Месяц в средневековье

   Опасный и прекрасный Кашмир, мусульманский штат на севере Индии… Мне посчастливилось там побывать несколько раз в разные годы. От столицы Индии Дели этот штат, полный живописных гор и лотосных озёр, отделяют 900 километров. Можно было бы, конечно, добраться туда на самолёте за полтора часа, но настоящий дух приключений захватывает тебя, когда едешь или идёшь по земле, встречая новые пейзажи, лица, чувствуя новые запахи и видя бескрайнее звёздное небо над головой.
      
   Мой путь туда начался с шумного Делийского автовокзала, где мне впервые довелось познакомиться с чудом техники под названием слипер-бас, он же и трясомяс, особенно если вам достанется место над задним колесом. Массаж спины и всей задней части тела вам обеспечен, а вот поспать вряд ли удастся. Трясомяс был медлителен и душен, почти три часа выезжал  только за пределы Дели, продираясь сквозь бесконечные пробки, но вот, наконец, город закончился и над вольными просторами Индии показалась Луна. Она сразу же настроила на романтический лад, скрыв убожества и недостатки автобуса и самого
пейзажа. Засверкали огнями расположенные за пределами города свадебные шатры, напоминающие феерический рай, доступный смертным только один раз в жизни, в день собственной свадьбы. Ближе к утру показались бескрайние поля Пенджаба, главной житницы Индии, и пейзаж стал напоминать наше родное российское черноземье: сплошные поля и трактора. Из окна автобуса видела похоронную процессию: завернутое в ткань тело несли одни мужчины: женщины на обряд кремации не допускаются. Дикая природа на всём протяжении маршрута встречалась крайне редко: везде присутствие человека выдавало себя либо возделанными полями, либо бесчисленными населёнными пунктами.
   
   Автобус никуда не спешил и достиг города Джамму вместо одиннадцати утра только к обеду. Это означало, что в Шринагар мы приедем слишком поздно. Добраться туда можно либо на автобусе, либо на джипе, так как железной дороги в Кашмире нет. Предстояло переночевать ночь в душном и пыльном Джамму, а утром двинуться в путь по увлекательным горным дорогам на джипе.

   Чтобы выбраться из Джамму, старинного города в трёхстах километрах от Шринагара, всем пассажирам пришлось соврать, что мы едем в какой-то индусский храм. Это объяснялось выборами в Кашмире, в связи с которыми и перекрыли дорогу в этот штат. (Вообще штат называется Джамму и Кашмир, и создан он был искусственно, чтобы лишить мусульманский Кашмир самостоятельности, привязав его к индуистскому штату Джамму. Это единственный штат в Индии, в котором 2 столицы: летом столица в Шринагаре, а зимой в Джамму). С такими-то чемоданами – и в храм!.. Но это прокатило, и мы с индийскими спутниками поехали, в то время как все остальные джипы остались дожидаться завтрашнего дня и окончания выборов в Кашмире.

   Дорога, как и все горные трассы Индии, была живописна и оживлена сидящими по её обочинам обезьянами. Они походили на пассажиров, поджидающих свои автобусы. Я заметила, что в зависимости от штата меняется только порода обезьян, но привычка приходить на обочину и сидеть от рассвета до заката, ожидая лакомств, одинакова для всех хвостатых. Рекламный щит на дороге гласил, что Кашмир – драгоценная корона Индии. Чтобы эта корона случайно не оторвалась от головы, в Кашмире размещены войска индийской армии. В Кашмире проживают 95% мусульман, большая часть которых хочет отделиться от Индии, и в девяностых годах прошлого века там была масштабная война, унёсшая жизни тысяч кашмирцев и, соответственно, индийских солдат. Сейчас конфронтация ослабла, но по прежнему неотъемлемой частью кашмирского пейзажа является человек с автоматом.

   Чем ближе мы приближаемся к Кашмиру, тем горный воздух становится всё чище и прохладнее. Душная жара равнины остаётся позади, но зато взгляду открываются головокружительные пропасти. Иногда глубоко внизу замечаешь свалившийся вниз автобус или джип: очевидно красота Кашмира потребовала жертв… Сюда люди не только едут, но и идут пешком в паломничества. В Кашмире много
как мусульманских, так и индуистских святынь, и вообще чуть ли не в каждой семье либо есть, либо был какой-либо святой. Родом из Кашмира был Джвахарлал Неру, отец Индиры Неру, впоследствии ставшей Индирой Ганди. Они принадлежали к касте кашмирских брахманов, самой высокой касте по индийским меркам, но затем переехали в город Аллахабад. Когда Индиру Ганди спросили, кем бы она хотела быть, если бы не была премьер-министром Индии, она назвала имя одной из кашмирских женщин-святых.

