Даниил Курсовский - Данины истории

Даниил Курсовский

Данины истории

История первая. Игра

Это все началось потому, что я заигрался. Мама должна была прийти домой на обед к часу дня, и когда я проснулся один дома в десять утра, я знал, что у меня еще есть уйма времени.
Я очень люблю свою маму. И папу я тоже очень люблю. Когда я был маленький, я не слезал с папиных коленей, и мама тоже при всякой возможности старалась взять меня на ручки, обнять, поцеловать, приласкать. А еще папа и мама очень любили купать меня вместе, и даже спорили из-за того, кому меня относить после купания в мою комнату, завернутого в большое махровое полотенце. Но и там они меня не оставляли, пока не переоденут в пижаму, и вновь с поцелуями не уложат спать. После этого обязательно следовала сказка на ночь, которую рассказывал папа, а мама всегда была рядом и слушала сказку вместе со мной. И она не притворялась! Ей было так же интересно, как и мне.
Папа был не только главой нашей семьи, но и нашим с мамой героем. Впрочем, почему был?.. Он был, и есть, и будет всегда. По крайней мере, мне очень этого хочется.
Мама у меня очень молодая, между прочим, ей всего лишь двадцать семь лет, потому что она родила меня в восемнадцать, а мне, соответственно, сейчас девять. А папа намного старше мамы. Ему уже почти сорок. Он очень, очень любит маму – с тех самых пор, как увидел ее впервые, когда ей было десять лет. Она была дочерью новых папиных соседей в том доме, где папа снимал квартиру, когда после армии вечером учился в университете, а днем работал на своем заводе. Тогда никто еще не знал, что произойдет очень много разных событий, папа уедет далеко и надолго, и у него будет очень много всяких приключений и переживаний в жизни, прежде чем мама станет совсем взрослой, и они с папой однажды встретятся вновь, чтоб уже никогда не расставаться...
Впрочем, это совсем отдельная история - в результате которой, между прочим, появился я!..
Все папины и мамины нежности очень нравились мне, я воспринимал их как нечто абсолютно естественное и думал, что так ведут себя со своими детьми все родители. И что так же, как я, любят своих родителей все дети.
Только много позже я узнал, что у других, у многих, все бывает не совсем так. Или совсем не так...
Все стало меняться в прошлом году, после того, как один из моих одноклассников увидел, как мама поднимает меня на руки и целует. Он рассказал об этом в классе, и все стали дразнить меня неженкой. Пришлось разукрасить ему физиономию шикарным фингалом. Я даже не думал, что умею так хорошо драться. Правда, папа научил меня играть в футбол, в хоккей, и показывал, как правильно ставить блоки, и даже как и куда бить руками и ногами.
Мама только вздыхала, когда наблюдала за нашими занятиями, но никогда не протестовала против них. Более того, именно мама, своими нежными руками, сшила ту большую куклу, ростом чуть больше меня самого, и плотно набитую ватой, с которой я отрабатывал разные броски. Конечно, когда в квартире под нами никого не было.
Ну вот, после того, как я накостылял своему обидчику, все сразу перестали меня дразнить, и, больше того, зауважали. Но дома я сказал маме и папе, что я теперь уже большой, и прошу меня с этих пор не целовать. По крайней мере, при всех. Еще я сказал, что купаться теперь тоже буду сам. Мама и папа только переглянулись, со вздохом пожали плечами и были вынуждены со мной согласиться.
На самом деле мне было очень грустно, когда я это говорил, и мне очень не хватало маминых и папиных поцелуев и нежностей, но тут уж ничего не поделаешь – так я думал.
...А в то утро в самом начале летних каникул, с которого все вновь изменилось, я просто не знал, чем заняться. Я заправил постель, умылся, позавтракал, и только после этого начал переодеваться. Я снял пижаму, сложил ее в шкаф, но почему-то не стал одеваться дальше, а прямо совсем голым пошел в комнату родителей.
Здесь я открыл шкаф и стал рассматривать мамину одежду. Мама никуда не уезжала, она всегда была рядом, и в тот день она должна была прийти домой на обед даже немного раньше, но я все равно очень скучал по ней – ну, то есть даже не по ней, а по всем ее нежностям, которых мне так не хватало теперь.
И, рассматривая мамину одежду, все эти платья, комбинации, лифчики, трусики, я испытывал такую грусть, что чуть не заплакал. Они все были такие нежные, такие мягкие, такие мамины-мамины!..
И как-то так случилось, что я взял, да и надел мамины трусики – те, которые были сделаны из эластичной ткани. На мне они тоже держались прекрасно. А потом я надел мамино платье. Это было маленькое черное мини, в котором мама выглядела просто обалденно. Когда она надевала его, чтобы идти с папой куда-нибудь в гости, в театр, или на концерт, папа всегда говорил, что ему придется отгонять от мамы мужчин молотком.
Но это на маме ее мини было таким маленьким, мне-то оно оказалось ниже колен!..
После этого я натянул белые мамины носки, тоже эластичные, с вышитыми розочками, потом надел ее сабо, и вернулся в свою комнату.
Теперь я уже знал, чем я хочу заняться. Я вытащил свой ящик со старыми игрушками, разложил всех зверюшек на кровати и принялся играть в мамочку. Я водил своих «деток» в цирк, в зоопарк, я учил их читать и писать, и время, в общем, летело незаметно.
И вдруг я услышал голос!
- Да ты мое солнышко! – сказала мама.
Я вздрогнул и резко вскочил на ноги.
Мама стояла в дверях и с улыбкой смотрела на меня.
Я покраснел так, что, по-моему, в комнате стало светлее.
- Я... это... я просто... поиграть... - забормотал я, нервно теребя платье – мамино платье! - которое было надето на мне.
- Ну и замечательно! – сказала мама. – Что здесь такого?.. Мое платье тебе очень даже идет. Трусики ты тоже мои надел?.. Наверное, те - маленькие, черные?..
Я только молча кивнул.
- Ну и правильно! – вдруг сказала мама. – Одно должно соответствовать другому. У тебя есть вкус! Весь в меня... Не буду тебе мешать. Я пойду готовить нам с тобой обед, потому что папа задерживается на работе до вечера, а ты можешь поиграть еще.
- Нет... - пробормотал я. – Я пойду переоденусь... Платье я повешу обратно в шкаф, а трусики положу в ванную, в ящик для белья.
Мама только вздохнула.
- Как хочешь... - сказала она со странной интонацией.
После этого случая прошло несколько дней. Никто из нас не вспоминал про него. И мама, и папа вели себя так, как будто ничего не случилось. Я решил, что мама не стала рассказывать папе о том, как я одевал ее платье. И трусики!..
Но когда наступила суббота, и мама с папой были дома, я вновь проснулся довольно поздно. Из кухни доносились приятные запахи, и я, протирая глаза, потопал прямо туда.
- Здравствуй, солнышко! – улыбнулась мне мама. – Как спалось?
- Хорошо... - прошептел я, сонно жмурясь.
- Иди, посиди у меня! – вдруг сказал папа, и усадил меня к себе на колени, чего не делал уже очень давно.
У папы на коленях было очень уютно, я прижался к нему, и вновь задремал. Я даже увидел еще один сон. В нем я собирал цветы на лугу, почему-то одетый в то мамино платье, а папа и мама были рядом. И мама вдруг сказала мне: «Весь день будешь спать? Или все-таки позавтракаем?..»
Я открыл глаза.
Мама и в самом деле это сказала!
Я слегка покраснел, как будто мама могла подглядеть тот мой сон, и пошел умываться.
А после завтрака мама сказала:
- Теперь моя очередь! Иди, Данечка, ко мне. К тому же мне, то есть нам с папой, надо кое-что тебе сказать.
При этом у мамы был очень необычный, торжественный, и, одновременно, очень нежный голос.
Поэтому я не стал спорить, и забрался к маме на колени. Здесь было еще уютнее, чем у папы!..
Мама обняла меня и сказала мне на ушко:
- Даня, ты меня извини, конечно, но я не могла не рассказать папе про то, как ты играл в моем платье!..
Я вновь густо покраснел и искоса посмотрел на папу.
Папа ободряюще мне улыбнулся.
Что бы это значило?..
- Просто ты так хорошо играл, что я не могла не поделиться этим с папой! – продолжала мама. – Я ведь целую вечность простояла в дверях, пока ты меня не заметил!..
- Целую вечность?.. – пробормотал я. – А я думал, ты тогда только вошла!..
- Нет, милый. Я бы и еще там стояла, если бы ты меня не заметил. Потому что ты был в таком прекрасном настроении, ты рассказывал своим игрушкам такую интересную историю, что я тобой просто залюбовалась и заслушалась!.. Я понимала, что мне надо тихонько уйти, чтобы тебя не смущать, но я никак не могла собраться с духом...
И мама меня поцеловала. В одну щеку и в другую.
Я только вздохнул.
- В этой игре ведь нет ничего плохого, – продолжала мама. – Многие детки любят играть в переодевания.
- Правда?..
- Конечно! Мальчик ведь не становится девочкой только от того, что он одевает платье. Он просто играет в девочку. И это очень даже хорошая игра. Нам с папой она очень нравится. И вот мы посоветовались, и решили обратиться к тебе с просьбой...
Мама замолчала, как будто волнуясь.
Нет, она и на самом деле волновалась!
Я посмотрел на папу.
У него тоже было смущенное лицо.
- Ну, я пока выйду! – сказал папа.
И взял, да и вышел.
- С какой просьбой?.. – прошептал я.
Все это было очень загадочно!..
- Мы просим тебе принять нас в свою игру! – сказала мама.
- Принять?.. Это как?..
- Ну, прежде всего, мы хотим, чтобы ты не стеснялся играть дома в любые игры, какие сам выберешь. Мы не хотим, чтобы ты прятался от нас. Разве мы не достойны твоего доверия?.. Раньше ты ведь нам всегда доверял!..
- Я и сейчас доверяю...
- Мы это знаем! Вот поэтому мы с папой прошлись вчера по магазинам и кое-что тебе купили. Пойдем! Это в нашей комнате.
И мама взяла меня за руку и повела в их комнату. Было очень приятно держать маму за руку, как будто я вновь был совсем маленький ребенок.
В спальне мамы и папы, куда мы пришли, был папа. А в руках он держал маленькое платье!.. Самое настоящее маленькое платье для девочки.
- Это... Вы для кого?.. – пробормотал я ошеломленно.
- Для тебя! – сказал папа.
- Для меня?.. – просто повторил я, не зная, что делать. В то же время мне, почему-то, стало очень хорошо на душе. Как-то так спокойно-спокойно... И я уже очень сильно захотел надеть это платье, тем более, что оно было точно моего размера – не то, что взрослое мамино!..
- Ну, сыночка, что ты так удивляешься?.. – сказала мама. – Во-первых, это всего лишь платье. Всего лишь предмет одежды. Во-вторых, раньше платья носили и девочки, и мальчики. Помнишь, я тебе когда-то показывала картинки?..
Я только кивнул, глядя на платье.
- Вот мы с папой и решили, что будет только хорошо, если ты оденешь платье для нас с папой. – сказала мама. – Что здесь такого?
- А... Вы никому не расскажете?.. – прошептал я.
- Ну ты что?.. Кому и зачем нам рассказывать?.. Это все останется только между нами. Никого не касаются дела нашей семьи!.. – заявила мама.
- И вообще, если тебе не понравится быть в платье, ты его сразу снимешь, и больше мы к этому вопросу возвращаться не будем!.. – добавил папа.
- Тогда ладно... – прошептал я.
Меня и не нужно было долго уговаривать! Мои прекрасные мама и папа, которых я так любил, которым так доверял, купили для меня вот это платье и, значит, все было в полном порядке. Да и платье было очень симпатичное, темно-синее, из какой-то мягкой ткани, сшитое очень просто, с короткими рукавами, от линии груди немного расширяющееся книзу. Рукава и подол платья были подшиты белоснежной тесьмой.
- Ну, пижаму долой, и будем одеваться! – с улыбкой сказала мама.
Я торопливо, больше не стесняясь, снял пижаму и мама сказала:
- Платье тебе оденет папа, а я одену трусики. Ну, давай ножки!
И мама взяла в руки белые девчачьи трусики, причем не какие-нибудь там маленькие, треугольные, а такие, которые закрывают всю попу. В общем, это были самые настоящие панталончики. Но меня уже ничто не смущало.
Мама подставила мне эти панталончики, растягивая их руками, как делала давным-давно, когда одевала меня по утрам в садик, и я просто в них шагнул – сначала правой ногой, потом левой. Мама ловко потянула панталончики вверх, и мигом упаковала в них все мои подрастающие ценности.
- Как ощущения? – спросила она. – Нравится?..
- Интересно!.. – сказал я, задумчиво переступая ногами.
- Не торопи его вопросами! – заметил папа. – Ему надо время, чтобы разобраться в своих ощущениях... Ну, Даниил, теперь моя очередь. Ручки сюда!..
Я подошел к папе и протянул руки.
Папа, тоже очень ловко, как будто делал это всю жизнь, сначала продел мои руки в рукава платья, которое он держал собранным в своих руках, а потом пропустил мою голову через ворот платья и позволил ткани платья просто соскользнуть вниз.
- Ну а я теперь все расправлю, и застегну пуговки! – торопливо сказала мама, как будто боясь, что папа перехватит у нее эту инициативу.
Папа только снисходительно улыбнулся.
Мама расправила ткань, и застегнула пуговки на платье, которое, оказывается, застегивалось сзади!..
- А как же я буду его снимать?.. – забеспокоился я.
- Позовешь меня, и я тебе помогу. – ответила мама. – Для маленьких девочек это обычное дело!..
Я подвигал плечами и провел руками по ткани платья вниз. Оно окончилось неожиданно быстро - мои руки опустились на пару сантиметров ниже его подола.
- Какое-то оно уж очень короткое... - пробормотал я, переступая ногами.
- Не переживай, это еще не самое короткое, из тех, что...
Папа кашлянул.
- ...в общем, бывают еще короче! – быстро закончила мама. – Ладно, давай-ка я помогу тебе надеть носочки.
«Носки я могу и сам могу надеть!..» - хотел было сказать я, но почему-то не сказал.
Носки были белые, с темно-синими двойными полосочками. В стиль платью!
- Ну, вот и все. – сказала мама. – Могу сказать, что ты выглядишь очень даже симпатично. Жаль, волосы короткие... Иди к зеркалу и сам посмотри.
Я подошел к большому зеркалу. Ощущения при этом я испытал совсем другие, чем когда был в своей обычной, мальчишеской одежде. Как-то мне было свободно и… И нежно. Я как будто был одновременно и открыт и закрыт.
Из зеркала на меня задумчиво смотрел мальчик в коротком платье. Мне было очень удивительно видеть свои голые ноги, выглядывающие не из-под шорт, а именно из-под платья.
Я еще раз переступил ногами и сказал:
- Как-то странно...
- Странно что?.. – с волнением одновременно спросили мама и папа.
- Как- то странно я себя чувствую... - пробормотал я. – Как будто я полностью одет, но при этом совсем без штанов!
- Но это же так и есть! – улыбнулась мама. – Ты в платье, в этом все дело. Но ведь на тебе есть трусики, так что все в порядке.
- Вот, оказывается, как чувствуют себя девочки... - пробормотал я снова.
- Ну вот, по крайней мере, ты будешь знать теперь это ощущение. – с улыбкой заметил папа. – Это обогатит твой жизненный опыт!..
- Коля, не шути так! – заволновалась мама. – Не смущай ребенка!..
- Да я уже не смущаюсь... – сказал я. – Я просто говорю...
- И я просто!.. – сказал папа оправдывающимся голосом.
