Жизнь, такая как... что?

    
   Работа в офисе ей осточертела. Даже представляя, как она говорит “доброе утро” коллегам, подкатывал рвотный рефлекс. Ее жизнь давно была похожа на длинный состав с одинаковыми вагонами, стучащими ровно и идущими в никуда, а точнее всем известно куда. После развода она одна воспитывала двоих детей и до сорока с уперством  бабуина надеялась на завтрашний день, который обычно приносит счастье. Но счастье приходило к другим, в счастливых и назидательных историях коллег, рассказывающих какие-то удивительные истории про знакомых, поднявшихся из пепла после кровавого разрыва отношений и лежания на дне. В отличие от всех, она так и оставалась там, ровно лежать или  чуть покачивалась от чужих волн. Свое - было служение детям, исполнение их нужд, и постоянная нехватка денег. Дети учились, Слава Богу, в одной из лучших школ, а это требовало дополнительных хлопот и, естессно, затрат. Бывший муж тоже был далеко не из сказки про щедрых и благородных мужчин, которые, бросая жен, не бросают детей. Давал скупо, всегда отчитывал всех и подряд, но в школе ретиво играл роль заботливого отца, чем умудрялся снижать ее рейтинг, как матери. Ну, типа, какой же прекрасный отец! Ну и чего же некоторым женщинам не хватает!  Она смирилась и с этим эпизодом, используя его в своих целях, и лишний раз, не ходя в школу на собрание от усталости и однообразия последних.

       От такой разумной и монотонной жизни, она стала правильной и трескучей, как полено в камине. И этим очень гордилась. Ходила регулярно в церковь, водила детей в воскресную школу, и была довольна собственной праведностью. Иногда она даже причисляла себя к ликам святых, впадая в высокомерную религиозность и снисходительность к простым смертным. Ей иногда казалось, что она даже не пахнет, и это было очередным доказательством  ее святости. В свои около сорока, она выглядела очень молодо. И  догадаться было невозможно – сколько на самом деле ей лет. Она начала даже радоваться тому, что несколько лет уже совсем одна, думая, что в этом ее особое предназначение  или даже миссия!  И если бы не пятничные посиделки с подружкой, коллегой, за бутылкой вина, совсем материальной Лариской, находящейся в постоянном поиске мужика, и пока не принесшим той ничего, кроме разочарования и привычки заливать  одиночество. И если бы ни эти посиделки, на которых  она превращалась в  обычную одинокую женщину, в какой-то момент весело щелкающую пальцами “я требую продолжения банкета”, то точно бы уже вознеслась. Да, то была ее ахиллесова пята. София, или для всех просто Сонька, любила изредка выпить. Любила это состояние легкости и бесшабашности, отсутствия всякой ответственности, и желание похулиганить. Она превращалась в молодую, задорную, но одинокую женщину, страдающую от чего то, чего нельзя высказать двумя словами, а нужно провести вечер в недоговоренностях, крепкой дружбе  и поисках смысла. Такая дружба сближает. Близости ей иногда добавляет крепость напитка.  После таких поисков, на утро, как догоняющий поезд набрасывались на нее плохое самочувствие вместе с чувством вины о потере праведности.

     В после следующие дни, Сонька как никогда становилась ревностной и правильной. Вся офисная благотворительная работа висела на ней. Она несла груз ответственности, работая с детьми в детдоме, тем самым повышая рейтинг компании. Все для фронта, все для победы. Нет, ну детей она любила просто так, без выкрутасов. Просто умела быть с ними на одном уровне, а если могла их рассмешить, то сама радовалась, как ребенок. И, тем не менее, она всеми силами стремилась к праведности, ну, иногда, и если бы только не  изредка пятница…
     Все в жизни делая за других, принимая решения только самостоятельно, не полагаясь на волю случая, и при этом будучи верующим человеком, она влачила бы свое монотонное существование и дальше, если бы не отвеченая, как ей казалось, молитва о наследстве, разом решившем бы ее дела. И это когда не нужно уже думать о мужике, а только о себе и своих детях, ради которых она могла бы и банк ограбить.

