Ульянушка

 


Ульянушка
ДЕВОЧКА-СИРОТА
Несколько сот лет назад это было. Стояла Москва златоглавая, красовалась церквями белокаменными, теремами, зелёными садами. Правил тогда Русью грозный царь Иван Васильевич. И был у него слуга, ключник Иустин Недюрев. Взял он себе жену из Мурома по имени Стефанида.  Славно зажили молодые – Иустин верой и правдой служил царю, миловал нищих и убогих, Стефанида любила помогать обездоленным. Вместе молились они Богу, и даровал им Господь дочь. Окрестили её с именем Иулиании. Но нет прочного счастья на земле, с младенчества почувствовала это маленькая Ульяна. Враз болезнь подкосила Стефаниду, прибрал её Господь. Отпели её в златоглавой церкви, последний раз поцеловала их дочка. Осталась она  сиротой, а всего-то шесть лет девочке. Плачет она по матушке, а ей говорят: «Не плачь так сильно, Ульянушка. Твоя   матушка в Царствии Небесном у Христа-Бога, смотрят на тебя оттуда. Всё-то у неё там есть, всё-то у неё хорошо в раю, только вот видит твои слёзки». Успокаивается Ульянушка, молится Богу за родителей, как умеет.
А тут из Мурома приехала мать Стефаниды, бабушка Ульяны, Анастасия. Вдова она, и здоровьем-то слаба, но внучку очень любит. Увезла бабушка маленькую Ульяну в Муром. Уже серьёзно, понимая слова молитв, молилась девочка. Бабушка же всё хворала. Составила она загодя завещание, где называла по именам родных, кому поручала Ульяну. Потом как-то подозвала девочку к себе, благословила, перекрестила её, сказала, чтобы не забывала Бога – и тихо отошла ко Господу. Снова плачет Ульяна, во второй раз она осиротела. Как непрочно всё на земле! Но теперь девочке уже 12 лет, понимает она, что не навечно разлучилась с мамой и бабушкой, что встретятся они там, на Небе.
Завещала бабушка, чтобы тётка Ульяны, Наталья позаботилась о ней. Тётка взяла её к себе, увезла в свою деревню. В этой семье и свои дочери – шумные, краснощёкие озорницы. Бегают, хохочут, распевают весёлые песенки, ищут, где бы чего нашалить, над кем бы посмеяться. А тут – Ульяна. Молчаливая, скромная. И в хоровод её не затащишь, и плясать не мастерица. Всё только бы ей шерсть прясть, да варежки вязать для бедных слепых старух и калек убогих. Одарит кого - и  счастлива, улыбается! Не попеть, не поиграть, не пошутить не умеет! И говорит, будто она не понимает ничего: как спеть, как в игру сыграть, а то бы играла с ними. Дура-дурой. Правда, кроткая очень. Шалят сестрицы, толкнут её или слово обидное скажут – она не жалуется никому, ни слова не промолвит в ответ. Только уйдёт в свой уголок и молится перед бабушкиной иконой.
Ульяна почитала тётку как мать и слушалась её беспрекословно, трудилась, не покладая рук. А ещё печаль у Ульяны: в Муроме часто они с бабушкой ходили в храмы. В селении же тётки церкви нет, ближайший храм – за два поприща. Так что не случалось ей в девичестве ни в церковь ходить, ни слышать слова Божия, ни учителя у неё не было, кто поучал бы её во спасение. Но по милости Божией научалась она добродетельному нраву.
ДОБРАЯ ХОЗЯЙКА
Вот уже стала Иулиания почти совсем взрослой. Роста небольшого, хрупкая, подвижная. Глаза большие, синие и кроткие, длинная светло-русая коса, чёрные брови. В те времена замуж отдавали совсем ещё юных девушек. Вот исполнилось Ульяне шестнадцать лет, и выдали её за соседнего помещика Георгия Осоргина. Бог послал сироте мужа доброго и благочестивого. Подруги нарядили её в длинное свадебное платье из тяжёлой золотой парчи, надели жемчужное ожерелье. Венчал их священник Потапий в церкви праведного Лазаря, что в имении Георгия. После венчания батюшка сказал им поучение. Родителей мужа почитала она как своих отца и мать. Они, видя её благоразумие, доверили ей ведать всем домом. Ульяна безотказно исполняла все приказания свёкра и свекрови, так что люди дивились такому её послушанию.