Все замолчали. Я стоял перед зеркалом и смотрел на свое отражение, а мама и папа стояли чуть поодаль и смотрели на меня самого с восторгом. Им нравилось, что я одет в платье! Им нравилось, что они сами его на меня надели!..
- Ну, в общем, давайте все займемся сейчас своими делами. – предложил папа. – Пусть пройдет хотя бы час. А потом Даня решит, нравится ему быть в платье, или нет!..
И мы все пошли заниматься своими делами. Мама занялась обедом, папа начал листать какие-то свои бумаги, а я пошел в свою комнату.
И должен сказать, что прошло гораздо меньше времени, прежде чем я понял, что быть в платье мне очень даже нравится. И дело было даже не в самой этой одежде, не в том, что она гораздо меньше стесняла мои движения, чем джинсы или шорты, а в том, что платье как-то усиливало мое доверие к маме и папе. Оно как бы делало меня снова маленьким, несмышленым, когда я еще не выбирал сам, что мне надевать, и полностью зависел в этом от родителей. Вот и теперь, одетый в это маленькое платьице, я как будто вновь полностью зависел от них и, значит, был соединен с ними крепче, чем когда я был в своей обычной одежде.
И мне очень нравилось чувство этого соединения!
В своей комнате я вновь вытащил всех своих зверюшек, всех этих мишек, зайчиков и лисят, и разложил их на ковре. Я пытался играть с ними так же, как тогда, когда я был в мамином платье.
Но чего-то уже явно не хватало!..
Я подумал.
И понял.
Я прошел в гостиную, где за столом с бумагами сидел папа, и сказал:
- Я хочу куклу!
- Что ты хочешь, малыш?.. – переспросил папа, поднимая голову.
- Куклу! – повторил я. – Я хочу куклу. Раз вы меня одели в платье, значит, я имею право играть в куклы! Так ведь?..
- Лена! Иди сюда! – позвал папа.
Из кухни быстро прибежала мама.
- Что случилось? – спросила она, вытирая руки о передник.
- Ребенок хочет куклу! – торжественно сказал папа.
- Да ты моя радость! – воскликнула мама.
- Ну, радость, и что?.. – спросил я. – А кукла будет?..
- Что значит – будет? – даже обиделся папа. – Когда она уже есть!..
Я посмотрел на папу, потом на маму удивленно.
- Так вы мне и куклу уже купили?.. А откуда вы знали?..
Мама и папа смущенно переглянулись.
- Ну, видишь ли... - начала объяснять мама. – Мы не то, чтобы знали, просто, когда мы отправились в «Детский мир», чтобы купить тебе платье, мы прошлись и по другим отделам, и как-то, знаешь, увлеклись... В общем, мы купили тебе и куклу, причем даже не одну, и еще кое-что...
Вот тут-то и выяснилось, что кроме нескольких кукол, разного размера и вида, у мене теперь появилась еще и целая куча новых игрушек. Это были наборы игрушечной посуды, мебели, комплект для игры в магазин, в школу и много чего еще.
Там была даже книжка «Я шью сама!..», с рисунками и выкройками кукольных платьев.
Когда мама и папа принесли все то, что они купили, в мою комнату, я просто обалдел от всего этого богатства! У меня даже руки затряслись!..
- Ребенок в восторге!.. – прошептала мама. – Как я рада!..
- Пойдем, дорогая... - тихо сказал папа. – Не будем ему мешать...
И родители вышли. А я, честно признаться, их ухода даже и не заметил. Я открывал коробку за коробкой, вынимал кукол, рассаживал их в кружок, раскладывал маленькие тарелочки по маленьким столикам, и просто трогал их руками, рассматривал их, привыкал к этому новому миру, который открывался сейчас передо мной, и который я открывал в себе.
Сказать, что при этом я был на вершине блаженства – значит, ничего не сказать.
Я был... Я был в каком-то волшебном, воздушном, необыкновенном мире!.. Я был в нем снова папиным и маминым ребенком, я был счастливым мальчиком, я был девочкой, в которую сейчас играл этот мальчик, я был снова маленьким, и мне было так хорошо, как не бывало уже давным-давно.
Наконец, я услышал какой-то шорох. Я поднял голову и посмотрел на дверь.
Там стояли папа и мама и, улыбаясь, смотрели на меня.
Увидев мое лицо, они переглянулись.
- По-моему, ничего не надо спрашивать!.. – сказала мама.
- Я тоже так думаю. – подхватил папа. – Все и так ясно!..
Все действительно было ясно. Папа и мама одели меня в платье, как девочку, накупили мне девчачьих игрушек, и мне это все очень даже нравилось!
Но ведь я не был девочкой. Я просто был в образе девочки. Больше того – и важнее того! – я снова был для папы и мамы совсем маленьким ребенком, который принимал их ласку и любовь совершенно естественно, без оглядки на окружающих. Так, как это и делают все маленькие дети.
Вот так с тех пор и повелось. В школе, на улице, во время занятий в своей спортивной секции, я одет в свою обычную, мальчишескую одежду и веду себя как обыкновенный мальчик.
А дома я хожу в платьях. Оказывается, их тоже папа и мама мне купили целую кучу. Есть из чего выбирать!.. Время от времени они покупают мне что-нибудь новенькое. Совсем меня избаловали нарядами!..
А по вечерам папа и мама снова купают меня вместе, как раньше, и после ванны закутывают в большое махровое полотенце и несут на руках в мою комнату, где вместе одевают ко сну.
Только уже не в пижаму, а в ночную рубашку.
В ней, оказывается, спать гораздо приятнее, чем в пижаме!..

От автора:
На этом заканчивается самая первая история из тех, что намерен рассказать Даня. Напишите мне, понравился ли вам сама эта история? Понравился ли вам этот мир, в котором живет Даня? Напишите мне, и я обещаю, что следующие истории не заставят себя ждать!..


История вторая. Дочки-матери

...Ну вот есть у меня такая особенность – увлекаться игрой настолько, что я забываю обо всем на свете, и прежде всего о сохранении тайны. Речь идет о тайне моей, точнее нашей новой жизни, которой мы теперь живем в нашей семье, и которая так нравится и мне, и маме, и папе.
Те, кто читал мою первую историю, знают, что с некоторых пор я хожу дома в платьях. И я не делаю это украдкой, не прячусь, от мамы и папы. Наоборот, они меня сами наряжают, не упуская ни единой возможности для этого. Им очень нравится, когда я вхожу в образ девочки, их дочки, а мне очень нравится, что им это нравится, и что, больше того, им так нравится именно то, что мне очень нравится!..
Ну, вы понимаете.
Понимаете?..
При этом я остаюсь для всех других самым обыкновенным мальчиком. На улице, в школе, вообще во внешнем мире, я всегда одет в свою обычную, мальчишескую одежду, и никто не подозревает о нашей замечательной семейной игре.
Ну, вы-то теперь знаете об этом!.. Только никому другому об этом не рассказывайте, ладно?.. К сожалению, люди не всегда способны понять и принять других людей такими, какие они есть – со всеми их фантазиями, играми и представлениями. Это не мои слова, это мама и папа так говорят, всегда глубоко вздыхая при этом. Еще они говорят, что, почему-то, на свете довольно много таких людей, которым плохо, когда другим хорошо.
А нам хорошо!.. Вот.
Очень вас прошу – постарайтесь, чтобы вам было хорошо от того, что нам хорошо! Когда вы примете других людей, вы сможете принять и самих себя. А если вы примете самих себя, то вы сможете принять и других людей. Тут все взаимосвязано, как говорит мой папа.
Но зачем же вам принимать себя и других людей?
А для счастья!.. Вашего собственного счастья, прежде всего.
Для этого нужно совсем немногое. Просто будьте самими собой, верьте себе, не бойтесь себя, поступайте по сердцу, как говорит моя мама, и тогда...
Тогда у вас все тоже будет хорошо – так, как это и должно быть у вас, так, как это может быть только у вас.
А у нас дома так: с тех самых пор, как я начал носить платья, у меня в комнате появилось еще два шкафа. Один из них – одежный. В нем хранятся мои девчачьи наряды, то есть, кроме платьев, еще всякие трусики, колготки, маечки, кофточки, блузочки, топики, юбочки и ночнушки. Девчачьими вещами этот шкаф забит под завязку! Боюсь, что если мама и папа и дальше будут увлекаться такими покупками, скоро придется покупать и третий одежный шкаф. Или другую квартиру – с более просторными комнатами!..
Другой шкаф похож скорее не на шкаф, а на стеллаж с открытыми полками. На этих полках находятся мои новые игрушки – куклы, розовые слоники, голубые (в смысле цвета!..) зайчики, мохнатые пчелки, пушистые гусеницы, наборы игрушечной мебели и посуды, книжки по кройке и шитью, и много чего еще. Кройкой и шитьем мы занимаемся с мамой, потому что это, оказывается, очень интересно – шить куклам новые наряды. Вряд ли я стану модельером одежды, потому что моя мечта не меняется – когда вырасту, я хочу поступить в спасатели! Чтобы летать везде-везде и всех спасать. Но рисовать, разрабатывать и шить новые платья и костюмчики, потому что среди моих кукол есть и «девочки» и «мальчики, мне очень нравится.
В кукол, «в школу», «в магазин», то мы часто играем втроем, вместе с папой и мамой. Причем родители не просто мне подыгрывают, они сами так увлекаются игрой, что иногда мне приходится просто отбирать у них игрушки, и отправлять заниматься взрослыми делами. А то ведь однажды случилось так, что мы ужинали не в семь вечера, а пол-двенадцатого ночи. Мама заигралась со мной, и не успела вовремя приготовить ужин!..
Я ведь не могу играть в эти игры со своими друзьями-пацанами! Они меня точно не поймут. Когда они бывают у меня дома, в моей комнате, и видят все эти девчачьи игрушки, я им объяснял, что это вещи моей двоюродной сестры, которая время от времени приезжает к нам в гости из пригорода.
Жаль, думал я при этом всегда, что у меня на самом деле нет такой сестры или подружки, с которой я мог бы играть в образе девочки.
Конечно, играть с мамой и папой просто замечательно, они становятся такими забавными при этом, и все же подружки для моих девчачьих игр мне не хватает.
То есть не хватало!..
Впрочем, обо всем по порядку.
В жизни иногда случается так: для того, чтобы подружиться, нужно сначала подраться. Помните, в первой истории я рассказывал о пацане, который начал меня дразнить, когда увидел, как мама поднимает меня на руки и целует?.. Так вот, после того, как мы с ним подрались, мы через некоторое время сначала наладили с ним отношения, а потом и подружились по-настоящему. Это постепенно как-то получись, незаметно для нас обоих.
Этот пацан, Саша Нефедов, был вообще-то новеньким в нашем классе, но, когда мы с ним подружились, мне стало казаться, что мы знаем друг друга давным-давно. Так происходит, если встречаются две родственные души.
В общем, дружба с Сашкой стала для нас обоих настоящим подарком. Хотя для учительницы нашего третьего «Б» Сашка был отнюдь не подарком!.. По крайней мере, до некоторых пор.
Во-первых, он очень любил к кому-нибудь прицепиться, чтоб можно было всласть подраться. И ему не важно было, накостыляют ему при этом, или нет. Для него был важен сам факт драки. Это, наверное, был для него такой вид спорта.
Во-вторых, Сашка не любил учиться. Едва появившись в нашем классе, он тут же «оброс двойками», как сказала Натальпална. И не только «двойками», но и «единицами» тоже. Однажды за один день Сашка ухитрился получить даже две единицы с минусом!..
В-третьих, у Сашки часто было плохое настроение. И тогда он сидел насупившись, и с ним вообще невозможно было разговаривать.
И все же для меня он был самым лучшим другом на земле. Потому что было в нем что-то очень хорошее, привлекательное, доброе, хотя Сашка изо всех сил старался это скрыть.
И мама у него была хорошая. Я видел ее, когда она приходила в школу. Только Сашка относился к ней как-то странно. Он ее любил и боялся одновременно. Время от времени он относился к ней как-то покровительственно, как будто она была не взрослая тетенька, а маленькая девочка. А в другое время он весь сжимался, когда она приходила в школу. Почему так получилось, мне до поры до времени было непонятно.
Ну и, раз мы с Сашкой подружились, мы стали бывать друг у друга дома. Тем более, что и жили мы в соседних домах. Причем, он у меня чаще, чем я у него. Он говорил, что у нас очень уютно, и что ему у нас как-то лучше. Ему хотелось приходить к нам почаще и оставаться подольше, но его мама требовала, чтобы он был дома, когда нужно было сделать уроки. И для проверки она звонила ему на домашний телефон, хотя на шее у Сашки всегда висел сотовый. Его маме всегда нужно было знать, что с ее сыном все в порядке. Поэтому она могла позвонить ему в любой момент. Сашка бы с радостью избавился бы от своего сотового, но мама ему строго-настрого запретила снимать «трубу».
Сашка рассказывал мне, что однажды он взял да и отключил телефон. На полчасика. Для отдыха от маминого неусыпного контроля.
Но его мама, услышав от компьютера, что «абонент находится вне зоны обслуживания или отключил телефон», тут же бросилась на поиски «пропавшего» сына, и вообще подняла такой шум, что Сашка был совсем даже не рад своей «блестящей идее. Он рассказывал об этом неохотно, но я понял так, что его попе крепко досталось от маминой руки... Да еще и в углу пришлось постоять чуть ли не целый час. Мне, между прочим, было очень странно слышать про угол.
Я-то в нем никогда не стоял!..
Когда Сашка был у меня в гостях самый первый раз, он просто открыл рот, когда увидел все мои игрушки. Причем всякие там паровозы, машинки и конструкторы его не впечатлили. У него такого добра было тоже полно.
А вот мои куклы и все прочее его так поразили, что он не успокоился, пока все не потрогал собственными руками. При этом у него сделалось такое мечтательное и, как мне показалось, счастливое лицо, что я даже подумал, не рассказать ли ему о том, что...
Но я не решился. Теперь Сашка был моим самым лучшим другом, но я все равно не мог забыть, как он надсмехался надо мной, когда увидел, как мама меня поднимала меня на руки и целовала.
Может быть, когда-нибудь потом, подумал я.
Когда-нибудь потом...
Так что я выдал Сашке свою обычную отмазку про то, что все эти куклы и игрушки принадлежат моей двоюродной сестре, которая иногда приезжает к нам в гости и любит в них играть. Про то, что находится во втором одежном шкафу, в тот раз Сашка спрашивать не стал. Это я отвлек его внимание каким-то пустяком!..
Но с тех пор, приходя ко мне в гости, Сашка всегда первым делом подходил к шкафу с девчачьими игрушками. Однажды он заметил, что куклы и коробки стоят в другом порядке, чем в его прошлый визит. Наблюдательный какой!..
- А ты не говорил мне, что у тебя сестра была в гостях!.. – сказал он, как-то странно глядя на меня.
- Они с мамой вчера приезжали. На часок. - быстро ответил я. – Они же в пригороде живут. Вот и приехали на время. Типа по магазинам пройтись, и все такое.
- Ну, понятно, - сказал Сашка. И больше ни о чем не спрашивал.
В другой раз, придя ко мне, Сашка вдруг взялся за коробку с набором игрушечной мебели.
- Какое все балдежное! Маленькое такое... – сказал он, открыв крышку, и разглядывая все эти столики, стульчики и шкафчики. – Давай все расставим, а?..
- Ты что, хочешь в них поиграть?.. – спросил я его серьезно.
Сашка вдруг покраснел, и пробормотал:
- Нет, ну просто интересно...
- Ну давай расставим!.. – сказал я. – Только сложим потом обратно аккуратно.
- Ноу проблем! – заявил Сашка радостно.
И мы расставили с ним всю эту игрушечную мебель. Но играть ней не стали, потому что какая-то скованность напала на меня, да и на него тоже. Скорее всего, потому, что Сашка жутко чего-то смущался, и вообще был красный как рак.