     И вот, в один неприметный и серый день, каких уже в ее жизни было бессчетное количество, она по электронной почте получила письмо от некоего англичанина. Он предлагал ей процент от огромного наследства, оставшегося после смерти совершенно одинокого человека, у которого тот служил атторнеем, или поверенным в делах. Он писал, что это Божье дело, про благотворительность, и щедро сыпал библейскими цитатами… Короче, после цитаты про Авраама, Божьего друга, который все делал по вере,  и сам не ведал -  куда идет, Сонька сломалась окончательно и закружилась в водовороте мечтаний и надежд. Они играли крещендо…   Каждого нового письма, она ждала с каким-то маниакальным нетерпением. Этот человек высылал ей документы, какие-то свидетельства и прочую информацию, не забывая про очередную порцию библейских фраз. Сонька так далеко зашла в своих мечтах, что даже смела себе представлять, что они будут вместе по жизни – любить, верить, молиться и заниматься благотворительностью. От ее серых будней не осталось и следа. Все искрилось в радужном свете, она с каждым днем хорошела и молодела. Представляла себе и новую квартиру, и комфортную машину и еще много себе чего представляла. В офисе она хранила свою тайну, как зеницу ока, и народ просто удивлялся переменам в ее внешности и немного бесшабашном поведении. Далее пришло письмо с настоятельной просьбой выслать денег на оформление документов. Это насторожило Соньку, но только самую малость. Она лишь написала ему и попросила не обманывать ее, потому как это слишком легко. В ответ ей снова понеслись цитаты из Библии. И она отправила ему деньги, и снова кружилась в танце искрящихся снежинок и безудержных мечт.

     Да, одновременно с этой виртуальной крепкой дружбой с англичанином, к ней стал неожиданно проявлять внимание один старый знакомый, которого в свое время бросила жена – Сонькина подруга, и который за это время успел крепко подсесть на крепкие напитки. Нет, он не был простым алкоголиком – просто устал от монотонности  жизни. Работал где-то на телевидении. Сказать честно – она не очень-то интересовалась его достижениями и жизнью. Он стал приглашать ее в кафе, где они распивали вино и общались, так, ни о чем.  От выпитого вина, Сонька, в загадочных красках приоткрывала Ваньке завесу ее тайны. Но его интересовало совсем другое.   Только когда Сонька обнаружила себя после кафе в его кровати – она поняла, откуда дул ветер. И, хотя, она не любила Ваньку, от долгого одиночества ли, но в ней проснулись уже давно забытые чувства. Она приняла такой расклад как данность, стараясь не анализировать и не впадать в чувство вины от очередной потери праведности.  Потому, что тело стало играть первую скрипку. Она ходила по делам, а тело было как раскаленный провод – готовое взорваться и лопнуть от всех обуревавших ее чувств!! Иногда звонила верующая подруга, и предостерегала ее от таких отношений, ну ведь он же и алкоголик к тому же! Но Сонька с широко раскрытыми глазами  делала свое дело. Голова молчала. Тело делало свое дело. Она даже чувствовала несвободу от всего этого. Англичанин продолжал требовать денег. Голова уже начинала понимать, что здесь возможно и скрывается подвох, но так как было всего слишком много, чтобы трезво мыслить – Софа отослала ему вторую порцию денег. Только темп ее танца мечт стал сам собою как-то замедляться…

     Тут еще  старая подруга позвонила неожиданно и пригласила ее в гости.   Решила собрать старых друзей и знакомых, и Ваньку в том числе. Софа не очень хотела идти - настроения не было совершенно. Она прозревала, что англичанин ее водит за нос, когда тот ей выслал документы на наследство, и они все были какие-то разноцветные, похожие на яркие конфетные фантики. С Ванькой тоже все было непонятно. Он хотел большего, а брать за него ответственность ей не хотелось. Мучения жен  алкоголиков были секретом Полишинеля. Она шла, грустила, думала о своем одиночестве, и о том, как сильно она закружилась. Об остатках праведности, об экстатических мечтах…   От такого настроя, она быстренько перебрала с алкоголем, где-то внутри понимая, что все это неосторожно и как-то неправильно. Все относились к ней уже, как к женщине Ивана, который ухаживал за ней по собственнически. Хранить секреты он явно не умел. Взрослый сын подруги, Севка, который принимал активное участие в вечеринке, постоянно искал ее внимания. Это был темпераментный молодой человек, наполовину сделанный иностранцем явно восточного происхождения,  если судить по харизме,  к тому же  без определенного рода занятий. Он хорошо знал иностранные языки, и тем для разговора у него также было много походу. Его эго зашкаливало, он был высокомерен и бескомпромиссен, как настоящий восточный человек.  Сева продолжал вовлекать ее в свои темы, о чем-то споря или горячо обсуждая  какие-то вероятно  незначащие в ее жизни вопросы. Она не заметила за этими разговорами, как он пригласил ее в свою комнату что-то показать и опять-таки обсудить. Она уже была в размягченном состоянии от выпитого вина, и в своем любимом бесшабашном настрое. “Ну, все, - я пошла”, - она потянулась к его голове с желанием погладить, и выйти из комнаты, как он, шокируя неожиданностью, не очень любезно схватил ее за волосы, резко притянул к себе и стал жадно и властно целовать, не давая ей никаких шансов изменить ситуацию. Когда она пыталась кричать или попросить объяснений, в конце концов, он закрывал ей рот ладонью или  поцелуем. Шансов не оставалось, и Сонька снова закружилась в  вихре танца - восточного, темпераментного и очень горячего. В соседней комнате  продолжали праздновать встречу старых друзей….


