Мотылёк с некрасивыми крыльями

      
               
       В романе речь идёт о мире, где кроме людей живут ещё и другие разумные существа. Например, еловы и мотыльки.
       Кто такие еловы?
       Еловы, (ударение на е), это существа невысокого роста, бывают мужского и женского пола, на свет появляются из яиц, но внешнего сходства с птицами не имеют. Их кожа гладкая и белая, глаза – большие с вертикальными зрачками, голова треугольной формы, зубов нет, язычок всегда торчит наружу. Дети этих существ растут и воспитываются как в собственных семьях, так и в человеческих. В последнем случае елову или еловихе необходима хозяйка. Хозяйка – это девочка-человек, которая берёт на себя ответственность ухаживать, любить и заботиться о своём подопечном. Люди и еловы хорошо ладят друг с другом, и положительно друг на друга влияют.
Приобретение людьми елова или еловихи (а так же яйца) в магазине считается нормой, и не имеет ничего общего с работорговлей. В целом это похоже на усыновление.
Кто такие мотыльки?
Это не бабочки, а люди, которым природой даровано счастье парить в небесах на собственных крыльях. С нами у них значительно больше сходств, чем у еловов. Но, как и они, мотыльки могут расти либо с родными отцом и матерью, либо, (в случае сиротства), в человеческой семье. За мотыльком или мотылихой так же ухаживает хозяйка, до тех пор, пока подопечный не станет достаточно взрослым и самостоятельным.

                АННОТАЦИЯ:

        Динси мечтал, что обретёт заботливую,любящую хозяйку. А Надя… А Надя ещё не осознала, что в друге для неё важнее:его внешность, или его душа? Это история о том, как мы совершаем в своей жизни ошибки.

                Глава первая

Надя с нетерпением ждала свой День рожденья. В этом году ей исполнится необычное круглое число: десять лет. А значит – и подарок будет таким же необычным…
Девочка Надя очень мечтала о мотыльке, и родители пообещали, что в этот раз непременно его подарят.
- Мне не нужен какой-то особенный, с талантами и прочей мутью, - сказала будущая именинница, не отрываясь от книжки, где она раскрашивала фломастерами самых разнообразных мотыльков и мотылих, нарисованных детскими художниками, - Главное, чтоб с крыльями.
- Как пожелаете, Ваше Высочество, - шутливо поклонился ей папа, - Но мотыльков БЕЗ крыльев, смею Вам напомнить, и не существует.
- Ладно, будет тебе мотылёк, - решилась мама, - Но, надеюсь, ты помнишь всё, что мы тебе говорили. Это – разумное живое существо, как младший брат, или сестра. Не игрушка, которой можно поиграть, и выбросить. Когда мотылёк окажется у нас дома, ты станешь его хозяйкой, то есть будешь обязана за ним ухаживать.
- Да-да, знаю, - проворчала Надя, всем своим видом показывая, что мама напрасно волнуется и утомляет её, повторяя одно и то же, как заученный для урока стих.
- Он будет нуждаться в тебе, как в любящей матери! – продолжила мама, - Не забывай, что вместе с другом ты обретёшь и большую ответственность за него.
- Да-да-да… Вы в магазин? Купите мне, пожалуйста, мороженое! Только с изюмом, а не с орехами.
…Итак, родители пообещали ей исполнить заветное желание, и Надя стала ждать.
Пока тянулись долгие дни, она готовила для мотылька подарки. Пышную постель, чтобы он во сне не натёр крылья, кулёк конфет, синюю майку и крем «Здоровая кожа». Комната, где будет жить новый член семьи, уже была приготовлена, и Надя сложила все подарки туда. Она и правда хотела порадовать своего будущего друга, когда тот впервые предстанет перед ней в её День рожденья.

                Глава вторая

Четвёртого июля Надя проснулась взволнованная и полная радостных предчувствий. Сегодня ей День рожденья, и один этот факт уже поднимал настроение до ста. Девочке и не верилось, что она наконец-то дождалась. «Противный июнь оказался таким длинным!» - подумала она.
Наскоро заправив постель, (эта процедура всегда её нервировала, и вызывала ворчание в адрес мамы, заставлявшей её выполнять), Надя надела любимый нарядный костюмчик и объявила себе, что полностью готова для чудес, и сюрпризов.
«Он где-то в квартире. Да, конечно, в квартире!.. Может быть, даже в моей комнате!!!»
Потом она кое о чём вспомнила. Открыла полку в столе, и вытащила оттуда свёрнутую в рулон бумагу. Ещё за несколько дней до праздника, Надя написала на ней нечто вроде приветствия своему долгожданному другу. «Тыр-тыр, мотылёк придёт на День рождения! Тыр-тыр, мотылёк с узорчатыми крыльями!!!» - гласили крупные, цветные буквы, а внизу красовался рисунок: смеющееся в небе солнышко, и парящий под ним мотылёк. Одобрительно оглядев свою работу, Надя сладко заулыбалась и повесила плакат в зале, как раз над праздничным столом. Он был накрыт белой скатертью, которую мама доставала только по особым случаям.
- Папа, а где «Дюшес»?! – сморщилась Надя, заметив, что среди выставленных на стол лимонадов отсутствует её любимый, - Па-апа-а?..
- «Дюшес»? – мужчина, кажется, совсем о нём забыл, - А, да, зая. Мы с мамой подумали…
- Что?.. – Дочь смотрела на него в упор злыми глазами.
- Не капризничай. По-моему, пяти разных лимонадов вполне достаточно.
- Но я хочу «Дюше-е-ес»!.. – теперь Надя уже готова была захныкать. И папа, как всегда, сдался.
- Так и быть, Ваше Высочество! – рассмеялся он, - Ладно, сбегаю в магазин за твоим лимонадом. Но только из-за праздника. В другой день это не сработает.
- Да уж, - хихикнула про себя девочка, насмешливо глядя ему вслед.
- С Днём рождения, доченька, - вошла в зал мама, и чмокнула её в щёку, - А куда это папа собрался?
- А? Не знаю, - беззаботно ответила Надя, наблюдая, как мама расставляет на столе тарелки с салатами.
- Может, поможешь мне чуть-чуть? А это – что? – женщина с интересом посмотрела на приветственный плакат, и вдруг слегка нахмурилась. Что-то её смутило.
- Приветствие моему другу!
- М-м-м… - неопределённо протянула мама, и чуть прикусила нижнюю губу, - Надо же, какие у этого нарисованного мотылька… Цветные крылья…
«Тыр-тыр, мотылёк придёт на День рождения! Тыр-тыр, мотылёк с узорчатыми крыльями!!!» - по-прежнему сообщала надпись, выведенная рукой дочери…
Надя не заметила, что мама вдруг стала задумчивой.
- Я не знаю, как на самом деле выглядит МОЙ мотылёк, - сказала она, - Может, на его крыльях – другой узор. Вполне возможно, что не розовый с сиреневым, как я нарисовала. Может быть, жёлтый с оранжевым. Или всё вместе… В общем, я надеюсь это скоро узнать!
Женщина ответила на лукавую улыбку счастливой дочери, но на её собственном лице лежала тень какого-то сомнения.
«Интересно, где же они его прячут? – взволнованно думала Надя, наблюдая, как мама уходит на кухню, - Скорей всего, в своей комнате. А может, в комнате мотылька?.. Может, они ждут, чтобы я сама туда зашла, и увидела его?!»
Мысль показалась логичной и вероятной. Девочка поспешила к двери, но тут к ней подошёл уже вернувшийся с лимонадом папа.
- Что, не терпится получить Ваш «подарок»? – улыбнулся он.
- Точно!
- Так сильно хочется?
- Да! Хватит меня дразнить!..
- Лида, - позвал мужчина жену, - Ребёнок ждёт подарок!
- Как ты думаешь, мама, что любят мотыльки? – спросила Надя.
- Ну, конечно же, мотылинное печенье и нектар для здоровых крыльев.
- Давай же мы это купим!
- Всё уже давно приготовлено, - улыбнулся папа, а потом торжественно воскликнул: Лида, выпускай мотылька!
Всё-таки он прятался в своей комнате. И не где-нибудь на виду, а в шкафу! Мама распахнула дверцы, и..!
Надя вся наполнилась ожиданием, и даже затаила дыхание. Сердце так и прыгало у неё в груди от радостного волнения. И вот, под аплодисменты родителей, из шкафа с шумом вылетел долгожданный друг!!! Волшебный человечек, мальчик, которому доступно чудо полёта и выси небес. Он был одного с Надей роста, и, наверно, одного с ней возраста.
- С Днём рожденья, моя хозяйка!.. – закричал мотылёк радостно, и начал выразительно читать выученные наизусть стихи. Он искренне улыбался и смотрел на именинницу тёплыми, доверчивыми глазами, в которых уже плескалась зарождающаяся привязанность. Родители тоже радовались, и не сводили с него взгляда. Мотылёк смотрел на Надю, а Надя… На его крылья.
И улыбаться, в отличие от всех, ей вовсе не хотелось…
«ЗЕЛЁНЫЕ. ЧИСТО ЗЕЛЁНЫЕ. ОДНОТОННЫЕ, БЕЗ УЗОРА. К ТОМУ ЖЕ, Я НЕНАВИЖУ ЗЕЛЁНЫЙ ЦВЕТ!!!» - думала девочка, и уже не слышала ни стихов, которые мотылёк продолжал читать, ни родителей, которые, кажется, о чём-то её спрашивали.
Разочарование было полным, и непоправимым. В одно мгновение день стал чёрным, и всё, что ещё недавно было так важно, навсегда утратило свой смысл.
Молча, ничего никому не говоря, Надя развернулась и вышла из комнаты.
- И желаю, чтоб всегда ты… - не закончив, мотылёк растерянно умолк.
- Надя!.. – воскликнула мама.
- О, только не снова… Ну, что с ней опять? - простонал папа.
А именинница одним движением сорвала приветственный плакат и ушла в свою комнату, плотно закрыв дверь.
- Открой! Немедленно вернись!.. – закричала мама, ясно понимая, чем на этот раз они не угодили своему избалованному чаду.
Через пару минут Надя вернулась в зал с другим плакатом, и, быстро прикрепив его на место прежнего, унеслась обратно к себе, на бегу размазывая по щекам слёзы. Из-за закрытой двери послышались горестные, несчастные рыдания…
Мрачные, мама и папа уставились на новый плакат.
«Тыр-тыр, мотылёк – чучело позорное! Тыр-тыр, мотылёк – тырища болотные!!!»
Увидев всё это, и прочитав жестокие слова, мотылёк заплакал. Он спрятал свои крылья под кофтой, и тихо отошёл в сторону.
- И… Гм-м, и что такое «тырища»? – первым нарушил молчание Надин папа.
- Крылья. – Упавшим голосом объяснила жена.
- Болотные?.. Как это?
- Зелёные. Она хотела мотылька с узорчатыми крыльями, и разозлилась.
- Но она никогда не говорила ничего про узоры!..
- Знаю.
Опять повисла гробовая тишина, если не считать трагических всхлипов «обиженной» именинницы, доносящихся из другой комнаты.
- С меня хватит, - сказал мужчина, - больше она никогда ничего не получит! Ни на следующий год, ни через два, ни через три. Пусть только попробует не извиниться перед мотыльком за сегодняшний день!
Женщина подошла к согнувшемуся в углу на стуле мотыльку. Тот был бледен, потрясён и совершенно разбит.
- Динси… Динси, налить тебе нектара для здоровых крыльев? Или, может, покушаешь чего-нибудь? Смотри, сколько на столе вкусняшек… - Она просто не знала, какими словами можно его утешить, и что вообще теперь делать. Глядя на мотылька, она не могла избавиться от навязчивого чувства, что смотрит на сироту или ребёнка, которого только что бросили. По сути, почти так оно и было.
- Нет, тёть Лида, спасибо. Я пока не хочу. – Сказал Динси, стараясь не выдать стоящих в горле слёз.
«Нектар для здоровых крыльев… Зачем мне ухаживать за ними? Они отвратительны, и никакие витамины этого не исправят…»
- Ну… Как хочешь. Миша… Сходи-ка к Наде. Приведи её сюда, пусть бы даже ремнём по голой заднице.
- Что ж, попробую её уговорить.
…Но весь оставшийся день Надюша просидела у себя, а её родители с мотыльком – в зале. Неизвестно, чего добивалась именинница своим поведением. Может, ожидала, что мама с папой придут перед ней извиняться за свою «оплошность» в выборе «подарка». Может, надеялась, что папа отвезёт Динси обратно в магазин, и вернётся с другим мотыльком. Когда-то, на один из предыдущих Дней рождения, нечто подобное уже было. Только тогда речь шла об игрушках, а не о живом существе, каким являлся несчастный Динси…
Вечером, правда, взрослые предприняли ещё одну попытку завершить дело добром, и свернуть конфликт. Папа вошёл в комнату Нади, и сказал, стараясь чтобы тон был мягким, но вразумляющим.
- Надя, пора в кровать. Теперь самое время проводить Динси в комнату, подарить подарки, которые ты ему приготовила, и уложить спать. Так поступила бы любая заботливая хозяйка.
Девочка отняла опухшее, угрюмое лицо от подушки, и мрачно на него уставилась.
- Подарки он не получит, я их себе заберу. А спать укладывайте его сами. Мне не нужен мотылёк с болотными тырищами. Я не буду его хозяйкой!