Мне кажется, я понимал, что он чувствует. Но я ничего ему не сказал. Что-то меня остановило.
Однажды он смеялся надо мной, но я не хотел и не мог смеяться над ним. И еще – в тот момент что-то происходило в нем, в его душе, что-то такое, о чем тогда рано было говорить. Как я это почувствовал, я и сам не знаю.
Может быть, мне помогла это понять моя вторая натура?.. У женщин ведь есть такая штука, как интуиция. А девочки – это будущие женщины!
Через несколько дней, когда он опять был у меня, Сашка вдруг подошел к одежным шкафам, и спросил:
- А здесь у нее что, одежда хранится?..
- Ну да, - ответил я. – Надо же ей во что-то одеваться, когда она бывает у нас по нескольку дней!
И тут Сашка вдруг заявил:
- А это... Можно посмотреть?..
И опять покраснел, как рак!..
- Что посмотреть?.. – спросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
- Ну, на то, что в шкафу, – еще сильнее краснея, ответил Сашка.
Я вспомнил, как я сам покраснел, когда мама застала меня в своем платье. В тот самый, первый раз...
И я посочувствовал Сашке, и не стал ему ничего говорить, а просто открыл шкаф.
- Ни фига себе! - воскликнул Сашка. – Это если у нее здесь столько всего, сколько же у нее тогда дома?..
Я только улыбнулся.
А Сашка продолжал:
- У твоей сестры одних только трусов в три раза больше, чем у моей мамы!..
И он машинально протянул руку. Трусики мои потрогать хотел, наверно!.. Не те трусики, которые были на мне, само собой, а те, которые лежали в стопках в шкафу.
Но, быстро взглянув на меня, Сашка отдернул руку.
И еще сильнее покраснел!.. Я даже не думал, что люди способны краснеть с такой силой.
Конечно, я мог бы спросить Сашку, откуда он знает, сколько трусов у его мамы, раз он сравнивает, но я не стал этого делать. Зачем смущать человека?.. Зачем смущать человека, который еще сам себя не открыл?.. Зато он был уже совсем близко от того, чтобы я мог открыть ему свою собственную тайну.
Но, тем не менее, и в тот раз я не стал ему ничего открывать. Что-то меня все же остановило. Да и вообще, через секунду закукарекал его сотовый. Его мама интересовалась, где он. И Саша сказал, что он уже в подъезде их дома, мол, поднимается по лестнице. А когда его мама строго спросила, почему он еще только поднимается по лестнице, а уже не находится дома, Сашка принялся врать, что он задержался на дежурстве в классе.
- Поднимайся быстрее! - сказала его мама. – Я позвоню через десять минут!..
Сашка тут же засуетился, заторопился домой.
- Зачем ты врешь? – спросил я его. – Сказал бы просто, что ты у меня, и все дела!
- Нет, нельзя!..
- Потому что мама запрещает тебе ходить к нам?
- Нет, потому что мама запрещает мне вообще куда-то ходить, когда я должен быть дома!
И Сашка умчался домой.
Теперь я подходу к переломному моменту в наших отношениях и в нашей дружбе с Сашкой. И вообще в нашей жизни. Этот момент стал, как я теперь понимаю, еще более важным для него, чем для меня.
В общем, через несколько дней Сашке удалось договориться со своей мамой, что, когда он сделает уроки, то придет поиграть ко мне. Для облегчения задачи я дал Сашке наш телефон, чтобы его мама могла звонить нам на домашний телефон, для своего спокойствия.
Но, пока Сашка делал свои уроки, я тоже их делал. Причем сделал их очень быстро. И у меня еще осталось время поиграть самому.
Так что я взял, да и переоделся в девочку. Я одел одно из своих самых любимых платьев, из красного вельвета, с белоснежным отложным воротником, и белым кружевом по подолу. Платье было довольно короткое, до середины бедра. Ну и под платье, само собой, я одел кружевные белые трусики. Это не потому, что у меня не было красных трусиков! Нет, у меня в шкафу были трусики всех цветов радуги, и всех оттенков, какие только есть на белом свете. Но если бы я под красное домашнее платье одел красные трусики, это было бы нехорошо. Безвкусно. А вам как кажется?..
Впрочем, надо подумать. Эксперименты всегда возможны!
И вообще, иногда мода, даже детская, такое выкидывает!..
Во всяком случае, носочки я одел тоже белые, по щиколотку и с оборками. Зато сандалики я одел красные. Для гармонии.
Я рассчитывал, что поиграю вот так немного, а перед самым приходом Сашки успею переодеться.
Но мама с папой накануне того дня купили мне набор новых кукол. Это был последний писк кукольной моды, кстати – целая кукольная семья. Папа, мама, сын и дочка. Причем, под своей маленькой одеждой эти «сын» и «дочка» отличались друг от друга именно тем, чем и на самом деле внешне отличаются мальчики от девочек. Мама с папой долго хихикали по этому поводу, прямо как дети!.. Еще они целый вечер обменивались впечатлениями насчет того, что выпуск этих кукольных комплектов вызвал целую дискуссию в прессе и по ТВ – мол, можно или нельзя показывать детям «это»!.. Победили сторонники того, чтобы «это» детям показать, но не в очень ярко выраженном варианте. Было бы странно не показывать детям «это» хотя бы в игрушечном варианте, особенно по сравнению с тем, что им, нам то есть, вообще показывают по тому же ТВ!..
Ну так вот, первым делом я принялся переодевать этих кукол в одежду, которую мы с мамой сшили для них, потом рассадил их за игрушечные столики, и принялся сам себе рассказывать о делах их семьи.
Дела эти оказались настолько интересными, что когда зазвучала мелодия дверного звонка, я даже вздрогнул.
И понял, что это Сашка пришел!
Я немного подумал. Можно было, конечно, подойти к двери, и что-нибудь ему наврать, чтобы выиграть время для переодевания – вот как он врал своей маме. Но дело в том, что мы в нашей семье не врем в принципе!.. Исключение – легенда про двоюродную сестру из пригорода. Мы с папой и мамой серьезно говорили об этом, и они сказали, что это «оправданная ложь», «ложь во спасение».
Имелось в виду спасение мира нашей семьи.
И еще, подумал я, Сашка мой друг. Он меня понимает, я его понимаю!.. Значит, он и это поймет. Может быть, уже и время пришло ему узнать про меня больше, чем он знал до этого.
Так что я пошел, и, увидев через дверной глазок Сашку, взял, да и открыл двери.
- Заходи! - сказал я.
Но Саша не зашел.
Он остался стоять на месте, глядя на меня во все глаза. Рот его при этом открывался все шире, шире... Мне даже стало интересно, до каких пределов он у него откроется.
Но Сашка собрался с духом, закрыл рот, нервно сглотнул и спросил:
- Данька, ты это чего?..
- Чего - что?.. – спокойно спросил я.
- Ну, это... - краснея, пролепетал Сашка. – Чего ты нарядился в платье своей сестры?.. Для прикола, что ли?..
- Не для прикола! – сказал я. – Играю я так. И вообще, у меня нет двоюродной сестры. Ты уж извини, что я тебе врал!..
- Нет сестры?.. – растерянно переспросил Сашка.
- Нет! – повторил я. – Ты давай заходи лучше, чего через порог разговаривать!..
Но Сашка, краснея и растерянно улыбаясь, даже не шевельнулся.
Тогда я взял его за руку, и буквально затащил к нам в квартиру. Саша только ногами переступал.
Как механическая кукла!..
- Нет сестры?.. – снова спросил он. – А, это... Чьи тогда у тебя там игрушки? И платья? И...
Сашка замолчал, хлопая глазами.
- Это все мое, – спокойно сказал я. – И платья, и куклы, и все остальное. Потому что мне нравится играть в девочку!..
- Нравится?.. – переспросил Сашка. – А твои папа и мама? Они знают?..
Я усмехнулся.
- Конечно, знают! А кто, по твоему, мне все это покупает?..
- Ничего себе! – сказал Сашка. – А разве можно?..
- Можно что?
- Ну, пацанам носить платья?..
- А девчонкам можно носить штаны? Они же не становятся от этого пацанами! – ответил я. – Значит, и пацаны не станут девчонками только от того, что оденут платья.
- Ну да, вообще-то... - пробормотал Сашка, глядя на меня во все глаза. – И это, как ты?.. Это... Ну, это...
- Чего ты все бормочешь, «это» да «это»! Ты говори ясно. Тут никого нет, кроме нас с тобой.
Сашка помялся немного и спросил:
- Я хотел сказать... Как оно вообще, быть в платье?..
- А вот одень сам и узнаешь! – предложил я ему.
Тут Сашка так вытаращил глаза, что я даже испугался! И он опять принялся краснеть. Было видно, что он так растерялся, что дар речи потерял.
- Сашка, ну ты чего? – сказал я ему дружелюбно. – Чего тут стесняться! Это же просто игра! Снимай свою куртку и пошли.
И опять взял Сашку за руку и повел к себе в комнату.
Здесь я распахнул шкаф с девчачьей одеждой.
- Какое тебе нравится?.. – спросил я. – Можешь одеть любое!..
- Я не знаю... - пробормотал Сашка, нервно теребя ремень своих джинсов.
Это был, между прочим, очень девчачий жест!..
- Зато я знаю! – сказал я.
Я действительно знал. Сейчас я совершенно точно чувствовал, что время пришло, и что Сашка будет только рад, если я возьму инициативу на себя. И еще я вдруг понял, что уже несколько дней, с тех самых пор, как он впервые увидел все мои платья, ему хотелось одеть одно из них. Но сам, вслух, он бы никогда не решился попросить меня об этом.
Глупые предрассудки!..
- Я думаю, тебе подойдет вот это, оранжевое, – сказал я, и снял с вешалки выбранное платье. Это было платье, очень похожее по стилю на то, которое было на мне. – А трусики можно взять вот эти!..
- Что, трусы тоже надо переодевать?.. – спросил Сашка, машинально протягивая руку и оглаживая платье, которое я положил перед ним на свою кровать.
- Конечно! – сказал я. – Нужно соблюдать единый стиль в одежде. Не волнуйся, они совсем новые, только вчера из магазина!..
И я взял, да и сунул ему в руки эти белые трусики с вышитыми на них оранжевыми цветочками!
- Надевай так, чтобы цветочки были спереди, – посоветовал я.
Сашка, нервно скомкав трусы, которые я ему дал, только краснел и хлопал глазами.
Я вздохнул и улыбнулся.
Он уже хотел все это надеть, но стеснялся раздеваться при мне!..
- Я выйду пока, – сказал я ему. – Свою одежду сложи вот сюда, на стул. И одевайся. Когда наденешь платье, позовешь меня. Оно застегивается сзади, и ты с непривычки сам не сможешь его застегнуть.
И я вышел из комнаты.
Я прошел на кухню, взял из холодильника пакет сока, открыл его, налил два стакана и поставил их на маленький поднос. Маме с папой очень нравилось, когда я, в платьице, как заботливая дочка, приносил на этом самом подносике стаканы с соком или чашки с кофе им прямо в постель. Это бывало обычно по утрам в выходные дни. «По утрам» – это относительно. По субботам и воскресеньям мои родители любили поспать подольше, чем в другие дни.
- Даня!.. – услышал я Сашкин голос.
Я взял поднос со стаканами, и понес его в свою комнату.
Сашка стоял там уже в платье, нервно переступая голыми ногами.
И выглядел он в нем очень даже симпатично!.. Хотя и очень даже смущенно.
- Тебе идет! – сказал я. – Я правильно выбрал. На, выпей сока, а то у тебя, по-моему, во рту пересохло.
Заботясь о Сашке, я чувствовал себя уже не его другом, а его мамочкой, и он ведь слушался меня, как примерная дочка!..
Сашка взял сок, и выпил его в один присест.
Я отпил из своего стакана, поставил оба стакана с подносом на стол, и сказал Сашке:
- А теперь повернись, я застегну пуговки.
Сашка безропотно повернулся.
По-моему, он уже свыкался с ролью послушной дочки!..
Я застегнул ему пуговки, разгладил платье, снова развернул Сашку к себе, и оглядел его с ног до головы. Чего-то не хватало...
- Носки!.. – воскликнул я. – На, держи вот эти, оранжевые. Они как раз в тон платью. А сандалики можешь одеть вот эти. По-моему, у нас с тобой одинаковый размер ноги.
- Сандалики?.. – слабым голосом переспросил Сашка.
- Да, сандалики, – подтвердил я. – Видишь, я в красных? А ты будешь в белых.
Но, держа в одной руке сандалии, а в другой - носки, Сашка не сделал ни единой попытки, чтобы их надеть. Очевидно, он вообще не вполне соображал, что с ним сейчас происходит.
Я посмотрел ему в лицо. Судя по его глазам и глупенькой младенческой улыбке, Сашка был сейчас где-то далеко. И там, где он сейчас был, ему было очень хорошо! Просто на него нахлынули чувства, и он не мог с ними совладать. Не просто не мог, а даже и не пытался.
Я вздохнул, и, взяв Сашку за руку, как малыша, усадил на стул.
- Так, давай ножку... – сказал я ему, усаживаясь перед ним на корточки. – Хорошо... Теперь другую...
Точно так же говорила мне мама, когда одевала меня сама! В общем, как-то так вышло, что мы с Сашкой сейчас совершенно естественно продолжили ту игру, которая началась как бы сама по себе – игру в «дочки-матери». Из Сашки получилась очень симпатичная и послушная дочка!.. А из меня – заботливая мамочка.
Сашка одну за другой протянул мне свои ноги, я одел ему носки и затем – сандилии.
- Вставай. – сказал я ему затем. – Попробуй, удобно тебе?..
Сашка, переступив с ноги на ногу, улыбнулся смущенно, и тихо ответил:
- Удобно...
Я не стал спрашивать его, какие у него сейчас ощущения. Все его ощущения были написаны у него на лице!
Сашка сам спросил меня:
- А что мы сейчас будем делать?..
- Мы будем играть. – ответил я. – Как две подружки.
Мне нужно было вывести его из состояния «дочки». А то ведь так может дойти до того, что мне придется усаживать эту «дочку» на горшок! В случае чего. А подходящего горшка у нас дома не было...
- Во что мы будем играть?.. – спросил Сашка.
- В куклы, естественно. Мы с тобой продолжим игру, которую я уже начал.
И я опять взял Сашку за руку, и усадил его на ковер, на коленки.
- Расправь платье. – сказал я ему. - Ты сейчас примерная девочка, так что все должен делать аккуратно!..
Сашка довольно неумело расправил свое платье, и вдруг хихикнул. Ему нравилось быть в образе девочки!.. И хихикнул он совсем как девчонка.
- Видишь, тут на стульчиках сидят папа, мама, дочь и сын?.. Давай придумаем им имена. – предложил я. - Например, это будет семья Сидоровых. И папу Сидорова пускай зовут Николай Павлович. Вот, я придумал имя папе. А ты придумай маме.
Сашка задумался. И вдруг выдал:
- Пусть ее зовут, как мамину сестру, Элеонора Александровна. Она потрясная тетка! Любит пошутить. Например, рогалики она называет «рыгалики»!..
И Сашка опять хихикнул.
Я посмотрел на него удивленно.
«Дочка», кажется, начинает шалить!..
Сашка ответил мне смущенным взглядом, и затеребил край своего платья.
- Ладно, пусть будет Элеонора Александровна. – согласился я. - Только наших «деток» мы не будем кормить ее «рыгаликами», ладно?.. У меня вот тут есть «пирожные», «конфеты» и чайные чашки.
- Какие хорошенькие! – совсем как девочка, воскликнул Сашка, беря в руки крохотную чашку и «конфетку».
