Сюрприз

СЮРПРИЗ.
 АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ. 2015 г.(Моим детям и внукам)

За большим столом небольшое семейство  Великова собралось в выходной день.  Люди жили зажиточно и поэтому на столе стояли разные разносолы:  мясная продукция из  крупного мясокомбината, где хозяином был сам   хозяин дома, Великов Николай Иванович.  Его жена, Анастасия Викторовна, дородная женщина, лет сорока семи, давала указания  прислуге, молоденькой девушке.
- Наташа, салфетки  принеси.
- Как скажите. Гусь уже взопрел, приносить его?
- Рано, - ответила Анастасия Викторовна и повернулась к гостям.
Так было заведено у семейства Великова, что в воскресный день они собирались на обед, приглашая родственников жены, близких друзей по работе и соседей по участку, где располагался их дом. Каждый раз на воскресный обед приходило человек десять - пятнадцать  по приглашению жены Николая Ивановича отведать продукцию комбината. Анастасия Викторовна была из большой семьи и поддерживала со всеми хорошие отношения, а Николай Иванович был из неполной семьи, то есть имел в родстве  только одну мать, которую звали – Наталья Петровна,  она  редко приезжала  в город  к сыну. Не приезжала она к сыну  не потому, что стеснялась роскоши его большого дома, он давил на нее, а потому, что всегда у нее находилась причина.  То кошка с котятами баловными стали, то собака Альма ощенилась, то сугробы снега не дают ей пройти к автобусной остановке, то жара, то холод… и прочие придуманные отказы всегда были припасены у нее для сына.
Сын иногда сам приезжал к ней на дорогой машине в деревню с охранниками. Молодые люди ей напрягали мышцы на лице  и она с недовольным видом  шептала сыну во дворе.
- Господи, село наше тощее в кошельках, а ты прикатил на такой дорогой машине…
- Не спать нужно было им, когда деревня потеряла совхоз, а ехать в город и налаживать свою жизнь. Ах, мама, ты – то знаешь, как мне приходилось в городе  по - началу. Из общежития выгоняли и мне приходилось спать на подоконнике в подъезде. Благо, что старинные дома оборудованы такими подоконниками. Лень матушка их и погубила. Понимаешь ли ты меня?
- Да, я понимаю, но стыдно мне почему – то от соседки. В прошлый раз я колбасу ей отнесла, так она обиделась на меня.
- За что? – спросил удивленно Николай Иванович.
- Говорит, мол, не буду я ворованную колбасу кушать. Мол, все богатые люди воры. Ты же не вор, сынок?
- Как сказать…  Не вор, в кошелек к людям не заглядываю. Но, на производстве бывает такие ситуации, что приходится хитрить.
- Ты такой богатый, так перед кем тебе хитрить? Сам хозяин мясокомбината.
- В том – то вся и беда, что многие хотят пощипать мой кошелек.
- Бандиты?
- Нет, не они. Другие, которые имеют красные корочки…  Да, все вам не расскажешь, да и не к чему это говорить. Ежедневная моя работа состоит в том, чтобы отмахнуться от назойливых мух, а кому – то и помощь оказать.
- Мудрено ты говоришь, сынок, не пойму я тебя.
- А соседку понимаешь?
- Да.
- Так вот те  по круче, кто меня донимает - круче твоей бабы Феклы.
Наталья Петровна тяжело вздохнула  и подумала: « Этого мало стать богатым, нужно еще сберечь и умножить состояние. Как я его понимаю».
 Сегодня было воскресенье  и снова с утра прислуга готовила обед на двенадцать персон.
 Анастасия Викторовна пробовала холодные закуски, которые выкладывали на красивые тарелки приглашенные девушки для работы на кухне.
- Чуть больше соли в Оливье, за три часа картошка впитает в себя соль и будет не вкусно.
- Как скажите, Анастасия Викторовна.
В гостиной сидел муж с газетой в руках. Он отложил ее в сторону и посмотрел на жену, входящею в комнату.
- До сих пор в пижаме? Переоденься. Почему  такой – грустный вид  с утра, - спросила она, улыбаясь.
- В какой раз посылаю машину за мамой и снова она отказывается ехать.
- Не любит она меня, я это чувствую. И по этой причине не хочет она приезжать.
- Так ты бы поехала к ней и  ластилась, прикинулась любимой невесткой. Ей уже скоро семьдесят лет. В эту зиму она месяц болела и никому не сообщила. Говорит мне,  что она вылеживалась в кровати и болезнь от себя сном отгоняла.
