Подстрекатель

  Скорее всего, Вы вряд ли задумываетесь об этом, когда ложитесь в постель после тяжёлого трудового дня. А может, для полного счастья, об этом и не нужно думать. Незачем вспоминать это каждый день, чтобы жить дальше, чтобы на следующий день не жалеть и не корить себя. Нет, мы устали и не в силах думать о главном. А поэтому мы накрываемся тёплым одеялом и прокручиваем в голове огромный перечень неотложных дел. Назойливые мысли не дают нам поскорее уснуть: «Завтра выполню все необходимое и забуду.»
Или нет?

   Мы шли вдоль исполинского каньона, направляясь к ветхому зданию станции. Она набрасывается на меня сзади: прыгает на спину с такой силой, что я не могу удержаться на ногах. Колени подкашиваются, и я падаю прямиком в лужу. Какой глупый поступок. Я встаю, отряхиваюсь. Моё лицо непроницаемо, но не потому, что я хотела её этим удивить. Скрывая мелкую дрожь, я слегка улыбаюсь кончиками потрескавшихся губ. А она смотрит на меня, на мою грязную одежду и ловит мой ликующий от победы взгляд. Уже два глупых поступка с обеих сторон.
   — Предпочитаешь моральное унижение или физическую боль? — спрашивает она.
    Как бы ей ответить? Как сделать так, чтобы она поняла?
   — Имеет ли это значение, если в обоих случаях ты остаёшься в выигрыше? — отвечаю я и снова чуть заметно улыбаюсь.
   — Прекрасная возможность для нас. Я люблю такие случайности. Особенно когда отцепили последний вагон вместе с тобой. Но тебе не на кого пожаловаться, потому что ты сам вовремя не успел перебежать в соседний! И теперь, приходиться находиться в обществе странного социопата.
   Ах, вот оно что. Мы познакомились с этой девушкой несколько часов назад, пока ехали в поезде. Она рассказала мне, что у неё случаются приступы биполярного расстройства. И я, как человек, который считает нужным помогать другим, решила, что её нельзя оставлять одну.
   — Не волнуйся ты так. Подумаешь, испачкала твою одежду.
   — А я и не волнуюсь, — отвечаю я.
   — Почему ты такая замкнутая? Обычно, люди бывают такими из-за какой-нибудь травмы или ещё чего, — разглагольствует она.
   Откуда у неё такие предположения?
   — А если не было ни единой травмы, что скажешь на это? — парирую я.
   — Тогда, боюсь, ты много страдаешь, очень много, потому что держишь всё в себе.
   — Думаю, что совсем наоборот. Это мой личный способ выживать, — отвечаю я.
   — Носить на лице маску безразличия? Значит, ты слаба, раз так неумело ею пользуешься.
   — А что, если меня все устраивает?
   — А что, если ты просто смирилась? — передразнила она меня.
   — Я расставляю приоритеты. Меня не интересуют общепризнанные ценности.
   — Логично предположить, что у тебя сформировалась такая жизненная позиция, из-за отсутствия идеалов! Мой муж бросил меня, ребёнок, которого я любила больше всей своей жизни, попал в автокатастрофу. Работа у меня есть, но нет гарантии, что меня не уволят завтра.
   Ледяной пот выступил у меня на спине. Не повезло этому человеку. Зачем она это рассказывает?
   — Я делюсь этим потому, что хочу обозначить в своей жизни новую цель. То, что случилось — уже прошло. И жизнь моя пройдёт, и умру я, как все. Но, что делать, если твоё сердце бьётся и заставляет тебя есть, пить и спать, чтобы жить. Оно приказывает тебе: «Беги, сражайся за себя. Давай же, не будь размазней.» И слезы начинают наворачиваться на глаза, когда понимаешь, что вот оно! Вот твоё счастье! Когда все отворачиваются от тебя, ты знаешь, что у тебя есть твоё сердце, твоё тело, твоя душа, без которых ты не можешь существовать. Ты проникаешься к ним любовью, ты начинаешь дорожить ими. А они? Что они... Они продолжают жить ради тебя.
   — А если мне не хочется жить и нет ответов на мои вопросы? — я начинаю раздражаться.
   — Тогда живи, чтобы создать их. Живи до тех пор, пока не почтишь холодную землю своим присутствием. Живи — для себя, для других. Всё равно. Живи, чтобы жить.
   Я уж было открыла рот, чтобы вновь ответить наперекор. Но... Она хватает меня за руку и заставляет бежать вдоль рельс по направлению к лесу.
   — Куда мы б-бежим? — запыхиваюсь я.
   — Скажи! Скажи мне, что поможет тебе?
   — Эй, мы пропустим следующий поезд! Лучше вернуться!
   — Нет! Нет никаких поездов. Нет расписаний. Не существует «завтра». Есть только «сегодня»!
   Мы забежали в сосновый лес, где все пахло жизнью. По телу вдруг побежали мурашки. Не хочу ничего чувствовать!
   — Придётся! — как будто читая мои мысли, кричит она. Резко останавливается и дёргает меня за руку. Я спотыкаюсь о камень и падаю на влажную траву. Эта странная девушка выхватывает откуда-то перочинный нож и приставляет его к моему горлу.
   — У тебя есть ровно пять секунд! Отвечай, зачем ты здесь?
   Я не могу ничего ответить. От неожиданности моё тело немеет. Я бормочу что-то невнятное.
   — Отсчёт пошёл! Пять! На этом свете никого больше нет. Мы последние выжившие. Зачем ты живёшь? Четыре! Все твои друзья и близкие умерли. Ты заплутала в лесу, кишащем диким зверьём. Три! — лезвие плавно надрезало кожу словно желейный торт. Что-то горячее обвилось тонкой струйкой вокруг моей шеи. — Два! Попрощайся со своей никчёмной жизнью, ты сейчас умрёшь!
   — Ну и пусть! — я сама не знаю, что говорю. — Пускай, я умру! Ну и подавись, грязная убийца!
   Она так плотно сидит на мне, что я не могу шевельнуться. Девушка резко наклоняется и шепчет мне на ухо: «Что ты любишь больше всего?» Глаза её сверкнули. Она замахивается для решающего удара. Секунда. Лезвие стремительно приближается. Мне страшно. Первый раз в жизни мне страшно. Нужно ответить на вопрос. Сейчас! Лезвие возле горла.
   — Сто-ооо-ой! — кричу я изо всех сил.
   Она убирает нож и спрашивает:
   — Что?
   А я шепчу:
   — Непредсказуемость, — я пытаюсь отдышаться — О-она, она с-самая.
   Девушка улыбается и сползает на траву. Я долго не могу прийти в себя, меня колотит от ужаса. Внезапно накатывает слабость. Томная зелень завораживает. Пахнет смолой. Моё дыхание уравновешивается. Высоко, на вершине сосны сидит дятел и выстукивает ритмичную дробь. Дробь жизни, за которую борется каждый. Каждый по-своему.

   Сон человека вдруг прервался и он резко вскочил с кровати. «Что это было?» — подумал он и устремил невидящий взгляд сквозь серую стену. Но тут зрачки его непроизвольно расширились. Рядом щёлкнул таймер.