Вот так мы начали с ним играть. И Сашка очень быстро из роли «дочки» перешел в роль моей лучшей подружки! Играть с ним оказалось очень интересно. Выяснилось, что моя «новая» подружка – большая выдумщица. Она придумала столько приключений для семьи Сидоровых!..
Время, в общем, летело незаметно. Незаметно наступил вечер, и мы с Сашкой слышали, как открылась входная дверь, и кто-то вошел в квартиру. Но мы пропустили все эти звуки мимой ушей.
Вернул нас к реальности голос моей мамы:
- Боже мой! Тут у нас уже две девочки! – воскликнула она. - Миша, взгляни!..
Мы подняли головы. В дверях стояла моя мама. А рядом с ней стоял мой папа. Они оба смотрели на нас с очень озадаченным выражением на лицах.
- Здрасьте, тетя Лена. Здрасьте, дядя Миша. – неловко поздоровался Саша.
И вновь по-девчачьи затеребил подол своего платья.
- Мы тут вот играем... - сказал я, чувствуя себя тоже не вполне уверенно.
- Вижу! – с непонятной интонацией ответила мама.
Папа взглянул на нее с загадочной улыбкой.
- Они играют! – сказал он маме многозначительно. – И пусть!
- Пусть?.. - переспросила мама.
- Да! – коротко ответил папа. – А мы давай пойдем на кухню, и приготовим чай. Играйте, дети!.. Мы вас скоро позовем. Мы купили торт, между прочим.
Мой папа – очень мудрый человек. Он знает, как правильно действовать в самых трудных ситуациях!..
- Я лучше переоденусь... – пробормотал Сашка. – Обратно в свою одежду...
- Да ладно, успокойся! – сказал я. – Тебя уже увидели!.. Скрывать уже нечего. Так что давай сначала чаю попьем. А потом уже будешь переодеваться!..
- Думаешь, можно? – спросил Сашка.
- Конечно!..
- Вообще-то поздно уже... - вздохнул Сашка. – Мне все равно домой надо. И мама сейчас позвонит.
Он как чувствовал! Телефон зазвонил!
Только не его сотовый, а наш домашний, в гостиной. Кто-то, мама или папа, снял трубку параллельного на кухне, и заговорил с кем-то. С кем, из моей комнаты было не разобрать.
Наша игра расстроилась. Сашка был явно не в своей тарелке, да и я чувствовал себя как-то не так комфортно, как это бывало всегда, когда я был одет в платье.
- Ладно, давай все уберем в коробки. – предложил я. – Завтра, может быть, еще во что-нибудь поиграем.
- Завтра?.. – переспросил Сашка. – Думаешь, получится?..
Через некоторое время в комнату вошла мама. Она была уже в домашнем халате и в фартуке.
- Даня, Саша, пойдемте пить чай! – пригласила она, с улыбкой взглянув на опять покрасневшего Сашку.
На кухне все уже было готово. На столе стоял нарезанный торт, конфеты, и четыре чайных чашки с блюдцами.
И мама доставала из шкафа пятую чашку!
- Это ты кому? – спросил я.
- На всякий случай! – с хитрой улыбкой ответила мама.
Я посмотрел на папу.
Он сделал вид, что не понял моего немого вопроса.
Мы принялись пить чай. Сашка, вообще-то, был большим любителем сладкого, но на этот раз он как-то вяло откусывал от своего куска торта. Все-таки он жутко смущался того, что был одет сейчас в мое нарядное оранжевое платьице.
И тут прозвучал дверной звонок.
- Я пойду открою! – сказал папа.
Сашка встревоженно заерзал на своем стуле.
- Саша, не волнуйся! – сказала ему мама. – Никто из чужих сюда не войдет!..
И в самом деле, никто чужой к нам и не вошел.
Ведь Сашкину маму никак нельзя считать чужой, правильно?..
В общем, это она звонила и по телефону, и к нам в двери. И это ее папа пригласил выпить с нами чаю. И это она вошла в кухню!..
Вошла она в кухню, посмотрела на нас с Сашкой, и воскликнула:
- Боже мой! Саша, Даня! Оба в платьях!.. Что за маскарад!?..
Я посмотрел на Сашку. Он был готов провалиться сквозь землю! Или, как минимум, залезть под стол. Его лицо было ярко-красным, а на глаза навернулись слезы. Он жалобно посмотрел на меня, на мою маму и папу, как бы говоря нам: «Эх, ну что же вы? Зачем вы меня так подставили?!..»
Тогда я сказал:
- Это не маскарад. Это просто мы так играли с Сашей.
- Играли? – изумилась Сашина мама. – Нарядившись, как девочки?..
- Вот именно! – сказал я. – А разве нельзя?..
Сашина мама растерянно оглядела нас всех и сказала:
- Ну, не знаю... Можно, наверное... По крайней мере, никто не запрещает мальчикам наряжаться в платья... Правда, считается, что...
Она замолчала, тоже начиная краснеть, как ее сын.
Тут в разговор вступила моя мама.
- Серафима Александровна, - сказала она. – Видите ли, в чем дело, в нашей семье мы совершенно спокойно относимся к тому, что наш Даня носит дома платья. Мы видим, что это его не портит. Вы понимаете, о чем я?..
- Кажется, да... - слабым голосом сказала Сашина мама.
- Более того, - продолжала мама. – Мы считаем, что мальчикам очень полезно заглянуть на другую сторону и даже побыть там некоторое время... От этого их мир становится только богаче, а они сами – сильнее. И если девчачья одежда этому помогает, то мы только за. Ну а почему ваш Саша так одет... Они с Даней играли в куклы, когда я пришла. И насколько я заметила, Саше эта игра очень нравилась.
- В куклы?.. Нравилась?.. – эхом повторила Сашина мама. – Но почему тогда… Почему тогда он плачет?..
Сашка, действительно, сейчас сидел и тихо плакал, шмыгая носом.
- Это он просто вас стесняется. – пояснил я. – Он думает, что вы его не поймете! Что вы будете его ругать за нашу игру!..
- Я?! – изумилась Сашина мама. – Не пойму своего сына?.. Саша, лапочка, да разве я когда тебя не понимала?.. Ну да, у нас бывают разные... случаи... противоречия... Но такова жизнь.
Сашка только вздохнул и сильнее шмыгнул носом.
- Иди ко мне, мое солнышко! – вдруг мягко сказала ему его мама.
Сашка сполз со стула и подошел к своей маме.
Она присела перед ним на корточки, вытерла ему слезы своим носовым платком, и заботливо поправила на нем платье. Затем она обняла его и что-то зашептала на ушко. Слышно было, как Сашка облегченно вздохнул.
Мои мама и папа с улыбкой смотрели на них.
- Садитесь за стол! – пригласила мама. – У нас сегодня замечательный торт.
- Мы вместе сядем. – сказала Сашина мама.
И, усевшись на предложенный ей стул, усадила Сашу себе на колени.
- Я уже не буду пить чай. Я не хочу... – пробормотал Сашка.
- Ну, просто посиди со мной. – шепнула ему его мама. – Я-то не могу отказаться от угощения! Обожаю торты!..
Сашка удобнее устроился на коленях у мамы, и прижался к ней, как совсем маленький ребенок. Его мама ласково шлепнула его и поцеловала в щечку. Сашка вновь шмыгнул носом. Но это был уже совсем другой шмыг, счастливый!..
Пока мы пили чай, мои мама и папа беседовали с Сашкиной мамой о том, о сем, о пятом и десятом, и все это время Сашка сидел у мамы на коленях, обняв ее и положив голову ей на плечо, и она время от времени гладила его по спинке, подшлепывала по попке, и что-то шептала ему на ушко. Сашка чуть ли не мурлыкал от счастья!..
После чаепития мы все прошли в гостиную, причем Сашкина мама вела его за руку, как маленького мальчика. Точнее, как маленькую девочку. И видно было, что они оба испытывают от этого большое удовольствие!
В гостиной, усевшись в предложенное ей кресло, Сашкина мама вдруг сказала сыну:
- Ну-ка, дай мне рассмотреть тебя как следует в этом платье... Повернись!
Сашка послушно повернулся вокруг своей оси. При этом он смущенно улыбался, но уже не краснел, а только слегка розовел. Как утренний рассвет. Повернулся Сашка довольно быстро, и потому подол его платья взметнулся, показав край его трусиков.
- Очень, очень симпатично! – сказала Сашкина мама. – В этом платьице и в этих трусиках ты выглядишь просто прелестно!.. Пожалуй, я бы тоже была не против, если бы дома ты носил платья...
Сашка кашлянул смущенно.
Но ничего не сказал.
Тут Сашкина мама вопросительно посмотрела на меня.
- Даня, у меня к тебе просьба...
- К вашим услугам! – серьезно ответил я.
- Можно мне взглянуть на твоих кукол?..
- Конечно, можно!
И мы все прошли ко мне в комнату. И вот тут Сашкина мама, разглядывая все мои богатства, принялась ахать и верещать, как маленькая девочка.
А потом она посмотрела на меня каким-то робким взглядом и что-то прошептала на ухо моей маме.
- Ну, если только Даня разрешит! – вслухо ответила мама.
- А что я должен разрешить? – спросил я.
- Сашина мама хочет заглянуть в твой шкаф с одеждой... - пояснила мама.
Тут наступила моя очередь краснеть.
- Это зачем еще? – сердито спросил я.
- Ну Данечка, ну пожалуста! – совсем по-девчачьи взмолилась Сашкина мама.
- Ладно, заглядывайте... - вздохнул я. – Только мы с Сашкой лучше пойдем пока телевизор посмотрим. Я знаю, вы сейчас начнете мои платья и трусики разглядывать, сюсюкать, и все такое...
И мы с Сашкой вернулись в гостиную, мультики смотреть.
Папа тоже через некоторо время из моей комнаты вернулся на кухню, убрать со стола. Нас на помощь он звать не стал. Я же говорю, мой папа – очень мудрый человек.
А наши мамы еще долго были у меня в комнате, и к нам в спальню доносился их смех, и восторженные взвизгивания Сашкиной мамы, когда она, по всей видимости, разглядывала сложенные в моем «девчачьем» шкафу платья и все прочее.
Наконец, моя мама заглянула в гостиную и сказала:
- Даня, можно тебя на минуточку?..
В моей комнате мама спросила:
- Даня, ты не против, если я подарю тете Симе одну из твоих новых ночнушек?.. Которую ты еще не надевал?
- Я-то не против. Если ты не против! – ответил я.
&$171;Так, сегодня Сашка будет спать в ночнушке!» - понял я.
- И то платье и трусики, которые сейчас на нем. И вот эти новые теплые колготки. На улице все-таки еще зима. – добавила моя мама. – А я тебе завтра новые колготки куплю!.. И новое платье.
- Я сама куплю ему новые колготки взамен этих! И новое платье!.. – ревниво сказала тетя Сима.
- А колготки мои вам зачем? – спросил я.
Тетя Сима улыбнулась.
- Ну, надо же Саше в чем-то идти домой! – сказала она.
- Вы что, не собираетесь его обратно переодевать? – удивился я.
- Ну, зачем же сорок раз его переодевать, когда уже ночь на дворе и скоро нужно будет снова раздеваться? – спокойно ответила Сашкина мама. – Саша просто оденет под платье колготки, и сверху свою курточку. А его мальчишескую одежду я в пакете унесу.
- Вы думаете, он согласится?.. – с сомнением сказал я. – Я-то и сам в платье на улицу не выхожу!..
- Ну и зря! – вдруг заявила тетя Сима. – Вы оба очень симпатично смотритесь в платьицах. И кому какое дело, что на ком надето!.. К тому же, я говорю, уже ночь на дворе. Никто ничего и не увидит.
Так что в тот вечер Сашка отправился домой в платье и в колготках. Он даже не особенно и возражал. Больше того, мне кажется, ему было очень приятно, когда мама натягивала на него колготки, и расправляла их, поправив перед этим его трусики и после того – платье.
При этом она буквально сияла от счастья!.. Да и у Сашки тоже было очень даже счастливое лицо.
«У него начинается новая жизнь!» – подумал я, видя все это. – «Нет, не только у него. У нас всех!..»


История третья. Школьные дела

...С тех пор, как мой друг Сашка Нефедов у нас дома надел платье в самый первый раз, прошло не так уж много времени, а у него в комнате, как у меня, появился еще один шкаф для одежды. Для девчачьей одежды!.. Потому что теперь Сашка, как и я, дома носит только платья. Это очень нравится и его маме, и ему самому. Как только Саша приходит со школы, он тут же снимает всю свою обычную одежду и надевает те трусики и платье, которые его мама приготовила ему еще с вечера для нового дня. Впрочем, «надевает» - это не то слово. После того, как Саша начал носить платья, его мама перестроила свое рабочее расписание таким образом, чтобы, по возможности, ко времени возвращения своего сына из школы тоже оказываться дома. Она стремится сама его переодевать!
Причем, Сашина мама очень любит наряжать его не просто как девочку, а как маленькую девочку – в пышные, с кружевами и оборками, и довольно короткие платьица. А под платье Сашина мама чаще всего одевает ему не просто трусики, а панталончики, тоже с оборками и кружевами, в стиль и цвет к платью. Потом наступает очередь носочков или гольфиков, чаще всего белых, которых Сашина мама накупила неимоверное количество.
Волосы у Саши отросли, и, нарядив его в девочку, мама делает ему и прическу, как у девочки, обязательно повязывая пышные банты.
И после этого, нарядный и счастливый, Саша идет с мамой обедать. Так каждый обед вместе, и в будни, и в выходные, у них становится праздничным! И ощущение праздника раз от раза ничуть не уменьшается.
Да, чуть не забыл – во время обеда мама обязательно одевает Саше нарядный фартук, тоже весь в оборках и кружевах, чтобы он не запачкал свое прелестное платьице.
После обеда в будний день Саша с мамой дружно убирают со стола, моют посуду, мама снимает с Саши фартук, целует его, обнимает, нежно шлепает по попке, приподымая ему при этом платьице, и отправляется на работу. А Саша идет делать уроки, а потом – играть. В куклы, в магазин, в школу, и прочие замечательные девчачьи игры.
То есть мы вместе с ним делаем уроки, и потом играем, как две примерные девочки. Я прихожу в гости к Саше в своей обычной одежде и переодеваюсь уже здесь. Точнее, Сашина мама и меня переодевает! При этом она воркует и нежничает со мной ничуть не меньше, чем со своим сыном. Сначала я немножко стеснялся полностью раздеваться перед ней, но потом перестал.
- Чего тут стесняться-то? – сказала Сашина мама, которую я называю тетя Сима. – Между нами, девочками!..
Для моих платьев в Сашином шкафу отведено специальное место.
Точно так же, как и для Сашиных платьев – в моем шкафу. Когда тетя Сима ну уж никак не может вырваться с работы домой, Саша приходит делать уроки и играть к нам домой. И в таких случаях нас обоих переодевает моя мама, которую Саша тоже перестал стесняться. И моя мама, переодевая нас, воркует и нежничает с нами ничуть не меньше, чем Сашина мама. Как будто они соревнуются между собой в нежности!.. Но они не соревнуются, они просто очень нас любят.
Вы можете думать, что хотите, но нам с Сашей очень нравится, когда наши мамы вот так с нами нежничают. Мы не стесняемся этого, как и того, что время от времени оказываемся перед ними совсем голыми. Ведь все это всегда бывает очень искренне, от всего сердца, от всей души!..
А вечером Сашина мама приходит к нам и забирает сына домой. Конечно, он бы и без нее домой спокойно добрался – дом-то их находится нядом с нашим! - но уж очень Сашиной маминой нравится именно забирать его, уводя домой за руку, как маленькую девочку. По крайней мере, так было в течение всей зимы, когда вечера были еще очень темными, и нарядное платье можно было запросто спрятать под длинной зимней шубой. Сашина мама специально купила ему такую шубу, хотя до этого он носил только всякие модные куртки и пуховики.