   Вообще самые известные люди в Кашмире – это не певцы и актёры, а муллы и священники. Их голоса слышатся здесь постоянно, начиная с четырёх утра. Если у муллы хороший голос, то это даже начинает нравиться. Здесь молятся все, начиная с шестилетнего возраста. Внешне жители Кашмира очень сильно отличаются от индийского типа. Они немного похожи на иранцев, но по языку всё же совершенно разные. Все они отличаются отличным здоровьем и восхитительной красотой, и даже признаны самой красивой нацией в мире. Примерно 600 лет назад они приняли ислам, а до этого это была страна индуизма, поэтому здесь так много древних индуистских святынь, расположенных в гималайских горах.

   Паломники, направляясь к индийским святыням Кашмира, отказываются не только от самолёта, но даже и от джипа, и идут пешком, обратив все мысли к Богу. Я тоже ловлю себя на мысли, что моё путешествие тоже напоминает паломничество, настоящее паломничество в страну Красоты. Мне хотелось убедиться, что леди Красота живёт именно там, и что она вообще существует в чистом, неразбавленном виде. Её лицо всё ещё закрывали горы, и оставалось только гадать, какой она окажется, настоящей или обманчивой, доброй или коварной?

    Неожиданным оказался въезд в Кашмир. Это тоннель длиной два с половиной километра, пробитый в горе, после которого горы Джамму заканчиваются и начинается череда кашмирских долин. После этого тоннеля водитель наконец может расслабиться, поблагодарить Бога за удачный переезд и увеличить скорость, так как дорога становится прямой, и джипу больше не угрожает падение в пропасть.

   В столицу штата, город Шринагар, мы приехали в полночь, когда леди Красота уже спала, закрыв свои чудные глаза длинными и тёмными ресницами. Улицы были безлюдны и тихи, магазины закрыты, и как только мотор джипа заглох, нас окружила полная тишина, такая же архаическая и нетронутая, как и тысячи лет назад. Город казался не менее безжизненным, чем поверхность Луны. Гостиница представляла собой смесь ветхости и красоты, а одеяла были теплыми и добротными, ведь Кашмир – это один из тех штатов Индии, где бывает настоящая зима со снегом и морозами.

   Утреннему солнцу не терпелось взойти пораньше, чтобы разбудить Красоту и осветить её своими лучами. Но ещё до восхода солнца из динамиков послышался голос муллы, призывающий к намазу. Наконец взошло солнце, а вместе с ним проснулась и красота Шринагара. Город был щедро облит ею, и вся она была древняя, ветхая и тонкая. Красоту хранили и старинные здания, и лица людей, а также озеро Дал-лейк, расположенное в центре города. Архитектура кашмирских домов и мечетей была своеобразна, и меня поразил тот факт, что в столице и её окрестностях не было ни одного многоквартирного дома! Неповторим был и воздух Кашмира, наполненный тонкими и нежными ароматами земных и водных цветов.

   Я посетила штат впервые в начале осени, когда к естественному аромату трав и цветов прибавился восхитительный запах опавших листьев. Загрязнение окружающей среды почти не проникло сюда, так как промышленность в Кашмире развита слабо. Штат живет за счет туризма, сельского хозяйства и ремёсел. Здесь выращивают яблоки, шафран, рис, самопроизвольно растет конопля, здесь ткут ковры и шали, а также делают потрясающую резную мебель. Эта вознесённая над миром долина охраняет свою самобытность от натиска цивилизации. Ко всему, что создают здесь умелые мастера, Красота
прикасается своей волшебной рукой. 

   Душа Шринагара – это озеро Дал-лейк с его когда-то очень чистой водой и обилием лотосов. На озере Дал стоит целая флотилия хаус-бортов, или домов на воде. Это плавучие гостиницы на несколько человек, и все они имеют своё название и своё лицо. Владельцы хаус-бортов считаются богатыми людьми, и поэтому гостиниц на воде здесь сотни, если не тысячи. Все они напоминают флотилию, готовую вот-вот тронуться в путь. На озере также находятся кашмирские магазины, к которым можно подобраться только на лодке.