                Глава третья

Пришла глубокая ночь. Наверно, весь мир погрузился теперь в сон, и отдыхал. Только Динси до сих пор не мог сомкнуть глаз, хотя мечтал уснуть так крепко, чтоб забыть даже самое себя, и никогда больше не вспоминать. Хозяйка так и не пришла, чтоб пожелать ему «спокойной ночи»… Вместо неё о нём позаботилась тётя Лида, которая, кажется, чувствовала стыд за поведение дочери.
- Всё будет хорошо, Динси. Надюшка просто капризничает, у неё такое бывает.
- Мои крылья безобразны, да?
- Не-ет, что ты. Ты замечательный мотылёк! При чём тут цвет, если во всём остальном проблемы отсутствуют? Твои крылья – здоровы, крепки, сильны.  Какая разница, какого они цвета?
- Хозяйке не нравится зелёный.
- А мне не нравятся её капризы, - сказала тётя Лида, - Так что забудь. Спи спокойно, и ни о чём не переживай.
…В комнате было темно, и тихо. Весь дом погрузился в беспробудную ночь. Свернувшись под одеялом, мотылёк беззвучно плакал, и всё сильнее сдавливал ногтями своё крыло, желая выместить, таким образом, горькую злость и разочарование. «БОЛОТНЫЕ ТЫРИЩА»…
- Лучше бы я родился совсем без крыльев… - пробормотал Динси. Из-под ногтей, впившихся в крыло, уже сочилась кровь. Но мотылёк даже не чувствовал боли. Его крылья больше не были ему ценны. Он ненавидел их. Он стыдился их теперь…
Пролежав без сна ещё около получаса, Динси выскользнул из-под одеяла и переоделся. Надевая кофту, он снова спрятал под ней свои «безобразные» крылья. Мотыльку казалось, что сегодня ему впервые открыли глаза на правду. Что всю жизнь он провёл в неведенье, и только теперь, когда у него должна была появиться хозяйка, выяснилось, на сколько жестокими бывают заблуждения… «БОЛОТНЫЕ ТЫРИЩА». Так и есть…
«Может, она полюбит меня, если..?»
Динси так мечтал быть любимым, нужным. Он так мечтал о хозяйке, которая всегда будет с ним рядом, которой он будет приносить радость… Но теперь он знал, что этого не случится, пока с его крыльями не произойдут значительные изменения.
Обувшись, мотылёк тихо выбрался из квартиры, прошёл подъезд и исчез в ночи в неизвестном направлении…

                Глава четвёртая

Когда пришло утро, Лида и Михаил тихо постучали в дверь дочериной комнаты. Не дождавшись ответа, вошли.
Девочка сидела за письменным столом, и увлечённо работала со своей любимой раскраской. «Цветные Крылышки» - называлась она, и на страницах были изображены мотыльки и мотылихи с исключительно узорчатыми крыльями. Увидев родителей, Надя озлобилась.
- Пора тебе навестить мотылька, поприветствовать и пожелать ему «доброго утра», - сказала мама, - Бедняжка, наверно, даже во сне видел, как ты поворачиваешься к нему спиной и уходишь. Ну зачем ты так, а?.. Динси так ждал этого дня! Приготовил стихи, так искренне хотел тебя порадовать! Теперь он, наверно, уже проснулся и надеется, что хозяйка вот-вот зайдёт. Давай, убери эти свои раскраски, и иди к своему настоящему мотыльку.
Девочка и глазом не моргнула.
- Ладно. Только пусть он сначала спрячет свои крылья, а то я расплачусь.
Лида взглянула на мужа.
- Пойдём отсюда, - сказал он, - Эта негодница только расстроит его.
И они вышли. Подойдя к двери в комнату Динси, тихо постучали, прислушиваясь. Ни скрипа, ни голоса, ни шороха. Десять часов утра. Лида ощутила смутную тревогу, и постучала громче. Так и не дождавшись ответа, они вошли…
И увидели пустую комнату. Постель разобрана, всё на своих местах, только Динси бесследно исчез… Лида с трудом перевела дух.
- Ну вот, - пробормотала она, - Я читала об этом. «Психология мотыльков: Если я не любим». Сбежал…
- А может, это она его выгнала? – предположил Михаил, и решительно направился к дочери.
- Надя, где Динси?..
Девочка удивлённо выгнула брови, хмыкнула и развела руками.
- А я откуда знаю?
- Ты у меня сейчас ремня получишь!..
- Ну и пори. Только я всё равно не знаю, куда делся ваш мотылёк.
- Миша, - Лида подошла, держа в руках какой-то листок, - Миша, он записку оставил… Наде.
- Что там? – мужчина взял листок, и пробежал глазами написанное.
«Хозяйка! Не волнуйся, я ушёл, но скоро вернусь. Обещаю: когда я приду, ты порадуешься тем изменениям, которые во мне обнаружишь!»
Михаил вопросительно посмотрел на жену, как на человека, который от корки до корки изучил «Психологию мотыльков». Лицо Лиды ещё выражало неуверенность, но глаза уже наполнились страхом.
- Может быть… «Против Тыр».
Через полчаса Лида и Михаил уже ехали в автобусе, который полз, как им казалось, мучительно медленно. А ведь дорога была каждая секунда!.. Если мотылёк и правда пошёл к этим мясникам…
Что такое «Против Тыр», в этом мире знал каждый. В мире, где кроме людей живёт ещё и другая разумная раса – мотыльки – есть то, что непосредственно с ними связано. Например, фирмы, где готовят питательный и полезный нектар для здоровых крыльев, фабрики, где шьют накрыльники, («варежки» для крыльев на зимний сезон), воздушные спортивные секции… И такие Общества, как «Против Тыр». Но «Против Тыр», в отличие от остального, существуют вне закона. Точнее, закон о них старается умалчивать по неизвестным причинам…
Это было чем-то вроде кровавого клуба садистов, истязающих исключительно летающий народ. Обычно они попросту удаляли своим жертвам крылья.
- Он там, - сказала Лида.
Михаил нахмурился, потряс головой, всё ещё сомневаясь.
- Это как-то… Невероятно. Безумие. Мотыльки ведь так дорожат своими крыльями!
- Да, но ещё у них есть нечто вроде обычая: если хозяйке не нравятся его – её крылья, самое ценное, что у него – неё есть, то он – она и сами перестают ими дорожить.
Дальше они вышли из автобуса и пошли пешком, виляя по улочкам, которые становились всё уже, темнее и грязнее. Наконец, вышли к самой безлюдной и глухой… Здесь стояло низенькое двухэтажное здание, с крошащимися кирпичными стенами и мутными, настолько грязными оконцами, что нельзя было заглянуть сквозь них внутрь. С первого взгляда оно казалось заброшенным: безлюдность и безмолвие этих мест невольно вызывали дрожь. Никто не заботился о том, чтобы здание почистить и отремонтировать. Нарастала уверенность, что за этими глухими, угрюмыми стенами скопилась вековая пыль, а обитают разве что призраки…
Разбитые ступени крыльца вели к широким, как в школах, дверям. Когда-то они были белыми, но теперь краска пожелтела и почти полностью отколупалась. Над дверями гласила табличка: «КЛИНИКА ДОБРЫХ ДОКТОРОВ»…
Лида почувствовала острое желание развернуться к этим цветным, улыбающимся буквам спиной и дать такого стречка, какого не дают даже играющие в «догонялки» дети. «Добрые». А то как же…
- Хорошее у них чувство юмора, - пробормотал Михаил, - А ты уверена, что сюда можно заходить?! Может, лучше в полицию позвоним?
- Когда бы полиция могла, или хотела что-то сделать с «Против Тыр», она б уже сделала, - заверила Лида, - Если мы сами войдём внутрь, и объясним ситуацию, они вернут нам Динси… Если он там. У них тоже есть свои правила. «Против Тыр» не похищают мотыльков, если они не приходят добровольно, или их не приводят их хозяева. Желание хозяина – для «Против Тыр» превыше всего. Если мы скажем, что Динси нужен нам с крыльями – они вернут его нам с крыльями.
Михаил взошёл по ступеням, и толкнул эти с виду мёртвые двери.
- Вы что-то хотели? – остановила его женщина, которая пропускала «пациентов» на второй этаж. На первом кроме неё никого не оказалось. У женщины были искусственно кудрявые волосы, и голубые, прозрачные глаза, в которых жила какая-то пустота. Такая пустота, словно за ними не было души… Хотя с виду – самый простой человек…
- Вы знаете, мотылёк, мотылёк… - бессвязно залепетала Лида, активно жестикулируя. Но и жестикуляция не помогла придать ей уверенности.
- Да, да, мотыльки, - понимающе закивала женщина без души, опустила свои глаза на сцепленные в «замок» руки, а в голосе её послышались усталость и горечь, - Я тоже их… Не люблю. От них одни неприятности и хлопоты. Это вечное хлопанье чьих-то проклятых крыльев над твоей головой!.. Мерзкие твари. Их жизнерадостность меня просто раздражает. Да. Но я, кажется, немного отвлеклась… Ваш мотылёк с собой?
Ненависть к мотылькам – главная отличительная черта всего Общества «Против Тыр». Лида замолкла на полуслове, и больше уже не открывала рта.
- Нет, Вы не правильно нас поняли, - сказал Михаил, - Мы пришли не с мотыльком, а за мотыльком. За Динси. Вы пропускали его наверх? Зелёные крылья, густые каштановые волосы, зелёные глаза…
Женщина без души, кажется, что-то припомнила.
- Ах, да, конечно, - сказала она, но теперь её голос стал злым и разочарованным, - Необычный малыш. Я даже очаровалась его решительностью. Если б все мотыльки были такими… М-мда. Он наверху, готовится к… Операции. А может, уже на столе, - При последней фразе она так улыбнулась, словно хотела добавить «вы опоздали»…
- Я могу вас пропустить, но прежде предъявите документы, что вы и правда хозяева мотылька.
- Вот, - Михаил положил на стол перед женщиной бумагу, которую вручили ему в магазине, где он приобрёл Динси, а так же свои и жены документы.
«С этого дня, (число и дата), мотылёк Динси берётся под опеку Надеждой Синяковой, которая отныне является его законной хозяйкой», - прочла ненавистница мотыльков, и кивнула.
- Проходите.
Родители Нади поднялись по скрипучей, деревянной лестнице на второй этаж, и вышли в длинный, тесный коридор. В углах там висела паутина. Воздух был пыльный и затхлый. За закрытыми, пошарпанными дверями безмолвствовала тишина.
И лишь самая последняя, в дальнем конце коридора, была открыта.
Рядом с ней, на подранной кушетке, сгорбясь и спрятав лицо в ладонях, сидел Динси.
Крыльев за спиной у него больше не было…
- О, нет… - прошептала Лида, чувствуя, как оборвалось и падает куда-то в чёрную бездну её сердце, - Слишком поздно…
Динси заметил их, и встал. Во взгляде его было удивление и нечто, похожее на облегчение. В глазах стояли испуг и слёзы.
- Динси! – закричала Лида, - Динси!..
- Слава Богу, - сказал Михаил, когда они приблизились и обняли мотылька, чуть было себя не погубившего. Из далека им и правда показалось, что крыльев больше нет, но на самом деле Динси просто по-прежнему их прятал под кофтой.
- Никогда больше так не делай! – по-отечески рявкнул Михаил, - Пойдёмте отсюда поскорее.
- Что случилось? – прозвенел вдруг стальной, неприветливый голос, и из открытой двери показался «врач». Мужчина и женщина замерли, встревожено глядя на недоброго вида парня, облачённого в халат на манер медицинского, только полностью чёрный. Тому, кто лично резал мотылькам крылья, не было, наверно, лет и семнадцати… Типичный малолетний садист из Общества «Против Тыр». И скольким мотылькам этот мерзавец уже успел погубить жизнь?.. На кармане «врачебного» халата парня красовался символ Общества: перечёркнутое крыло мотылька.
- Мы его забираем, - сказал Михаил.
Парень презрительно фыркнул.
- Покажите свои документы!
Продемонстрировав «доброму доктору» те же бумаги, родители Нади поскорее покинули «Против Тыр», уведя с собой не пострадавшего Динси.
- Ты знаешь, что это за место?.. – сказал Михаил, строго глядя на него, - Отсюда мотыльки выходят не мотыльками! Они бы отрезали тебе крылья!!!
Динси был бесстрастен.
- Этого я и хотел. Я знал, что они мне помогут.
- Помогут?! – вскричал мужчина, - Ты называешь это – помощью? А ну-ка вытащи сейчас же из-под кофты свои крылья. Немедленно!.. И чтоб я больше не слышал от тебя этот бред.
- Не хочу! – вскричал Динси, оттолкнув руку Лиды, попытавшейся достать на волю его крыло, - Не хочу, чтоб их видели!.. Сам не хочу видеть!!!
- Я не верю, что ты был бы счастлив, опоздай мы ещё на полчаса, - сказала Лида.
Динси умолк, и снова позволил вести себя за руку.
- Может быть, нет. Мне было страшно, когда я шёл сюда. А ещё страшнее – когда ждал там, у кабинета, пока этот парень приготовит инструменты. Я знаю, что они делают свои операции без наркоза… И никогда не думал раньше, что попаду сюда по доброй воле… Но…
- Что означает та записка, которую ты оставил Наде перед тем, как уйти? – мягко спросила Лида, - «Хозяйка! Не волнуйся, я ушёл, но скоро вернусь. Обещаю: когда я приду, ты порадуешься тем изменениям, которые во мне обнаружишь!» Ты правда решил, что она будет в восторге?
- Я так мечтал о хозяйке… Я мечтал подарить ей в её День рожденья как можно больше радости, кружиться с ней в хороводе веселья, и слышать её счастливый смех… Я представлял, как она будет гладить и изучать мои крылья, а потом – попросит: «Покажи, как ты летаешь?..» И тогда я бы взлетел, подхватил и закружил её в воздухе!.. Я мечтал быть её верным другом и гордостью, близким, как родной брат… Но после нашей встречи понял, что всего этого не будет. Что я ошибся, а виной нашему разладу – эти «болотные» крылья.  Совсем наоборот: вместо того, чтоб порадовать, они бесконечно огорчили Надю. Я – уродец… Эти крылья для меня теперь – что третья рука, или нога. Я был бы куда лучше без них!.. Несомненно, таким я понравился бы Наде больше.
Михаил метнул взгляд на Лиду. Казалось, мужчина спрашивал: «Он драматический актёр, или полный псих?..»
…Но Динси не являлся ни тем, ни другим. Он был мотыльком, существом, чьё мышление и видение мира несколько иначе, чем человеческие. Слово хозяйки для них – Истина, а сама она – бесспорный Идеал. Бог и судья. Если хозяйка говорит, что крылья не красивые, значит, так и есть. Потерять любовь хозяйки для мотылька страшнее, чем расстаться с крыльями. Только с возрастом, когда мотыльки и мотылихи вступают в пору юности и начинают интересоваться противоположным полом, влияние хозяйки несколько ослабевает, уступая место влиянию возлюбленной, или возлюбленного. Но Динси ещё не достиг такого возраста, и поэтому все мысли его были только о Наде, и её недовольстве.
Из глаз мотылька катились крупные слёзы обиды на жестокость и странность непредсказуемой судьбы.
«Если хозяйка захочет, чтоб я вернулся сюда – я вернусь, - подумал он, - Вернусь к мясникам «Против Тыра», что бы там ни говорили её родители».
- Может, купить тебе что-нибудь покушать?.. – с жалостью глядя на этого потерянного ребёнка, спросила Лида, - Хочешь – сходим в парк, прокатим тебя на каруселях? Развеешься, отвлечёшься.
Динси с болью вспомнил о прежних своих мечтах. О том, как он видел в них себя с хозяйкой, гуляющих в парке и жующих мороженое. Михаил и Лида хотят его порадовать. Михаил и Лида… НО НЕ НАДЯ.
- Спасибо, - отказался Динси, - Я просто хочу домой.