Сашина мама - бизнес-леди! И очень даже успешная. Еще успешнее она стала с тех самых пор, как принялась наряжать своего сына как девочку.
Почему так произошло? О, это очень даже логично! Хотя и парадоксально, как говорит мой мудрый папа.
Дело в том, что с тех пор, как Саша стал наряжаться девочкой, его жизнь, как и жизнь его мамы, изменилась не только внешне, но и внутренне. До тех пор его мама большую часть времени думала о работе, о своей работе, только о своей работе – в первую очередь. О Саше она думала во вторую очередь. А о себе – в третью. У Сашиной мамы даже развод с Сашиным папой произошел потому, что он – Сашин папа – не разделял увлечения своей жены работой и карьерой. Он ревновал ее к этим двум виртуальным и циничным теткам! (Это – тоже выражение моего мудрого папы!..)
И однажды, по этой глупой причине, они и расстались. Сашин папа попытался найти себе другую женщину. Не нашел! Еще раз попытался. Тоже не нашел! Снова попытался. Опять не нашел!.. И, по сведениям Сашиной мамы, так до сих пор и пытается. Пытался, то есть...
Впрочем, буду рассказывать по порядку!..
Итак, после того, как Саша стал носить дома свои нарядные платья, его мама стала больше думать не о работе, а о своем сыне и себе самой.
То и дело, сидя в своем шикарном офисе, или мотаясь по городу и занимаясь разными важными делами, Сашина мама вдруг представляла себе, как вот она сейчас поедет домой, встретит сына из школы, снимет с него всю мальчишескую одежду, оденет ему нарядные пышные трусики, затем нижнюю сорочку или маечку, прелестное короткое платьице, гольфики, туфельки, повяжет банты, оденет фартук, и будет кормить свою нарядную «маленькую девочку» обедом.
Сашина мама представляла себе все это во всех деталях, и сердце ее наполнялось нежностью и теплом, и она уже не могла думать о работе, и о важных переговорах, допустим, которые она вела в тот момент. Она могла думать только о сыне!
Это ведь мне, с самого раннего детства, была привычна папина и мамина ласка. От того, что папа и мама стали наряжать меня в платья, мой мир – наш мир – стал еще интереснее, конечно, но он и до этого был очень даже богат на любовь, нежность и другие замечательные чувства.
А Саша до некоторых пор видел от своей мамы не так уж много нежности. И только после того, как он стал носить нарядные платьица, все изменилось. Теперь мама обращалась к нему так: «Сашенька, лапочка, деточка, солнышко, малышка, кошечка», и говорила еще много всяких других нежных слов, которых он не слышал уже давным-давно, с тех самых пор, когда был еще совсем маленьким ребенком.
Еще Сашина мама при всяком удобном случае старалась обнять своего сынишку, одетого в платьице, поцеловать, усадить себе на колени, ласково пошлепать по попке, и все такое прочее.
По вечерам, перед тем, как уложить Сашу спать, мама обязательно сама купала его, как малыша, хотя до этого она считала, что в девять, то есть почти в десять лет, человек уже достаточно взрослый, чтобы мыться самостоятельно.
Теперь же она считала наоборот! После купания мама заворачивала Сашу в большое полотенце, и относила в спальню. Тут уж она вытирала его насухо, и одевала ему длинную ночную рубашку, всю в цветочках и кружевах. Про пижамы с некоторых пор было напрочь забыто.
Вот так Саша постепенно погрузился в океан маминой любви, и, конечно же, он не хотел выплывать из него обратно, к прежней суровой действительности. Ну уж нет! Теперь он был готов носить платья и играть в девочку хоть всю жизнь – раз уж это принесло ему столько радости и самых нежных, светлых и теплых чувств.
Тем более, что теперь он был абсолютно уверен в том, что мама принадлежит в первую очередь ему, а потом уже своей карьере, работе, своим сотрудникам и партнерам по бизнесу. И, раз уж она принадлежит прежде всего ему, он имеет полное право распоряжаться ею!
Время от времени случалось так, что у Сашиной мамы и в самом деле были такие неотложные дела, что она никак не могла приехать домой, чтобы переодеть сына в платье, и тогда ему приходилось переодеваться самому. При этом Саше, как и его маме, было немного грустно. И несколько раз Саша не выдерживал и звонил маме на работу.
Между ними происходил примерно такой диалог:
- Мама, а ты сегодня не приедешь домой?.. Ну, на обед?.. И все такое?
- Нет, мое солнышко, не смогу! – грустно отвечала ему мама. – У меня очень важное, неотложное дело!.. Нужно все проверить, перепроверить, пересчитать, встретиться кое с кем, и тому подобное!..
- Значит, мне придется переодеваться без тебя?..
- Но это ведь только сегодня!.. Раз уж так вышло. А завтра я тебя сама переодену!.. Обещаю и клянусь!..
- Ладно!.. – вздыхал Саша. И добавлял: - Жаль, что придется обойтись без бантов!.. Я же не умею их повязывать. И если бы даже умел, у меня все равно не получилось бы, как у тебя!..
И все! После этого Сашина мама уже не могла думать ни о каких своих важных делах. Она могла думать только о том, как дома ее «маленькая девочка» сидит одна, в нарядном платье, но без бантов, и грустит!..
И тогда Сашина мама вызывала своего главного менеджера и все важные дела поручала закончить ему. «Но смотри мне, если что!» – говорила при этом она очень строго. И, оставив всю свою строгость на работе, она уезжала домой, чтобы стать там уже не железной леди от бизнеса, а самой мягкой и нежной на свете мамочкой.
Так волей-неволей Сашиной маме пришлось научиться доверять своим менеджерам. А люди, если им доверяют, готовы горы свернуть. Вот они их сворачивали!..
Теперь вы понимаете, почему дела Сашиной мамы стали такими успешными?.. Все ее конкуренты прямо обзавидовались, но так и не могли понять секрета ее успеха. А Сашина мама не собиралась им его открывать!..
Но не только дела Сашиной мамы – его собственные дела в школе тоже пошли совсем по-другому. Во-первых, теперь он начал выполнять все домашние задания, раз уж мы с ним всегда вместе занимались. Во-вторых, он теперь – как и я - делал уроки в образе примерной и послушной маленькой девочки. И поэтому был намного старательнее и внимательнее, чем раньше.
Результаты, как говорится, не заставили себя ждать! Если раньше Саша приносил из школы двойки и тройки, то теперь, по большей части, четверки и пятерки.
Его мама была на седьмом небе от счастья!
А наша учительница, Натальпална, не скупилась на похвалу, и постоянно ставила Сашу – ну и меня тоже – в пример всем остальным ученикам и даже ученицам нашего класса.
Ну и, раз уж наш мир так замечательно уравновесился, у нас неплохо пошли и чисто мальчишеские дела. Например, во время уроков физкультуры, когда мы играли в какие-нибудь игры, учитель с некоторых пор стал разводить нас с Сашкой по разным командам. Потому что, если мы попадали в одну команду, то другая заведомо проигрывала. Он уж мы стали целеустремленными и ловкими!.. Дома, для своих родителей и себя самих мы играли в нежных девочек, а в нашем мальчишеском сообществе мы стали теперь признанными лидерами.
Вот почему наш учитель физры говорил с гордостью: «Саша Гаврилов и Даниил Нефедов – это наша олимпийская надежда!..»
А второй учитель физкультуры даже начал тайно уговаривать Сашу перейти в другой класс. Мол, там ему будет лучше. А на самом деле в том классе была команда по игре в ручной мяч, и тот учитель постепенно переманивал в нее всех лучших мальчиков-спортсменов со всей школы.
Саша отказался, а наша Натальпална, когда узнала об этих происках, устроила этому второму учителю такую классную головомойку, что он и думать забыл о своих низменных планах.
Вот такие мы с Сашей стали гармоничные!..
А теперь – внимание! Я перехожу к самой главной части этой истории!..
В общем, после того, как мы с Сашей стали лучшими учениками в своем классе, это не могло не привлечь внимание других родителей. Ну, то есть я-то всегда был хорошим учеником, и было не очень удивительно, когда я стал учиться еще лучше. Зато перемена с Сашей была гораздо больше заметна всем окружающим.
И однажды на родительском собрании Натальпална вдруг взяла да и спросила Сашину маму, прямо при всех:
- Серафима Александровна, а вы не хотели бы поделиться со всеми родителями вашей педагогической системой?..
Сашина мама растерялась так, что даже покраснела.
И это тоже не могло пройти мимо внимания других родителей!.. Все они напряглись, ожидая, что тут-то Сашина мама им все и расскажет.
Сашина мама нерешительно вышла к доске, повернулась к остальным родителям, и даже открыла рот...
Но, оглядев все эти внимательные лица, она поняла, что не сможет вот так запросто взять и рассказать о своей «педагогической системе». То есть, на самом деле, о системе моих мамы и папы, которая очень подошла им с Сашей.
Ну мало ли как к этому отнесутся остальные?.. Что они подумают о ней? И о ее сыне, который носит дома нарядные платьица и играет в куклы?..
В общем, Сашина мама обменялась с моей мамой растерянным взглядом, и пролепетала:
- Да, в общем-то, нет у меня никакой особенной системы. Я просто стала больее внимательной, более спокойной, стала уделять сыну больше времени. Вот, пожалуй, и все!..
Родители только разочарованно переглянулись. Это было не то, что они ожидали услышать!.. И большинство из них не поверили Сашиной маме. Почему-то остальные родители подумали, что Сашина мама хочет скрыть свою «систему» в тайне, чтобы быть лучше «за счет» других!
Вот глупости-то какие! И совсем не в этом было дело. Просто наши родители не могли вот так запросто взять, да и раскрыть всему миру нашу личную, можно сказать, интимную жизнь. Такую жизнь надо оберегать от внешнего жесткого влияния, так ведь?..
Собрание кончилось, и все родители разошлись по домам. Но, как оказалось, одна родительница не разошлась!.. Она только тихо вышла из школы, и дождалась Сашину маму, которая еще долго говорила с Натальпалной о разных делах класса. Ну, там о ремонте кабинета, и тому подобном. Сашина мама была одним из главных спонсоров нашего класса.
И, пока она говорила, ее терпеливо дожидалась мама Кольки Скуратова, грубияна, хулигана, двоечника, и вообще, самого плохого ученика среди всех наших третьих классов. И он даже гордился этим неофициальным званием – «самого плохого»!
Вышла Сашина мама на улицу, а Колькина мама к ней подошла, и сказала прерывающимся голосом:
- Серафима Александровна! Ну я вас очень прошу! На вас у меня последняя надежда!..
- Почему на меня?.. – сделала вид, что ничего не понимает, Сашина мама. На самом деле она все прекрасно поняла.
- Потому что ведь у вас точно есть какой-то секрет! – воскликнула Колькина мама. – Я в этом уверена! И все остальные уверены! Неужели вам жалко?..
- Да мне не жалко... - пробормотала Сашина мама. – Просто...
- Просто что?.. – так и встрепенулась Колькина мама.
- Просто все это может показаться вам очень необычным... А вдруг это вам совсем не подойдет?..
Колькина мама вздохнула.
- Вы не хотите мне рассказать! – пробормотала она. – А я ведь уже и не знаю, что делать! Колька совсем от рук отбился. Десять лет всего мальчишке, а ни меня не слушает, ни отца, в школе не учиться, грубит, дразнит девочек! Ну что из него вырастет, ну что?..
И Колькина мама шмыгнула носом и заплакала.
Этого Сашина мама выдержать не могла.
- Ладно. – решилась она. – Я вам расскажу! Но вы должны поклясться мне сейчас, что никому, ни под каким видом, не расскажете об этом моем секрете! К тому же вряд ли вы сможете им воспользоваться...
- Я смогу! – воскликнула Колькина мама. – Если только это в человеческих силах, то я смогу!..
Сашина мама, поколебавшись, начала рассказывать:
- В общем, дело в том, что дома мой Саша играет в девочку...
- Играет в девочку?.. – изумилась Колькина мама. – Это как?..
- Ну как, как!.. – уже жалея о сказанном, сказала Сашина мама. – Я наряжаю его в платье, повязываю банты, он играет в куклы, и делает уроки, как примерная девочка!.. Вот поэтому у него такие успехи.
Колькина мама посмотрела на Сашину маму с изумлением.
- Вы шутите? – спросила она. – Вы.. Вы издеваетесь надо мной?..
- Да не думала я издеваться!.. – с досадой на себя воскликнула на этот раз Сашина мама. – Вот, пожалуйста!..
И Сашина мама вытащила из сумочки свое портмоне и показала Колькиной маме фотоснимок. Он был хорошо виден в свете уличного фонаря.
Дело в том, что наши родители к тому времени сделали уже довольно много наших фотоснимков. И у моих мамы и папы, и у Сашиной мамы были уже специальные альбомы, подписанные одинаково: «Наша девочка».
Правда, Сашина мама хотела сначала подписать свой альбом «Моя девочка», но потом решила все-таки написать «наша».
И вот один из таких снимков Сашина мама и показала Колькиной.
На нем были мы с Сашей, мои мама, папа, и Сашина мама. Это был снимок, сделанный на автоспуске.
На Саше было его любимое бело-розовое короткое платье, все в кружевах и оборках, белые колготки, изящные сандалики и розовые банты в кудрявой прическе. Перед этим над ней хорошо потрудилась его мама.
На мне было мое любимое оранжевое платье, в больших божьих коровках, и тоже белые колготки и красивые сандалики. Банты, в тон платью, у меня были оранжевые. Саша сидел на коленях у своей мамы, а я – у своей. Само собой, мы все радостно улыбались.Это ведь был снимок только для нас! Никто и не думал показывать его другим.
- Боже мой! – пролепетала Колькина мама. – Это и правда Саша!.. А это Даня Нефедов!.. Конечно, они ведь друзья. И какие же они тут хорошенькие!.. Бантики, платьица, и. Колготки!.. Боже мой! Оказывается, мальчики в платьях еще очаровательнее, чем девочки!..
- Ну, не еще, а по-своему! – сказала Сашина мама.
И добавила извиняющимся тоном:
- Это как-то само собой у нас получилось. Ну, вы ведь знаете, когда-то платья носили и девочки, и мальчики. Вот мы, так сказать, и вернулись в своих семьях к этой замечательной исторической традиции!.. Правда, мы ее немножко модифицировали. Все течет, все изменяется...
- И... Это помогает?..
- Ну, вы же видите. Только мы не делали это с целью чему-то там помочь. – сказала Сашина мама. – Мы наряжаем наших мальчиков как девочек потому, что очень любим их. И, когда они в платьях, нам легче выразить к ним свою любовь, а им – принять ее. Считается ведь, что девочка – более нежное существо, чем мальчик. И чем наши мальчики нежнее, тем они сильнее. Вот и весь секрет!..
Колькина мама замолчала и задумалась.
- Ну, Андрей у меня умница, поймет... – пробормотала она самой себе, имея в виду мужа. – Тем более, другого выхода, видно, нет... С Машкой я тоже разберусь... А вот как Кольку заставить?..
- Заставить не получится! – сказала Сашина мама. – То есть получится, конечно, если постараться, но я вам не советую. Это будет уже не любовь, а сплошное наказание!.. Надо как-то по-другому. Надо уговорить, убедить!..
Колькина мама задумалась.
- Вот что, я ему новые ролики на лето пообещаю купить! – решилась, наконец, она. – И всю амуницию. Тем более, он давно канючит!..
- Это правильно. – одобрила Сашина мама. – Главное, чтоб он сам согласился нарядиться. А дальше вам сердце подскажет.
- Вы думаете?.. – спросила Колькина мама.
- Не сомневаюсь! Только имейте в виду – вы сами должны выполнить все, что вы ему пообещаете.
