Суженый ряженый, приди ко мне наряженный

 
          Конец 19 века. Таёжное забайкальское село Догьё  засыпано снегами. Темнеет рано, и замороженные окна в домах светятся тусклым светом керосиновых ламп. В  хорошо протопленной избе на окраине села пахнет пирогами, шаньгами. Рождество.
          Тихо в доме – родители ушли в гости к родичам. Федька спал на печи и  проснулся, разбуженный девчоночьим хихиканьем, осторожно отодвинул  занавеску. За столом, склонившись головами друг к другу, сидели  его  младшая сестрёнка Устинья, Уточка – так ласково называли её в семье, и подружка – соседская  пятнадцатилетняя Дарёнка.
         – Вот сороки-белобоки,– усмехнулся Фёдор,– вот дурочки, одни женихи на уме. Уже неделю решают, как будут ворожить. Верят, что в ночь перед Рождеством все гадания сбываются. Воск лили в миску с водой, валенки за ворота бросали, но это в прошлом году было, а вот сегодня что-то новенькое...
        – А не забоишься? – спросила Дарёнка. – Тогда слушай: нужно,  не зажигая огня, зайти в предбанник, открыть окошко в баню, поднять подол, прислониться спиной к окошку и  такие слова сказать: суженый ряженый, приди ко мне наряженный!  И ждать. Если чёрт, ну а кто же ещё, ну, конечно, чёрт, ведь баня – самое нечистое место, так вот, если чёрт погладит по попе тёплым и мягким, жених будет  богатый, добрый да ласковый. Ну, а если холодным ...
          Федька удивился: надо же, сестрица – трусиха-трусихой, темноты боится, паука увидит - визжит, а идти гадать в тёмную баню сразу же согласилась. Пока девчонки на женской половине собирались, надевали кожушки и повязывали платки, он выскользнул за дверь, прихватив с печи тёплые рукавицы. Перебегая через двор, зачерпнул  горсть слежавшегося снега и забежал в баню.
          Дарёнка вошла в предбанник первой. Федька, едва сдерживая смех, вытащил из-за пазухи, тёплую  пушистую рукавицу. Дарёнка, ощутив мягкое прикосновение, колокольчиком рассмеялась и отскочила  от окна.  Так, теперь Уточка... Дрожа от страха, сестрёнка подняла подол юбки, прислонилась к раскрытому окошку и...взвизгнула, получив снежком по голой попе.
          Дарёнка была счастлива. И в ту рождественскую ночь девочка радовалась, и потом по жизни была счастливой. Замуж она вышла за купца. Муж ей достался ласковый, любящий и богатый.               
          А Уточка, Устинья Спиридоновна, через несколько лет после того гадания вышла замуж за «арестанта», солдата, до полусмерти избитого шпицрутенами  и сосланного  царём на вечное поселение  в Сибирь, за моего прадеда Медвикуса Александра. Замуж  она вышла по любви. Вся  её многочисленная родня была против этого замужества. Жених – инородец (латыш), иноверец (католик), смутьян - не зря же сослан царём на вечное поселение на Нерчинские рудники. Да и здоровье у парня подорвано, и беден он, несколько лет добиралась  большая семья Медвикусов на подводах к месту ссылки.               
          Суженый ряженый... Жили они дружно, пятерых сыновей вырастили. Один из них – мой дед Медвикус Гавриил Александрович.