                Глава пятая

Когда они вернулись домой, Надя даже не вышла их встречать. Динси заглянул в комнату хозяйки, и увидел её с подружкой. Девочки болтали о чём-то своём, когда вдруг из-за двери показался мотылёк.
Подружка Нади, кудрявая черноволосая девочка, удивлённо вылупила глаза.
- Ого-о!!! – воскликнула она, не скрывая восхищения, - Это твой, настоящий мотылёк?! Вот здорово-то! Как тебя зовут?
Она приветливо глядела на Динси, и у того потеплело на сердце. Он хотел ответить девочке, но заметил злой, негодующий взгляд Нади.
- Уходи отсюда, мы заняты, - бросила она жёстко, - Не видишь, у меня гости?
- Почему?! – удивилась подружка, - Зачем ты его гонишь?
- Он меня бе-е-есит.
Динси снова сник, и прикрыл за собой дверь. Недоумение черноволосой девочки показалось ему заразительным. Но, так или иначе, а хозяйка его по-прежнему не переносит… Сердце сжалось от боли. Она совсем не обрадовалась его возвращению, пусть и с крыльями. А ведь он так мечтал, что на пороге его всегда будет встречать хозяйка…
Но почему, почему для неё его внешность важнее, чем душа?.. Динси был уверен: обладай он УЗОРЧАТЫМИ крыльями, и сейчас его бы не прогнали.
Всё-таки Надя поступает с ним не справедливо, обижает не заслужено.
Когда подружка Нади ушла, мотылёк аккуратно причесался и выпил большое количество нектара для здоровых крыльев, чтобы они выглядели как можно больше, пышнее и мягче. От этого уникального, необходимого  витаминного нектара, крылья мотыльков наливаются жизненной силой и делаются максимально красивыми. Он вытащил их из-под кофты, погляделся в зеркало и отправился в зал, где хозяйка смотрела мультфильмы, с робкой надеждой на успех. Собравшись с духом, Динси тихо присел рядом с ней. Девочка упорно смотрела в экран телевизора… Не произнесла ни слова, и даже не взглянула на него.
Лишь когда очередная серия легендарного мультфильма о коте Томе и мышонке Джерри закончилась, и началась реклама, мотылёк не выдержал и заговорил первым.
- Хозяйка?..
Надя метнула на него быстрый, раздражённый взгляд, и глаза её недобро сощурились.
- Чего тебе, Болотные Тырища?
- Дотронься, пожалуйста, до моего крыла.
- Чего-о?.. Это ещё зачем?! – Лицо её стало глумливым и злым, но Динси действовал исключительно по наитию своих инстинктов. «Крылья могут быть неприметны на вид, но на ощупь они всё равно отличаются магической привлекательностью». Каждый человек хоть раз да просил у какого-нибудь мотылька разрешения коснуться его крыльев. Это чудо, которое притягивает даже самых равнодушных.
- Дотронься, прикоснись, - повторил Динси, доверчиво улыбаясь.
Его большое, свежее, дышащее красотой и жизненной силой крыло почти касалось плеча хозяйки. Похоже, Надя заколебалась. Живое чудо притягивало её взгляд, и девочка сама не осознала, как потянулась и коснулась мягкой, тёплой, зелёной поверхности…
Это было особенное ощущение. Никогда, за всю свою жизнь, Надя не испытывала ничего подобного. Только теперь она заметила, что крылья Динси источают похожий на цветочный, тонкий и сладкий аромат. И это не было заслугой нектара, каких-то духов или косметического крема. У Динси и правда были замечательные крылья. Ухаживать, прикасаться и гладить такие было бы настоящим подарком и удовольствием. Надя имела на это право, как хозяйка. Только трём существам в своей жизни молодые мотыльки позволяют дотрагиваться до их крыльев: сперва – матери, потом – хозяйке, потом – супруге, или супругу.
Вдруг Надя опомнилась от того необычного забвения, которое ею овладело. Она увидела свою руку, лежащую на «болотном» крыле, осознала, что поддалась его магии, и страшно разозлилась, хотя сразу придумала, как исправить собственный промах.
- Что ты чувствуешь? – спросил в это время Динси, и в глазах его уже трепетала ликующая радость, подсознательное ощущение того, что трюк сработал, и теперь его обязательно полюбят. Мотыльков никогда не обманывают собственные ощущения. И теперь, словно барометром, он в точности ощутил своим крылом те истинные чувства, которые возникли у Нади при её прикосновении.
Глядя на него с тихой, недоброй весёлостью, девочка спокойно улыбнулась.
Сердце мотылька забилось сильнее, ему уже захотелось вскричать «Ур-ра!..» и взмыть в объятьях с хозяйкой к потолку, не веря собственному счастью, НО…
- …Знаешь, - оборвал его преждевременные, радужные грёзы ледяной голос, - На свете нет НИЧЕГО ОМЕРЗИТЕЛЬНЕЕ, ЧЕМ ТВОИ КРЫЛЬЯ. Они ОТВРАТИТЕЛЬНЫ, как на вид, так и на ощупь. Вот что я почувствовала, раз так хочешь знать.
 Всё?.. Больше тебе от меня ничего не надо? Я выполнила твою просьбу, хотя это потребовало от меня большого терпения. Сделай теперь одолжение: уйди! Убери от меня это уродство, и как можно дальше…
Динси замер. Каждая его клеточка наполнилась глубокой, мучительной болью. Потрясение было сильнее, чем в тот злосчастный День рожденья.
Надя вышла из себя.
- Убирайся, кому сказано!.. – завопила она. Потом размахнулась, и…
…И вдруг со всей силы, какая только у неё была, ударила по крылу.
- Вон, вон, вон!!!
…«Вон, вон, вон»… Динси зарылся носом в подушку, чтоб заглушить свои безутешные рыдания.

                Глава шестая

Лида разложила по тарелкам ещё дымящийся ужин, расставила их по столу: теперь, после прибавления Динси в семью, тарелок требовалось четыре. Женщина оглядела собравшихся.
Муж и дочь уже стучали ложками.
Место мотылька пустовало.
- Ди-инси, ты проголодался? Пойдём кушать! – Ласково позвала женщина, замерев в ожидании ответа.
Квартира безмолвствовала.
Лида встретила осоловелый взгляд мужа. Оба они подумали об одном и том же, и очень живо представили, как снова мчат в «Против Тыр»…
Никто из них не слышал, чтоб скрипела входная дверь, но оба знали, что мотылёк, пользуясь своим преимуществом, мог сбежать и через окно.
Надя безразлично продолжала хлебать суп. Михаил и Лида нашли Динси в его комнате. Мотылёк, казалось, крепко спал: глаза его были закрыты. Лида зажгла мягкий свет, и склонилась над ним. Увидела, что подушка мокра от слёз, а левое крыло отекло от жестокого удара Нади.
- Бедняга… Лучше бы он никогда к нам не попадал…
- А что с крылом? Не её ли проделки?..
- Она его совсем не любит…
- Если это она сделала – я её выпорю!
- А может, отвезём его обратно в магазин? Законом разрешено: если мотылёк, или елов в семье не приживается, его не только можно, но и нужно передать обратно в руки государственных опекунов, - задумалась Лида.
- Думаю, так и следует сделать. Я тебе ещё вчера говорил.
- Мотыльки – очень нежные существа. В данном случае, я думаю, психологической травмы ему не избежать, с нашей-то дочерью… Если не повторит своего безумия с походом в «Против Тыр», то может заболеть и как-нибудь иначе. Например, навсегда перестанет летать, зациклившись на нелюбви к своим крыльям. Или ещё что… Это не дело, совсем. Давай на следующих же выходных отвезём мотылька обратно в магазин. Пусть его купит другая семья, и будет другая хозяйка. Надеюсь, ею станет девочка, которая не причинит бедняге боли, как наша Надюшка.
- Не надо! – сказал Динси, и открыл глаза, - Не надо, пожалуйста!..
Лида и Михаил даже вздрогнули от неожиданности. Оба они думали, что мотылёк крепко спит.

                Глава седьмая

Родители хозяйки посоветовали Динси больше гулять, чтоб не сидеть в плену у грустных мыслей. «Свежий воздух успокаивает, расслабляет. Тебе надо отвлечься, развеяться и поиграть. Расправь свои крылья, полетай вволю!» - сказала ему тётя Лида.
Динси переоделся и вышел во двор. На улице было чудесно: светло, солнечно, тепло! Мотыльки кружат в небе, еловы играют в догонялки, дети играют в «концерт», выступая на импровизированной сцене!
Мотылёк обвёл всё это потухшим взглядом, и проверил, надёжно ли спрятал под кофтой свои крылья. Ему казалось, что если их кто-нибудь увидит, над ним немедленно станут смеяться… Обойдя всех стороной, Динси одиноко присел на скамейке в дальнем конце широкого двора, и погрузился в наблюдение, как какой-то мотылёк катает в воздухе на плечах свою хозяйку. Девочка восторженно визжала, смеялась, и гордо поглядывала сверху на своих подружек...
Раньше Динси никогда не назвал бы себя плаксой, но теперь слёзы подступали к горлу каждый день. «Мои крылья отвратительны! – думал он ежеминутно, - Она УДАРИЛА меня по крылу, до того ей было невыносимо к нему прикоснуться!»
- Чего грустишь? – раздался вдруг рядом чей-то голос. Динси вынырнул из тёмного омута своих воспоминаний, и увидел высокого худощавого мотылька с рыжими, как апельсиновая корка, волосами. Множество канапушек на лице незнакомца, казалось, весело смеялись, а ярко-красные крылья выглядели неестественно большими по сравнению с щуплым телосложением. Мотылёк смотрелся так забавно, что Динси даже удивился, почему его до сих пор не дразнят, и как ему удаётся оставаться таким весёлым.
- Сгрустнулось?.. – повторил мотылёк свой вопрос, удивлённый молчанием. Динси опомнился.
- А?.. Да, есть такое. Извини, задумался о своём. Меня хозяйка не любит…
- Почему? Может, тебе кажется? Как это, хозяйка – и не любит?! – «рыжик», казалось, был обескуражен. У него в голове не укладывалось, что такое бывает.
- Нет, не кажется. Она больно ударила меня по крылу, и сказала, что хуже, чем они, на свете ничего нет.
Мотылёк выглядел уже ну просто совсем сбитым с толку.
- НЕ НРАВЯТСЯ КРЫЛЬЯ??? А-а, наверно, поэтому ты их прячешь под футболкой… Какая-то родовая травма, да? Кривые? Летать не можешь? Или… Или «прыщавкой» часто болеешь? – на последнем слове «рыжик» подозрительно прищурился, словно «прыщавка» была хуже, чем всё, что он предположил сначала. На самом деле это очень распространённая и практически безобидная болезнь, но некоторые мотыльки страдают ею чаще, чем другие. Проявляется «прыщавка» исключительно на крыльях, в виде обширных высыпаний маленьких, красных точек. Сыпь не чешется и не причиняет физического дискомфорта, но заболевшие всё равно предпочитают отсидеться дома, пока их крылья не перестанут «рябить».
- Меня зовут Тырсиз. Друзья кличут Супер Тыром. Но это так, в шутку. Я вовсе не чемпион в воздушных соревнованиях. Крылья – слабоватые, хоть и большие… Давно здесь живу, почти всех знаю, но тебя сегодня вижу первый раз. Недавно переехал?
- Я – Динси. Да, совсем недавно. Но, возможно, совершенно зря.
И он рассказал Супер Тыру всё, что с ним приключилось со дня первой встречи с Надей. Разве что о своём походе в «Против Тыр» умолчал. Сейчас он уже осознал, что его поступок был полным безумием, и не хотел, чтобы о нём стали говорить, как о психе. Супер Тыр слушал рассказ Динси со всё больше нарастающим удивлением, которое переплеталось со жгучим любопытством. Крылья Динси всё ещё были скрыты под футболкой, и вдруг он заметил, что Супер Тыр смотрит на них просто неотрывно. Казалось, он верит не во всё, что ему рассказали. Мысленно он представлял, что под футболкой приятеля таятся не просто зелёные крылья, забракованные хозяйкой лишь из-за их цвета, но что-то по-настоящему ужасное. Иначе зачем было бы их прятать?
- Даже не знаю, что мне теперь делать, - закончил Динси свой рассказ, - Что предпринять, чтобы хозяйка полюбила меня.
- Знаешь, могу кое-что посоветовать, - сказал Супер Тыр, - Не уверен, что это сработает, но… Там, через дорогу, есть киоск. И я видел книгу: «Мотылёк и хозяйка. Если дружба не складывается». Может, это как раз твой случай? Слетай, купи. Не зря же их, всё-таки, пишут. Вдруг найдёшь что-то полезное.
После этого они ещё немного поболтали, и Супер Тыр улетел домой.