- Я всегда выполняю свои обещания! – гордо сказала Колькина мама.
И по дороге домой она все думала, как ей все лучше устроить.
И придумала!
В этот же вечер у них с Андреем, то есть мужем и Машкой, то есть дочерью, которая была старше Кольки на два года, состоялся секретный разговор. Колькин папа поначалу только вздыхал и чесал в затылке, а Машка все приняла с восторгом. В последнее время они с Колькой постоянно дрались, и ей очень понравилась мысль вместо буйного братца получить примерную «сестричку». Хотя бы на время!..
В конце концов Колькин папа согласился с тем, что от игры в примерную девочку его сыну никакого вреда не будет, а будет, наоборот, одна только сплошная польза.
Было решено также, что не стоит наряжать Кольку в платья сестры, из которых та уже выросла. Колькина мама была убеждена, что его удастся легче уговорить одеть платье, которое будет куплено специально для него, чем платье сестры.
И на следующий же день, пока Колька была в школе, его папа и мама отпросились с работы, и отправились в магазин. Надо сказать, что идея этой новой педагогической игры с каждой минутой увлекала их все больше, и поэтому они купили Кольке не одно платье, а целых три, причем одно из них – по последнему писку детской моды, очень дорогое. А к платью – целую стопку разных трусиков, маечек, колготок и гольфиков с носочками. Ну и туфелек с ботиночками, само собой. А еще – кукол, наборов игрушечной посуды, мебели и всего прочего. То есть и на этот раз повторилось примерно то же самое, что было с моими родителями и с Сашкиной мамой. Была среди всех этих коробок и еще одна, самая важная.
Только в последний момент Колькины папа и мама вспомнили и про свою старшую, «натуральную» дочь, и тоже кое-что ей купили. Исключительно для того, чтоб та не ревновала!
Это им не помогло! Когда они пришли домой со всеми покупками, Машка устроила родителям настоящую истерику.
- Это что, все ему?! Все Кольке?! – закричала она. – А ведь я!.. Я учусь на одни только пятерки и четверки, я убираю со стола, пылесосю ковры, помогаю стирать, а он ничего не делает, дерется в школе и во дворе, и вы ему покупаете столько всего?!! И где же после этого справедливость?!!!!..
И Машка, как пишут в книжках, «разразилась слезами».
- Ну, Машенька, - принялась успокаивать ее мама. – Это же все в воспитательных целях, мы же с тобой разговаривали! К тому же мы тебе тоже купили вот этот замечательный брючный костюмчик!..
- А я не хочу брючный костюмчик! – прорыдала Машка, отталкивая пакет с костюмом. – Я хочу вот такое же нарядное платье, как это, которое вы купили Кольке! Такое же розовое! С кружевами и оборками!.. И трусики такие же хочу!..
- Но Маша! – изумился тут ее папа. – Ты же еще пару дней назад утверждала, что ты теперь уже взрослая, и больше не будешь носить детских платьев!.. И детских трусиков - тоже.
- Мало ли чего я утверждала два дня назад! – закричала Машка. – Я еще ребенок! У меня растущая психика! Я могу ошибаться!..
Папа и мама переглянулись, и Машкин папа принял единственно верное решение.
- Хорошо. – сказал он. – Я немедленно возвращаюсь в магазин, и покупаю тебе точно такое же платье, как это, только твоего размера.
- И большую куклу! – капризно закричала Машка. – Которая ходит, если ее вести за ручку!.. Я уже сто лет мечтаю о такое кукле!..
- Никаких проблем! – воскликнул Машкин папа. – И куклу, которая ходит, и обезьяну, которая прыгает.
- А что, есть такая?.. – удивилась Машка, немного успокаиваясь.
- Нет, это я пошутил. – быстро сказал ее папа, опасаясь, что ему придется искать еще и такую игрушку. Или, чего доброго, покупать живую обезьяну.
Вообще поведение Машки стало большим сюрпризом для ее родителей. Никогда она не была ни капризной, ни завистливой. Значит, купленные для ее брата нарядные платья и кружевные трусики задели самые тонкие, самые чувствительные струнки ее души!..
К счастью, во время этой сцены Кольки еще не было дома. Наш третий «Б» учится во вторую смену.
Все это дело происходило, между прочим, в пятницу. То есть трудовая неделя для Кольки, Машки и его родителей закончилась.
И вот приходит вечером Колька домой, с дневником, полным разных нехороших оценок и всяких слов и предложений, написанных ярко-красной пастой, со множеством красивых восклицательных знаков. У Натальпалны вообще очень красивый почерк!..
Приходит Колька домой мрачный, пребывая в тоскливом ожидании обычных нотаций, ахов и вздохов – ну то есть всего того, чем у него обычно заканчивались недели.
Но ничего такого он не дождался.
- Иди ужинай. – просто сказала ему мама.
И больше ничего не сказала.
После ужина Кольку тоже никто не беспокоил. И он тихо слинял в свою комнату, где включил компьютер, и принялся пачками косить монстров, разбрызгивая их кровь и внутренности по стенам мрачных подземелий. И на этот раз ни мама, ни папа не сказали ему ни слова против, хотя обычно они бывали очень недовольны этими «ужасными играми».
Только через некоторое время в комнату вошла мама, и сказала:
- Ладно, хватит! Мне уже жалко всех этих несчастных монстров. Ты не оставляешь им никаких шансов! А время, между прочим, уже пол-двенадцатого. Ты уже не меньше двух часов должен быть в постели. Так что выключай все, иди, быстренько прими душ, на ванну уже нет времени, почисти зубы, и спать!
Колька посмотрел на маму изумленно. Никогда раньше не было такого, чтобы ему дали досидеть за компом до такого позднего времени. И никогда мама не жалела монстров!..
Он хотел что-то спросить, но мама без лишних слов уже вышла за дверь.
Проснулся Колька в одиннадцатом часу.
«Странно... Меня никто не разбудил! Да что это с ними такое?..» – задумался Колька, вдыхая вкусные запахи из кухни.
Протирая глаза, он в своей трикотажной пижаме поплелся на кухню.
Вся его семья была уже там. Одетая очень странно, между прочим. В очень нарядную, праздничную одежду. Папа была в своем лучшем костюме. И мама – в стильном платье из бутика. И Машка - в нарядном детском платье, розовом, с кружевами и оборками. И с розовыми бантами в прическе!..
Колька посмотрел на папу с мамой, но больше всего – на Машку, раскрыв рот.
- Мам, пап, это вы чего?.. Вы куда-то собираетесь? И мне не сказали?.. А ты, Машка, чего?..
- Чего что?.. – спокойно спросила Машка.
- Ну, чего это ты так вырядилась?..
- Я просто одела свое новое платье. – хихикнула Машка. И переглянулась с мамой.
- А банты ты чего заплела?..
- Банты мне мама заплела. Потому что они очень идут к этому платью.
- Ну ты даешь! Ты ж уже сто лет бантов не носила.
- И вовсе даже не сто! – заметила Машка. – Не носила, а теперь опять ношу.
- Мы никуда не собираемся. – мягко сказала Колькина мама. – Мы просто тебя ждем. Иди умойся и будем завтракать. У нас у всех сегодня особенный день. У тебя – в первую очередь!..
- Это почему?.. – с подозрением спросил Колька.
- Позавтракаешь – узнаешь. – загадочно ответил его папа.
За завтраком Колькины мама, папа и старшая сестра хранили таинственное молчание. А сам Колька от волнения едва мог есть. Это молчание его пугало! «Что они такого новенького придумали?.. – думал он. – Что они могли еще придумать?..»
- Ну, позавтракал? – с легким нетерпением спросила Колькина мама. Щеки ее слегка розовели, как будто она волновалась.
У Кольки екнуло сердце.
- Позавтракал... - буркнул он. – Теперь чего?..
- Не «чего», а «что»! – поправила его мама. – Теперь иди в свою комнату. Заправь свою кровать и подожди нас.
Обычно Кольке нужно было десять раз напомнить, чтобы он заправил кровать. Но на этот раз от растерянности он ее заправил в минуту.
А тут и все остальные члены его семьи в комнату к нему вошли. И папа держал в руках большую коробку.
- Ну-как, сын, взгляни сюда! – торжественно сказал он, снимая крышку.
Колька взглянул.
И закричал:
- Вот это да! Ролики! Амуниция! Круто!
Но, тут же замолчав, он с подозрением посмотрел на родителей.
- А чего это вы такие добренькие?.. Чего вы от меня за это захотите? Чтоб начал вести себя хорошо, учиться и все такое?.. Как и после компьютера, да?..
- Ну, в принципе, да. – кивнул головой Колькин папа.
- С одним только дополнительным условием. – добавила мама с улыбкой.
- С каким таким условием? – насторожился Колька.
Что-то ему мамина улыбка совсем не понравилась!..
- Маша, иди, принеси. – сказала мама. – Для наглядности!..
Маша убежала. И тут же вернулась. С нарядным платьем на плечиках. С точно таким же платьем, какое было на ней. Только размером поменьше.
- Это что?.. Это вы кому?.. – ошеломленно спросил Колька, уже догадываясь кое о чем, но не веря ни своим глазам, ни своим догадкам.
- Тебе. – спокойно ответила его мама.
- Это и есть дополнительное условие. – добавил папа.
- Вы хотите нарядить меня в платье?! – воскликнул Колька. – Это с какой стати?! Да ни за что!..
- Не надо торопиться. – заметил папа. – Лучше послушай, что скажет мама. Тут мы отдаем ей первое слово!..
- Коля, вот мы купили тебе ролики. – начала мама. – И ты их обязательно получишь. И будешь летом кататься. И весной, когда уже станет тепло. И осенью, когда еще будет тепло. Сколько это будет месяцев? Четыре? Пять?..
Колька молчал, настороженно ожидая продолжения.
- А сколько месяцев уже продолжаются твои школьные подвиги? Сколько раз нас вызывали в школу?.. Сколько двоек, единиц и замечаний Натальпалны ты принес?..
Колька только вздохнул в ответ. Сказать ему было нечего.
- Так вот, - продолжала мама. – Лично я очень устала от всего этого, и хочу отдохнуть. Хотя бы недельку. Одну только недельку. Семь дней всего!.. Всего семь дней, понимаешь?..
Колька шмыгнул носом. Он пока ничего не понимал!..
- Всего семь дней я прошу тебя поиграть для меня... Для папы... Для Маши... Для всех нас, в общем!..
- Поиграть? – переспросил Колька. – Да во что поиграть-то?!..
- В примерную девочку!.. – сказала мама.
Колька ошеломленно открыл рот, во все глаза глядя на родителей.
Машка снова хихикнула.
- Всего семь дней! – быстро сказал папа. – Коля, подумай – всего семь дней. И ролики твои! И целое лето на роликах. И весна. И часть осени!.. Ну?..
Колька подумал. Действильно, что такое – каких-то семь дней по сравнению с целым летом!
- А что я должен буду делать эти семь дней? – уже внутренне соглашаясь на условие, спросил он.
- Совсе немногое! – радостно ответила мама. – Ты должен будешь одеваться, как девочка, играть, как девочка, и заниматься уроками тоже, как девочка. Как примерная девочка!..
- В школу я платье не надену! – насупился Колька.
- А в школу и не надо! – успокоил его папа.
- Одеваться и вести себя как девочка, ты должен будешь только дома! – пояснила мама. – И никто не узнает о нашей игре!..
- Значит, я и на улицу смогу ходить как обычно?.. Ну, гулять?..
- На улицу – вряд ли. Ведь после школы ты должен будешь сразу переодеваться в платье. И носить его уже до ночи.
- Ничего себе!..
- Семь дней! Всего семь дней! – напомнил папа.
Колька задумался. Маленькое нарядное платье в руках его сестры выглядело ужасно, просто ужасно! Эти оборки! Эти кружева! Эти рукава фонариком! И это он должен будет носить?!.. Но ролики в коробке выглядели так заманчиво! И ведь никто не узнает об этом дурацком условии!..
Колька верил своим родителям. Они никогда его не обманывали, и всегда выполняли свои обещания. Не сомневался он и в сестре. Как ни странно для девчонки, она умела держать язык за зубами, когда было нужно.
- Ладно, согласен... - со вздохом сказал Колька. – Переодевайте!..
- Вот и прекрасно! – просияла мама. – Маша, повешай платье вот сюда, и дай мне трусики и маечку. Все, идите. Дальше я уж сама разберусь.
Папа с Машей вышли. А в руках у мамы Коля увидел нарядные трусики в цветочках и оборках!..
- Что, и девчачьи трусы я должен буду надевать?.. – пробормотал он.
- Обязательно! – твердо сказала мама. – Было бы странно под девчачье платье одеть мальчишеские трусы. Снимай пижаму!..
Колька не стеснялся своей мамы. Он стеснялся одевать эти трусики с кружевами! А мама держала их растопыренными в руках, как когда-то, когда он был еще совсем маленьким, и она одевала его в садик.
Колька снял пижамную фуфайку, и, оставшись в одних штанах, вздохнул, переминаясь с ноги на ногу.
- Ну?.. – поторопила его мама.
Колька еще раз вздохнул, снял штаны и подошел к маме.
- Так, правую ножку! – проворковала мама. – Хорошо... Теперь левую! Замечательно! Теперь тянем-потянем, расправляем... Как удобно, правда? Какой ты у меня сразу стал хорошенький! То есть, хорошенькая!..
Колька покраснел.
Ощущения у него были очень необычные. Эти розовые девчачьи трусики как-то очень интересно обнимали его тело. Или это ему только казалось?..
- Теперь – маечка. – сказала мама. – Ручки вверх!..
Это была не совсем маечка. Это была белоснежная нижняя сорочка. Она скользнула по телу Кольки, заняла свое место, и он почувствовал себя еще необычнее. Он был все еще без штанов, но уже наполовину одет!..
- Так, теперь – носочки! Присядь пока на стульчик...
Колька присел на стул, и мама ловко надела ему на ноги маленькие носочки, определенно девчачьи, розовые, в тон платью, и, опять же, с оборками.
- Теперь надо опять встать. Пора надевать платье!..
Колька послушно встал, про себя удивляясь своей послушности.
Может быть, все дело было в какой-то особенной, раньше не испытанной им нежности, с которой мама одевала его?.. Он прекрасно помнил, как она одевала его в садик. Тогда она тоже говорила ему разные нежные слова, и все же сейчас мама была с ним нежна как-то иначе. Глубже, мягче, теплее. Приятнее!..
- Ручки сюда, в рукава... – сказала мама. – Хорошо. Умничка!.. Теперь осторожно продеваем голову... Замечательно!
Колька и опомниться не успел, а он уже был в платье! Его ткань с тихим шуршанием скользнула вниз, мама еще расправила ее, и ловко застегнула три пуговицы сзади.
- А как же я буду его снимать?.. – пробормотал Колька.
- Ну вот, еще только надел, а уже собирается снимать! – улыбнулась мама. – Очень просто – позовешь меня, и я тебе помогу. Не забывай – ты теперь маленькая примерная девочка, а маленьким девочкам всегда помогают и одеваться, и раздеваться!..
Колька только вздохнул ответ.
- Можешь пока опять присесть. – сказала мама. – Я расчешу тебе волосы и заплету банты!
- Ба!.. – начал было Колька, но мама быстро приложила палец к его губам, и он замолчал.
Надо сказать, что, на свою голову, Колька отрастил довольно длинные волосы. Он, насмотревшись фильмов с Антонио Бандерасом, строил из себя крутого мачо, и потому носил волосы хвостом. Правда, не таким длинным, как у Бандераса.
Мама тщательно и осторожно расчесала его волосы, и принялась заплетать их в две косички. При этом Колька сидел на стуле, ощущая во всем теле какую-то слабость, и в то же время ему с каждой минутой делалось все комфортнее.
