Глава 2. Сказка о невечной любви

Макс… мы пробыли с ним вместе ровно три года.
И все эти три года я искренне верила в него.
После той истории со Стасом, я беззаветно отдалась Максу.
Пусть он не знал о том, что тогда произошло, но я-то помнила. И всячески старалась загладить свою вину.
Сначала он казался мне едва ли не святым.
И я делала для него все, лишь бы он был счастлив.
Видимо, меня просто кинуло из крайности в крайность. От циничной и алчной суки до мямли, растворившейся в своем мужчине.
И это вовсе не пошло ему на пользу…
Нет, сначала все было просто идеально.
Макс был… ну даже и не знаю, как описать. Мечтой, сказкой. Он смотрел на меня преданным взглядом, полным обожания, и я старалась отвечать ему тем же.
Я была благодарна ему, и сердце мое наполнялось любовью. Ну, или чем-то похожим.
Еще будучи со Стасом, я чувствовала, что Макс – это ЛВМЖ.
И так оно и становилось.
По-крайней мере для меня.
По-крайней мере, на те несколько лет, что мы были вместе.
По-крайней мере, до того момента, когда все пошло прахом.
Но все по порядку.
Стас был забыт, жизнь начинала налаживаться. Работа, учеба. И, конечно же, Макс. Вот что наполняло мои будни. Через год отношений мы с ним съехались, и я была просто на седьмом небе от счастья.
Я старалась быть самой лучшей хозяйкой и любовницей. Хотела, чтобы Макс был доволен мною.
Оля, сначала, назвала меня дурочкой, пожалев, что Стасу приглянулась не она. Впрочем, я просто не рассказала ей все детали, и она многое про него не знала.
Потом, видя, как я счастлива, она стала говорить, что, все-таки, я сделала правильный выбор.
Я и сама так считала. Макс был нежным и заботливым, и мне это очень нравилось.
Каждый вечер я готовила ему какую-нибудь вкусняшку.
Он приходил в чистую квартиру, наполненную ароматами, от которых текли слюнки. А я ждала его, одетая в какой-нибудь сексуальный комплект.
Если честно, я думала, что после Стаса у меня пропадет всякий интерес к постельным делам.
Тот единственный раз с ним заставил меня чувствовать себя так мерзко и грязно, что я боялась, как бы это ни повлияло на мою дальнейшую жизнь.
Но нет.
Все вернулось в норму, и я старалась радовать Макса новыми фишками, вычитанными в «Космополитен».
Жизнь текла размеренно, наполненная счастьем и радостью. И Макс, в некотором роде, сделался моим смыслом.
– Мне так хорошо, что в это даже не верится, – сказала я как-то Оле.
– Радуйся, пока это не закончилась, – улыбнулась она в ответ.
И накаркала.
Все началось с простого пива.
Я уже не помню когда, но однажды я заметила, что после работы Макс приходит с бутылкой «Миллера».
«Всего лишь бутылка. Он устает на работе», – успокоила я сама себя.
Мне не повезло с отцом, как, наверное, и половине детей, родившихся в период распада СССР. Он был алкоголиком, приходил домой пьяным, иногда за полночь. И, в конечном счете, скрылся на бескрайних просторах России в неизвестном направлении. Без него стало даже лучше.
И Макс никогда не был таким.
Да, он выпивал, но всегда в меру. На праздники, или в компании друзей. И эта одна бутылка каждый вечер, поначалу не слишком сильно меня пугала.
Подумаешь, какая мелочь.
Но дальше было больше.
Со временем бутылка превратилась в литр, и это уже настораживало.
Я попробовала поговорить с ним.
В конце концов, Макс, был самым любящим из всех, кого я знала. Он прекратит все это, если я попрошу.
Только вот, то ли от того, что последнее время я буквально жила ради него, потеряв себя, а может, от чего-то еще, но он меня не послушал.
– Зай, брось. Это всего лишь пиво. Ничего плохого. Лучше иди сюда, – он притянул меня к себе.
И я ему поверила.
Теперь я понимаю, что в тот момент мне стоило настоять на своем. Возможно, тогда все бы вышло иначе.
Но я слишком любила Макса, слишком была поглощена им, чтобы спорить. Вот тебе и медвежья услуга.
Он все чаще стал приходить домой пьяным.
Он уже не ограничивался пивом, и когда я просила его остановиться, он отвечал, что это не мое дело.
Он уже не смотрел с таким обожанием.
Я допустила ошибку, растворившись в нем, забыв про себя. И он перестал бояться меня потерять.
Однажды, он ушел гулять с другом. Я знала Пашу, он был неплохим парнем, но очень любил выпить. Вернулся Макс ближе к утру. Разумеется, я уже спала.
Он включил свет и с громким матом принялся раздеваться.
И, разумеется, я проснулась от всего этого шума.
– Можно потише? – я недовольно щурилась от света.
Буквально через пару часов мне надо было идти на работу, и я хотела успеть выспаться.
– Геля, ангел мой! А почему ты не спишь? – он пьяно улыбался, едва ворочая языком.
– Потому что ты разбудил меня. А мне, между прочим, надо рано вставать! – разозлилась я.
– Тссс, – он приложил палец к губам и, наконец, справившись с одеждой, улегся на кровать, не соизволив выключить свет, – иди ко мне.
Он попытался заключить меня в объятия, но я вывернулась.
– Макс, ты же знаешь, я ненавижу пьяный секс!
– Но ты же не пила, – он захихикал собственной шутке, обдав меня густым перегаром.
– Давай просто ляжем спать, – я выключила свет и, вернувшись в кровать, отвернулась к стенке, надеясь, что Макса вырубит от избытка алкоголя.
– Ну, милаааяяя, – протянул он, прижав меня к себе.
Я недовольно вырвалась, оттолкнув его.
То ли он был слишком пьян, то ли я толкнула чересчур сильно, но от этого он, с ужасающим грохотом, кубарем скатился на пол.
– Вот ты как? – он сделал попытку подняться, но лишь привалился спиной к стене. – Ты сука!
– Что? – Макс до этого никогда не обзывал меня, и тем удивительнее было мне это слышать.
– Что слышала. Ты просто злая сука. Запрещаешь мне видеться с друзьями. Думаешь, я должен тебя слушать? Сука!
Я молчала в полнейшем шоке.
В том то и было дело, что я никогда и ничего ему не запрещала, а, пожалуй, наоборот, слишком многое позволяла.
Пока я думала, что же ответить, Макс вырубился, так и не встав с пола.
По-хорошему, там его и надо было оставить, но я любила его.
Поэтому кое-как затащила на кровать, заботливо укрыв одеялом.