- Причуды старушки. Как сном без лекарств выгнать болезнь из тела? Не понимаю. Коля, когда мне разъезжать по гостям? За домом слежу  и работа… Вы же ездите к ней каждый месяц. Старушка не очень меня любит, поэтому редко у нас бывает, - сказала Анастасия Викторовна и отвернула лицо к окну.
 – Честно признаться мне уже надоели эти воскресные обеды. Надоели лица твоих родственников, которые приходят сюда, чтобы решить свои материальные проблемы. Коля, то помоги.  Коля, это исправь.
- Как можно быть таким неблагодарным. Под пьяную дудочку ты не раз узнавал секреты своих сослуживцев.  А, мои родственники болтают без умолку  и тем, они включают в разговоры твоих партнеров. А я все слышу, так как не пью с вами и ты всегда рад, когда узнаешь о них что – то новое. Коля, ты около пятнадцати лет работаешь без косяков и это благодаря воскресным обедам. Это точно.
- Согласен. Но, мы говорили сейчас о маме. Она одна у меня.  На первом этаже есть комната, как раз для нее. Как мне ее уговорить  переехать жить к нам?
- Никто не будет против - если Наталья Петровна переедет к нам жить. Паша, мой брат говорит, мол, нужно бабкин дом подпалить, чтобы лишить ее жилья и тогда она переедет к тебе жить.
- С ума сошла.
- Не совсем его спалить. Вовремя потушить и затеять ремонт на год. Тогда, Наталья Петровна вынуждена будет переселиться к нам.
-  И Альму сюда возьмем.
- Дворняжку? Никогда, нового ей пса заведем.
- Я не согласен, чтобы дом мамы горел.
-  Согласна я с тобой. Нужно придумать такое, от чего она не сможет отказаться. Миша предложил…
- Хватит. Твой  высокорослый оболтус, наш сынок  не вникает в мое производство. Кому я оставлю наследство? Кто будет продолжать дело?
- Куда хватил. Тебе только пятьдесят лет. Рано еще передавать дело. Ты же здоров. Не пугай меня. Не говори ничего о смерти.
- Моя мама всегда говорит, что смерть приходит только за  спелым, и ей не важно какой возраст у стоящего в очереди.
- Что – то мы о грустных делах  заговорили. Скоро уже лето. Куда поедим отдыхать?
- В Турцию, как всегда. Камель звонил, сказал, что особняк никому не сдает, он ждет нас.
- В Турцию Миша наш больше не поедет.
- Почему?
- У него девушка появилась с тонкими запросами, ей - океан подавай.
- А ту, куда дел? Тридцать лет ему, а все такой же белван, как был в семнадцать лет.
- Скажи спасибо Богу, что он работает в мастерской.
- Мазню рисует.
- Ну,  ты брось, так говорить. Недавно продал он свою картину за приличные деньги иностранцу.
- Какой же дурак купил его творчество? - спросил, улыбаясь Николай Иванович.
- Какой – то итальянец.
- Что на этот раз наш мазила нарисовал? Небось, измазал лапы кошки и пустил ее через зеленый квадрат?
- А, что  - следы красных лап кошки, это было бы что – то. Все не могли придумать, как назвать картину. Ее тоже купил иностранец из Европы.
- Молодец Мишка, так им и надо. Разлагает Европу своей мазней. На этот раз, что он нарисовал?
- Руку девственницы.
- Надо же. И кто заверил, что это рука чистой девы?
- Сама девственница, она стояла возле картины со справкой от врача.
-  До чего дошел  народ, легко деньги выколачивает. Весь в тебя наш оболтус, а я дурак начинал работать в цехе, его оборудовал в подвале и сам кишки начинял мясом. Руки воняли так, что не одно мыло их не могло привести в порядок. Тем тебя и покорил. Ты была голодной студенткой и все обижалась, что я ем колбасу с чесноком, а тебя не угощаю.   Поэтому до сих пор я не ем колбасу, запах чеснока чувствую до сих пор на своих руках.  Может быть, и мне переквалифицироваться, нарисовать усы Альмы?
- Перестань.
- Итальянец купил? Даю сто очков, что он и девушку прихватил с выставки.
- А как ты догадался?
- Достаточно говорить о творчестве сына. Мы что – то придумаем, как перевести маму из деревни. Нужно посоветоваться со специалистами – психологами, - сказал Николай Иванович, приглаживая свои усы.