   Основные пейзажи Кашмира – это горы, озёра и рисовые поля. Границы полей закручены в причудливые спирали, здесь нет унылых квадратных форм и прямых линий. Рис хранят в домах, и как и в средневековье, лично носят на обмолот. Кашмирцы спят, едят и  беседуют между собой, сидя на полу. В домах нет почти никакой мебели, кроме телевизора и какого-нибудь старинного сундучка, зато популярны различные коврики и ковры. Как и во всей остальной Индии, здесь часто гаснет свет, отключается вода, но зато жизнь максимально приближена к природе. Как-то вечером из-за отсутствия воды нам пришлось зайти за водой в соседний дом. Воды нам налили, а заодно и угостили чаем. Даже несмотря на то, что дом был богат, в нём не было почти никакой мебели. Вся семья сидела на полу и смотрела телевизор. Затем отключился свет, и мы вообще остались наедине с неосвещенной природой. Шли по тёмным и пустым улицам, изредка встречая бредущую навстречу фигуру в перене, то есть в национальной кашмирской одежде из грубой некрашеной шерсти. Мы любовались тонкими деревьями фрес, развесистыми чинарами, закрывшимися на пруду лотосами и, конечно, звездами, которые в чистом и прозрачном воздухе Кашмира были видны во множестве, словно ты уже не на земле, а в космосе. 

   Кроме прогулок по озеру и визитов в прекрасные городские сады, в Шринагаре ходить особенно некуда. На весь город то ли один кинотеатр, то ли вообще ни одного. Кинотеатры закрыли по соображениям религии и нравственности.  Лампочки в домах горят тускло и печально – электрической мощности не хватает, читать книги невозможно, и остаётся только либо есть, либо молиться, либо любить…

   Со мной часто заговаривали кашмирцы на чисто русском языке. Это были те, кто получили образование в России. Несмотря на наличие диплома, многие из них были безработными: проблема занястости в штате довольно серьёзная.   

   Что касается освещения улиц, то оно даже в богатых кварталах почти отсутствует. Если какой-то фонарь и заведётся, то его обязательно разобьют дети. Зато здесь много отличных парков и садов, некоторые из которых были разбиты ещё при могольских императорах. Кашмир был присоединён к Индии  в шестнадцатом веке при императоре Акбаре, но особенно полюбил Кашмир его сын Джахангир. Он приезжал сюда отдыхать от делийской жары, со своей любимой женой-персианкой Нур Джахан. В то время не было автобусов и самолётов, и путь на слонах занимал около двух месяцев. Очевидно, Кашмир стоил того, если уж великий император на  месяцы бросал все свои дела ради того, чтобы подышать горным воздухом и погулять среди его бесчисленных цветов… Богатство Великих Моголов было так велико, что даже в плавники рыб в бассейнах продевали золотые кольца! Любили отдыхать в Кашмире также и англичане, новые хозяева Индии.

   Нужно сказать ещё несколько слов о местных сумасшедших. Мне о них рассказали такое, от чего возник интерес к кашмирской мистике. Из-за того, что местные парни и мужчины очень красивы и стройны, к ним проявляют интерес феи из другого мира. В мире фей нет мужчин, и им приходится добывать себе мужей из числа смертных. Для этого фея является к юноше и предлагает ему уйти вместе с ней. Если парень соглашается, то он умирает в этом мире и появляется в мире фей. Если он хочет уйти с феей, но его что-то держит на этой земле, он может сойти с ума. Тогда днём он она земле, а по ночам его забирает фея. Так может длиться всю жизнь, пока он не умрёт.

   Охота фей за мужчинами особенно была распространена в былые времена. Сейчас феи почти перестали навещать землян и воровать их, хотя молодые мужчины рассказывали мне истории, которые произошли с ними лично. Это явление распространено в горах, в том числе и в Таджикистане тоже. Человек, которого я знаю лично, рассказывал, как за ним приходила фея, но он был уже женат и отказал красавице.

   Наслушавших этих историй о феях, я решила поговорить с одним кашмирским сумасшедшим. Молодой красивый парень шёл в толпе насмезающихся над ним детей, что-то бормоча. Когда он заговорил, у меня мурашки пошли по телу! На мой вопрос о фее он ответил, что живёт с ней по ночам, и что он очень силён в сексе... Нормальный такого не скажет, но сумасшедший то ли жил в мире фантазий, то ли и вправду был тайным мужем феи. По крайней мере, физическая красота у него была.

   Красота Кашмира, как и всякая другая красота, очень уязвима. Сюда ведут только две дороги, которые зимой почти парализованы из-за схода снежных лавин. Зимой даже самолёты не всегда могут подняться в небо шиата из-за сильной облачности, и поэтому Кашмир предоставлен самому себе. Стоит только перекрыть дорогу из Джамму, и в Кашмире вскоре закончатся продукты.