***

Утром Макс долго извинялся и даже принес мне цветы.
Это было редкостью, чтобы он дарил мне букеты, и меня это подкупило.
Целую неделю он не пил пиво и приходил домой пораньше, и я упокоилась. Потом он снова взялся за старое, но я вновь не смогла ему перечить.
Однажды на работе произошел форс-мажор и нашей точке выключили свет.
Обычно я заканчивала в девять вечера, приходя домой около десяти. Но в тот раз управляющий сказал, что я могу идти. Света не будет до утра, а без интернета и компьютера во мне нет никакой надобности.
Поэтому я, счастливая, поспешила домой. У Макса сегодня был выходной, и я так хотела сделать ему сюрприз.
Купила бутылку вина и фрукты на закуску.
И все представляла, каким же чудесным и запоминающимся для нас обоих будет этот вечер.
Черт, я угадала.
Не знаю, как Макс, но я запомнила это, если и не на всю жизнь, то, хотя бы на ближайшие годы.
Когда я открыла дверь, то первое, что увидела – женские туфли.
Черные, лаковые, на высоченной шпильке.
Накатила тошнота, но я велела себе не паниковать.
У Макса был брат – Коля. Или, как он велел называть себя, Ник. Красавчик, загорелый и смазливый, покоритель женских сердец. Может быть, он пришел в гости с очередной своей подругой?
Сделав шаг по коридору, я услышала женский стон. И сердце мое оборвалось.
Все это напоминало сраный анекдот.
Муж приезжает из командировки и застает жену в постели с любовником.
Только вот, на месте мужа сейчас была я. И это было совершенно не смешно.
«Спокойно. Может, это все же, Ник развлекается со своей подругой», – придумал мозг очередную отговорку.
Мне не хотелось верить в предательство Макса.
Возможно, я была и не лучше, ведь то, что было со Стасом можно смело считать изменой. Вот только я тогда еще не любила Макса. И мы не жили вместе.
Глубоко вдохнув, я решительно прошла к комнате и распахнула дверь.
Макс лежал на кровати с закрытыми глазами, а сверху на нем скакала, отчаянно стоная, голая блондинка.
На такую сцену у меня не нашлось аргументов, и пришлось признать – да, он мне изменяет.
От обиды у меня подкосились ноги, и я так и застыла в дверях, не в силах ничего выговорить, опираясь о дверной косяк.
Некоторое время они меня даже не видели, самозабвенно занимаясь делом.
Потом лицо Макса приобрело то выражение, какое у него обычно было, когда он собирался кончить.
Не выдержав этой картины, я закричала.
Я сама не ожидала от себя такой реакции.
Слезы – да, но крик… это был совершенно нечеловеческий звук. Звук, какой издает раненое в сердце животное. Может, я и была сейчас таким животным.
Весь мой мир, который уже два года сводился только лишь к одному Максу, рухнул. Душу заполнило отчаяние, такое лютое, что, казалось, меня разорвет от него.
Девчонка, взвизгнув, спрыгнула с него и попыталась прикрыться, одновременно собирая одежду, разбросанную по полу.
Макс удивленно распахнул глаза, молча, то открывая, то закрывая рот.
Но я этого уже не видела.
Я доползла до туалета, который, располагался рядом с комнатой, и меня стошнило. Я заперлась и не хотела выходить еще очень долго.
Слезы застилали мне глаза, и я все вспоминала и вспоминала эту сцену.
Но даже в эти мгновения я понимала. Если он попросит – я прощу. И, на самом деле, это было ужасно.
Я слишком любила его, слишком нуждалась в нем и была готова отбросить ко всем чертям свою собственную гордость и все остальное вместе с ней.
Да, во мне что-то сломалось, когда я увидела его с другой. И, возможно, когда-нибудь, эта брешь заберет у меня все чувства к нему.
А еще я отчасти боялась, что он не попросит.
Что эта блондинка ему гораздо важнее меня, и он давно хотел со мной порвать.
Впрочем, мои страхи оказались излишни.
Выпроводив подружку, он ломился ко мне в дверь, говоря, что все объяснит. Потом нашел ключ от замка, и, войдя внутрь, сел рядом со мной и молча обнял.
Он гладил меня по волосам и что-то шептал, и это так напомнило мне тот вечер, когда я пришла к нему после Стаса.
Он говорил, что любит только меня.
Что Аня (черт, теперь я вечно буду ненавидеть это имя) ничего для него не значит. Что он совершил ошибку и обязательно исправится.
Он даже заплакал.
Конечно, я простила его. Да и как могла не простить?
Мы выпили вино, что я купила. И даже занялись примирительным сексом.
Больше мы про это не вспоминали никогда.