                Глава восьмая

Динси серьёзно задумался над советом своего нового приятеля. Как, он сказал, называется та книга? «Мотылёк и хозяйка. Если дружба не складывается»… Звучит именно так, как и нужно, чтоб вселить надежду. Динси провёл дома безвылазно два дня, и всё думал, думал, думал… Наконец, попросил у тёти Лиды немного денег и отправился к киоску. Книга была там. Он приобрёл её, и полетел обратно домой, преисполненный волнением и трепетом, словно нёс под мышкой какой-то ценный клад, мистический артефакт, способный изменить весь мир. Книжка же была новёхонькой и вкусно пахла свежей бумагой. Разве что слишком цветная, пёстрая обложка не внушала доверия. Так обычно оформляют детскую, не особо серьёзную литературу… Но Динси не спешил с выводами, и даже закрылся в своей комнате, прежде чем распахнуть книгу на оглавлении.
«ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Что делать мотыльку, если хозяйке не нравятся его крылья?»
Динси уселся поудобнее, и жадно погрузился в чтение. «Бывает и так, что причиной нелюбви хозяйки к мотыльку становятся его крылья, - впитывал он, - В таком случае попробуем дать несколько советов, чтоб помочь это исправить. Совет первый: ни за что не прячьте свои крылья! Пусть она всегда видит их такими, какие они есть, и привыкает. При этом старайтесь как можно больше проводить времени вместе. Узнайте свою хозяйку лучше. Если она грустит – обязательно поинтересуйтесь, о чём, если веселится – посмейтесь тоже…»
Динси закрыл книгу и задумался. Потом решил попробовать. Выпив свою ежедневную норму нектара для крыльев, он высвободил их наружу и сел недалеко от Нади, которая по обыкновению смотрела телевизор. На экране бодро суетились эмоциональные «Диснеевские» персонажи, спасались от погони, смеялись, объедались и колотили друг друга, но девочка, кажется, забыла про мультфильм. Надя была о чём-то задумавшаяся, и Динси, придерживаясь совету книги, непринуждённо поинтересовался, как у неё дела. При этом он старался выглядеть спокойно, пытался улыбнуться, но руки предательски дрожали, а сердце билось учащённо.
Надя скривилась так, словно её заставили съесть лимон в прикуску с чесноком без хлеба.
- Убирайся к чертям, Болотные Тырища! – прошипела хозяйка, - И спрячь свои омерзительные крылья, чтоб я никогда больше их не видела.
Мотылёк ничего не сказал, но и не заплакал. Он уже привык к грубости Нади, и просто снова ушёл в свою комнату. Открыв книгу на той же главе, продолжил читать.
«Совет второй: можно попробовать удивить хозяйку своим чудным полётом. Дождитесь, когда она прильнёт к окну или выйдет на улицу, и привлеките её внимание. Расправьте крылья, и начните выполнять в воздухе все трюки, какие Вы знаете, кроме опасных. 100% гарантии, что хозяйка не останется равнодушной. Только не предупреждайте её заранее о том, что собираетесь делать: всё должно выглядеть случайно. Сделайте вид, что Вы и не знали, что она смотрит: пусть хозяйка думает, что Вы выполняете такие завораживающие трюки постоянно, просто забавы ради. Увидев, как Вы доверяете своим крыльям, как красивы и сильны они в полёте, она непременно взглянет на них иначе».
Динси закрыл книгу, и прикинул в уме свои шансы. Он умел превосходно летать и знал множество завораживающих трюков, которые был в состоянии выполнить. Раньше, когда он ещё воспитывался в Доме Мотыльков, Динси освоил их и часто демонстрировал во дворе друзьям и воспитателям. Некоторые мотылихи даже влюблялись в него, а мотыльки – лопались от зависти. Динси вспомнился Сидис, у которого были роскошные, но слабые крылья. Каждый раз, как Сидис взмывал в небо, они сверкали на солнце, словно младшие братья небесного светила. Красота крыльев Сидиса просто ошеломляла, только вот держался он на них в небе не долго: быстро уставал. Однажды, после очередных упражнений в воздушных трюках, которые Динси проделал, как всегда, безупречно, Сидис расплакался… «Лучше б у меня были самые простые и невзрачные, но сильные и здоровые крылья!» - сказал он.
Динси раньше всегда гордился своими простыми зелёными, но сильными крыльями. Мотылёк был больше, чем уверен, что гордость эту разделит с ним в будущем и его хозяйка. Но Надя, вопреки всем ожиданиям, оказалась из тех, кому больше подошёл бы Сидис. Наверно, она была бы в восторге от красоты его крыльев, пусть бы он даже и вовсе не умел летать…
Динси тяжело вздохнул. Ах, если бы Надя его любила – как было бы хорошо! Он мечтал катать её в небе на своих сильных крыльях, удивляя своей выносливостью и смелостью. Конечно, они летали бы только на той высоте, которая её не напугает. Динси никогда не подверг бы опасности жизнь хозяйки.
Но сейчас, вопреки предупреждению книги, ради завоевания её признания он был готов подвергнуть опасности жизнь свою, выполнив в воздухе самые опасные, зрелищные и безумные трюки.
«Да, можно попробовать заворожить её своим полётом», - подумал мотылёк, и стал следить за Надей. Он знал, что иногда она любит выйти на балкон, и долго обозревать с высоты всё, что делается вокруг. Прекрасный вариант, чтобы осуществить задуманное. На следующий день, когда хозяйка по обыкновению устроилась на балконе с семечками, Динси не теряя времени выбежал во двор. Настроившись, глубоко вздохнув перед стартом, он уверенно расправил свои широкие крылья и стрелой взвился в воздух…
Мотылёк сделал тогда всё, на что только был способен, выложился так, как ещё не случалось никогда. Он летал, то несколько минут кружась в воздухе на одном месте, словно выполняя сложный и диковинный танец, то, находясь на большой высоте, вдруг складывал крылья за спиной и камнем падал вниз, спасая свою жизнь только в последнюю секунду, когда уже казалось, что гибель смельчака неизбежна. Несколько раз он стрелой пронёсся мимо балкона, вспарывая воздух своими выносливыми, сильными крыльями…
Окончив воздушные манёвры, тяжело дыша, Динси вернулся домой и стал ждать чуда. В глазах у него потемнело, перетруженные крылья утомились, мотылёк чувствовал себя спортсменом, только что совершившим своё самое невероятное достижение. Никогда ещё он так не рисковал своей жизнью, как сегодня. Совет из книги запрещал выполнять опасные трюки, но Динси пренебрёг им, надеясь получить самый лучший результат. И он безошибочно считал, что ему это удалось.
Скрипнула балконная дверь, и в комнату вошла хозяйка. В лице Надя была всё той же, какой он привык её видеть. Увидев, что мотылёк сидит на диване, она неприязненно покосилась на него и не стала садиться туда же, хотя по телевизору уже начиналась её любимая передача моды. Демонстративно игнорируя его общество, Надя ушла в свою комнату…
«Она никогда не полюбит меня», - подумал бедный Динси и снова открыл книгу.
«Совет третий: начните усиленно помогать своей хозяйке. Донесите до дома тяжёлую сумку, сгоняйте по воздуху что-то передать по её поручению соседям, вынесите мусор. Секрет в том, чтобы выполнять все эти простые, ежедневные вещи, пуская в ход свои крылья. Если хозяйка похвалит Вас, не забудьте с гордостью расправить свои крылья и сказать, что это всё – благодаря им».
На следующий день Динси заметил, что Надя ползает на коленках и что-то ищет на полу. Он догадался, что хозяйка потеряла сапожок от своей любимой куклы, и тоже принялся усердно искать.
- Что ты делаешь?.. – с отвращением прошипела девочка, косясь на него со злостью.
- Хочу помочь, - дружелюбно ответил мотылёк, улыбаясь.
- И неужели ты подумал, что если найдёшь сапог Мэгги, пусть бы даже он был сделан из чистого золота, я возьму его из твоих пальцев? Из рук, которыми ты, несомненно, прикасался к своим омерзительным крыльям?!
Как ни отталкивала его Надя, бедный мотылёк всё равно продолжал улыбаться уже болезненной, утратившей прежнюю жизнерадостность улыбкой, закрывал глаза на все её оскорбления и грубость. Лида и Михаил когда-то хотели вернуть его обратно в магазин, чтоб Динси не мучился с плохой хозяйкой и обрёл новую, заботливую и любящую, но он твёрдо решил не отступаться. Вопреки всему, он любил Надю той безотчётной, преданной любовью, которая рождается у всех мотыльков, когда они обретают хозяйку. Он без конца убеждал себя, что у Нади просто сложный характер, что она вовсе не глупа, как это могло показаться. Возможно, у неё есть какие-то тайны, какие-то психологические проблемы, которые вполне можно понять. Однажды она придёт в себя, и взглянёт на него по-другому…
Как-то раз Динси навязался пойти вместе с Надей в магазин. Признаться честно, ничего б у него не получилось, если б не вмешалась тётя Лида: «Надюшка, ну зачем ты его всё время прогоняешь?.. Пусть идёт с тобой, прогуляетесь туда-сюда вместе»… Наверно, в этот момент Надя ненавидела не только мотылька, но и свою мать.
Они молча шли до магазина, когда хозяйка вдруг остановилась на полпути и воскликнула, искренне досадуя: Ой, я же пакет забыла! Вернуться нам, что ли?
Первый раз Надя обратилась к нему без грубостей! Первый раз она сказала «НАМ»!..
- Я мигом, не переживай!.. – воскликнул Динси, слыша, как кровь стучит у него в ушах. «Вот он, тот случай, когда есть шанс поступить по третьему совету книги!» - ликуя, подумал он.
Динси с улыбкой расправил перед хозяйкой свои зелёные крылья и стрелой полетел к дому за пакетом. Схватив его, он молнией, счастливый, понёсся обратно. «Я удивлю её!.. Она изумится, как быстро я вернулся! И всё – благодаря крыльям! Если она меня похвалит, я обязательно это скажу!!!»
Не прошло и полминуты, как мотылёк уже стоял там, где расстался с Надей, сжимая в руке пакет.
Только Нади там уже не было.
Она обманула его, чтобы убежать и избавиться от его общества, пока он полетит за пакетом…
Поняв всю жестокую иронию ситуации, Динси горько заплакал и ушёл домой. Найдя так и не принёсшую ему успеха книгу, он с досады порвал её пополам и выбросил в окно.

                Глава девятая

Целыми днями напролёт бедный мотылёк то сидел один, не выходя, в своей комнате, то бесцельно шатался по улицам. Теперь, когда безуспешно было перепробовано так много попыток подружиться с хозяйкой, болезненное возбуждение в его душе уступило место тяжёлой и чёрной депрессии. Динси замкнулся в себе, разучился улыбаться и забыл, как звучит собственный смех. Он почти не с кем не общался, и чувствовал себя таким одиноким, словно заблудился в непроходимом, тёмном лесу. Иногда он обменивался несколькими словами с Супер Тыром, но это бывало редко, потому что у Супер Тыра было много других друзей, и ещё он часто болел «прыщавкой», что вынуждало мотылька сидеть дома, пока крылья не переставали «рябить».
Другие мотыльки и мотылихи избегали общаться с Динси, потому что считали его чудаковатым. Во-первых, он всегда был замкнут и бледен, как призрак, а во-вторых – прятал свои крылья под одеждой. И никто не знал, зачем. Мотыльки побаивались Динси и сторонились его.
Раньше у него было много друзей, но теперь мотылёк осознал, что стал одиночкой. И понимал, что это всё – из-за произошедших с ним изменений. Под лежачий камень вода не течёт. Если раньше он стремился к общению с другими – друзья появлялись. Теперь он стремился к одиночеству, и никого рядом не было. Внутри Динси засела горькая, не решённая боль, и он не мог думать ни о чём другом, кроме «отвратительности» своих крыльев и не обретённой любви хозяйки. Иногда ему казалось, что жизнь полностью потеряла смысл.
День за днём мотылёк бесцельно шатался по чужим улицам. Каждый раз он забредал всё дальше и дальше, постепенно изучая город. Эти прогулки помогали ему чуть-чуть отвлечься, настроив себя на созерцание и размышления, не касающиеся больной темы. Иногда собственную внутреннюю опустошённость Динси пытался заполнить чужой жизнью. Наблюдая, как счастливы другие мотыльки со своими хозяйками, он воображал на их месте себя и тихо улыбался, пока реальность не возвращала его из грёз обратно.
Динси мог уйти из дома рано утром, а вернуться затемно, но никто за него не волновался. Как-то раз он подумал, что Лида и Михаил, родители Нади, даже тайно надеются, что мотылёк сбежит. Но Динси был настолько подавлен и разочарован в себе, настолько прочно уверовал в то, что придуманная Надей кличка «Болотные Тырища» ему полностью подходит, что мысль о возможности обрести новую хозяйку казалась нелепой.  «Кто меня полюбит с такими крыльями?!» - твердил себе он.
Одинокого мотылька знали уже даже многие из тех, кто жил за городом. Улица за улицей, Динси выбрался однажды к пшеничному полю, и с тех пор стал осваивать новую местность. Здесь ему понравилось: свежий воздух, необъятный простор и солнечная тишина лечили душевные раны.
Недалеко от поля проходила небольшая деревушка, именовавшаяся Сёлхой. В одном из домов жила девочка Валя. Она давно наблюдала за одиноко бродящим мотыльком, заинтересовалась и как-то раз решила познакомиться с ним.
Когда Динси в очередной раз ушёл за город, Валя увидела и подбежала к нему, оторвав от привычных размышлений.
- Привет! Хочешь со мной дружить? – спросила девочка просто, и её звонкий голосок, так же, как и приветливая, лукавая улыбка, заставили мотылька вздрогнуть от неожиданности. Динси и испугался, и обрадовался, и удивился. «Неужели её не беспокоят мои омерзительные крылья?» - подумал он. Теперь только здесь, вдали от города, он осмеливался высвобождать крылья из-под одежды и недолго летать.
- Меня зовут Валентина, - сказа девочка. Динси, прибывая всё в том же недоумении, с удивлением разглядывал тёмно-рыжие волосы по плечи, карие глаза и лицо, усыпанное канапушками.
- Ну, так хочешь? – переспросила она, не дождавшись ответа.
- Да, да, конечно! – воскликнул мотылёк, и чуть было не взлетел от счастья.
Валя обрадовалась.
- Почему ты всё время гуляешь один? Давай будем вместе играть! Ты всегда такой грустный… Хочешь кушать? Моя бабушка печёт дома пирог, с мясом и картошкой.
Динси прислушался к урчанию в своём животе. С самого утра он ничего не ел, и только теперь осознал, на сколько сильно проголодался. С одной стороны, он как-то стеснялся идти с Валей к ней в гости на пирог, но с другой – подумал, что она может обидеться, если он откажется.
- Пойдёшь со мной? Я познакомлю тебя с бабушкой, а ты расскажешь нам о себе.
- С радостью!
Они взялись за руки, и пошли к домам Сёлхи.
- Как тебя зовут? Наверно, Тыркис-Тыр?
- Почему? Нет, меня зовут Динси.
- Динси? – Валя, казалось, искренне удивилась, - А я думала, что всех мотыльков зовут Тыркис-Тырами.
Динси было десять лет. Ровно столько же, сколько и Наде. Валя была младше их года на три.
- А почему ты так думала?
- Ну.., - по лицу девочки вдруг пробежала тень, словно она вспомнила что-то не совсем хорошее, - У моей старшей сестры раньше был мотылёк, и его звали Тыркис-Тыром. Мы обожали Тыркиса! С ним всегда было очень весело. Но однажды он ушёл гулять, и пропал… Лера, моя сестра, всё время плакала, а мама говорила, что Тыркис-Тыр уже не вернётся… Я и правда больше никогда его не видела. Не помню, что тогда случилось: я была ещё очень маленькой. Но Лера говорит, что Тыркис-Тыр похоронен рядом с нашим дедушкой.
Динси представил себе плачущих над умершим мотыльком Валю и Леру, и сердце его наполнилось болью. 
Должно быть, Тыркис-Тыр был счастлив, пока его жизнь не оборвалась: обе девочки, и хозяйка, и её младшая сестра, души в нём не чаяли.
Он и теперь всё ещё любим, но уже не чувствует и не знает этого.
И Динси подумал о себе: так ли плохо, что Надя его терпеть не может? Неожиданно мотылёк почувствовал себя счастливым: он жив!..
Приближаясь к Сёлхе, новые друзья весело болтали и нравились друг другу всё больше. Валентина могла бы, пожалуй, даже стать его хозяйкой, но тут было много «но»: во-первых, это Надя, во-вторых, Вале было слишком мало лет, в-третьих – он не знал, захотят ли этого её родители.
Во двор их запустила Валена бабушка, приятная и дружелюбная женщина. Увидев Динси, она нисколько не удивилась, потому как Валя была общительной девочкой и часто приводила в гости новых друзей.
Познакомившись с бабушкой и мамой своей новой подружки, Динси пошёл с Валей в её комнату. Там они долго и весело играли: сначала в домино, потом – в шашки. Далее Валя достала из шкафа своих кукол, но Динси не слишком увлёкся этой игрой, потому как всё-таки был мальчиком. Но из вежливости подыграл Вале.
Девочка была очень весела и общительна. Ни на одну минуту не закрывался её рот, а улыбка не сходила с лица. В её обществе мотылёк ощутил то, чего не испытывал уже давно: раскованность и лёгкость! Его крылья не были скрыты под одеждой, но он и не чувствовал теперь потребность их прятать: Валя ни разу не взглянула на его крылья «косо», ни разу не сказала ни одного словечка на счёт их «безобразности» и «омерзительности». Сначала она с интересом рассматривала их и даже попросила потрогать, но в её изучениях Динси ничего плохого не заметил, девочка наоборот, казалось, была восхищена его крыльями.
Потом их позвали на чай и пирог.
И Динси встретился с Лерой.
- Познакомься!.. – воскликнула Валя, подбегая к сестре, - Познакомься, это – мой друг Динси!
- Привет, - улыбнулась Лера.
- Привет! – сказал Динси, и они расселись за столом, в центре которого дымился на блюде аппетитный пирог, уже поделенный на части.
Лере было лет одиннадцать-двенадцать. Свои такие же тёмно-рыжие волосы, как у Вали, она собрала сзади в длинную, пышную косу. Лицо было спокойным, мягким и добрым, а глаза – почему-то грустные, хотя Лера улыбалась и шутила вместе с компанией. Динси всё продолжал ожидать каких-нибудь колкостей на счёт своих крыльев, но никто, ни Лера, ни мама, ни бабушка, не обмолвились о них ни одним дурным словом. Мотылёк вдруг даже засомневался: а может, это только НАДЯ считает его крылья ужасными? Может, весь остальной мир не замечает в них ровно ничего отталкивающего?..
Мотылёк пробыл в гостях целый день, и вот над Сёлхой сгустились сумерки, а затем – стало совсем-совсем темно. Дома у Леры и Вали было так светло, уютно и весело, что Динси и не заметил подкравшегося вечера. Лишь потом, бросив случайный взгляд на окна, вдруг обнаружил, что засиделся в гостях до темноты.
- Надо бы мне домой, - сказал он Вале и Лере, - Мне ещё добираться. Я далеко живу, в городе.
Но отпускать его не хотели.
- В городе?.. Почему ты раньше не сказал? – взволновалась Лера, - Дорога безлюдна и опасна, останься у нас, а утром, когда рассветёт, полетишь домой.
- Оставайся! – поддержала Валя, - На улице так темно, вдруг тебя похитят по дороге?! Переночуй у нас.
- Конечно, останься, - подхватили мама и бабушка девочек, - Позвонишь от нас домой, скажешь, что сегодня переночуешь у друзей.
Динси бы с радостью остался, проспал ночь, а утром, по свету и солнышку, спокойно вернулся домой. И правда, можно позвонить и предупредить Михаила с Лидой… Любой другой мотылёк, конечно, первым делом предупредил бы свою хозяйку, но Динси знал, что Надя может ответить на его звонок. Примерно, так: «Что? Сообщаешь, чтоб я не волновалась?.. А о чём мне волноваться, Болотные Тырища? Знаешь, я буду рада, если ты вообще не вернёшься, никогда».
А вот тётя Лида разволнуется, даже если он позвонит. Родители Нади знали, что до этого дня у мотылька не было никаких друзей. И в сегодняшнюю встречу с Валей Лида может просто не поверить.
Не смотря на стойкое желание остаться в этом уютном, светлом, гостеприимном и безопасном доме, Динси приходилось покинуть его. Валя и Лера проводили мотылька до ворот, и обе наставительно советовали быть осторожным. Особенно тревожные были глаза у Леры. Динси взглянул на неё в последний раз, и подумал о том, что вот так, наверно, должна смотреть на своего мотылька хозяйка, любящая и переживающая. Ему вспомнилось, что рассказывала Валя: когда-то у Леры был мотылёк, который потом погиб. Возможно, сейчас, провожая Динси, Лере представился её Тыркис-Тыр, ушедший однажды гулять, и уже не вернувшийся…

