Бабочка и Океан

Предисловие

Однажды я увидела бабочку, летящую над океаном. Ее тонкие крылышки, покрытые прекрасными узорами, переливались в лучах яркого солнца. Она бесстрашно парила над лазурными водами, подхваченная тропическим бризом. Наблюдая за ее полетом, я безмятежно улыбалась, пока не поняла, что хрупкое существо отчаянно борется за свою жизнь. Ее судьба была определена порывом ветра, вынесшим ее к волнующемуся океану. До сих пор я отчетливо помню, как с каждым взмахом слабели ее попытки добраться до спасительной земли. Не в силах побороть стихию, она все же не сдавалась, продолжая скользить над волнами. Завороженная, я смотрела на обреченную малютку, прекрасно понимая, чем все закончится, и приготовившись к печальному исходу. И все же, когда та, обессилившая и изнуренная, скрылась в волнах пронзительно синего океана, я не смогла сдержать чувств. Поглощенная мимолетностью ее жизни, ее отчаянной борьбой, я словно сама тонула, погребенная под толщью вод.



Необъятный. Так называли его моряки, одни с почтительным уважением, а иные же с суеверным страхом. Они поклонялись ему, молились о скором возвращении на берег, даже приносили дары, в попытках задобрить его своенравный характер. И ему нравилось их благоговение, их животный ужас и нелепое почитание. Он давал им пищу, а значит давал им жизнь. И он же ее отнимал. Да, он был подобен Богу.

И каждый день он словно напоминал всему миру о своем величии. Сотнями он топил корабли, обрушивая на них свои могучие волны. Устраивал столь сильные и долгие штормы, что целые поселения вымирали от голода. Он вынуждал людей бояться и боготворить его. Возгордившись, он преступил все рамки и пределы. Обрушивал скалы и ледники, затоплял одни острова и обнажал другие, менял направления течений. И сколько бы люди не молились, сколько бы даров не подносили Океану, тот не прекращал своего безумия.

- Я — Бог, - говорил он, - И то, что я делаю свято. Разве могут они, жалкие и крохотные, понять мое могущество и деяния мои?

Но никто не отвечал ему, ибо одинок он был в своем бессмертии. Ветер и Солнце, вечные его спутники, не смогли выдержать надменности Океана. Как не пытались они образумить безумца, тот не внимал их словам. Он удивлялся их смиренной благосклонности к людям, не понимал, почему не хотят они принять свое могущество. Но те не отвечали ему. Лишь печально хмурилось Солнце, прячась в облаках, а Ветер, чуть смеясь, уносился прочь, оставляя Океан один на один с небесами. И он так привык к одиночеству, что чурался чужих голосов. Песни моряков наводили на него гложущую тоску, которую он не в силах был излечить.

И так велика была его иссушающая и неистовая боль, что ни на минуту не мог он успокоиться. Лишь сильнее становились его волны, поднимающиеся уже, казалось, до самых облаков. Он не мог избавиться от гложущих его мыслей, но он мог заглушить их рокотом своего гнева.

Но пусть он и мнил себя Богом, стихия остается стихией. Ни его бессмертие, ни власть, не придавали ему сил, а лишь утомляли. Отдых, пусть и приносивший страданья, был ему необходим.

Успокаивались лазурные воды, облака расступались, открывая Солнце. Его ласковые теплые лучи нежно скользили по чуть колышущейся поверхности Океана. А тот, погрузившись в свои нелегкие мысли, лишь изредка вздыхал, отчего на волнах образовывались барашки. В повисшей тишине, можно было услышать его тяжелое дыхание.

О чем же он думал? Что терзало его изо дня в день, не давая покоя? Отчего сходил он с ума?

При всем своем могуществе не мог понять Океан, почему так трудно ему дышать, что за заноза пронзила его душу. Сколько бы он не бился об скалы, как бы громко не кричал, не в силах был разгадать тайну своего сердца.

