепко прижал к себе. Девочка тихо рыдала, всё продолжая молить Всевышнего.
   Лена, испугалась не на шутку, принесла стакан холодной воды и заставила  дочку её выпить.
   В армию Виктора провожали торжественно. Собралась вся родня, соседи, друзья-товарищи. На стол расставили угощения. Сначала все напутствовали новобранца, выпивая за сказанное:
   -Ты, сынок, это… Родину-то…  нашу  ладом защищай!- срывающимся голосом начал  отец.- Потому… как Родина-то… у нас она…это... одна! Ну, давайте, за Витьку!
   Гости встали и дружно выпили за будущего защитника Родины.
   -Все мужики нашего рода служили в армии!- вставил дядька - фронтовик Григорий Иванович. - И Витька наш… не посрамит родову! Служи справно! Ну, за племянника!
   Все опять выпили.
   -Дело-то серьёзное, военную  науку постигать!- сказал  седовласый сосед.
   -Да Витька толковый! Вон как в машинах разбирается! - вступился за племянника другой дядька - Максим  Иванович.- И  армейскую науку осилит!   Ну, за Виктора!
   Когда напутствия закончились, гости заметно захмелели. Тут Виктор взял гармошку и  лихо заиграл цыганочку. Первым в пляс пустился заядлый плясун-Роман Николаевич Попов, ну а после и  весь народ последовал его примеру.
   -Играет - то как! - гордо воскликнул Пётр Иванович.- Будто  я по молодости!
   -Дык Витька-то не уступит тебе в игре на гармошке-то! -  ехидненько подзадорил его младший брат Фёдор Иванович.
   -А ну поспорим! - вызвался Пётр Иванович.- Кто кого!
   У соседей нашлась  гармошка,  и отец с сыном сели друг напротив друга.
   Вокруг них образовалось кольцо спорщиков.
   -Пётр победит! - говорили одни.- Он сызмальства на гармошке играет!
   -Да, ну-у-у! Витька  переиграет отца! – говорили другие.
   На короткое время все споры  затихли.
   -А чего играть-то? - спросил смущённый Виктор.
   -«Подгорную»- крикнул кто-то из толпы.
   Отец и сын одновременно растянули меха и заиграли с переборами. Играли долго. Вдруг  Капиталина Иннокентьевна, не выдержав, ворвалась в круг, и, приплясывая, запела: «Ты Подгорна, ты Подгорна, широкая улица, по тебе никто не ходит, ни петух, ни курица. А если курица пройдёт, то петух с ума сойдёт...»
   Народ лихо отплясывал, а гармонисты всё не унимались. Шутка- ли дело, соревноваться перед всей роднёй да гостями?
   Пётр Иванович сдался первым.
   -Руки уже не те…- оправдывался он, не желая мириться с поражением.- А  то - бы я Витьку-то переиграл!
   -Ты, братька, своё отыграл!- выкрикнула сестра Федора.- Вон какую смену себе вырастил! Любо-дорого!
   -Ну, тогда… за лучшего гармониста - Витьку!- крикнул кто-то из гостей, и все дружно уселись за стол, пропустив  по очередной рюмочке. Веселье продолжалось долго. Гости разошлись, а родственники улеглись спать, кто - где  смог примоститься: кто на кроватях, а большинство на полу.
   Утром женщины наварили картошки, нажарили мяса и снова накрыли стол. От запахов народ начал просыпаться. Тут и вчерашние гости подошли. Возобновилось застолье. Только без Клавдии Никифоровны оно было не полноценным. Все знали, что она в больнице, но никто ничего о ней не расспрашивал, дабы не сыпать соль на рану.
   Оленька сидела за столом между своей матерью и Марией Никифоровной. Девочка украдкой от матери, прижималась к бабушкиной сестре,  очень  похожей на её бабушку!
   -Клавдия! - обратился кто-то  из гостей к Марии Никифоровне, но разглядев, смутился. - Простите, обознался! Вы прямо на одно лицо с Кланей!
   Устроив, как заведено, проводы, Витьку собирали в дорогу всей роднёй.  Подарков подарили как раз по случаю: рюкзак, тёплый свитер, вязаные рукавицы и  носки. Андрей и Лена в складчину купили  брату электрическую бритву.
   Собрав рюкзак, присели «на дорожку».
   Из дома вышли большой толпой с песнями и плясками под гармонь. Пешком шли до сборного пункта, который находился на Суконке. Так в народе назывался район возле тонкосуконной фабрики.  Виктор попрощался со всеми  родственниками. Напоследок, он подошёл к сестре Лене, крепко обнял её и  шепнул ей на ухо:
   -Дождись меня, сестрёнка! Обязательно дождись!
   Лена, молча, кивнула головой, пряча глаза, полные слёз. Она сильно сдала в последнее время и постарела от болезни…
   -Ну, вроде - бы со всеми попрощался… - сказал Виктор - … кроме матери!
   -Не печалься, сынок, мать скоро поправится! - попытался подбодрить его отец.- Ты служи, Вить, путём! И ни о чём не тревожься!
   Тут по громкоговорителю объявили  построение.
   Виктор  накинул на спину рюкзак и встал в строй будущих солдат.
   Офицер  выкрикивал фамилии, и новобранцы по одному заходили в  автобусы. Когда  колонна заполненных автобусов потихонечку тронулась с места, провожающие побежали вслед  за ними, кричали, плакали, шутили. Только Петровы стояли, молча, и махали руками отъезжающему Виктору. Он высунул голову в открытое окно и  закричал:
   -Петровская родова! Через три года встречайте солдата!
   У многих не выдержали нервы и они расплакались.