                Глава десятая

Когда последний лучик света пропал за спиной, Динси остался один на один в темноте и затишье приближающейся ночи. Не пели птицы, не раздавались голоса играющих во дворах ребятишек… Сёлха готовилась ко сну, и только лай собак нарушал тишину.
Динси подумал о том, что он уже не маленький, и должен подавить уколовший его испуг, собраться и бодро двинуться в путь. Так он и сделал. Быстрыми шагами мотылёк покинул дворы Сёлхи, и ступил на широкую и пустынную дорогу, ведущую в город. До города было километров пять.
С одной стороны дороги протягивалась деревня, с другой – пшеничное поле. Сёлха казалась теперь тонкой полоской света, далеко за пределами которой возвышались гиганты-многоэтажки города. Сейчас дорога, по которой бодро шагал Динси, вела вперёд и во тьму, но потом она развернётся и поднимется вверх, к городу. В городе, где горят фонари, проносятся машины и льётся из ночных кафе приятная музыка, где жизнь кипит в любое время суток, мотылёк почувствует себя уверенней и спокойней. Здешняя безлюдность давила ему на нервы. Пустынное пшеничное поле, тянущееся от мотылька вдаль по правую сторону, казалось теперь затаившимся и страшным в своём безмолвии.
Тонкий голосок Вали снова ожил в голове, повторяя слова: «…Я и правда больше никогда его не видела. Не помню, что тогда случилось: я была ещё очень маленькой. Но Лера говорит, что Тыркис-Тыр похоронен рядом с нашим дедушкой»…
Динси пугливо покосился на заросли кустов, в которых вдруг раздался какой-то треск, и шёрох. Липкий страх кольнул прямо в сердце... Никого.
«Успокойся. Что ты трясёшься, как мотылиха?» - мысленно укорил себя Динси, но шагу прибавил.
В траве на все лады стрекотали кузнечики, их, казалось, вдохновляло бескрайнее тёмное небо с миллионами горящих звёзд. Вечерний ветер налетал, и мягко пробегал по телу тёплым дуновением приближающейся летней ночи. Пахло травами и свежестью, воздух был вкусен, как десерт. Сёлха закончилась, и быстро отставала, провожая Динси своим дальним светом и как бы напоминая о гостеприимных, добрых людях, с которыми он сегодня познакомился.
Когда деревня осталась позади, Динси окружили тёмные кусты и деревья. Вдали мельчишил город, упрямо не желая приближаться, сколько мотылёк ни подгонял свои ноги. Там, в городе, безопасно. Дома, конечно, нет никого, кто встретил бы его с особой радостью… Но там в комнатах горит свет, и никто, даже Надя, не причинит ему вреда. И это – главное.
«Дорога безлюдна и опасна, останься у нас, а утром, когда рассветёт, полетишь домой».
«Оставайся! На улице так темно, вдруг тебя похитят по дороге?!»
Ох, не просто так сказала Валя про похищение. Что же стряслось с беднягой Тыркис-Тыром? А может, он так же, как сейчас Динси, возвращался поздно вечером домой, но… НЕ ДОШЁЛ? Мало ли бродит в такое вот время всяких хулиганов, малолетних садистов и живодёров? Как-то Динси читал в газете о бандитской группировке мальчишек от тринадцати до шестнадцати лет. Они были убийцами и кровожадными чудовищами, которые похищали и мучили мотылих.
Тёмные деревья молчаливо и угрожающе покачивались на ветру, в их зарослях Динси мерещились чьи-то тени… Зачем он подвергает свою жизнь опасности? Что мешает ему расправить крылья, и добраться до города не за сорок минут, а за двадцать?.. Сегодня он сидел в компании людей, и его крылья свободно ниспадали на спину. Никто и слова не сказал о том, что они не красивы, или как-то странно выглядят! Динси выругал себя, и в один миг воспарил в небо, без сомнений широко расправив свои сильные, быстрые крылья. Ветер засвистел у него в ушах, а роща осталась внизу, мотылёк сразу почувствовал себя в безопасности и недосягаемости. Город полетел навстречу так быстро, словно сам желал поскорей объять мотылька своими знакомыми улицами и домами-великанами.
…На следующее утро Динси даже не помнил, как добрался. Он проснулся одетый, на не расправленной постели. Наверно, так устал, что просто рухнул на кровать и мгновенно провалился в сон.
Выйдя из комнаты, он обнаружил, что дома никого нет. Михаил и Лида как обычно были в это время на работе, а куда могла пойти Надя – он не знал. От скуки Динси просто сел на диван и стал вспоминать, как хорошо было вчера в гостях. Кажется, когда он вернулся домой, его никто не встретил… Даже Лида была занята своими делами, и не спросила, где он был, и почему задержался. Может, и правда стоило остаться у Леры и Вали?.. Ах, как же с ними было весело! Как хорошо было вместе играть, и болтать! Именно так вот, как вчера – с Валей и Лерой, Динси когда-то думал, что будет общаться с Надей.
Надя… С каким интересом маленькая Валя изучала его крылья! Как восхищённо при этом блестели её глаза! И никто, никто не посмотрел на них с отвращением.
«Может, мои крылья не так уж и плохи?.. Может, Надя обзывается, и оскорбляет их только из-за нелюбви ко мне? Или выражает таким образом недовольство перед своими родителями? Ну что в моих крыльях такого настолько плохого? Они – ровные, гладкие, здоровые, сильные… Даже «прыщавкой», как Супер-Тыр, я не страдаю».
 «Тыр-тыр, мотылёк придёт на День рождения! Тыр-тыр, мотылёк с узорчатыми крыльями!!!» - писала Надя ещё до встречи с ним.
«Тыр-тыр, мотылёк – чучело позорное! Тыр-тыр, мотылёк – тырища болотные!!!» - объявила она уже после того, как он предстал перед ней с поздравительными стихами. Вот в чём вся суть и загвоздка! В узорах!.. Его бедные крылья провинились перед хозяйкой только тем, что были однотонными, а не такими, какие ей там грезились! И ещё Её Величество не переносили зелёный цвет.
Но весь остальной мир не страдал такими предрассудками, как Надя. И остальные видели в Динси обычного мотылька с ничем не плохими, зелёными крыльями. А сколько на свете других мотыльков и мотылих, у которых крылья – однотонные! Да взять, к примеру, того же Супер-Тыра!
Словно камень с души, свалилось прочь то, что давило, печалило и угнетало Динси всё это время со дня знакомства с Надей. Он осознал, наконец, что крылья его не «болотные тырища», а самые простые, хорошие и здоровые крылья. Что только Надя находит их «уродливыми», «отвратительными» и «омерзительными», и то – лишь из-за своих каких-то предрассудков.
Итак, с сегодняшнего дня он больше не будет прятать свои крылья под одеждой, перестанет бояться и стесняться того, что полностью нормально и красиво! Долго не задумываясь, Динси широко расправил свои сильные крылья, и вылетел в окно прямо во двор. Никогда ещё другие мотыльки и мотылихи не видели его таким весёлым и радостным! Он кружил в небе, широко расправив свои красивые крылья, и снова ощущал гордость за их силу, выносливость и лёгкость.
- Посмотрите, кто это?.. – удивлялись мотыльки и мотылихи, - Неужели это Динси?!
- Он летает?! Я думала, он не умеет летать, раз никогда не делал этого при нас, и всё время прятал крылья под одеждой.
- Посмотрите на его крылья!.. Они же полностью нормальны, зачем он их скрывал?!
- Давайте подружимся с ним!
- Ну ты даёшь, - удивлённо хмыкнул Супер-Тыр, только недавно в очередной раз переболевший «прыщавкой», - Я-то думал, у тебя там, под кофтой, что-то вроде загадочного кошмара… Честно, народ тебя побаивался, некоторые болтали, что у тебя, наверно, какая-то страшная, заразная болезнь крыльев, раз ты всё время их прячешь, и ходишь, повесив нос.
За этот самый долгий, самый весёлый и радостный день у Динси появилось много новых друзей и подруг. Домой он вернулся поздно вечером.
- Где ты был? Опять ходил за город? – встретил его на пороге Михаил, удивлённо глядя на крылья, свободно колыхавшиеся за спиной мотылька, которые тот больше не прятал.
- Нет, дядя Миша. Сегодня я играл во дворе. День прошёл замечательно!
- С такими-то болотными тырищами, и – замечательно?.. Не поверю. – презрительно хмыкнула Надя, - И чего это ради ты их вытащил? Меня сейчас стошнит!
Но Динси, радостный, ничуть не обратив внимания на слова хозяйки, расправил крылья и полетел в свою комнату, чем очень, казалось, разозлил Надю.
Никогда ещё Лида и Михаил не видели его таким счастливым.

