Легкая добыча

За несколько дней гонок по лесу, ко мне вернулся давно забытый навык - навык охотника. Я уже давно этого не делал и не собирался к этому возвращаться, но обстоятельства вынудили меня взяться за охоту снова. Вот уже три дня я выслеживал свою добычу.
Моя жертва была хитра и упорна, но она не знала, что, играя со мной в догонялки –  уже обречена. Никто этого не знал, а когда я их настигал, было слишком поздно, чтобы это осознать.
Нас Охотников взращивали с малолетства, превращая в безжалостный инструмент для ловли Нарушителей. В детстве, когда меня подобрали на улице и начали превращать в «анури», я ещё не понимал цели моего обучения. Через некоторое время, мне всё это начало нравиться и переросло в пристрастие. Повзрослев, и перейдя порог обучения, увлечение превратилось в просто работу: за которую мне платили; которая стала для меня проклятием; и которая стала проклятием для людей и нелюдей, нарушивших Закон Трех Печатей.
Ты имеешь право жить - гласила первая печать, ты имеешь право убивать - гласила вторая печать и у тебя есть право умереть – гласила третья печать, но ты имеешь право только на одну печать. Кто покушался на две, того ждало небытие или развоплощение. Это уже зависело кто ты: человек или Пустой. Таких, как я называли отвергнутые – люди, и анури – нас называли Пустые. Мы были ни живы, ни мертвы, и только мы имели право на две печати.
Стоя на краю оврага, я  всматривался своим вторым зрением в ткань реальности, пытаясь найти следы жертвы. Я не мог определить насколько сильны были её способности  и меня это заводило ещё больше. Охота становилась интереснее. Где-то там между нитями бытия пряталась истинная сущность Нарушителя, а между тем, здесь в реальности пряталась его оболочка, которую многие из живых принимают за человека. Не найдя  в изнанке, я продолжил искать его здесь, в бытие, где он порядком наследил.
«Легкая добыча» - сказал мне уже привычный внутренний голос.
Недалеко от оврага, в тени могучего дуба стоял едва различимый темный силуэт, так похожий на человеческий. Фигура сливалась с тенью могучего дерева, и только блеск глаз, словно пламя холодного огня, выдавал присутствие Пустого. «Человек» ждал. Ждал, когда придет его добыча. Он мог стоять так вечно, ведь мертвое тело не чувствует ни усталости, ни боли – оно лишь является вместилищем для отвергнутой души. Если бы кто очутился рядом с этим силуэтом, то он смог бы различить едва слышимый стальной голос, шепчущий раз за разом: «Легкая добыча…легкая добыча…».
«Легкая добыча…легкая добыча…» - отзывалось эхом в голове анури. Близкая к завершению охота подгоняла ещё сильнее. Он уже шел, не таясь и не прячась, потому что в этом не было нужды – это была легкая добыча. Проходя мимо в нескольких метрах от огромного дуба, преследователь не обратил внимание на черное пятно под деревом, даже если бы обратил – не смог бы заметить фигуру так похожую на человеческую, она была не различима с тенью. И в следующий миг, опустошенная оболочка анури, упала на землю. Душу его, словно вырвали когтями, и не осталось ничего, только внутренний голос, шепчущий: «Легкая добыча…легкая добыча…»  - как две капли воды, похожий на стальной голос Пустого.