***

Я наивно надеялась, что после этого все наладится, вновь станет как прежде. Думала, что я действительно нужна Максу, и он мной дорожит. Верила, что он любит меня так же, как когда-то, до всего этого.
Но оказалось,  я чертовски заблуждалась!
Он не бросил своей привычки пить, и, наверное, он даже не думал про все это по-настоящему, лишь врал ради собственного удобства, но тогда меня это вовсе не смущало.
Я ждала, я не опускала руки, я пыталась дать ему все, чего он хотел. Пыталась быть для него идеальной, чтобы он даже не хотел смотреть ни на кого другого.
Винила в его измене себя.
Пару раз он не приходил домой, говоря, что веселится с друзьями. Я верила ему, хотела верить.
А потом я снова застала его в постели с чужой женщиной.
И снова я простила его, переступив через свою гордость, хотя к тому моменту у меня ее уже не осталось. Наверное, в глубине души я осознала, что Макс никогда не исправится, но я цеплялась за него, как утопающий спасается за соломинку.
Будто он был последним живым мужчиной на этой планете.
Возможно, мы бы так и жили дальше, ведь, в конце концов, до недавнего времени так жили многие женщины, в нелогичном страхе одиночества и «что скажут люди» боящиеся остаться без мужей-алкоголиков.
И я бы стала одной из сотен тех, кто все прощает и надеется исправить. Макс бы выпивал по вечерам и водил нескончаемых девок, окончательно перестав меня стесняться, или бояться потерять. А я бы готовила, убиралась, по ночам плакала в подушку, но терпела бы все его выходки, потому что он же «свой-родной».
Но однажды он позволили себе гораздо большее.
То, что я уже не смогла бы простить ему никогда.
Возможно, это было к лучшему, ведь я стала сильнее. Но тогда мне так вовсе не казалось.
В тот вечер Макс ушел гулять со своими друзьями. Зная, что будет скандал, если ему запретить, я его отпустила.
И для разнообразия решила встретиться с Ольгой. Так сказать, немного побаловать себя. Мы распили бутылочку красного полусладкого, закусив ее роллами, и душевно поболтали.
Не скажу, чтобы я пришла домой поздно – еще и двенадцати не было.
И уж тем более, я никак не ожидала, что Макс будет ждать меня.
– Где ты была? – меня накрыл тяжелый запах перегара.
Макс был мертвецки пьян. Он едва стоял на ногах, и было странно, что он вообще успел так набраться за такой короткий период времени.
– С Олькой, – я попыталась проскользнуть в душ, но он схватил меня за руку.
– Говори мне правду!
– Макс, отпусти, – я испугалась.
Он казался очень злым, и я искренне не понимала причины. Да я ходила к подруге одна, но ведь он первый решил встретиться со своими приятелями.
– Спрашиваю тебя еще раз! Где ты была? Отвечай, живо!
– И еще раз повторяю! Я гуляла с Олей!
– Ты врешь мне, наглая шлюха! – он поднял руку и ударил меня по лицу.
Не больно, но очень унизительно.
– Что ты делаешь, Макс?
Раньше он никогда не поднимал на меня даже пальца. Да, кажется, он давно перестал считаться со мной и моим мнением, но до рукоприкладства дело не доходило, и теперь я просто опешила от неожиданности.
Мне даже не верилось в происходящее.
– Как его зовут? – он снова замахнулся.
– Что? – я съежилась в комочек, искренне не понимая, чего он от меня хочет, о чем вообще говорит.
С чего он мог взять подобное, почему он делает это со мной?
– Отвечай, когда тебя спрашивают, шлюха! Как его зовут? – он толкнул меня так сильно, что я упала, ударившись головой о край кровати.
В глазах потемнело, а рот наполнился железом. Кажется, я прикусила язык.
– Сейчас я покажу тебе! Будешь знать, как шляться с другими парнями! Будешь знать, как изменять мне! Думала выставить меня дураком, да? – он навалился сверху, дыша на меня перегаром.
Не выдержав, я заплакала от боли и унижения. От того, что это происходит в действительности.