                Глава одиннадцатая

Теперь мотылька дома почти не видели. Либо он играл целый день во дворе с друзьями, либо летал за город в гости к Вале и Лере. Сейчас, пока шли летние каникулы, и в школу никому ещё было не надо, он только этим и занимался.
Не замечая, как летят часы, Динси, Лера и Валя самозабвенно играли то в прятки, то в догонялки, то в жмурки, то в прочие детские забавы. Рассекая воздух своими сильными крыльями, мотылёк по очереди катал над землёй обеих сестёр, которые восторженно визжали и весело смеялись.
- Ты – чудесный! – сказала однажды Лера, и посмотрела на него так тепло, что что-то кольнуло мотылька в сердце. Если бы так смотрела на него мотылиха, он бы подумал, что она в него влюблена. Но когда на мотылька так смотрит человек, он понимает, что этот человек хочет большего, чем дружба… То есть мечтает стать ему хозяйкой…
Из деликатности, Динси никогда не спрашивал Леру о её погибшем мотыльке Тыркис-Тыре. Но однажды она сама рассказала ему о нём. Динси узнал, что Лера очень любила Тыркис-Тыра. Но были у мотылька и враги. Однажды он полетел с друзьями на речку, чтоб поплавать и загореть. День прошёл замечательно, но возвращаться домой пришлось вечером, и темнело всё быстрее и быстрее. Динси попрощался с друзьями, проводил домой мотылиху, с которой они встречались, а дальше полетел один.
Погубили мотылька два подростка, которые просто хотели «срубить монету», как они объяснились потом в зале суда. Выследив одинокого, не высоко летящего над землёй Тыркис-Тыра, они взяли острый, увесистый камень, и подбили ему крыло. Только лишь мотылёк оказался у их ног, набросили на него мешок, завязали и потащили на плечах, надеясь продать пленника на чёрном рынке. Но Тыркис-Тыр не сдавался и барахтался в мешке, что есть сил, награждая похитителей пинками и толчками.
Тогда подростки со злости ударили его, тем же камнем, желая, видно, одновременно и отомстить, и лишить мотылька сознания, чтоб он не сопротивлялся, иначе продолжить путь было не возможно. Но… Не рассчитав силы, они перестарались. Тыркис-Тыр затих, но уже навсегда… Увидев, что он мёртв, злодеи растерялись, бросили мешок и разбежались. А мотылька нашли на следующий день…
- Долгое время он мне снился, - закончила свой рассказ Лера, - И в каждом мотыльке мне мерещился мой Тыркис-Тыр. Увижу кого-нибудь с синими крыльями – и сразу кажется, что это – он…
- У него были однотонные синие крылья?
- Да, Динси.
- Без узоров?
- Без узоров. А почему ты спрашиваешь?
- И ты любила его, не смотря на то, что у него были простые, не узорчатые, крылья?
- Да! Но почему ты…
- Понятно. Извини, - сказал Динси.
- Разве можно судить о мотыльке по красоте его крыльев? Узорчатые они, не узорчатые они… Какая разница? У Тыркис-Тыра было большое, доброе сердце. Светлая душа. Он был весёлый, забавный и умный, помогал мне по дому, хорошо учился…
- И ты не прогоняла его, когда он предлагал тебе помощь?
- Конечно, нет! Что за глупость!
«Действительно. Почему Надя ведёт себя со мной так глупо?» - подумал Динси, вспомнив, как пытался помочь хозяйке найти сапожок от её куклы.
Леру удивили и озадачили странные вопросы Динси, и тогда он рассказал ей от и до о своей жизни с Надей. О том, как она перестала улыбаться, только лишь взглянув на его крылья. О том, как отвергла его, и дала кличку «Болотные Тырища». О том, как он почти сошёл с ума, и едва не сложил свои крылья в «Против Тыр». О том, как купил в киоске книгу, и всячески пытался понравиться хозяйке, но безуспешно. Лера слушала его с волнением и нарастающим, справедливым  негодованием. Её ужаснул безумный поступок Динси, когда тот, в краткий миг помрачения сознания, сбежал ночью в «Против Тыр». Но больше всего её поразило странное и глупое поведение Нади.
- Твоя хозяйка – просто противная, избалованная девочка, - пришла к заключению Лера, - Она ещё не научилась ценить то, что действительно ценно. Она привыкла, что мама и папа всегда стремятся ей угодить, и поделила весь мир на бескомпромиссное «МНЕ нравится» или «МНЕ НЕ нравится». Она ещё не выросла из своих раскрасок, со страниц которых ей улыбаются нарисованные мотыльки с невероятными крыльями.
Динси так и застыл, услышав от Леры такие уверенные и жёсткие слова. С одной стороны ему хотелось возразить, возмутиться, как может Лера так неприятно отзываться о его хозяйке, за которую ему, как любому другому порядочному мотыльку, полагалось заступиться! Но… Динси выслушал её, и промолчал. Потому что Лера только что, как он осознал, озвучила его СОБСТВЕННЫЕ догадки и предположения…
Запомнив печальную историю Тыркис-Тыра, Динси никогда больше не засиживался в гостях у Леры и Вали до поздна, а если и случалось такое – звонил домой, предупреждал, и оставался в гостях с ночёвкой.
Однажды солнечным днём, прилетев, как всегда, в Сёлху к своим подружкам, Динси никого не застал дома. Он походил вокруг да около, заглянул в окна, прислушался к запертому и молчащему дому… Тишина.  Мотылёк покружил у двора ещё около часа, но, так и не дождавшись Вали и Леры, улетел обратно домой.
На следующий день повторилось то же самое.
И на следующий – опять.
На четвёртый день Динси совсем заскучал, а так же и встревожился. Расправив крылья, он опять полетел в Сёлху, уже боясь, что больше никогда не увидит своих подруг. Но, к его великой радости, на этот раз девочки и их мама с бабушкой оказались дома. Лера была так озабочена и обеспокоена, что Динси её просто не узнал.
- Ох, привет, - сказала она, обуваясь на пороге в свои туфли, - Давно не виделись, Динси.
- Где вы пропадаете? – спросил мотылёк, - Вы опять куда-то уходите?
Валентина и мама тоже покинули дом вслед за Лерой.
- Ах, всё дело в Илькиле… - грустно сказала маленькая Валя, обеспокоенная не меньше, чем её сестра, - У моей подружки Наташи есть елов Илькиль, Наташа его очень любит, но вот уже почти две недели, как елов слёг в постель от тяжёлой болезни. Болезнь эта очень серьёзная, и, возможно, скоро Илькиль умрёт… Мама когда-то работала в больнице, и кое-что знает о пирбелерии, убивающей елова день за днём. Вчера мы смазали тело Илькиля противоинфекционной мазью, и если она не помогла – всё кончено…
Девочка всхлипнула, и на глазах её выступили слёзы. Динси тоже поник. Он знал, как плохо и неприятно болеть, и искренне пожалел бедного елова.
- Если хочешь, можешь пойти с нами, - сказала мама девочек, - Сейчас мы идём опять навестить Илькиля.
Динси охотно согласился. Они углубились в Сёлху и прошли, как показалось мотыльку, пол деревни, прежде чем дошли до дома, в котором жила семья Наташи. Лера тихо постучала в дубовую дверь, покрашенную хозяевами в сиреневый.
- Любимый цвет Илькиля, - сказала Валя Динси, - Он сам её красил. Наташа и её родители разрешили, они всегда делали что-нибудь, чтобы порадовать елова.
За дверью послышались торопливые шаги, и им открыла Наташа. Темноволосая девочка с большими зелёными глазами была так печальна и мрачна, что все сразу поняли: Илькилю лучше не стало…
- Здравствуйте, тётя Инна! – всхлипнула она, стараясь, чтобы из глаз не брызнули слёзы, - Привет, Валя… Ох, ему так плохо!..
Инна, мама Валентины и Леры, прошла в комнату, где лежал больной елов. Дети последовали за ней, но уже без надежды: все знали, что та мазь, которой они натёрли Илькиля вчера, была последним, что могла предложить бывший врач Инна. Если бы Инна специализировалась на еловах, а не на людях…
Илькиль лежал на кровати, и весь горел. Большие глаза были закрыты, язычок, в обычном состоянии нежно-розовый, стал ярко красным и отёк. Кожа елова приобрела землистый оттенок. Илькиль услышал голоса и с усилием разомкнул веки, чтоб взглянуть на пришедших слепыми и мутными глазами…
- Кажется, он уже умирает… - плакала Наташа, - Ещё как будто здесь, а душа – уже отходит… Не разговаривает, не ест, не пьёт, не двигается…
- Улучшений нет, - вздохнула Наташина тётка.
Инна склонилась над Илькилем, и пощупала ему лоб. Елов опять провалился в небытиё, где полыхало пламя жара и тихо вздыхала подкрадывающаяся смерть, обещая, что скоро прекратит и жизнь его, и страдания…
Валя, Лера и Динси чувствовали себя словно оглушёнными. Тяжёлая атмосфера дома, где умирал любимый друг Наташи, незримо, но ощутимо давила. Хуже всех, наверно, чувствовала себя Инна, потому как все надеялись на неё, а она была вынуждена признаться, что помочь не сможет.
- Я больше не знаю средств, способных прогнать пирбелерию. Может, мазь ещё даст свой эффект, надо подождать… Ждать, и надеяться.
- Значит, Илькиль умрёт?.. – на грани истерики вскричала Наташа, и тётке пришлось успокаивать её.
- Я не могу сказать «нет», но есть большой шанс, что он поправится…
Инна лгала. Шансов уже не было…
«Пирбелерия…» - произнёс про себя Динси, и в голове его словно что-то хлопнуло, как выстрел, как взрыв хлопушки. Озарение наполняло стремительным потоком света, хлынувшего через распахнувшуюся дверь в воспоминания. Где-то он слышал, что… Когда это было, при каких обстоятельствах? Да важно ли?! Точно!!! Пирбелерия!
- Возможно, ему поможет отвар! Настойка на травах! – воскликнул мотылёк, ликуя.
Собравшиеся у постели умирающего Илькиля посмотрели на Динси с недоумением и удивлением.
- А это – кто? – спросила Наташина тётка, только сейчас заметившая присутствие мотылька.
- Какая настойка, Динси? – спросила Лера.
- На травах шалупаццы и мондрапоссума! Да их тут кругом полно! Я сейчас принесу, это точно должно помочь!!! – и он улетел, не сказав больше ни слова. Наташа и вынырнувший из небытия Илькиль с робкой надеждой посмотрели ему вслед.
Минут двадцать спустя, взволнованный и растрёпанный, Динси вернулся с пакетом, полным собранных, пахучих трав.
- Вот, - задыхаясь от быстрого полёта, сказал мотылёк, протягивая пакет Инне, - Это должно помочь! Сделайте ему настойку!
Инна растерянно приняла из его рук пакет, и заглянула внутрь.
- Шалупацца… Мондрапоссум… Когда-то я слышала, - пробормотала докторша в глубокой задумчивости, и удалилась с травами на кухню, сопровождаемая Наташиной тёткой.
Динси был взволнован. Лера и Валя посмотрели на него, и вдруг ощутили прилив некоторой гордости.

                Глава двенадцатая

На следующий день Лера и Динси сами собрались к Наташе, чтоб проведать Илькиля. Почти всю дорогу они молчали, но знали, что оба думают об одном и том же: а не встретят ли их с самым печальным известием?
Лера вспомнила похороны Тыркис-Тыра. Неужели и Наташе предстоит пережить подобное горе?
Но сегодня Наташа открыла им дверь с лицом, самым счастливым на свете!
- Ему лучше!!! Правда, правда!.. – закричала она, не успели они ещё войти в дом.
- Илькиль поел, и даже пробовал вставать! Температура упала! Он сидит в постели, и разговаривает!!! Спасибо тебе, добрый мотылёк!
Динси оторопел от неожиданности, и даже слегка смутился. Но радость за Илькиля была сильнее всего, и они с Лерой поспешили войти в дом и поздороваться с больным. Наташа светилась от счастья.
- Илькиль?..
Лера не поверила своим глазам. Елов, ещё вчера прибывавший между сном и смертью, сегодня встретил их живым взглядом и приветливой, слабой улыбкой на исхудавшем лице. Он всё ещё был бледен, но уже не горел.
- Привет, ребята!
Илькиль полулежал в постели, облокотившись на подложенные под спину хозяйкой подушки.
- Привет! Как ты, Иль?.. Неужели отвар помог! – Лера обрадовано смотрела то на елова, то на Наташу.
- Ещё как! – воскликнула Наташа, очищая для Илькиля яблоко, - Это просто чудо!.. Динси, ты спас моего елова!
- И какие ещё таланты в тебе скрыты, о которых я не знаю? – подмигнула мотыльку Лера, - Если б я была твоей хозяйкой – я бы гордилась тобой всю вечность.
С этого дня Динси и Илькиль крепко сдружились. С каждым днём елову становилось всё лучше и лучше, он стал вставать с постели, ходить по дому, регулярно питаться. Здоровье быстро возвращалось к нему, и скоро, опираясь на плечо мотылька, Илькиль вышел на улицу и чуть-чуть погулял во дворе. С тех пор Динси каждый день выводил елова на прогулку, но скоро Илькиль настолько окреп, что уже не нуждался в помощи.
Местный журналист написал в газету статью о добром, эрудированном мотыльке, спасшем умиравшего елова. На первой полосе был помещён крупный снимок, запечатлевший Динси и Илькиля вместе. Держа свежий выпуск в руках, мотылёк вспомнил о том, что сказала ему Лера. «Если б я была твоей хозяйкой – я бы гордилась тобой всю вечность»...
Показать Наде!.. Непременно!
И Динси рванул в комнату хозяйки, забыв от волнения даже про то, что она страшно злилась, когда он заходил сюда. Но теперь девочка, казалось, была в хорошем настроении. На лице её светилась задумчивая улыбка, и даже взгляд стал мягче.
«Может, она уже видела статью?» - подумал Динси.
Но нет. Мотылёк ещё несколько дней назад, до выхода газеты в свет, заметил, как хозяйка необъяснимо, но разительно переменилась. Как обычно, он тогда робко поинтересовался у неё, что же такое случилось, но девочка только брезгливо сморщилась и велела ему от неё отстать. Что бы это ни было, Динси оно никак не касалось: причина задумчиво-мечтательного состояния Нади была не в нём.
- Хозяйка!.. – с порога закричал мотылёк, едва сдерживая дикое волнение, - Привет, хозяйка…
Надя очнулась от своих неведомых, прекрасных дум, и лицо её сразу потухло. Улыбка бесследно исчезла, а в глаза вернулись обычные холод и равнодушие.
- Ну, чего тебе опять, Болотные Тырища?
- Вот… Вот, смотри, прочитай, - сунул Динси ей в руки газету, и затаил дыхание, пока девочка с непроницаемым видом рассматривала большой снимок, и заголовок статьи: «ЭРУДИРОВАННЫЙ МОТЫЛЁК СПАС ЖИЗНЬ». Когда она оторвала глаза от газеты, во взгляде её были только прежние презрение, и отвращение…
- И что? – сказала она, - Ну, попал на первую полосу. Ну, прославился… И что? Думаешь, твои крылья стали от этого красивей? Послушай меня, Динси… Послушай. Я не люблю тебя. Более того – я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ тебя, и твои болотные крылья! Если они противны мне наяву, так с чего ты взял, что они должны понравиться мне на этом снимке? Забирай свою дурацкую газету, и уходи.
Опять – то же самое…
«Ну почему, почему, почему?!. – с отчаяньем подумал Динси, - Почему она не понимает, что не только в красоте бывает ценность? Отчего не хочет этого понимать?..»
- Ты меня слышал? Алё, ку-ку! – Надя театрально, насмешливо помахала ладонью у него перед лицом, - Двигай отсюда, ко мне скоро придёт Тырис.
- Тырис?.. А это кто?
- «Кто»? Хех, - хозяйка неприятно, криво усмехнулась, - Тырис – это прекрасный, умненький мотылёк с великолепными, узорчатыми крыльями! Он – мой друг, но скоро, когда мама и папа согласятся вышвырнуть тебя на улицу, я стану его хозяйкой.
Динси забрал газету, и решил пройтись по улице, потому что ему вдруг стало мало воздуха и света. «Это – правда?..» Последнее время он стал замечать, что Михаил и Лида словно тоже, как и Надя, что-то скрывают. Способны ли они примириться с капризами хозяйки, и, утомлённые бесплодной борьбой против них, наконец сдаться? То есть отправить его, Динси, обратно в магазин, а дочке разрешить завести другого мотылька? Ответ на эти вопросы он дал сам себе положительный. Способны. Отправят. Разрешат…
Во дворе он столкнулся с Илькилем, который как раз шёл за ним. Елов жил отсюда не близко, но автобус, который с недавнего времени стал ходить от Сёлхи до города, доставлял его за двадцать минут.
- Привет, друг! – воскликнул как всегда задорный и жизнерадостный Илькиль, - Как у тебя… Дела?
Заметив глубокую грусть Динси, он встревожился.
- Что случилось? Что случилось, Динс?..
- Моя хозяйка… - несвязно пробормотал мотылёк, которому было трудно оторваться от своих мыслей, - Почему бывает так глупо? Кому-то везёт, кому-то – нет… Тебя твоя хозяйка так любит! А моя – меня терпеть не может…
Илькиль понял, что Надя опять чем-то расстроила Динси.
- Она никогда со мной не играет, даже просто не разговаривает. А если я сам пытаюсь заговорить, всегда отвечает «убирайся!». И теперь… Теперь она подружилась с мотыльком своей мечты, а меня хочет выгнать. Выбросить, как кота, или собаку… Но даже с собаками так поступать не справедливо, разве нет?.. Я… Просто это было неожиданно.
- Не бойся! – успокоил его Илькиль, даже сейчас не перестававший обадривающе улыбаться, - Не существует никакого такого Тыриса-Узорчатые-Крылья! Она просто всё придумала, чтоб расстроить тебя. Пошли играть!
«Возможно»… - подумал Динси и позволил себе поверить в это, забывшись в играх с друзьями.