Всю надежду свою Ульяна сызмлада возлагала на Спасителя и Пречистую Его Матерь. Призывала она также часто своего любимого святого – Николая-угодника. И получала помощь.
 ВДОВСТВО
Многие годы прожила она с мужем в мире и любви, родила шестерых сыновей и дочерей.
Так прожила она 10 лет до кончины мужа. Овдовев, Иулиания ещё больше отвергла всё мирское. Милостыню она подавала постоянно, но вот стали у неё кончаться деньги, и тогда она обратилась к своим детям будто бы за тем, чтобы  на одолженные серебряные монеты купить себе  шубу. Однако и эти деньги раздала нищим, а сама ходила зимой  без тёплой одежды.
 Но одна зима выдалась настолько студёной, что воробьи, заледенев, падали замертво с заиндевевших веток, воздух был морозный и острый, как сталь, так что дышать было тяжело, твёрдый наст скрипел под ногами, земля растрескивалась. Тут уж даже Иулиания не смогла дойти до храма, она молилась дома. И вот что случилось. Священник церкви святого Лазаря рано-рано утром пришёл как-то в храм. И был голос ему от иконы Богородицы: «Пойди и скажи милостивой Иулиании: что в церковь не ходит на молитву? Хотя и домашняя молитва её Богу приятна, но всё же не так, как церковная. А вы все почитайте её, ибо ей уже не менее шестидесяти лет и на ней почиет Дух Святой».
Сама Божия Матерь обратилась к нему! Священник в сильном страхе тотчас же пошёл к Иулиании, упал к ногам её и рассказал о видении. Но она приняла сурово то, что поведал он перед многими, и сказала: «Видно, соблазнился ты, что так говоришь о себе. Кто я, грешная, чтобы быть достойной такого обращения? Дай же обещание, что никому ничего не расскажешь о том!» А сама пошла в церковь и с тёплыми слезами стала молиться, а потом поцеловала икону Божией Матери. С тех пор она ещё чаще ходила в храм.
В НАПАСТЯХ - ТЕРПЕНИЕ
...Смута начинала свой кровавый ход на Руси. В Угличе коварные наемники убили маленького царевича Димитрия. Молва говорила, что сделали это для воцарения Бориса Годунова. Замысел удался – после царствования Феодора Иоанновича Борис стал царём. Но кровь мальчика вопияла к Богу, и Господь послал на Русскую Землю страшное наказание – голод. Была засуха, неурожай. Хлеба уже нельзя было достать ни за какие деньги. Целые деревни вымирали от голода, и взрослые, и ребятишки. По дорогам, еле передвигаясь, шли толпы исхудавших людей, надеясь в Москве или другом каком городе получить работу и кусок хлеба.
В доме Иулиании был тоже крайний недостаток в пищи и всяких припасах – не проросли из земли посеянные хлеба, лошади и другой скот погибли. И вот дошла она до крайней нищеты, так что в доме её не осталось ни зёрнышка. Не смутилась Иулиания, но возложила всё упование на Бога.
В тот год переселилась она в село Вочнево, в землю Нижегородскую. И не было там церкви поблизости. Она же, немощная от старости и нищеты, не ходила в церковь, но дома молилась, и немало о том печалилась.
Голод становился всё более жестоким, вот уже и в доме самой Иулиании стало совсем пусто. Что делать, как спастись от ужасной голодной смерти? У неё, вдовы-помещицы всё ещё было много слуг. Иулиания собрала слуг, и сказала, что они могут остаться с ней и вольны покинуть её, если захотят: прокормить их она не сможет. Самые преданные ей остались, а остальные разошлись, получив её благословение.  Всё же голод висел над домом страшной угрозой. Как быть, как выжить и ей, и детям, и слугам? Иулиания приказала слугам собирать лебеду и кору древесную. И приготовлять из них хлеб, им питалась и она сама, и дети, и слуги. От молитвы был хлеб её сладок. Давала Иулиания этот хлеб и нищим, никого из них не отпуская с пустыми руками.
Как-то по пыльной деревенской дороге ковылял седой сгорбленный старик, качавшийся от многодневного недоедания. Со слабой надеждой подошёл он к помещичьему терему, подадут не подадут? «Заходи, заходи, Божий человек», - раздался у ворот женский голос.
Через некоторое время нищий вышел из ворот, не веря своему счастью. В руках он держал краюху какого-то странного, рассыпающегося хлеба. Он тут же съел половину, а половину спрятал в мешок. Уже гораздо бодрее зашагал дед и скоро вошёл в соседнее село, принадлежавшее помещику Воротилову. «Никак, дед, несёшь что-то в мешке? Где ж это в наше время такие богачи есть, что ещё подавать в силах?» - спросил Недюрев, стоявший у ворот своего дома.
- Да вот в той деревушке был, слава Богу, вдова-помещица подала, мне, горемычному, да имени-то не сказала, за кого Бога молить. Уж и так помолюсь о рабе Божией. А не то – хоть помирай на дороге, - прошамкал старик.
 - Вдова Осорьина! – изумился Воротилов. Чего ради все вы, нищие, в Ульянин дом толпами ходите? Она же сама с голоду помирает?
- Не говори, отец. Много сёл я обошёл, чтоб хоть как-то прокормиться, и кое-где чистый хлеб получал, а так всласть не едал – сладок хлеб у вдовы этой.
Воротилов, поражённый рассказом нищего, послал с поклоном и просьбой о присылке каравая хлеба к своей соседке. Добрая Иулиания не отказала ему, прислала хлеба из лебеды. Воротилов месяц потом рассказывал знакомым о чуде, мол, хлеб-то чёрно-бурый и разваливается весь, а на вкус – сладкий, словно на меду. «Горазды слуги её хлебы печь!» - восклицал он. А того не разумел, что молитвою её хлеб сладок.
Терпела Иулиания такую нищету два года, ни разу не опечалясь, не смутясь, и не возроптав, и не согрешила устами своими  на Бога. Она не изнемогла от нищеты, но больше прежнего была весела.
ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА
На старости лет она разболелась, пред кончиной призвала отца духовного и причастилась Святых Таин. Затем собрала детей и слуги поучала их любви, молитве, милостыне и прочим добродетелям. А речь свою окончила так: «Сильно желала я  принять ангельский образ иноческий, но не сподобилась из-за грехов моих и нищеты; ибо недостойна была – грешница и убогая. Бог так изволил, слав праведному суду Его». Потом легла, трижды перекрестилась и произнесла последние свои слова: «Слава Богу, в руки Твои, Господи, предаю дух мой. Аминь». Так она скончалась. В помещении, где лежало тело Иулиании, раздавалось благоухание. Погребли её в январе 1604 года в селе Лазареве у церкви святого Лазаря.
Историю жизни своей матери записал для нас сын её, Дружина Осорьин, чтобы мы могли помолиться ей о помощи, а она никогда не отказывала просящим.
Страницу подготовила Галина Сиротинская