Уставший, он наблюдал за размеренным бегом облаков, плывущих над его просторами. Ничто и никто не смел тревожить его краткое забвение. Моряки, не смотря на хорошую погоду, боялись уходить далеко от берега, хорошо зная буйный нрав Океана. Редкая морская птица поднималась из своего гнезда, совсем оголодав и отчаявшись. Но и крылатые рыбачили в прибрежных водах, довольствуясь мелкой рыбешкой. Только Ветер шаловливо носился над отдыхающим Океаном, пуская зыбь по его слабым волнам.

Была ли это судьба или же воля случая, но вдруг очередной порыв тропического Ветра принес с собой не только аромат цветов и теплоту. Кувыркаясь в потоках воздуха, над волнами летела маленькая, едва заметная в отблесках Солнца, Бабочка. Ее тонкие бумажные крылья трепыхались, пытаясь вырваться из сильных потоков воздуха. И как прекрасны они были! Ажурные, словно кружева на дорогих роскошных платьях, покрытые тонкими узорами прекрасней чем на любых тканях с Востока, что сейчас тысячами покоились на его дне. И цвет ярче и чище, чем небеса, чем даже его воды. Невольно залюбовавшись, вздохнул Океан, и дыхание его подхватило малютку, поднимая над волнами.

Немного выровняв свой полет, Бабочка испуганно озиралась по сторонам. Куда ни глянь — лишь бескрайние водные просторы. Метаясь из стороны в сторону, не могла она понять, откуда принес ее Ветер. Весь мир слился в сотни оттенков синего: от небесно-голубого, чистого как капли росы по утру, до иссиня-черного, непроглядного словно ночь. В ужасе она вскричала, не надеясь, что будет услышана. Ведь одна она была оставлена на волю Ветра и волн. И плач ее был подобен песне, такой печальной и пронзительной, что всколыхнулся Океан.

- О чем ты плачешь, кроха? - прошептал исполин, и шепот его прозвучал словно раскаты грома.

Вздрогнула Бабочка, лишь на минуту прервала свой судорожный полет, а затем вновь отчаянно замахала слабыми крыльями. Удивленная, она не смела ответить, оглядываясь в поисках таинственного собеседника. Но ни в небе, ни в воде не было даже намека на чье-либо присутствие.

- Посмотри на меня! - наконец горестно воскликнула она, - Посмотри, как я мала и слаба, и как огромен Океан, раскинувшийся передо мной! Мне страшно, незнакомец! И я совсем не знаю, куда держать путь!

Что-то до боли знакомое слышалось Океану в ее голосе. Он словно пронзал его насквозь, добираясь до самых темных глубин, заглядывая в его недосягаемые недры. Он уже слышал раньше отголоски этих чувств в мольбах моряков, в плаче их жен и в собственном рокоте. Неужели это был страх? Нет, разве ведомо это чувство Богу?

- А куда ты хочешь попасть? - завороженно шептал Океан.

Там, куда летела Бабочка, не было ни клочка земли, только холодные льды и снежные пустыни. Но она не могла этого знать, да и изменить тоже. Ведомая порывами ветра, она отчаянно пыталась подняться выше от смертельных темных вод. И все, что ей оставалось, лишь отдаться в распоряжение равнодушных воздушных потоков, тянущих ее за собой.

- О! - в который раз воскликнула малышка, силясь перекричать шум Океана, - Это место — воплощение мечты! Оно прекрасно, как теплое Солнце, греющее крылья по утру, как сочный нектар, как запах цветущей орхидеи!

И больше не было страха в ее дрожащем голосе. Теперь он трепетал от нежных чувств и счастливых воспоминаний. Это придало сил Бабочке, открыло второе дыхание. С неистовым рвением махала она своими тонкими крыльями и все продолжала говорить о собственном Рае на земле.

- Ты только представь, незнакомец, теплый и нежный Ветер, колышущий мириады самых разных цветов. Даже сейчас я слышу шелест их лепестков, вместо гула Океана. Цвета яркие и сочные, словно закат, горящий в небе тысячами оттенков! И запах, тягучий словно мед и сладкий, как амброзия!

