Last supper

стоп кадр

Королю подали селедку.
По ошибке или по злому умыслу не имело значения - рыба уже покоилась на золоченом блюде непосредственно под царственным носом. Способ ее приготовления был не столь очевиден, сколь унизительно прост, и этот дерзкий вызов лишь подчеркивал драматизм ситуации -  власть королевская зашаталась, не сегодня-завтра…

В отличие от окружающих рыбина неловкости не ощущала. Слегка оттопыренный плавник вяло приветствовал собравшихся  равнодушием погасшей звезды, потускневшая чешуя кое-где отвалилась, обнажая дряблую плоть. Несвойственный этикету минимализм в убранстве настораживал:  таинственный кулинар, не мудрствуя лукаво, воткнул в жаберную щель нитку кудрявой петрушки. Да и только… Легкомысленная свежесть зелени оттеняла прозекторскую матовость селедошной немощи. Чем руководствовался кухарь или под рукой не оказалось чего-либо подходящего, рыба не знала и допытываться не собиралась. Лежала себе преспокойненько, уставившись невыразительными бельмами в нынешнее,  проявляя ноль интереса к грядущему. Подобное состояние присуще особам до крайности умиротворенным либо пофигистам, что подчас одно и то же. Эдакое безразличие к судьбам мира и собственной перспективе обратиться в ворох костей граничило с бесстрашием обреченного социопата. Однако назвать селедку мертвой никто бы не решился - золотая печатка по-прежнему украшала венценосный  палец.

Рыбий настрой отчасти передался придворным музыкантам. Смычки заучено терлись о струны. Некогда жизнеутверждающая мелодия нехотя выползала из лакированного чрева, змеилась по мозаичному паркету, оседала буклями на гигантской хрустальной люстре.
Узкий круг допущенных к тайной вечере стыдливо прятал глаза, массивные затылки потели. Предусмотрительно снятые шапки, будто нарочно, сгорбились в кучу, и свидетельствовать против хозяев не торопились. Да и проку от них - разлученных с насиженным местом - немного, по причине всеобъемлющей унификации (от формы до содержания). 
Четвероногие ищейки, разъевшие бока за годы благоденствия, толкались в недоумении под столом, словно кургузые каботажные суда, застигнутые  предрассветной дымкой врасплох.
 
Беда с сытыми, нюх утратившими…

06.01.16