Нестор летописец

НЕСТОР-ЛЕТОПИСЕЦ И «ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»
(рассказ)

Сияло летнее солнце, в садах Киева поспевали вишни и яблони, весело щебетали птицы, когда в 1061 году от Рождества Христова к воротам Киево-Печерского монастыря подошёл юноша лет семнадцати, судя по одежде, княжеский отрок, дружинник. Его светло-русые волосы, выгоревшие в  походах, были перевязаны кожаным ремешком, лицо, загорелое и обветренное, казалось суровым. Большие серые глаза юноши смотрели внимательно и серьёзно, борода ещё только начала пробиваться. Перед вратами святой обители юный дружинник перекрестился и, волнуясь, произнёс: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». На стук вышел инок- привратник и, поговорив с пришельцем, сообщил о нём настоятелю, а за тем, по благословению игумена  привёл незнакомца к пещере, где подвизался духовный отец всех Печерских иноков. Окрылённый надеждой, юноша поспешил под низкие своды пещеры. Он пал в ноги игумену Феодосию и со слезами на глазах стал умолять его, чтобы тот благословил ему жить в пещерах вместе с иноками. Великий Феодосий, указывая  на пещеру, сказал: «Чадо, жизнь монаха сурова и полна тяжких трудов, а пещеры темны и унылы. Ты молод, сможешь ли отречься от земного благополучия и понести иноческие труды?»
- Отче, - продолжал упрашивать юноша, - я привык переносить лишения и невзгоды в походах. Доныне служил я киевскому князю Изяславу и бился с печенегами, теперь же хочу служить Христу, Царю Небесному и бороться со страстями и духами злобы поднебесной. Готов исполнять любую работу: варить пищу для иноков, таскать воду, рубить дрова, молоть зерно. Буду служить братии как купленный раб. Честный отче, Сам Бог по своему милосердию привёл меня сюда для спасения моей души, потому буду слушать тебя во всём».
Игумен Феодосий получил за свою подвижническую жизнь от Бога дар прозорливости – он предвидел, что этот юноша со временем станет  ревностным подвижником, и потому сказал:
- Благословен Бог,  укрепивший тебя, чадо на этот подвиг. Оставайся в наших пещерах, да поможет тебе Господь! Юноша вновь упал в ноги старцу, а тот благословил его.
Прошло несколько лет. Скончались основатели Киево-Печерской обители преподобные Антоний и Феодосий.  Юный послушник принял от нового Печерского игумена Стефана святой ангельский иноческий образ с именем мученика Нестора Солунского и облекся в монашескую одежду. Затем игумен рукоположил его во диакона. Иеродиакон Нестор начал усердно молиться своему небесному заступнику, прося терпения, так  необходимого в иноческой жизни. Имя «Нестор» в переводе греческого означает «вернувшийся домой», и молодой монах чувствовал, что он и вправду, словно блудный сын, после многих скитаний вернулся домой, к Отцу Небесному. Родным домом стала для него Печерская обитель, отцом духовным – игумен, братьями – иноки. Видя на себе двойной сан, иноческий и диаконский, Нестор день ото дня усиливал свои подвиги, умерщвляя плотские страсти и творя всякую истину, чтобы не быть плотским, но духовным человеком, истинным рабом и поклонником Божиим.
Нечистых духов отец Нестор побеждал больше всего неизреченным смирением. Он даже в летописи смиренно называет себя недостойным, грубым невеждою, исполненным множества грехов.
Кротким и молчаливым был Нестор. Он любил молиться в храме Божием и в своей келье-пещере со слезами и земными поклонами. А ещё любил подвижник читать книги Священного Писания: через них ведь Сам Господь беседует с нами. Кроме того, внимательно изучал отец Нестор творения святых отцов, византийские хроники , первоначальные славянские летописи. О прочитанном Нестор часто беседовал со своими духовными наставниками, мудрыми Печерскими старцами. Грамоте он был обучен с детства: князь Владимир Красное Солнышко, креститель Руси, а затем и его сын Ярослав Мудрый, создавали школы для детей при всех церквях, чтобы отроки обучались Закону Божию, чтению и письму. При храме, где он учился в детстве, было много книг. Но сколько же их было в Киево-Печерской обители! Древние рукописи, богослужебные книги на греческом и церковнославянском языках,  книги, привезённые со Святой горы Афон...
В монастыре Нестор укреплялся и возрастал духовно. И вот однажды игумен дал ему новое послушание – вести летопись. Летопись – сложное слово, оно образовано из двух слов – «лето» (по- церковнославянски – год) и «писать», то есть означает «запись по годам».
«Как же быть летописцем мне, немощному и грешному невежде? Как правдиво поведать о славных делах Божиих?» - растерялся сперва Нестор. Но потом вспомнил, что послушание выше поста и молитвы и взялся за труд.