Анастасия Викторовна поняла, коль рука мужа потянулась к усам, это значит то, что он заволновался. Она мило улыбнулась ему  и подошла, присела возле кресла, положила голову к нему на колени. Он погладил рукой по ее пышным  волосам.
 - Сколько ты пригласила гостей?- спросил ее Николай Иванович, успокаиваясь.
- Сегодня будут десять человек. Миша со своей девушкой не придет. Он обедает у Нелли. Так, зовут  его новую девушку…
Был август месяц. Наталья Петровна на огороде выбирала сорняк на грядках. Ее соседка, Фекла тоже копошилась в огороде.
- Кваску не хочешь, Петровна?
- Хочу. Мой еще молодой, не выстоялся.
- Тогда, я мигом.
Фекла пошкандыбала к себе в дом, а Петровна продолжала выдергивать сорняк – траву из грядки, на которой была посеяна морковь. Она разогнула спину, долго кряхтела и наконец – то спина нашла покой и боль утихла.
К забору подошла ее соседка Фекла.
-  Из погреба холодный квас, как лед. Попей соседушка. Сегодня твой сын должен быть приехать, чего – то нет его.
- Улетели они в Турцию отдыхать.
- В Турцию? Как будто у нас реки нет. На худой конец – Черное море. Почему в Турцию?
- Там дружок Коли ему виллу снимает. Говорят, что там все дешевле, чем у нас. На одних фруктах с базара можно месяц продержаться за копейки.
- Жаль. Я думала заказать Коле кишки свиные.
- Фекла, сама говорила, что краденное все там на  комбинате, - съязвила Наталья Петровна.
- Ну и что,  я так говорила - не в настроении тогда была. Поговорила с водителем Коли  и он рассказал, как тяжело твоему сыну управлять таким большим производством, когда все норовят его обокрасть.
- Значит, помирились с Колей?
- А мы и не ссорились. Водитель Коли уже два раза мне кишки привозил.
- И что ты делаешь с кишками?
- Колбасу. Туда гречневую  кашу положу, шкварки, сало соленного и в духовку.  Надо было бы свиной  кровью  взбодрить ее. Да где ее возьмешь. Желатин завариваю и в кашу. Да еще морковку ложу. И все запихиваю в кишки. Поджарю и остужу, а потом режу ее, как настоящею колбасу.
- Голь на выдумки мудра. Чего у меня брезгуешь взять колбасу, что Коля привозит?
- Из принципа. Хоть водитель и сказал о твоем Коле, что он труженик, да сомневаюсь я. Труженики такого богатства что у Коли, во век честным трудом не заработают. Сомневаюсь.
- А кишки бесплатно берешь у водителя Коли?
- Все по - честному. Он говорит, что это бартер. Я ему картошку, а он мне обещал раз в три месяца привозить кишки.
- Эх, Фекла. Не равноценный обмен.
- Много ты понимаешь,  - с обидой в голосе сказала Фекла и взяв ведро с молодой картошкой пошла к себе в дом.
« Вот так, сколько помню себя, столько мы и не ладим с Феклой. Угораздило мне сказать ей - не равноценный обмен. Всегда, не вовремя я что - то скажу, а потом, переживаю о сказанном. Кроме нее, у меня уже и нет подружек. И я у нее одна осталась. Дети ее на Севере живут. Зовут ее, но она, как и я не едет к невесткам жить. Справа, дом закрыт, померли хозяева, а молодежь - не возвращается, Через дом, тоже, дом заколочен. Скоро и мы с Феклой уйдем в иной мир. И дома наши опустеют. Так стоит ли портить друг другу жизнь своими сомнениями», - думала Наталья Петровна, бывшая учительница младших классов. Она выдернула две крупные морковки, знала, что у Феклы в этом году не уродила морковь, ей на базаре плохие семена продали. Как не горевала Фекла, а морковь у нее не взошла. Наталья Петровна постучалась в калитку соседки.
Фекла не сразу вышла, стояла за занавеской и ждала, пока Петровна не направиться к себе. Но, не тут то было,  у Натальи Петровны был сильный характер и она перестояла у калитки упрямство Феклы. Не выдержав своего нрава, Фекла пошла открывать калитку.
- Не наговорились, что ли?