Но это только рассмешило его.
– Можешь лить слезы сколько угодно! Но я-то знаю, что внутри ты просто грязная шлюха! Мне все про тебя рассказали! Про то, как ты ходишь по кафе с другими мужиками. Строишь им глазки и думаешь, что я ничего не знаю?
У него заплетался язык и он глотал окончания, но даже если бы сейчас он был абсолютно трезв, я бы все равно не понимала, о чем он говорит.
И я никогда не считала Макса особенно ревнивым. Видимо, он просто успешно это скрывал.
– Ну, отвечай, как его зовут? И не ври мне! Вчера, пока я пахал на работе, ты с ним развлекалась! Я пахал, а ты развлекалась! Шлюха!
Кажется, до меня стало доходить.
Вчера я обедала со своим коллегой, Сашкой. Развлечением это нельзя было назвать даже отдаленно. Я заехала к ним в офис строго по работе – завезти документы, а потом решила перекусить и уже в кафе столкнулась с Сашей. Мы немного поболтали, но я даже не подозревала, во что все это выльется.
– Ага! – Макс взревел, приняв мое молчание за признание. – Я тебя сейчас проучу, как ты этого заслужила!
Он задрал мне юбку и разорвал трусики. Его движения были грубыми, жесткими и совсем не ласковыми. А когда я, все еще не веря в происходящее, попыталась вырваться, он снова влепил мне пощечину.
Вот тогда я закричала, испугавшись по-настоящему.
Ведь я до последнего надеялась, что Макс образумится. Верила, что смогу его остановить.
– Заткнись!
Он зажал мне рот рукой и крайне ловко для своего пьяного состояния перевернул на живот. Сняв с себя футболку, он засунул мне ее вместо кляпа.
– Ммукс, пужулст, – я попыталась его образумить, но вместо слов выходило лишь невнятное мычание.
Слезы все еще текли по лицу, заливая глаза, размывая картинку, делая вещи нечеткими, отчего казалось, будто я нахожусь в дурном сне и все никак не могу проснуться.
– Ты грязная сучка, и я буду обращаться с тобой так, как ты того действительно заслуживаешь!
Он завозился, все еще придавливая меня сверху, не давая мне выбраться, и стянул с себя штаны, а потом поднял мне голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
Наверное, у меня был действительно жалкий вид, потому что он рассмеялся и с силой отпустил мою голову.
То выражение его лица, в этот миг отложилось в моей памяти, и я еще долго видела это лицо во встречных мужчинах.
Когда он отпустил меня, я ударилась об пол, а потом лицо пронзила острая боль. Из носа полилась кровь, пачкая футболку, но это его не остановило.
Натянув презерватив, и больше не медля, он не церемонясь, с разгону, вошел в меня.
И боль в носу показалась просто щекоткой, по сравнению с тем, что я почувствовала. Я задергалась, перед глазами вновь все поплыло. Край стола, ножки стула, угол дивана – казалось, все это слилось в одно размытой цветное пятно.
Удивительно, что я не вырубилась от этой нестерпимой боли.
– А ты думала, мы будем традиционно? – Макс снова рассмеялся. – Грязной шлюхе – грязный секс. Ты столько берегла свою попку от меня, а ему, небось, давала.
Он начал ритмично двигаться, а я молилась лишь о том, чтобы это закончилось как можно скорее.
Но молитвы не были услышаны. Он был пьян и еще долго не мог кончить.
Боль немного притупилась, но не настолько, чтобы перестать меня тревожить.
Впрочем, теперь это было неважно, потому что, казалось, мой мозг совершенно выключился. Пришла какая-то апатия, и мне стало казаться, будто все это происходит вовсе не со мной.
Макс мучил меня, пока я даже не могла закричать, приговаривая, что именно так и наказывают грязных сучек.
Наконец, когда, как мне показалось, прошла целая вечность, он слез с меня, и я так и осталась лежать на полу.
У меня не было сил даже вытащить футболку изо рта.
Макс добрел до кровати и сразу уснул.