                Глава тринадцатая

На следующий день Динси сидел дома, и, как всегда, пытался угодить, или хотя бы просто обратить на себя Надино внимание. Но сегодня, казалось, хозяйка нарочно отворачивалась, если он проходил или пролетал мимо, а когда мотылёк присел рядом с ней, демонстративно отодвинулась на самый край дивана и упорно-пристально уставилась в телевизор.
Но вдруг в дверь позвонили, и Надя словно переродилась. Глаза загорелись ликованием, а на лице засияла восторженная улыбка. В тот же миг девочка соскочила с дивана и кинулась на порог, теряя на бегу тапочки. Динси заинтересовался, кому это хозяйка (редкий случай) может быть так рада, и тоже отправился следом за ней, но Надя так сильно и грубо оттолкнула его, что он налетел на косяк и ударился, после чего поспешил скрыться, чтоб не расплакаться от боли в ушибленных плече и крыле при гостях.
Но тут произошло нечто такое, что вся боль мгновенно стихла и забылась.
Надя открыла дверь, и на порог взошёл другой мотылёк. Умные глаза, интригующий взгляд, хитроватая, почти насмешливая улыбка… Большие, сильные крылья были сложены за спиной аккуратно и ровно, самые невообразимые, семицветные узоры испещряли их так затейливо, что казались неким особым, личным символом!
- Тырис! Тырушка!.. – восторженно залилась Надя, и принялась ласкать, целовать, лелеять узорчатые крылья мотылька!
- Привет-привет, - изрёк таинственный гость, снисходительно позволяя ей натешиться…
Динси стоял замерев, беспомощно глядя на самоуверенного и стильного мотылька с прекрасными крыльями. Тырис оказался не выдумкой, как подумали они с Илькилем, и теперь, когда это так, ему и в снах будет наивно грезить о Надиной любви. Динси опять почувствовал себя ни на что не годным, ничтожным и жалким, как это было до знакомства с Лерой и Валентиной.
- Тырис, ты покатаешь меня сегодня в небе? – цвела неузнаваемая хозяйка, влюблёно глядя на прекрасного мотылька.
- Да без проблем, - хмыкнул тот, и Динси поймал на себе надменный взгляд его прищуренных глаз, - Но почему я?.. У тебя вон, я вижу, свой мотылёк есть. Или у него крылья не от туда растут?
Динси весь налился клокочущей, бессильной яростью, но знал, что вступать в ссору с Тырисом не имеет смысла. Страшно представить себе, что сделает с ним Надя, если Динси вдруг побьёт, или даже слегка оцарапает её драгоценного друга.
- Что?.. – хозяйка, кажется, уже забыла о присутствии Динси, в её взгляде прочиталась открытая ненависть.
- Это не мотылёк, - сказала она Тырису, не отводя своих злых глаз, - Это недоразумение, а не мотылёк. Пошли гулять!
- Я бы тоже мог катать тебя в небе!.. – услышал Динси собственный, срывающийся крик, в котором звенели отчаянье и обида. Он знал, что только зря роняет своё достоинство, но остановить рвущуюся наружу боль уже не мог, - Я предлагал, ты отказывалась!
Надя и Тырис благополучно отбыли, оставив его одного.
«Это глупо. Так глупо…» - бессильно подумал мотылёк, и ушёл в свою комнату. Четыре дня он просидел там безвылазно, то отдаваясь на волю сна, то плача, то снова засыпая. Время словно бы остановилось. Динси стал глух и слеп, ему казалось, что уже никогда не будет в жизни радости и счастья, что теперь навсегда пришла в его судьбу ночь.
На пятый день к нему явились обеспокоившиеся друзья.
- Что случилось с Динси? Его давно не видно. Он не болен? – спросила Лера у открывшей ей дверь Нади.
- Не знаю, - сухо ответила, как отрезала та, - Обязана я, что ли, за ним следить?
Лера, Супер-Тыр и Илькиль почувствовали себя неловко, настолько справедливым казалось возмущение этой неприветливой девочки.
- Конечно, обязана, - высказалась Лера, - Разве ты не законная его хозяйка?
- Он ничей, - сказала Надя, - Мне таких «мотыльков» не надо. Хочешь – забирай себе.
- Вот это да! – потрясённо шепнул Супер-Тыр на ухо Илькилю.
- Так Динси… Дома? – спросила Лера.
Поджав губы, Надя молча подошла к двери в комнату мотылька, громко постучала в неё три раза, и ушла на кухню есть. Резкий стук вырвал Динси из сна, и он, подумав, что это уже пришли его увозить, взял давно приготовленные сумки с вещами и вышел за дверь. Увидев друзей, он оторопел и растерялся от неожиданности.
- Привет! Тебя давно не видно! Что-то случилось? – спросил Супер-Тыр.
- Зачем тебе эти чемоданы? – удивился Илькиль.
- Бедняжка. Что случилось, Динси? – Лера обняла его и прижала к себе, как любящая мать. Сердце её сильно взволновалось: мотылёк исхудал и осунулся, словно долго болел.
- Уходите. Идите болтать на улицу! – рявкнула из кухни Надя, которую друзья Динси раздражали не меньше, чем он сам.
Динси причесался, (он не делал этого все четыре дня, до такой степени был потрясён существованием Тыриса), переоделся и вышел на улицу вместе с друзьями.
- Поверить не могу… Она сказала, что я могу его забрать! – шепнула на ухо Илькилю Лера, - Причём вполне серьёзно, без преувеличений…
- Друг, так что же случилось? – Тыркис-Тыр с волнением разглядывал опять бледное, как когда-то, лицо Динси. Динси посмотрел на Илькиля.
- Мы ошиблись: Тырис-Узорчатые-Крылья не выдумка. Моя хозяйка дружит с мотыльком своей мечты, и теперь непременно меня бросит.
- И это… Полностью серьёзно? – раскрыл рот от потрясения Илькиль.
- Обсалютно. Когда в мою дверь постучали, я подумал, что это хозяйка пришла «проводить» меня до выхода.
- Ну, да и флаг ей в руки! – одновременно воскликнули и Супер-Тыр, и Илькиль, - Улетай от неё, и не жалей! Она не достойна такого мотылька, как ты. Пусть любуется узорами, если ей ничего больше в жизни не надо.
- А как же родители Нади? Что они говорят? – спросила Лера.
- Вчера Михаил и Лида провели со мной беседу. Объяснили, что с дочерью им никак не совладать, хоть они и старались. Сказали, что меня надо отдать обратно в магазин, и так для меня будет лучше.
- А откуда он, этот Тырис? У него разве нет хозяйки?
- Пока – нет. Сейчас он живёт в Доме Мотылька, как и все до поступления в магазин. А когда он окажется там, Надя с родителями сразу его купят, оформят документы, приведут домой, и предоставят для жилья мою комнату.
Лера взяла его за руку, и заглянула в глаза. Убитый горем, Динси поймал её тёплый, жалостливый взгляд, и на душе вдруг стало светлее: он почувствовал, что рядом с ним всегда есть настоящая подруга. И если Надя всё-таки прогонит его прочь, то Лера…
- Ты прекрасный мотылёк, - сказала она искренне, - И крылья у тебя – замечательные. Ты хороший друг, с тобой интересно, и весело играть. Единственное, чего тебе не хватает – это заботы… Заботливой, и любящей хозяйки… Знаешь, однажды у нас был разговор… Я, Валентина и мама с бабушкой говорили о тебе… Так вот, если вдруг тебе и правда придётся собрать вещи – приходи к нам.
Динси был несколько ошеломлён, услышав это. А главное – Лера говорила правду. Он снова взглянул на неё, но теперь – совершенно по-другому… Эта девочка согласна стать его хозяйкой?.. Так Лера же будет самой хорошей хозяйкой в мире!!!
Прогуляв с друзьями до вечера, Динси вернулся домой, но теперь – совершенно в другом настроении.  Нет, он не ликовал и не прыгал от радости, но кое-что в нём в корне изменилось. Он лежал на кровати, которая, возможно, скоро станет кроватью Тыриса, смотрел в потолок, но уже не плакал и вообще был совершенно спокоен… Близилась осень. Почти два месяца прошло с тех пор, как он встретил Надю. Деталь за деталью, день за днём, Динси как никогда ещё прокручивал в голове все события, произошедшие с ним за это время. Почему-то вспомнилась крылатая в народе фраза: «не судьба». Не судьба – кому-то жениться. Не судьба – родить детей. Не судьба – дожить до ста лет… Или – стать другом для Нади. Или Наде – стать настоящей хозяйкой для него…
Для него – нет, а для Тыриса, наверно, да.
Но так ли это плохо, как кажется? Ей действительно очень, ну просто катастрофически ОЧЕНЬ не нравятся его крылья. И даже если бы у них получилась дружба – Надя всё равно бы с тоской смотрела на чужих мотыльков с узорчатыми крыльями. И он бы замечал это. И ему опять становилось бы грустно. С Лерой же – всё совершенно иначе. Она не придаёт внешнему виду крыльев такого огромного значения, она умней, добрее и приветливей Нади.
И почему только Динси САМ давным-давно не улетел от неё к Лере?!.

                Глава четырнадцатая

Надя так и продолжала дружить с Тырисом, и мотылёк прилетал теперь к ней каждый день. Они то гуляли вместе во дворе, (при этом Надя всем говорила, что она – будущая хозяйка Тыриса), то самозабвенно играли дома. На Динси же не обращали никакого внимания, но и он теперь держался на расстоянии, не показывая больше своих волнений. Но такие, однако, были… От внимания его не ускользало, как Надя самоотверженно обожает, и лелеет пижона-мотылька. Тырис же пользовался этим и «вертел» хозяйкой Динси, как ему заблагорассудится. По одному лишь его полунамёку Надя уже неслась в магазин за нектаром для крыльев, за печеньем или очередным подарком… А Тырис в это время по-барски восседал в любимом кресле тёти Лиды, читал Наден личный дневник, и громко, неприятно смеялся.
Однажды, когда это было так в очередной раз, Динси не вытерпел и решил поговорить с ним с глазу на глаз.
- Это хозяйкин дневник! – сказал он, пылая негодованием, - Она пишет сюда все свои секреты, и никому, НИКОМУ не разрешает их читать.
- Даже МНЕ? – приподнял одну бровь «господин» Тырис-Узорчатые-Крылья.
- Скорей всего, так. Иначе зачем ты прячешь тетрадь, как только Надя возвращается? Я думаю, затем, чтоб она не догадалась, что ты её читал.
Совершенно неожиданно, Тырис вдруг закрыл дневник, убрал его на место и посмотрел на Динси взглядом, который можно было б назвать примиряющим. А ещё – слегка любопытным…
- Ну, допустим, допустим… И ты возмущён, что я веду себя не честно по отношению к Наде? Тебе… Обидно за неё, жалко её?
В этом вопросе не было ни насмешки, ни издёвки, ни прочего подсмысла. Мотылёк с узорчатыми крыльями смотрел на Динси серьёзно, спокойно и изучающе.
- А ты как думаешь? – воскликнул Динси, продолжая недоумевать, к чему Тырис клонит. Насколько он успел изучить этого хозяйкиного любимца, Тырис, когда хотел оскорбить, или сказать гадость, долго и затейливо к этому не шёл. – Конечно, я не могу остаться в стороне! Она же моя ХОЗЯЙКА! А КАКОЙ МОТЫЛЁК не заступится за свою хозяйку, если видит, что за спиной у неё смеются?..
Тырис, продолжая внимательно за ним наблюдать, прищурился. Когда он задумывался, у него была привычка кусать нижнюю губу. О чём Тырис думал сейчас, Динси терялся в догадках.
- НЕ КАЖДЫЙ, - изрёк он через время, и вдруг – на один только миг – Динси уловил в его взгляде мелькнувшую симпатию, и уважение!.. Невероятно.
- Я вот о чём подумал, - продолжил тем временем Тырис, - Чего же в тебе, Динси, настолько плохого?..
- Не понял.
- Ладно, попробуем по-другому. Почему она тебя так терпеть не может? Сначала я решил, что ты, наверно, полный отстой... Типа как я, а может, и хуже. Но чем больше за тобой наблюдаю, тем сильнее удивляюсь. Ты – порядочный… А я всегда был уверен, что такие не бывают в игноре у хозяек. Но тут, с Надей… Тут у вас прям загадка какая-то. Никак не возьму в толк, чем же ты перед ней так оплошал.
Ах, вот оно в чём дело! «Господин» Тырис-Узорчатые-Крылья просто очень любопытен, и хочет знать правду. Ну, что ж… Динси не привык лгать. К тому же, он не видел сейчас для этого особых причин. Если не он скажет Тырису, то сделает это Надя, разницы нет.
- Она не любит меня из-за моих крыльев. Из-за того, что они однотонные, а не узорчатые, как, например, у тебя.
- Хочешь сказать, у твоей хозяйки серьёзный «заскок» на узорах?..
- Не «заскок», - нахмурился Динси, сверкнув глазами, - Просто у неё была такая мечта: мотылёк – с узорчатыми крыльями.
- А ты ведь отлично летаешь, - неожиданно похвалил его Тырис, - Я видел, как ты резвишься во дворе с друзьями. Без сомнений, ты лучший в этом дворе. Это так же верно, как и то, что Надя в нём – самая тупая девочка.
- Замолчи, ты!.. – покраснел Динси от ярости, слыша, как шумит в ушах кровь, - Я… Я всё ей расскажу!
Лицо Тыриса треснуло противной ухмылкой.
- Думаешь, она тебе поверит?
Динси не стал развивать конфликт. Он был сообразительным мотыльком, и знал, что ссориться с Тырисом не имеет смысла, (к тому же слова, как он считал, это оружие девочек), а вступать с ним в драку крайне опрометчиво. Не потому, что Тырис был сильнее его: Динси прикинул, что силы их, примерно, равны, а потому, что на стороне Тыриса было необычное преимущество. А именно – как противник, он был неприкосновенен. Ударить его – означало как бы ударить себя. Так как каждый синяк, обнаруженный потом Надей на теле ненаглядного Тыриса, станет в последствии двумя или тремя – на теле Динси. Если хозяйка и вовсе его не убьёт…
Эти мысли пронеслись в голове мотылька за одну секунду, но их трезвая логика только распаляла желание схватиться с Тырисом. И всё же Динси не сделал этого, а только расправил свои сильные крылья и унёсся во двор, чтоб остыть.
Только что он сделал важное открытие.
А именно: Тырис не любит Надю!.. «Надя – самая тупая девочка», сказал он…
Ах, что было бы, услышь она этот их разговор! Но Тырис был хитёр… Хитёр, змей. Наврятли он мечтает, как думает Надя, стать её мотыльком. Когда Лида и Михаил придут в магазин, куда Тырис поступит после Дома Мотылька, его уже наверняка там не будет. Или он напрочь откажется становиться мотыльком Нади, и позволить себя увезти. Продавцы, по закону, не имеют права отдавать мотылька покупателю, если тот выразит нежелание переходить в данные руки и под данную опеку.
Сейчас же, пока Тырис живёт в Доме Мотылька, как ребёнок – в детском доме, он просто пользуется неожиданно приобретённой любовью «тупой» девочки. Ведь печенье не делается не вкусным только от того, что приносит его Надя. А за те подарки, которыми она его осыпает, Тырис готов был потерпеть её общество…
Катастрофа! Что будет с Надей, когда ей откроется правда?! Откроется тогда, когда уже будет поздно!
Динси твёрдо решил всё рассказать хозяйке, как только Тырис улетит. Но если она не поверит ему – он просто бессилен…