«В принципе, чего тут такого – поиграть в девочку! – вдруг пришла к нему откуда-то неожиданная мысль. – Мама стала такой доброй! Она никогда со мной такой не была... И в платье, оказывается, так удобно!..»
Колька опустил глаза, глядя на свои голые коленки и подол платья, подшитый белым кружевом. Он немного подвигал коленями. Платье приятно прикасалось к ногам...
- Не возись! – мягко шепнула ему мама. – Иначе у меня не получится заплести тебе красивые банты. А я хочу, чтобы они были самые красивые!..
«Красивые банты!.. – повторил Колька про себя. – Интересно, как я буду в них выглядеть?.. Интересно, а как бы выглядел Бандерас, если бы ему тоже заплести банты? И одеть платье?..»
Представив Бандераса с бантами и в розовом платье, Колька не удержался и хихикнул.
Мама улыбнулась и сказала:
- Ты подумал о чем-то забавном?..
- Да... - прошептал Колька.
- Потом расскажешь?..
- Ладно!..
Они замолчали. Мама занималась его волосами, время тянулось, но тянулось как-то очень хорошо, не напряженно, плавно, мягко, нежно… Колька как будто куда-то уплывал вместе с ним, в какой-то другой мир, где не было драк, двоек, нотаций, где было так хорошо, где он, действительно, был маленькой примерной девочкой, о которой заботятся, которую одевают, причесывают, которой дарят замечательные подарки...
- Ну, пожалуй, все! – сказала мама. – Одевай своих кроликов, и пойдем, покажемся остальным!..
Колька вдел ноги в свои белые тапки в виде кроличьих мордочек, мама взяла его за руку, и повела из комнаты, в гостиную, где их с нетерпением ожидали папа и Машка.
Послушно идя рядом с мамой, Колька чувствовал, как платье мягко прикасается к его ногам, и дает какое-то новое ощущение свободы и удобства, открытости и защищенности. Все – одновременно!
«Интересно, почему это?» – подумал он. Но не успел додумать эту мысль – они вошли в гостиную.
Папа и Машка посмотрели на них ошеломленно.
На некоторое время повисла пауза.
Наконец, папа улыбнулся, а физиономия Машки так и вообще просто расплылась в радостной улыбке.
- Какой он стал хорошенький! – воскликнула она. – Мама, ты просто волшебница!..
- Не он, а она! – поправила Машку мама. – Раз уж Коля у нас сейчас играет в девочку, надо обращаться к нему, как к девочке!..
- А как мы будем ее называть? Каким именем? – спросила Машка. – Может быть, Ксюшей?..
- Не хочу я быть Ксюшей! – буркнул Колька. – Не нравится мне это имя!..
- Мы будем называть нашу маленькую девочку на французский манер! – сказал мама.
- Это как? – удивился папа.
- Мы будем называть ее Ники!
- Почему Ники?..
- А потому, что это как раз в старых русских интеллигентных и дворянских семьях было принято одевать мальчиков в платья, и называть их по-французски.
- Ну, семья-то мы, может быть, и интеллигентская, только явно не дворянская... - пробормотал папа.
- Коля, тебе нравится быть Ники? – спросила Машка.
Колька немного подумал.
- Ладно, буду Ники! – сказал он.
Вот так началась Колькина необыкновенная неделя. Уж потом, когда мы с Сашкой с ним подружились, он рассказывал нам про нее во всех подробностях. Он рассказывал, что очень быстро почувствовал, как это хорошо – носить платья, и быть в семье самым маленьким ребенком, самой маленькой девочкой, о которой все заботятся. Его папа и мама вдруг стали относится к нему с особенной нежностью, и то и дело стремились его приласкать, обнять, погладить, ласково шлепнуть по попке, поправить ему платьице, а его старшая сестра играла с ним в куклы и другие девчачьи игры, и это оказалось тоже очень приятно, и увлекательно.
В играх и всяких нежностях прошла суббота.
Днем мама устроила Кольке тихий час, а вечером выкупала его и уложила спать в ночной рубашке, что тоже оказалось необычно и приятно.
В воскресенье первые полдня прошли тоже в играх и нежностях, причем платье Кольке, то есть Ники, на этот раз надели другое, ярко-зеленое, как летний лужок, и все усыпанное разными цветами.
А после обеда и тихого часа мама предложила Ники, раз уж она теперь стала примерной девочкой, немного заняться уроками. И в этом своей «младшей сестренке» помогла Машка.
В образе девочки Кольке было почему-то гораздо легче писать, читать и считать, и неожиданно для себя он даже увлекся уроками, и сделал намного больше, чем было задано.
В понедельник Ники провела в платье только первую половину дня, с увлечением читая «Родную речь». В школу Кольку отправили в обычном костюме, но он все время помнил нежные ощущения от платья, и к концу уроков вдруг поймал себя на том, что ему хочется поскорее вернуться домой, и снова одеть платье, чтобы дальше играть в примерную маленькую девочку Ники.
И еще в школе в тот понедельник произошло маленькое чудо. Колька сам вызвался выйти к доске! И вышел! И получил пятерку!
Натальпална была этому рада еще больше него самого, и предложила всему классу поаплодировать Колькиному успеху. И он шел от доски на свое место под аплодисменты, как народный артист, краснея от смущения и удовольствия.
Дома его пятерка вызвала бурный восторг всех его родных – и мамы, и папы, и Машки.
Она-то и вызвалась переодеть Кольку в Ники на этот раз. Машка переодела его полностью, от трусиков до бантов, и Колька и не подумал стесняться. Он же был теперь младшей сестрой, маленькой Ники!..
Во вторник Колька, сохраняя в душе Ники, получил четверку по русскому, и еще одну пятерку, по математике.
Определенно, примерная Ники очень помогала ему!..
То же повторилось и во вторник, и в среду, и в четверг, в пятницу.
В конце недели его дневник выглядел совершенно иначе, чем в то же время неделю назад. Одни четверки и пятерки! И ни одного замечания, наоборот, благодарность родителям, записанная красивым почерком Натальпалны.
В субботу утром Колька проснулся в своей постели со странным ощущением. Он провел руками по ткани своей длинной ночной рубашки, к которой уже привык за последнее время, и глубоко задумался.
Неделя, то есть те самые семь дней, закончилась. И, значит, можно было спокойно забирать ролики и расставаться с Ники. Но ему уже не хотелось с ней расставаться!.. Она так хорошо играла с Машкой в куклы и другие девчачьи игры! Ее все любили, целовали, обнимали! Нежнее и гораздо чаще, чем его самого!
Колька почувствовал, как его настроение стремительно падает. Все перепуталось в его бедной голове. Так перепуталось, что неожиданно для себя он заплакал.
В комнату вошла мама.
- Что случилось?.. – встревоженно спросила она.
- Ничего... – пробормотал Колька.
- Нет, что-то случилось! – сказала мама. – Я же вижу! Скажи мне, что?..
- Я не хочу... - прошептал Колька. – То есть, наоборот, хочу...
- Чего?..
- Я хочу еще поиграть в Ники. Я хочу быть Ники! Вы ее любите больше, чем меня!.. Она лучше, чем я!.. Она лучше учится, лучше ведет себя, она примерная, а я – нет!.. Ее все любят, а меня – нет!..
- Глупенький ты мой! – нежно сказала мама, вытирая слезы Кольке-Ники своим платком. – Как же она может быть лучше тебя, если она и есть ты?.. Это означает, что ты сам стал лучше!.. И, раз мы все любим Ники, в том числе и ты сам, это означает, что мы все еще больше любим тебя!
- Правда?.. – спросил Колька.
- Конечно, правда! Ну сам подумай, откуда бы взялась Ники, если бы не было тебя?..
- Действительно.. – прошептал Колька, успокаиваясь. – И все-таки я хочу сегодня опять...
Он засмущался.
- Одеть платье? - помогла ему мама. – Поиграть в Ники?..
- Да...
- Ну и прекрасно! Я рада, что тебе понравилось носить платья. Это очень удобная одежда и для девочек, и для мальчиков. К тому же очень красивая.
- Мам, а ты оденешь меня?.. – попросил Колька.
- Конечно, моя радость!
- И банты заплетешь?..
- Обязательно! Как же без бантов?!..
И вот, одевая Кольку-Ники, заплетая ему-ей банты, его-ее мама рассказала о том, как вообще получись так, что она предложила Кольке поиграть в девочку. Она рассказала ему про меня, про Сашку, и Колька слушал маму с огромным вниманием.
- Вот бы сходить к ним в гости! – сказал он. – Классно было бы поиграть вместе!..
- Можно и не ходить самим. Можно их в гости позвать! – предложила Колькина мама.
Так и было сделано. Мы все собрались в гостях в Колькиной семье тем же вечером. Само собой, мы трое – Колька, Сашка, и я, были одеты в платья. То есть не трое – четверо. Надо еще Машку посчитать!.. У всех в прическах были пышные банты.
Между прочим, тогда это был самый первый раз, когда с нами вместе играла обыкновенная девочка. Должен сказать, что она сама от игры с нами получила огромное удовольствие. Мы оказались для нее замечательными подружками! К тому же ей очень понравилось снова чувствовать себя маленькой девочкой, такой же, как мы, и быть в кругу своих!..
Наши родители, все пятеро, сидели в это время на кухне. У них были свои, взрослые удовольствия. Вдруг зазвонил сотовый Сашкиной мамы, тети Симы. Это был не кто иной, как ее бывший муж, то есть Сашкин папа.
Все затихли.
- Привет, Серафима... – грустным голосом сказал Сашкин папа.
- Привет, Мишаня! – бодро отозвалась тетя Сима. – Чего звонишь-то? Опять, поди, тебя кинула очередная пассия?.. И тебе не с кем словом перемолвится?..
- Ну, в общем, да... – с душераздирающим вздохом ответил Мишаня, дядя Миша, то есть. – Только на этот раз не она меня, а я ее.
- Ты ее что?..
- Кинул!..
- Ну что, это уже прогресс!.. Растешь!.. – сказала тетя Сима.
- Ну ладно, - пробормотал дядя Миша. – Я тебя услышал. Спасибо...
- За что?..
- Ну, за то, что ты мне отвечаешь. За то, что ты есть!..
Тетя Сима кашлянула и сказала изменившимся голосом:
- Это что-то новое. Раньше ты так не говорил...
- Раньше было раньше...
Тетя Сима не нашла что ответить. Она только молча дышала в трубку, а дядя Миша дышал ей в ответ. Глаза тети Симы подозрительно заблестели.
- Серафима, ты не дыши зря! Деньги-то капают! – вдруг заявила Колькина мама, тетя Света. – Лучше пригласи его сюда. Будете дышать рядом!..
Тетя Сима покраснела.
- Подожди, Миша! Не отключайся! – сказала она в трубу и прикрыла ее ладонью. - А что, можно?
- Конечно, можно!
- Но ведь у нас тут мальчики... в платьях... Как он к этому отнесется?..
- Нормально отнесется! – сказал тут мой папа. – Что такого, что маленькие дети одеты в платья?.. Мы ему поможем все понять.
- И вообще, у тебя будет пара сегодня, а у нас в целом - полный комплект! – добавила еще один аргумент моя мама.
Тетя Сима немного подумала.
- Миша, ты чем сейчас занят?.. – спросила она в трубку.
- Да ничем особенным. С тобой вот разговариваю!..
- Ну тогда давай, приезжай сюда! Здесь договорим!..
И тетя Сима назвала адрес.
Дядя Миша прилетел через десять минут. Он, оказывается, был на своей машине где-то совсем рядом.
Когда он увидел нас, то, конечно, сначала разинул рот.
- Саша, сынок, это что за маскарад? – воскликнул он.
- Это не маскарад. – спокойно ответил Сашка. – Это мы так играем. И нам нравится!..
- Михаил, вы проходите на кухню. – позвала его тетя Света. – Мы вам тут все и объясним!..
Объяснили ему, надо полагать, очень даже хорошо, потому что на кухне они все просидели еще долго.
Главное, нам никто не мешал развлекаться! Про нас взрослые временно забыли. И мы играли до часу ночи!.. А потом взяли, да и повырубались кто где.
...Проснулся я рано утром, не в своей кровати и не у себя дома. Правда, раздетый, то есть одетый только в ночную рубашку, но не в свою, а в Колькину. Оказывается, нас всех уложили спать дома у Кольки, в комнате его сестры, почему-то. Меня на раскладушке, Кольку на раскладном кресле, Сашку на надувном матраце, и только Машка гордо спала в своей собственной постели.
Мне было скучно не спать одному, и я кинул подушку в Сашку. Он тут же проснулся и кинул подушку обратно в меня. Но спросонья попал в Кольку, а тот, ответив, попал в Машку.
И у нас тут же завязалась крутая махаловка подушками! Мы, все четверо, прыгали по комнате в одних ночных рубашках, и с диким хохотом швырялись подушками.
На шум прибежали, тоже в ночных рубашках, Колькина мама и моя. Взрослые, оказывается, тоже здесь заночевали. Не могли, видно, домой добраться. По какой-то серьезной причине...
- Так, - сказала моя мама тете Свете. – Я беру на себя Даню и Сашу, а ты – своих двоих!..
И я и оглянутся не успел, как мама с веселым смехом схватила меня, задрала рубашку и очень даже чувствительно шлепнула прямо по голой попе. Сашка, видя такое дело, попытался спрятаться под диваном, но застрял попой наружу!.. Это было, само собой, только на руку моей маме. И она, задрав рубашку и ему, угостила его тоже очень звонким шлепком.
- Ой-ей-ей! – заголосил Сашка из-под дивана.
Еще два поочередных «ой-ей-ей» раздались со стороны Кольки и Машки. Тетя Света тоже была не промах на шлепки!..
Наши мамы засмеялись еще веселее.
- И ничего тут смешного нет... – насупившись, сказал Сашка, вылезая из-под дивана, и потирая пострадавшее место. – Шлепать детей непедагогично!
- Педагогично, педагогично! – сказала ему тетя Сима, входя в комнату. – Главное, действенно! Ладно, иди ко мне, моя лапочка, я тебя поцелую и все пройдет.
Сашка со вздохом подошел к своей маме. Он думал, она его в щечку будет целовать! А она его ловко развернула, подняла рубашку выше пояса и смачно поцеловала в попу, раз и другой!..
- Ну, мама! – воскликнул Сашка, краснея.
Машка захихикала, а мы с Колькой на всякий случай спрятались за кресло. А Машка опять нырнула под одеяло, натянув его до носа. Моя мама и тетя Света посмотрели на нас с сожалением. Мы были недосягаемы для их поцелуев!..
- Что – мама?.. – невозмутимо ответила Сашке тетя Сима. – Ты – мой ребенок. Хочу и целую!..
Сашка не нашел, что на это ответить.
- Ладно, дети, пора одеваться! – сказала тетя Сима. - Мы все прямо сейчас едем в гости.
- Куда? – спросили мы хором.
- За город. Сашин папа пригласил нас погостить в своем коттедже! – гордо ответила тетя Сима. И почему-то покраснела.
Гордилась она своим бывшим мужем потому, что его дела неожиданно для нее теперь шли так успешно, что он смог купить себе коттедж. Хотя, как он потом честно признался, он думал при этом не только о себе.
Еще была зима, между прочим, и поэтому всех нас одели в шерстяные платья и теплые колготки – из Колькиных запасов. Моей маме и тете Симе не хотелось бежать за нашей одеждой домой.
Причем Сашку одевал его папа. Сам, лично. Полностью!
- Пап, это ничего, что я теперь люблю так одеваться? – смущенно спросил его Сашка.
- В смысле, в платье, что ли?.. – улыбнулся дядя Миша. – Я отношусь к этому положительно!..
- А я боялся, что... - пробормотал Сашка.