- Наговорились. Вот, что я подумала, ты одна и я одна. У тебя на огороде морковь не выросла, а у меня редька не взошла. Готовим обеды и их не доедаем. У меня, хоть живность есть. Альма и кошка Василиса, а у тебя никого нет, выливаешь свой вчерашний суп в ведро. Давай, вместе обедать. Раз ты готовишь, а раз я готовлю обед, все дешевле будет жить.
Фекла разинув рот слушала соседку, а потом зарыдала.
- Вот, помер мой Васька и нет охоты до обедов.  Так, перебиваюсь, абы во рту что – то было. 
- Не плачь. Наладим мы нашу жизнь с тобой. Я исправней тебя и на несколько годков моложе, помогу тебе с огородом справиться. Да, я тебе моркови принесла. Натри ее и с сахаром съешь, - сказала Наталья Петровна и вытерев глаза от набежавших слез, передала соседке через калитку морковь.
 Ранним утром сигналила машина возле ворот Натальи Петровны. Накинув на себя халат, Наталья Петровна вышла во двор. Фекла уже стояла возле машины и разговаривала с молодым парнем, водителем.
- Новый водитель у Коли?
- Да, Наталья Петровна. Тут такое дело и не знаю, как начать…
Наталья Петровна посмотрела на Феклу. Та, зажав рот рукой, отвернулась от нее. У Натальи Петровны подкосились ноги и она облокотилась на калитку.
- Что – то с Колей случилось?
- Ну, да. С Колей, женой его - Анастасии Викторовной и с Камелем. Ну тот, к которому они уехали отдыхать. У Камеля свой маленький самолет был… Так он разбился в горах. И все погибли.
- В каких горах? Они на море отдыхают, - прошептала Наталья Петровна.
- Ничего больше я не знаю. Внук ваш Миша вылетел в Турцию. Еще вчера пришло извещение…  Ой, что с вами?
- Вот и пообедали вместе. Кабы сама она концы не отдала от такого известия. В больницу ее надо вести, - сказала Фекла.
- Как же Василиса, как же Альма. Не надо меня в больницу. Ой, Коленька, сынок мой родимый, как же так случилось, - запричитала Наталья Петровна.
Старики стали сбегаться со всей улицы на крик бывшей учительницы.
- Что случилось?
- Как погибли?
– Ой, Коленька, на кого ты меня оставил?
- А комбинат кому достанется?
- Ой, Коленька,  почему не я первая умерла. Горя такого не почувствовала бы.
- Дак,  еще у Петровны Мишка есть. А он часом там не отдыхал?
- Петровна имеет право равное на наследство сына, как и Мишка. Богатая станешь, Петровна, - сказал кто – то.
Наталья Петровна перестала голосить, долго смотрела на деревяшки калитки  и повернувшись к толпе,  сказала.
- Спасибо вам за ваше сочувствие. В дом меня Фекла проводит.
- Я всегда готова…
- Надежда Петровна, я к вам вечером еще заскочу, если что узнаю. Выздоравливайте, - крикнул ей в спину водитель.
Фекла помогла Наталье Петровне зайти в дом и сама кинулась к водителю.
- Тот, что был раньше,  водил машину. Не передал ли он мне кишки.
- Какие кишки?
-Свиные.
- Какие кишки? Тут горе большое случилось, а вы о кишках каких - то речь ведете. Совестились бы, бабушка.
- Одно другому не мешает. А усовестить меня не надо. Не дорос ты до моего возраста. Как тебя величать нам?
- Славкой зовите.
- Так скажи тому, чтобы кишки передал, а то целое ведро  молодой картошки взял, а кишки не привез.
Слава сел за руль машины и спросил:
- Чего бросила Наталью Петровну, может быть, ей помощь нужна?
- Ой, Боже, забыла я о ней…, - сказала Фекла и поковыляла в дом Натальи Петровны.
- О Господи, неужели я буду таким, как эти старики. Не приведи, Господь. Ну,  уж точно в минуту несчастья с другими людьми я о кишках говорить не буду. Кишки…, - пробурчал Слава и смачно выплюнул слюну через открытое окно автомобиля. – Тьфу…
Наталья Петрова слегла в постель и дня три не поднималась. За ней ухаживала Фекла, последнюю курицу она зарезала для соседки, чтобы поить ее бульоном, так как та ничего не хотела кушать. То молчала, то плакала, то смотрела в окно, как будто ждала Николая, своего единственного сыночка.
- Фекла, подойди ко мне. Не приезжал ли Слава к нам?