***

Не знаю, сколько времени я провела на полу одна. Слезы текли, не переставая, лицо все было в засохшей крови, а каждая клеточка моего тела болела. На запястьях появились синяки – так крепко он держал меня за руки.
Наконец, я нашла в себе силы подняться. Макс громко храпел и вряд ли бы скоро проснулся, поэтому у меня еще было кое-какое время.
На ватных ногах я добрела до ванной и залезла внутрь, включив душ.
Я сидела под упругими струями горячей воды, глядя, как она стекает с меня, смывает грязь и кровь, окрашиваясь в розовый.
Тепло помогло, и мышцы снова заработали. Постепенно тело расслабилось настолько, что я смогла встать.
Сложно описать то состояние, в котором я тогда пребывала.
Я не ожидала такого от Макса. От человека, с которым я провела столько времени вместе. Да, он пил и изменял мне, но никогда не поднимал руку. Ведь это был человек, которого я люблю… нет.
Любила.
С внезапной ясностью я осознала, что вместе с водой и кровью в канализацию утекают и мои чувства к нему. Утекают безвозвратно.
Да, я многое ему прощала.
Возможно, слишком многое. Возможно, именно из-за этого Макс так распоясался.
Но даже у меня есть предел. И сейчас он был достигнут.
Я вылила на губку половину геля для душа и терла кожу, пока она не раскраснелась, но и этого мне казалось мало. Будто я уже никогда не смогу избавиться от этого мерзкого ощущения. Наверное, будь у меня побольше сил, я бы растерла себя до крови.
Потом я вылезла из ванной, хотя все так же продолжала чувствовать себя грязной. Оплеванной.
Я посмотрела в зеркало, и оттуда на меня глянула тень девушки.
Глаза были красные от слез, а тушь растеклась черными кругами и даже горячий душ не смог ее смыть.
Вздохнув, я вытерла тушь дисками. Потом подумав немного, я взяла свои волосы.
Сейчас они были до середины спины.
Взяв их в кулак, я без сожалений щелкнула ножницами. Локоны осыпались на пол. Теперь волосы были не длиннее плеч, с неровно обрезанными концами.
Возможно, это было глупо, но мне хотелось что-то изменить в себе.
Изменить немедленно.
Я почувствовала себя легче, словно отрезала не волосы, а часть своей жизни.
Потом я, стараясь как можно меньше шуметь, собрала свои вещи.
Впрочем, я зря волновалась. Макс спал как убитый и вряд ли бы его сейчас что-то разбудило.
Мне безумно хотелось ему отомстить. Сделать с ним что-нибудь такое, чтобы он испытал все то, что испытала я.
Но сейчас я этого не могла.
Я была слишком слаба, слишком беспомощна. Лучшим вариантом было просто подождать.
И я пообещала себе, что обязательно отомщу ему.
Я не знала, как я это сделаю. Но я знала, что он поплатится.
Я забрала свои вещи и плюнув ему в лицо, отчего он даже не поморщился, ушла.

***

Макс звонил мне, но я не брала трубку. Больше я не поведусь на его слова.
После нескольких безуспешных попыток, он написал смс:
«Извини. Давай поговорим? Ты же не пойдешь в полицию?»
Прочитав сообщение, я рассмеялась.
О, нет, Макс! Ты не сможешь отделаться от меня так просто…
Я уже придумала свой изощренный план мести. И скоро его исполню. Очень скоро…