- Бояться надо другого. – серьезно сказал ему папа.
- Чего?
- Недоверия, притворства, обмана... Всего того, что делается исподтишка. В этом роде. И должен сказать, что тебе в жизни повезло намного больше, чем мне.
- Почему?..
- Потому что у тебя замечательная мама, которая тебя понимает, которая не боится разных глупостей.
- Понимает?.. – не понял Сашка.
- Да. Она понимает, что игра – это всего лишь игра. Что мальчик не становится девочкой только от того, что носит платье, трусики в цветочек и банты!.. И вообще, ты еще маленький. Ты еще дитя!.. И тебе можно и нужно носить нежную одежду и все такое. Чтобы научиться чувствовать и понимать...
- Пап, а ты носил в детстве платье?..
Сашкин папа вздохнул.
- Думаю, теперь – по большому секрету – я могу тебе рассказать, что в детстве мне очень хотелось носить платья. И мы иногда играли в переодевания с соседской девочкой. Но моя мама этой игры не одобрила... Так что ты теперь понимаешь, почему я говорю, что тебе повезло?..
- Да...
- И еще. – добавил Сашкин папа. – Я очень тебе благодарен. Под твоим благотворным влиянием, ну, то есть под влиянием этой вашей нежной игры, мама стала совсем другая!..
- Какая?..
- Она стала более терпеливая, она стала видеть и чувствовать то, что не видела и не чувствовала раньше...
- Пап. – спросил Сашка.
- Что?..
- Ты теперь к нам вернешься?..
- Я уже вернулся. – просто ответил Сашкин папа.
И Сашка кинулся его обнимать, всхлипывая от радости.
Он уже был одет в белые плотные колготки, и темно-синее бархатное платье до колен. В нем он выглядел просто прекрасно.
- Давай, я тебе еще банты заплету? – предложил ему папа.
- А у тебя получится?
- Запросто! В свое время я был прекрасной нянькой своей очень младшей сестре. Так что теперь могу быть хорошей нянькой и собственному сыну. Который так хорошо играет сейчас в маленькую девочку...
Сашка только хихикнул в ответ.
В коттедже наши папы и мамы принялись развлекаться пуще прежнего. Сначала они пили вино, пели песни под гитару, а потом начали играть в карты на раздевание. Тоже мне развлечение! Я этого не одобряю!.. Впрочем, моего мнения на этот раз никто не спросил.
Наоборот, взрослые попросили нас их не беспокоить, и поиграть в какие-нибудь тихие игры, как положено примерным девочкам. «Дайте нам хоть разок как следует оторваться в теплой компании!..» – сказал мой папа. Однако из комнаты, где они закрылись, то и дело раздавался громкий хохот и еще, почему-то, взвизгивания. И что они там делали, интересно?.. И, забегая в будущее, должен сказать, что этот самый «разок в теплой компании» был в то воскресенье первым, но отнюдь не последним!..
Машку взрослые оставили с нами за старшую. Ей, впрочем, совсем не хотелось быть старшей. И в тихие игры ей тоже играть не хотелось. Ей тоже хотелось как следует порезвиться!..
Поэтому мы играли в прятки, в жмурки, даже в догонялки по лестнице, и дом ходил ходуном. В конце концов, кутаясь, почему-то, в одеяло, вышла тетя Сима, слегка покачиваясь, но стараясь быть очень серьезной и очень строго сказала, что сейчас она всех нас опять отшлепает и поставит по разным углам. Только после этого мы кое-как успокоились и занялись-таки тихими играми. Когда тетя Сима входила обратно в комнату ко взрослым, было слышно их сдавленное хихиканье. Они из всех сил старались делать вид, что ведут себя прилично!..
Так что Машке все же пришлось побыть старшей. Она поправила нам троим платья, заплела растрепавшиеся банты, а Колька, то есть Ники, заплела банты своей сестре. Он... Она, то есть, уже как следует освоила это дело!..
И после этого наступила полная идиллия.
Следующая неделя проходила как обычно. Утром родители будили нас, наряжали в платья, и до обеда мы играли в разные игры, и делали уроки. Затем мы надевали школьные костюмы, и шли на уроки. После школы мы приходили домой, собираясь, как правило, все вместе в одной из трех квартир, снова надевали платья, и играли до позднего вечера. Машка научила нас завязывать банты друг другу, но вообще-то ей самой очень нравилось наряжать нас всех, как младших сестренок и подружек, и она не уставала завязывать банты каждому из нас.
- Надоело переодеваться каждый раз! – сказал мне однажды Сашка. – Я бы лучше и в школу в платье ходил. В нем намного удобнее!..
- Я бы тоже. – сказал я. – Да ведь не поймут!..
Но, оказывается, жизнь уже сама шла навстречу Сашкиным желаниям. И моим. И Колькиным. Все мы чувствовали себя в платьях уже намного комфортнее, чем в штанах или шортах, и были готовы ходить в платьях и в школу, и на улицу.
И тут – большое спасибо маме нашей одноклассницы Эльвиры Загурской, Брониславе Яновне. Она уже три года была председателем родительского комитета нашего класса, и все за глаза звали ее просто – Броня, с ударением на первом слоге.
Броня был очень крупная тетя, очень наблюдательная и очень даже решительная. Не она одна обратила внимание на Сашкины и Колькины благотворные изменения в поведении и учебе, но она первая поняла, что пришла пора действовать очень решительно.
И в пятницу той исторической недели она потребовала от Натальпалны экстренного созыва чрезвычайного родительского собрания.
Как ни удивительно, собрать удалось всех родителей! Хотя собрание проходило в субботу, когда всем хочется отоспаться после трудной рабочей недели.
Броня держала на собрании речь.
- В нашем классе происходят удивительные вещи! – сказала она. – Ну, когда Даня Нефедов стал учиться и вести себя в школе еще лучше, чем было прежде, это никого особенно не удивило. У него - прекрасные родители, мальчик хорошо воспитан, так что тут все как бы очень просто объяснялось. Но затем резко, в лучшую сторону, изменилось поведение Саши Гаврилова. Причем закономерность такая – сначала они подружились с Даней, а потом Саша стал меняться прямо на глазах.
- Ну, один ребенок благотворно повлиял на другого! – сказал с места кто-то из родителей. – Так бывает!
- Может быть, может быть... - как бы согласилась Броня. – Но помните то собрание, где мы просили родителей Дани и Саши поделиться с нами своими педагогическими секретами? Помните отговорки, которыми они от нас отделались?.. Мол, просто надо быть более внимательными, терпеливыми, и все такое?..
Все молчали, напряженно ожидая продолжения.
- И вот теперь мы наблюдаем точно такие же изменения и в поведении Коли Скуратова! – громоподобным голосом продолжала Броня. – Где хулиган? Где двоечник? Где грубиян и лодырь? Нет его! Он исчез! Испарился! Вместо него появился совсем другой ребенок! Он прекрасно учится, он прекрасно себе ведет, и он – обратите внимание! – дружит с Даней Нефедовым и Сашей Гавриловым!..
Наши родители переглянулись и покраснели.
- Ага! – воскликнула Броня. – Они переглядываются! Они краснеют! Они что-то знают, но нам говорить не хотят!..
- Что вы имеете в виду? – слабым голосом спросила моя мама.
- Я имею в виду, что вы, по каким-то причинам, скрываете от нас свою педагогическую систему, которая дает такие прекрасные результаты!
- Мы ничего не скрываем... - пробормотала тетя Сима.
- Да ну? – с сарказмом спросила Броня. – А кто тайно встречался после прошлого собрания со Светланой Николаевной Скуратовой? Кто показывал ей некое секретное фото? Кто на ушко, шепотом, рассказывал ей о своих секретных разработках?..
- Это было не на ушко. – прошептала тетя Света Скуратова. – Мы просто разговаривали.
- Неправда! – заявила Броня. – Я все видела! Я наблюдала за вами из окна нашего кабинета! У меня был при себе бинокль! Я всегда ношу его с собой.
- Зачем? – удивилась моя мама.
- А я не зря восемнадцать лет отдала службе в краснознаменной восемьдесят пятой пограничной заставе! – гордо пояснила Броня. - Да, я работала на заставе поваром. Но я лично задержала трех нарушителей государственной границы! Одного даже пришлось оглушить половником...
- Надеюсь, он остался жив... – тихо сказал кто-то из родителей.
- Остался! – услыхала его Броня. – Правда, заикается с тех пор. Немного... Но зато вспомнил сразу три иностранных языка из своих прошлых жизней.
- То есть он заикается теперь на четырех языках... – заметил тот же родитель.
Броня пропустила его замечание мимо ушей.
- Так вот, мы больше не можем терпеть! – с пафосом воскликнула Броня. – Мы больше не можем ждать! Мы требуем от вас, Елена Семеновна, от вас, Серфима Александровна, и от вас, Светлана Николаевна, поделиться с нами своими находками, своей системой! Мы требуем, и мы не успокоимся до тех пора, пока вы нам о них не расскажете! Я закончила!
И Броня грузно села на место.
А все родители выжидательно уставились на наших пап и мам.
Они переглянулись, пожали плечами и вздохнули. Всем было ясно, что на этот раз отделаться отговорками не удастся.
- Ладно. – сказала моя мама. – С меня это все началось, мне и ответ держать.
Она вышла к доске, повернулась ко всем присутствующим и сказала:
- Действительно, некая система у нас, действительно, есть, вот только вопрос – подойдет ли она остальным?.. Половине родителей точно не подойдет!..
Все переглянулись и подумали, на что это намекает моя мама?..
А она просто имела в виду, что половина учеников нашего класса – обыкновенные девочки!..
Мама продолжала:
- В общем, хотите верьте, хотите нет, но все дело в том, что наши мальчики дома играют в девочек!..
Все недоуменно переглянулись.
- В каком смысле – играют в девочек? – осторожно спросил кто-то из родителей.
- В самом прямом! Они носят дома красивые платья, банты, играют в куклы, помогают по дому и делают уроки, как примерные девочки!.. Вот и получаются такие результаты.
Все родители опять переглянулись, и поняли – моя мама говорит правду!..
- Но как вы их сумели заставить носить платья?.. Как вы убедили их быть примерными?.. – удивился кто-то из родителей.
- Да не заставляли мы их! – сказала моя мама. – Даже и не думали заставлять! Все это получилось очень естественно, как бы само собой! Вы ведь знаете, что раньше мальчики носили платья, как и девочки. Никого это не удивляло. И это было не случайно – когда маленький мальчик одевает платье, это вызывает такой прилив любви к нему, что как будто бы весь мир начинает меняться!
- Почему – «как будто бы»? – заметила Натальпална, которая до сих пор молчала. – Он и в самом деле меняется! И очень даже заметно. Мы все это видим.
- Так что же нам теперь делать? – растерянно спросила какая-то мамочка. – Переодевать наших мальчиков в платья?..
- Вот именно! – воскликнула Броня. – Тут и думать нечего! И все будет просто отлично.
- Только не надо это делать повально! – воскликнула тетя Сима. – Это надо делать осторожно, постепенно!
- А мы и будем осторожно! – улыбнулся кто-то из присутствующих пап. – И вы нам даже расскажете, где именно и как нам надо быть осторожными.
- Подождите! – воскликнула тут мама одной из девочек. – А нам-то как быть?! Выходит, эта система подходит только мальчикам?! А я-то надеялась...
- Ну почему же! – спокойно заметила Натальпална. – Я думаю, эта система подходит всем. Просто ее надо тщательно разработать и правильно применить. У меня есть план...
И Натальпална рассказала всем про свой план. Собрание затянулось надолго, но зато имело поразительные последствия.
Шел, между прочим, последний месяц третьей четверти. Родители мальчиков нашего класса, не теряя времени, принялись дома переодевать их в платьица. Для этого им пришлось найти к каждому индивидуальный подход, но они с этим справились. К концу третьей четверти уже все мальчики нашего класса дома ходили только в платьях. И всем им, так же, как и их родителям и родственниками, это очень нравилось!
Результаты не замедилил сказаться. Мальчики, приучившись играть в примерных девочек, стали учиться намного лучше, и показатели нашего класса резко пошли вверх. Натальпалну ставили в пример всем учителям на каждом учительском собрании.
А на весенних каникулах родители мальчиков приступили к реализации следующего этапа того же плана. Нам были сшиты школьные платья! Они были не такие нарядные, как те, в которых мы привыкли ходить дома, все-таки форма есть форма, но зато в них была своя, особенная красота.
И вот, в первый день четвертой четверти, в совсем особенный день, то есть первого апреля, все мальчики нашего класса пришли в школу в платьях! И в бантах, и в белоснежных колготках.
Мы, для большего эффекта, одновременно собрались в вестибюле, построились парами, и дружно зашагали к своему классу! Вся школа была в полном отпаде! Мы себе спокойно и гордо шагали, держась за руки, как детсадовцы, а все, разинув рты, смотрели на нас, одетых в аккуратные строгие платья, в белые колготки, и красивые ботиночки. Самое неотразимое впечатление на окружащих произвели, конечно, наши пышные банты в прическах.
Девочки нашего класса тоже были в отпаде. На фоне наших строгих платьев их штаны, брюки и джинсы, в которые были одеты большинство из них, стали казаться им какой-то совсем несуразной, неестественной одеждой. Некоторые девочки даже расплакались, отпросились у Натальпалны и побежали домой переодеваться в платья.
И с того дня больше никто из учеников и учениц нашего класса не ходит в школу в штанах. Платья гораздо удобнее! В них мы все очень хорошо себя чувствуем!
А уж как мы все начали учиться! Причем мальчики, одевшие платья, просто волшебным образом повлияли на девочек. И уже через две недели стало ясно, что наш класс выходит в передовики среди всех остальных классов нашей школы.
И тогда экстренное учительское собрание собрала уже директор нашей школы, Валентина Алексеевна.
Она тоже очень решительный человек. Так что, тщательно проанализировав ситуацию, она поступила очень просто и мудро – она издала приказ, в котором обязала всех учеников и учениц младших классов нашей школы, с первого по пятый, ходить в школу только в строгих платьях.
И всем родителям младшеклассников пришлось подчиниться этому приказу. Впрочем, никто особенно и не возражал – все уже убедились в великолепных результатах новой педагогической системы.
Так что если вы зайдете к нам в школу, и заглянете в то крыло, которое отведено для младших классов, вы не увидите там ни одного ребенка в штанах или шортах. Все носят только платья! И все ведут себя исключительно примерно.
Поэтому наша Валентина Петровна стала самым лучшим директором. И ее опыт было решено перенести и в другие школы. С будущего учебного года и во всех школах нашего города все младшеклассники будут ходить на занятия только в платьях.
Само собой, уже не только дома, но и во дворах, и на улице мы все ходим только в платьях. Я лично за все лето ни разу не надел штаны или шорты. И в ближайшем будущем не собираюсь их надевать!.. Теперь штаны я надену, может быть, только лет в двенадцать-тринадцать, когда в моем организме начнут происходить сами знаете, какие процессы.
Жаль только, сокрушается Валентина Алексеевна, что по этим самым причинам, данная воспитательная система не подходит для более старшего возраста.
Впрочем, одна из Машкиных подруг недавно рассказала ей под большим секретом про пятнадцатилетнего брата другой своей подруги, который тоже попросил родителей купить ему платье, и дома ходит только в нем. Учиться он сразу стал лучше, и даже начал дружить с девочкой, которая до этого на него даже и внимания не обращала. А все потому, что она однажды совершенно случайно заметила его в платье, и это ей так понравилось, что с тех пор она могла думать только об этом мальчике!..
Этот же опыт потихоньку перенимают другие родители подростков и юношей нашего города. У всех – прекрасные результаты!
Так что, надо полагать, у наших учителей и родителей старших мальчиков все еще впереди.
Главное ведь – тщательно разработать систему и правильно ее применить!..