- Не приезжал. Миша улетел в Турцию, когда вернется,  то сразу нам сообщат. Ты поспи немного, а то - всю ночь снова проплакала в подушку.
 К вечеру возле дома просигналила машина. И Фекла, не смотря на свой возраст, выбежала из дома.
- Миша. Наконец – то. Нашли самолет?
- Самолет нашли в горах, а родителей – нет,- сказал подавленный Миша. – Турецкие власти продолжают поиск. Я за бабушкой приехал.
- Как за бабушкой?
- А что, мне одному дом вести и разгребать отцовские дела в которых я совсем не понимаю.
- Так у тебя же невеста есть.
- Была, да сплыла.
- Ну, пойдем в дом, совсем она плохая стала. Тоскует и скучает. Будь Миша с ней поласковей.
- Кто бы меня приласкал и утешил бы.
Они зашли в дом и он стал перед кроватью бабушки на колени, горько заплакал.
- Одни мы остались.
- Так может быть, найдут их живыми.
- Там такое место… Давай вставай и поехали в дом. Мне помощь твоя нужна будет.
- Помощь? Миша, какой я уже помощник?
- Караулить дом будешь, пока я не женюсь. Помоги мне бабушка. С утра я на комбинате, а вечерами в мастерской, порой там и ночую. Ничего не могу понять в бухгалтерии. Приход, расход, естественные отходы. По норме – хорошо, завышены отходы – недостача. Канитель, какая – то.
- А чего тут понимать, - сказала Фекла. – К примеру возьму я килограмм мяса, пленку сниму и жилы вытащу. Если много непригодного то это плохое мясо.  С килограмма малость можно снять, а ты на тонны умножай. И увидишь, что такое хорошо, а что такое плохо. А если у тебя в мясорубке хорошие ножи, то и жилы с пленкой можно прокрутить на фарш, добавить чуть - чуть мяса и нет никаких отходов у тебя. Понял?  – спросила Фекла.
- Теперь, все понял я. А может быть,  ты тоже с нами поедешь, баба Фекла. А? Дом большой, места есть для всех. Да и я редко бываю дома, все в мастерской кручусь.
- Нет, куда мне. Тут родилась, тут пригодилась, тут и помирать. Ты, Наталья Петровна, не горюй так сильно. Видать у твоих детей такая судьба. Мише нужно тебе помочь, - сказала Фекла и прослезилась.
- Куда же Альму девать? И Василиса без меня пропадет.
- Бабуля, собаку можем взять с собой, а вот кошку – не надо брать, сильно шерсти на ней много.
- Да, не пропадет твоя Василиса. Чего ей пропасть? Летом пусть мышей ловит в огороде, а зимой пусть мышей ловит на чердаке.
 - Подкармливать ее надо…
- Я не зверь, раз в день дам ей еды и за твоими цветочками поухаживаю. Не переживай так сильно за свой дом.
- Фекла, помоги мне одеть юбку и кофту. А, ты погуляй, Миша, во дворе, как соберусь,  так и выйду.
Миша курил возле машины и разговаривал со знакомым.
- Молодец Мишка, что бабку забираешь. Молодец.
Из дома вышла Фекла, ведя под руку Наталью Петровну.
- Не горюй, Петровна, за домом мы твоим присмотрим. Не горюй, так сильно, - сказал мужик и смахнул рукавом слезу. – Всем нам жаль Кольку, да что поделаешь.
Миша помог бабушке сесть в машину и чтобы не были слез и долгих проводов, он уехал сразу, как только захлопнулась дверь машины за ней…
Целый месяц привыкала Наталья Петровна к новому дому. Дальше своей комнаты и кухни она не ходила. По - своему навела там порядок, вывесила тряпочки – полотенца на запасные крючки и была довольна своей чистотой.
Миша все больше пропадал на комбинате и только ходил в мастерскую, чтобы переночевать и встретиться с Нелли, с которой он помирился. Раз в неделю проведывал бабушку.
- Ничего не слышно от турецких властей. Все продолжают розыски.
Наталья Петровна тихо плакала, отвернувшись к плите. Внук вставал со стула. Обнимал ее за плечи и целовал в макушку.
- Не плачь, а то и я сейчас буду плакать.
- Как там на комбинате? Теория Феклы тебе пригодилась?
- Еще как. Стал понимать - из чего состоит фарш. Мне заместитель папы  во всем помогает. Короче говоря, он обучает меня.