   Красота штата поразила меня, особенно врезались в память развесистые и величественные чинары и цветы лотоса, которых когда-то было множество на озере Дал и на других озёрах. Весною поражали удивительные запахи черёмухи и жасмина, а осенью - пьянящие запахи опавшей листвы. Не уставали поражать удивительно красивые лица, будь то женщины, дети, мужчины и даже старики, украшенные длинными седыми бородами, с печатью задумчивости и праведности на лице. Обычно старцы сидели возле своих лавочек, неся на себе отпечаток праведности и чистоты минувших лет. Они были родом из совсем уж раннего средневековья, когда люди были ещё праведными, а озёра их родины чистыми до такой степени, что из них можно было пить воду. Сейчас озеро загрязняется, вода стала мутной.

   Однако к концу моего пребывания здесь это святое средневековье меня стало раздражать. Раздражали кучи мусора повсюду, дороги без тротуаров, сточные канавы вместо канализации, провода, всунутые повсеместно в розетку без штепселей, несчастные курицы, которых режут прямо у всех на глазах, и многое другое. Красота здешнего штата несколько померкла в моих глазах, и всё, за исключением великолепной природы и древних развалин, показалось тупым и даже уродливым. И когда мне говорили, что Кашмир - это рай (это местные жители очень любят повторять доверчивым туристам), я возражала, что ваш рай давно уже пал. Первое падение произошло сотни лет назад, когда пал весь мир, или грехопадение, а второе падение (да простят меня уважаемые мусульмане) - когда Кашмир принял Ислам. Это резко отделило его от Индии, праматери всех индоевропейских народов, и обрекло на вечную жизнь в средневековье.

   Мы собирались открыть в Шринагаре бизнес по изучению русского языка, но постоянные всеобщие забастовки, или харталы, когда не работает ни транспорт, ни банки, ни большинство магазинов, убили этот план на корню. Особенно раздражали антииндийские настроения и вечные рассуждения о том, что мусульманство выше всех остальных религий. Стоило возразить, что Индия развивается и давно вышла из средневековой тупости, а Кашмир всё ещё в ней остался, и что мне искренне жаль, что этот великолепный край принял мусульманство, как мои отношения с местными жителями портились. (И это было ещё до появления ИГИЛ, а сейчас, я полагаю, в Кашмире всё усугубилось. Холодная война с Индией там не прекращается и грозит перерасти в свою горячую фазу). 

   В один из последних дней моего пребывания в штате мы сидели в доме на окраине города в освещении полной Луны, так как ветер порвал провода, и вслушивались в тревожную тишину. Время от времени из этойтишины появлялись голоса молодых кашмирцев, сканирующие антииндийские лозунги. «А-за-ди! А-за-ди!»  (Свободу! Свободу!) - кричали молодые парни. В центре города пошли в ход камни, и несколько демонстрантов было убито, больше ста пострадало. На окраине было спокойнее, и всё же мятежные голоса бушевали в темноте, как океан во время шторма. Мне казалось, что вот-вот где-нибудь раздастся автоматная очередь или
начнётся рукопашная. И вдруг над этим ревущим и клокочущим океаном раздался протяжный голос муллы. Впечатление было такое, как будто самолёт врезался в гору! Голоса перестали рвать в клочья тишину и сделались потише, но не надолго. Они выдохлись и затихли только через несколько часов.

   Мы вышли на плоскую крышу дома, чтобы полюбоваться Луной. Нам показалось, что всё притихло и смирилось с судьбой, как вдруг раздался оглушительный взрыв. Я, было, подумала, что взорвался военный склад, но друзья объяснили, что это всего лишь свадьба, и кто-то взрывает фейерверки. Наличие свадьбы в такой день, показалось мне очень странным, но мне объяснили, что свадьбы назначают заранее, и нельзя предугадать, будут ли в этот день беспокойства или нет. В один и тот же вечер кто-то протестовал, кто-то молился, а кто-то женился…

   Наконец настал день, когда мне пришлось спуститься с кашмирских гор в горячий и пыльный зев Джамму, где мне предстоит сесть в трясомяс, везущий в Дели. Возвращаться из Кашмира пришлось той же старинной дорогой, по которой ездил ещё император Джахангир. Покупаю на дорожку знаменитые кашмирские яблоки – для себя и для обезьян на дорогах. И  вот снова мелькают в окне джипа рисовые поля, тают в дымке мягкие очертания гор, а затем всё исчезает в темноте знаменитого тоннеля на границе Джамму и Кашмира. Как только кончается Кашмир, заканчивется и красота. Сразу же другие одежды, другие лица, другая природа. И чем дальше мы отъезжаем от Кашмира, тем больше я ощущаю ностальгию по его настоящей, чистой и архаической красоте.

   Мне хочется превратиться в маленькую птичку и лететь обратно, чтобы гулять по листьям лотосов, пить воду из чистых озёр и кружиться в ароматном воздухе, пусть и пропитанном стойким запахом холодной войны…