День за днём, далеко за полночь не угасал огонёк свечи в его келье-пещере. Тёмными  осенними и зимними вечерами с молитвой к Богу, очистив ум постом, прилежно трудился Нестор-летописец, красивым уставным письмом неторопливо на пергаменте запечатлевая историю: рассказ о происхождении славян, проповедь апостола Андрея,  призвании варяжского князя Рюрика, подвиги иноков, строительство храмов, повествования о чудотворных иконах, о походах русских князей против печенегов и половцев, о преступных и братоубийственных княжеских междоусобицах. Дивные дела Божии затейливой славянской вязью ложились год за годом на страницы летописи. Назвал преподобный Нестор летопись «Повестью временных лет» и начал её словами: «Откуда есть, пошла Русская Земля и кто первый в Киеве начал княжити». А далее – рассказы о дивных монахах-подвижниках и деяниях русских князей: «В лето 6463 (955). Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду...» Почему такой непонятный год – 6463? Тогда летоисчисление велось от сотворения мира, а сейчас мы считаем годы от Рождества Христова. То есть равноапостольная княгиня Ольга отправилась в Царьград в 6463 году от сотворения мира (в 955 году от Рождества Христова).
Для работы над летописью Нестор перечитал много книг, беседовал со многими людьми. В Киево-Печерском монастыре жил древний старец Иеремия, который помнил ещё, как святой Владимир крестил Русь в 988 году. Неспешно повествовал столетний седобородый монах летописцу о тех славных днях: «Был я тогда ещё мал, но многое запомнил. Князь наш, Владимир Красное Солнышко, сам крестился в Греческой земле и нам всем повелел креститься. Пришёл мой отец как-то домой с великой радостью и говорит: «Наш князь, мудрый и храбрый Владимир, сказал, что если не придёт кто завтра на Днепр – будь то богатый или бедный, нищий или раб – да будет ему враг». Поразмыслили мои родители и решили: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы Крещения князь наш и бояре». Да и видели все мы, и родня и соседи наши, как накануне, по повелению княжескому деревянных мерзких «богов» - и Мокошь, и Велеса, и всех остальных изрубили и сожгли. Мы изумлялись, что эти кумиры, которым все так поклонялись, молчали и не пошевелились, и никак не наказали своих обидчиков! Дерево оно и есть дерево. Я видел, бегая с другими детьми, как громадного Перуна привязали к конскому хвосту и волочили его с горы по Боричеву взвозу к Ручью; двенадцать же мужей колотили его железами, чтобы посрамить бесов. Некоторые неверные, ещё не просвещённые Святым Крещением, плакали, когда Перуна влекли к Днепру. Но мои родители сказали, что не от большого ума они так печалились – Перун-то такой великан из самых крепких брёвен, а сделать ничего не мог, даром что усы у него золочёные! К тому же многие семьи вздохнули с облегчением: не будут больше убивать юношей и девушек в жертву этому кровожадному Перуну!
Весело, с надеждой на перемены к лучшему и зарождающейся верой в Спасителя шли мои родные и я на Днепр. Туда же вместе с нами собирались толпы киевлян в нарядных белых одеждах. Люди дорогой говорили то же самое, что и мой батюшка: «Дело это хорошее, раз сам князь и все бояре крестились!» Народ ликовал.
Вошли мы все в воды Днепра: я и другие ребятишки по грудь, а взрослые – по шею. Мать моя держала мою младшую сестрёнку на руках. Помню голубое небо над нами и яркий солнечный свет вспыхивающий в волнах Днепра. Был конец лета, но дни стояли ещё жаркие. Всё  меня изумляло: и молитвы, и стройное церковное пение и золотые блистающие ризы духовенства, молившегося на берегу и князь Владимир, стоявший  рядом с митрополитом  Киевским Михаилом в сверкающей митре . Сверкали золотом кресты в руках священников. Когда людей окрестили во имя Святой Троицы, владыка Михаил благословил всех, и народ стал расходиться по домам, но я застыл на берегу как вкопанный и всё смотрел то в бездонное голубое небо, то на кресты и иконы, то на нашего князя в пурпурном плаще и княжеском венце, украшенном драгоценными камнями. Князь, могучий и статный, стоял на самом высоком месте над Днепром, его кудри золотились на солнце, грозные очи сияли необычайной радостью. Он молился, благодаря Бога».
Так рассказывал старец Иеремия  Нестору-летописцу о Крещении Руси. А тот усердно, не покладая рук, трудился над летописью, исполняя волю Божию. Он составил  «Повесть временных лет» не ради славы человеческой, не ради корысти, а ради Господа – чтобы знали о славных делах Божиих потомки православных – мы с вами.
Галина Сиротинская