- Сентябрь уже наступил. Дожди уже зарядили. Неужели  в Турции полиция ничего не понимает?
- Думаю, съездить на днях. Как только освобожусь от дел и поеду. Забросил совсем я свое художество. Приду в мастерскую, хоть волком вой. И то, не дорисовал и то, не доделал.
- Ничего, зато полезным трудом занят.  Вот бы гордился отец тобой.
Две недели Миша не приезжал домой.
- Да, не волнуйтесь так. У художника депрессия.  Ничего, скоро он оклемается, - сказал водитель Слава, в очередной раз привозя продукты Наталье Петровне.
Наталья Петровна очень тосковала о сыне и пошла к батюшке,  с которым недавно познакомилась в церкви. Пошла исповедоваться. Исповедовалась и осталась на вечернюю молитву.
Устав от долгого стояния на ногах в церкви, она медленно пошла домой. Уже темнело на дворе. Подошла к дому сына и увидела свет в большой комнате.
« Миша пришел», - подумала она и отрыв ключом калитку, пошла к дому. За ней увязалась Альма. Дверь была не заперта и Наталья Петровна услышала шум и хохот в большой комнате.
Не раздеваясь, она заглянула в комнату и ... остолбенела.
На диване лежал ее сын Николай и стол был накрыт. За столом сидели гости, родственники Анастасии и работники комбината.  Людей было много, что у Натальи Петровны глаза разбежались. Альма вскочила в большую комнату и тут раздался громкий хохот Анастасии Викторовны.
- О, только - не эта дворняжка.  Как я рада вас видеть. Все хором закричали.
- Сюрприз. Все живы.
Наталья Петровна не могла понять о чем идет речь. Она смотрела на пьяненького своего сына, сказала:
- Слава Богу, что вы живы.
-  Живей еще не были. Первый раз так отдыхали. Два месяца. Сразу несколько зайцев убили. Сын приобщился к работе, бабушка переехала к нам жить, - сказал Николай.
- А самолет?
-  Племянник Камеля разбил его и мы этим воспользовались.
От окна отошел  Миша.
- Бабуля, не огорчайся, такие родители и меня провели они. Заместитель папы недавно проговорился.  Вот я и запил я от того, что меня они обманули. Не огорчайся.
- Наталья Петровна, прошу к столу, - сказала родственница Анастасии.
- Только немного полежу в своей комнате и приду. Устала я сегодня.
Она прилегла на диван и думала о том, наверное,  неправильно она воспитывала своего сына, раз он подверг ее такому душевному испытанию.
Чуть позже, зашел к ней сын в комнату.
- Прости, мама. Собака, конечно не комнатная. Мы тебе другую заведем. Не обижайся на невестку, все твои тряпочки убрала она из кухни. Ничего, как – то будем, приживемся.
Ранним утром Наталья Петровна, собрала все свои вещи в сумку и пошла на автовокзал.
За ней бежала собака Альма.
Купив билет к своей деревне на первый рейс автобуса, она присела на лавке. Водитель не стал протестовать, что собаку он повезет бесплатно.
Доехав до деревни, она вышла из автобуса и пошла в сторону своего дома. Пошел дождь. Собака ее опередила и помчалась к своему дому, громко залаяла.
На калитке сидела ее тощая кошка Василиса, мокрая от дождя и лапой старалась царапнуть собаку, которая уже стояла на задних лапах и повизгивала от радостной встречи..
 Вышла соседка Фекла.
- С приездом, соседка. Нажилась в городе? С внуком что – то не поделили?
- С внуком все в порядке. Нашлись в Турции сын и невеста.
- В заложниках они были, я так и знала.
- Поди знай, где они были. Живы здоровы, сытые и загорелые.
- Ну, что чья очередь готовить обед? - спросила Фекла.
- Я сильно устала. Ты постарайся.
- С приездом, подружка, видать это наше место в жизни.
- Видать, что так.
Наталья Петровна, взяв ключи зашагала к себе домой, в свою обитель, где ей спокойно жилось с раннего возраста. Она зашла в сени и посмотрела на себя в зеркало.
- Еще, не совсем я старая. Повоюю я с тобой Костлявая за свою жизнь и жизнь Феклы,- прошептала Наталья Петровна.
Улыбнулась сама себе и зашла в большую чистую горницу. Здесь ей было спокойно, так как все было отмолено звенящей тишиной...