       Она шла на работу и не понимала, как к себе относиться. Какие подобрать оценки для всего того, что она совершила. Точно должна быть особая казнь за преступления такого рода. Уж точно…. Как теперь? Где правильность? Она пребывала совершенно на другой стороне баррикад. Ну, там, где эти, как их там - легкого поведения. Но, они… и она??? Как? А благотворительность, а доброе имя и правильный взгляд и репутация, хрен ее дери? То был апокалипсис.  От ее праведности остались лишь лохмотья. А уж о религиозном превозношении она думала как о комических куплетах. Но она хранила свой секрет, зная, что где-то ее проклинают и, делала покер фэйс, а что еще оставалось?  Ванька больше не хотел ее видеть. Все остальные пребывали в шоке…  Мимо проходила группа молодых и приветливых гастрабайтеров восточной наружности. “Проходите, проходите быстрее, - подумала она скептически глядя на них, - а то сейчас и вас всех поимею. За себя теперь не ручаюсь”. Проходящая мимо крупная тетка в возрасте внимательно посмотрела на нее: “И тебя тоже до кучи”, - Сонька вернула той свой пронзительный взгляд. Знала бы та, как  Софе   хотелось  подохнуть от чувства вины…и скрыться ото всех и в первую очередь от себя… как вдруг, неожиданно, внутри себя услышала снова голос Севы, хрипло говорившей ей, какая она молодая и красивая… Этот молодой, полный страсти и восторга голос, завибрировал в ней тысячей ее ответов – звонких, молодых и жаждущих..

      Неожиданно она ощутила невероятную легкость – такую, которая будто бы поднимала ее вверх, несмотря на все законы. Невероятную легкость от того, что она действительно  еще молодая и красивая. И что нет больше религиозного превозношения, а есть просто любовь и жизнь. Что не надо более ломать голову о Ваньке – ведь его по-настоящему не было в ее сердце. Она продолжала лететь в своих мыслях, и жизненные соки заполняли ее высушенные сосуды. Вся шелуха отпадала, и оставалась истина – истина бытия, без ухода в правила – человеческие ли, религиозные… Свобода от всего – от обмана, желания быть правильной, от оценок людей, от осуждения…. Ей захотелось сорвать с себя все, что  сковывало  ее. Она расстегнула пальто, сдернула с себя шарф. Задышала полной грудью…. Да, человек слаб. Поэтому у него всегда есть   Тот, кто силен все исправить…  Тот, кто никогда не предаст.   Она вспомнила  об этом, о любви, не знающей границ.  Он и есть любовь …  И только Он может дать твое тебе, то, что именно твое… Она вспомнила о главном – то, что она так легко растеряла в этой суете - свободу и полноту жизни…  Сонька стояла на набережной и смотрела на бегущую воду. От солнечных бликов, она щурилась сквозь блуждающую на лице улыбку. Все пройдет, все забудется, перемелется…. Ошибок твоих не вспомню, ведь главное, что ты любишь Меня…

 - Здравствуйте, с Вами все в порядке? –  она увидела сквозь играющие на  солнце блики очков, весело и внимательно смотрящий на нее взгляд. -  А то Вы как то необычно смотритесь... Я здесь регулярно бегаю и до сих пор не видел ничего  необычного в этих местах.
- Да, все, все в порядке, более того.  Просто стою вот  и  жду  новой страницы  своей  жизни, - она шутила, продолжая весело отвечать на его взгляд. –  Я,  между прочим, София, что означает мудрость. И жизнь продолжается…  А Вас как зовут?