И пусть не мог Океан понять о чем говорит малютка-Бабочка, но чувства ее, столь искренние и сильные, пронзали его душу, тревожа засевшую там занозу. Что за незнакомые доселе эмоции обуревали его теперь? Почему хотелось ему взреветь, биться об острые скалы и взмывать в темные небеса, опадая миллионами капель обратно?

- Как я хочу снова станцевать в лучах ласкового Солнца, окутанная ароматом дивных цветов! - все ниже опускалась уставшая Бабочка, все медленнее становились взмахи расписных крыльев, - Скажи мне, кто ты, незнакомец...

Мысли ее были столь же хаотичны, как полет. Она то плавно парила, то отчаянно взмывалась ввысь, то вдруг камнем падала вниз, останавливаясь у самой поверхности воды. Срываясь то на плач, то на нервные смешки, она все же не останавливалась. Но Океан видел, что силы ее были на исходе. С каждым взмахом опускалась она ниже и ниже к его волнам.

- Отчего ты молчишь? - задыхаясь, спросила Бабочка, - Или примерещился ты мне в моем одиночестве?

И странные чувства вновь обрушились на Океан, раздирая на части, вспенивая и бурля. Он хотел защитить ее от неизбежной судьбы, хотел помочь ей добраться до того дивного места, полного цветов и света. Да, впервые в жизни он не захотел отбирать жизнь. Наоборот, подарить ее. Отчего так полюбилась ему кроха? Что разбудила в глубине его души?

- Я... - но что он мог сказать ей? Слова таяли вместе с пеной, терялись среди волн.

Первая капля достигла ее крыла, смывая прекрасный узор. Не сдаваясь, продолжала она свои тщетные попытки поднять выше, спастись от темных вод. Но сбился ее полет и только ниже опускалась она с каждой минутой. И вот, когда конец уже был неизбежен, Бабочка, издав протяжный вздох, сдалась. Расправив крылья, опустилась она на поверхность Океана, и тот принял ее, нежно покачивая на волнах. Пыльца разводами сходила с ее некогда великолепных крыльев, смываемая солеными волнами.

- Побудь со мной еще немного, незнакомец, - просила тихим шепотом Бабочка, - Не страшен мне лик подступающей Смерти, но одиночество снедает меня изнутри.

Успокоились волны Океана, поверхность его стала гладкой, как стекло. Не мог он вымолвить ни слова. Небеса перестали быть далеки, теперь они как будто давили на него с невероятной мощью, перекрывая дыхание. Да, он не мог шевельнуться, не мог вымолвить ни слова. Ничто еще не причиняло ему столько боли и страданий, как крохотное тельце, дрейфующее по его глади.

- Бескрайний... - шептала, засыпая малышка, - Какой же ты бескрайний и какой одинокий, Океан...

Шепот ее пронзил повисшую тишину, еще слышно было ее слабое дыхание, еще трепетали ее тонкие усики и уставшие крылья...и вдруг замерла она, вздохнув в последний раз. Пустые глаза направлены были в безучастное небо, и отражались теперь в них лишь кудрявые белые облака.

Замер Океан, бессильно наблюдая, как медленно погружается в его воды крохотная Бабочка. И чем глубже тонуло ее хрупкое тельце, тем сильнее сжималось сердце исполина. Заноза, так долго пронзающая его душу, с невыносимой болью растворялась в его соленых водах.

Что это? Что выжигает его изнутри?

Не успела еще Бабочка коснуться песчаного дна, затеряться в бесконечной синеве вод, как взвопил Океан. В страхе закрылось Солнце облаками, Ветер в ужасе унесся прочь, опасаясь его гнева. В миг вспенилась ровная поверхность вод, поднялись гигантские волны, разбушевался водный владыка. И рев его разносился на многие мили, заставляя все живое содрогаться от ужаса и беспомощности.

- Я — Бог! - кричал Океан, кидаясь на острые скалы  - Так почему не смог я уберечь одну лишь крохотную Бабочку? Я могущественен и велик! Так почему не смог я совершить одно-единственное чудо?

Но никто не отвечал ему, один он был в целом мире. Бескрайний и несчастный. Подобно Богу.