                Глава пятнадцатая

«Опять. Как всегда. После того, как он прилетает – в квартире всё становится вверх дном!»
Тырис, этот очаровательный мотылёк с крыльями дочериной мечты, вёл себя с каждым днём наглее и наглее. Находясь в гостях, он бесстыдно валялся на всех кроватях, грязные руки – вытирал о чистые полотенца, а иногда – расхаживал по квартире в уличных башмаках! 
Лида ползала на корячках и протирала пол, на котором он только что снова изрядно натоптал. «Да что же это такое! – думала женщина, - Безобразие!..»
После игры Тырис никогда не помогал Наде собрать игрушки. Если она угощала, или дарила ему что-нибудь – не говорил «спасибо». Просила помочь – не соглашался, сразу «вспоминая» о том, что ему «уже давно пора в Дом Мотылька», и «что-то он засиделся» у них… Или просто делал вид, что не слышит. Ещё бывало, что он дразнил, или громко смеялся, когда у Нади что-нибудь не получалось.
В общем, её маме Лиде этот мотылёк совсем не нравился, и она волновалась за дочь. Уж слишком заметно было, что Тырис нисколько не уважает, и, что самое главное, совсем не любит Надю. Лиде даже порой казалось, что он дружит с ней только из-за выгоды… Дочь же была словно в тумане. Зачарованная его узорчатыми крыльями, она не замечала всего того, что видела Лида. А говорить с ней, как всегда, было бесполезно.
- Тырису можно ходить по коврам в уличных ботинках! Они у него чистые, он сам сказал!..
- Милая моя, да ты хоть сама слышишь, что говоришь? «Уличные» и «чистые» - это два слова, которые не совместимы друг с другом!
- А Тырис сказал – чистые!..
- Да ты что? А может, тогда возьмёшь эту тряпку, и сама пол вымоешь? Почему ты не воспитываешь его, ты же его будущая хозяйка! Ах, как я устала. В семь часов – на работу. Только в шесть – домой. Обстирай и накорми вас с папой. Перемой за вами всю посуду. А потом – ещё и убирай этот беспорядок! Хорошо, мне Динси помогает. А что будет, когда он переедет? Кто будет мне помогать?.. Ах, какой Динси молодец! Никогда он не вёл себя так нагло, как этот твой Тырис.
Лиде и правда было очень жаль расставаться с трудолюбивым, послушным и воспитанным зелёнокрылым мотыльком. Сколько он натерпелся от её дочери! Лиде приходило в голову оставить Динси у них, но она считала, что это будет несправедливо по отношению к мотыльку. Динси заслуживает счастья и новой, любящей хозяйки, которую он несомненно найдёт в этой девочке Лере. Динси уже сказал, что в магазин его отвозить не надо: его будущий дом – в Сёлхе. Если Надя, конечно, не передумает… Но Лера не передумает точно, Лида недавно разговаривала с ней и увидела, что девочка настроена решительно.
В тот день, когда Динси открылась правда о истинном отношении Тыриса к его хозяйке, он, как и решил, вернулся домой вечером. К этому времени Тырис уже улетел, а Надя ползала по комнате и собирала все раскиданные игрушки.
- Помочь? – предложил Динси, наклоняясь и поднимая с пола плюшевого медвежонка.
Надя раздражённо сверкнула глазами.
- Положи медведя на место! Тырис обожает его!
- Обожает? А почему тогда он валяется на полу, а не лежит в коробке, как другие игрушки?
- Так, что тебе нужно, Болотные Тырища? Тырису было некогда собирать игрушки, его отругают воспитатели, если он опоздает в Дом Мотылька к ужину. Поэтому он сорвался и полетел так быстро, как только мог!
Опять ложь! Динси поражало, как часто Тырис-Узорчатые-Крылья обманывал Надю. Он точно знал, что ужин в Доме Мотылька бывает точно в шесть. А сейчас – только начало пятого. Лететь до Дома Мотылька от сюда Тырису не дольше, чем пятнадцать минут.
Собравшись с духом, Динси с грустью рассказал Наде всё, что услышал сегодня от Тыриса. Он не употребил слово «тупая», как выразился мотылёк с узорчатыми крыльями, а заменил его на «глупая», боясь, как бы удар не был для хозяйки слишком сильным. Так же Динси поделился с ней своим личным мнением о Тырисе, и предупредил её, как бы она не допустила ошибки, продолжая замечать в своём друге только хорошее. «То есть, его крылья», - мысленно добавил он.
Надя в гордом одиночестве дособирала игрушки, затем поднялась с пола, отряхнула юбку, на которую Тырис недавно за столом «в шутку» пролил томатную подливу, и упёрла руки в бока. На лице её было презрительное и злое выражение «я-не-верю-ни-одному-твоему-слову.» 
- Это был самый невероятный бред из всех, которые я когда-либо от тебя слышала! Тырушка никогда бы не сказал про меня такое! А твоё мнение, Болотные Тырища, меня не интересует. Тырис – прекрасный мотылёк, а ты – просто завидуешь ему.
Динси был в отчаянье.
- Послушай… Тырис ничем не лучше меня! А то, что у него узорчатые крылья, а у меня – нет, ещё не делает его хорошим другом. Он, хоть и имеет такие крылья – не любит тебя! А я, хоть у меня и «болотные тырища» - любил…
Надя улыбнулась неприятной, насмешливой улыбкой. А потом, как всегда, её лицо стало надменно-равнодушным.
- Убирайся, - сказала девочка, и кинула в Динси тапочком. Тапочек попал в крыло, и Надя довольно усмехнулась. Мотылёк же не смеялся. Он расправил свои красивые, сильные крылья, и продолжал смотреть на Надю большими, серьёзными, зелёными глазами.
- Давай-давай, лети, - хохотнула она, говоря совершенно искренне, - Ещё несколько недель – и Тырис переедет в твою комнату. Я видела, вещи ты уже собрал. Уходи, Динси. Незачем нам больше болтать.
Мотылёк внутренне сник, но вместе с тем – почувствовал себя свободным. Он сделал то, что должен был сделать: рассказал правду, и предупредил. Теперь всё зависит от самой Нади. Пришло и правда время им расстаться…
- Ты не смогла принять меня из-за того, что любишь узоры и не любишь зелёный цвет. Ты выбрала мотылька с крыльями своей мечты, не задумываясь о том, будешь ли с ним счастлива, как с другом. Прогоняешь меня навсегда... И я больше не буду тебе навязываться… Но то, что я тебе сегодня рассказал – правда.
- Прощай, - сказала Надя с облегчением и равнодушием. Ей было полностью безразлично то, что от неё улетает её единственный, настоящий друг…

                Глава шестнадцатая

…В очередной раз за дверью послышался знакомый шелест крыльев, и раздался стук. «Тырис!..» - возликовала, как всегда, Надя, и опрометью бросилась открывать.
Мотылёк был неизменно прекрасен.
- Тырушка! Мотылёчек мой! Здравствуй!..
- Привет-привет, - надувая пузырь из жевательной резинки, бросая оценивающий взгляд на вазу со сладостями, приготовленную к чаю, изрёк Тырис. И, как был – в уличных ботинках – прошествовал мимо Нади в зал, чтоб немедленно развалиться на диване.
Девочка слегка заколебалась, глядя на оставленные им грязные следы.
- Тырушка… Разуйся, пожалуйста. Меня мама ругает за грязь, - робко попросила она.
- Какую грязь? – с наигранным удивлением вопросил мотылёк, - А, эту что ли? Так это ж не я, не мои следы!
Надя и не знала, шутит ли он, или и правда считает её настолько глупой.
- Это, наверно, Динси натоптал, - чавкая рулетом, и стряхивая крошки с коленей прям на ковёр, «предположил» Тырис.
- Динси?.. – Надя весело рассмеялась, предвкушая радость оттого, что сообщит сейчас мотыльку приятную новость, - Так нет же его больше, уже неделя, как он здесь не живёт! Переехал в Сёлху, к Лерке. Мама с папой уже и документы на неё переоформили. Всё!.. Нет больше Болотных Тырищ!
Девочка замерла с сияющей улыбкой на лице, ожидая реакции Тыриса. Вот-вот он вникнет до конца в смысл ею сказанного, и, конечно же, невероятно обрадуется! Ведь то, что она прогнала Динси, означает, что она освободила место для нового мотылька, для него, для Тыриса!
Тырис спокойно дожевал рулет, проглотил последний кусок и запил нектаром для крыльев. Беспечность слетела с него. В глазах читалось замешательство, потрясение и напряжённая работа мысли. И – никакой радости…
- А ты сегодня мало хвалишь меня, и мои крылья, - заявил вдруг он, совершенно меняя ход и направление Надиных мыслей. Девочка спохватилась.
- Ох, Тырушка, Тырисик мой! Прости, я сегодня что-то в облаках витаю! Милый, милый мой Тырис, ты прекрасен, как всегда, тебе нет подобных!
Мотылёк молча кивал на каждое ласковое слово. «Вот комедия-то!» - презрительно думал он при этом…
- Тырис, а может, поиграем?
- Во что? Опять в твои дурацкие, глупые игры?.. Ну уж нет, извольте избавить, лучше я пойду гулять.
- Я с тобой!
…Однако Надя заметила, что Тырис действительно стал и грубее, и наглее. Раньше она списывала его слова и поведение на своеобразное чувство юмора, но теперь шутом ощущала скорее себя. «Прогоняешь меня навсегда... И я больше не буду тебе навязываться… Но то, что я тебе сегодня рассказал – правда.» - были последние слова зелёнокрылого Динси перед тем, как он улетел  к новой хозяйке.
«Вот блин. С чего это я вдруг вспомнила Болотные Тырища?..» - с негодованием и досадой на себя, подумала Надя. Неужели она сейчас предположила, что он и правда мог ей тогда не лгать, а действительно предупреждал?..
- Тырис, подожди! Я только босоножки застегну, и сразу… - не договорив, она растерянно уставилась на распахнутое во двор окно. Тыриса уже не было.
«Да что такое?.. Это уже не смешно!»
- Эй, эй, черепашка! – раздался насмешливый крик кружащего за окном мотылька. Внизу, во дворе, смеялись дети, - Долго ещё тебя ждать? Пока ты приползёшь, я уже буду катать в небе какую-нибудь другую девочку!
Роскошные крылья Тыриса сверкали и переливались в лучах солнца всеми цветами радуги. Но Надя вдруг поняла, что больше не очарована ими. Только почему – осознать ещё не могла…
Застегнув, наконец, босоножки – в спешке она даже порвала одну из них – Надя спустилась в лифте и выбежала в залитый солнцем двор. Там и тут были её соседи и знакомые, девочки, резвящиеся и играющие со своими еловами или мотыльками. А Надя задрала голову и беспомощно глядела на кружащего в небе Тыриса, слыша, как дети смеются и подтрунивают над ней.
- О-о!.. – с театральным удивлением, громко воскликнул Тырис, планируя вниз, - А вот и наша черепашка! Наконец-то, я уже думал, что ты заблудилась в подъезде.
Когда мотылёк, наконец, приземлился с ней радом, и сложил свои узорчатые крылья за спиной, Надя со слезами в голосе пожаловалась ему на свою беду.
- Вот, - сказала она сбивчиво, глядя на свои любимые босоножки, - Порвалась… Теперь придётся в такой ходить… А были совсем новые!
Она подняла глаза на Тыриса, но тот, кажется, её и не слушал, а глядел куда-то в сторону.
- У-у, дурочка! – закричал пробегавший мимо мальчишка, - Смотрите, черепашка, оказывается, торопилась! Даже туфлю раздолбала!
- Сам дурак!.. Сами черепахи!!! – в отчаянье закричала Надя, чувствуя себя оскорблённой и выставленной Тырисом на посмешище, - Тырис, зачем ты так себя ведёшь? Тырис!??
- Извини, мне пора, - сказал мотылёк, расправляя крылья, - Дом Мотылька оформляет меня  сегодня в магазин, и я должен ехать вместе со всеми.
- Ты вот так просто меня бросишь?.. Не заступишься?.. – потрясённо хлопала глазами Надя.
Тырис-Узорчатые-Крылья переполнился справедливым негодованием.
- Ты что, девочка, глуховата?.. Я сказал, меня сегодня в магазин оформляют, я опоздать могу!
В голове у Нади всё смешалось: новость была неожиданной. Она сразу же вновь представила всё то, о чём уже давно грезила: Тырис, наконец, в магазине, она с родителями идут туда и покупают его, оформляют документы, и Тырис, прекрасный мотылёк с узорчатыми крыльями, переезжает к ним жить!!! Представления были по-прежнему живыми и красочными. Только вот возникшее, неопределённое сомнение сделало их теперь похожими на наивную сказку, которая едва ли осуществится в реальности…
Внезапно Тырис показался Наде каким-то чужим. Мотыльком, которого она никогда по-настоящему не знала. Этот мотылёк смеялся над ней при других детях, бросал одну, не сочувствовал в беде, игнорировал замечания и открыто грубил… Теперь ей было даже как-то затруднительно стать его хозяйкой. Разве ЭТО – друг?.. Но всё же, повинуясь прежним заблуждениям, и ещё не веря до конца, что они были – именно заблуждения, Надя улыбнулась и воскликнула: Ух ты!.. Наконец-то! Так значит, завтра я смогу стать твоей хозяйкой, и ты переедешь к нам?
«Конечно, конечно же!.. – убеждала она себя в то же время, - Естественно, так оно и будет, Тырис же любит меня, он хочет этого, он привязался ко мне!»
Но в голове неумолимо всплывал образ Динси. Доброго, скромного, преданного мотылька, так мечтавшего, чтоб его полюбили и приняли.
Всегда готового помочь…
Не безразличного, участливого, послушного…
Вот кто был к ней привязан, вот кто никогда бы её не обидел, не бросил и не поднял на смех!
- НО Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛА МОЕЙ ХОЗЯЙКОЙ, - сказал Тырис…
- Ч-что?..
- Знаешь, - спокойно продолжил мотылёк с прекрасными крыльями, разминая плечи, - Ты такая скучная, такая тупая, такая, ну-у… Нелепая! Мне будет стыдно с тобой. Посмотри: над тобой все смеются! Я не хочу быть мотыльком хозяйки, которая в глазах других – посмешище. Глядишь, чего доброго, ещё и надо мной станут смеяться. Извини, но ты не достойна мотылька с такими красивыми крыльями. Завтра меня купит другая девочка, умничка, мы с ней уже давно договорились, и жить у неё мне будет выгоднее, чем у тебя.
- Это я… Я – «тупая»? Я – «нелепая»? «Не достойна»?.. – голос Нади задрожал, глаза наполнились слезами. Она пристально смотрела на Тыриса, но его взгляд был холоден, твёрд и равнодушен, - Тырис!.. Ты это… Серьёзно?!
- Обсалютно.
- Но… Но почему?!!
- Потому что ты – просто дрянь. Ленивая, никогда не помогаешь своей маме. Глупая, видишь лишь узорчатые крылья, и больше – ничего. Жестокая… Я же помню, как ты обращалась с Динси. До сегодняшнего дня, до того, как ты сказала, что избавилась, наконец, от него, я ещё думал, что ты – не полная дура. Что прозреешь. Опомнишься. Но… О-бал-деть! Я знаю эту Леру из Сёлхи. На месте Динси, я бы уже да-а-авно к ней сбежал. Нормальная девочка, не то, что некоторые… Вот повезло-то ей!..
- Что значит «завтра меня купит другая девочка, умничка, мы с ней уже давно договорились, и жить у неё мне будет выгоднее, чем у тебя»?
Надя пылала обидой и гневом. Она смотрела на прекрасные, узорчатые крылья Тыриса – и ненавидела их…
- Я – деловой мотылёк, - насмешливо ухмыльнулся Тырис, - Живя в Доме Мотылька, я знал, что однажды перейду в магазин, а от туда – под чью-нибудь опеку. Но под чью?.. Меня могли приобрести люди не слишком престижные. Не слишком богатые. Да мало ли, какие вообще! И тогда я решил подготовить себе своё будущее, подстраховаться. И стал заводить дружбу с разными девочками из богатых и уважаемых семей. Маргарита – моя будущая хозяйка – одна из них. Скоро я буду жить в роскошном особняке, с фруктовым садом и бассейном во дворе. А в сентябре меня отправят в лучшую школу. Я буду одет по моде, и пить – только самый дорогой, и вкусный нектар для крыльев! Признаться честно, сам я к тебе никогда бы и не подошёл. По тебе сразу видно, что ты не дочь миллионеров. Но ты была так смешна, так приставуча и навязчива, что я решил немного позабавиться. Не каждый день встретишь такого клоуна…
- Это ты – дрянь… - прошептала Надя, в потрясении чувствуя, как рушатся все её мечты, все прежние убеждения и представления, - У тебя красивые крылья, но душой ты – болотное чучело…
- Да, я – дрянь! – весело согласился Тырис, взмывая над землёй, - Прощай!..
И Надя осталась одна…
Увидев, что она плачет, её единственная подружка Марта заинтриговалась и подошла. Это была та самая кудрявая, черноволосая девочка, которая часто видела Динси и играла с ним во дворе, пока он не переехал к Лере.
- Привет! Почему плачешь?
- У-у!.. – всхлипывала Надя.
- Куда это улетел твой мотылёк Тырис? Ты уже скоро станешь его хозяйкой?
- Он не мой мотылёк!..
- А где Динси? Тырис обидел тебя?.. Так позови скорей своего Динси, он ему крылья-то намылит!
- Нет у меня больше Динси… Я отказалась от него, и подписала согласие передать своего мотылька под опеку другой девочки…

                Заключение

Хорошо жилось Динси у Леры. Навсегда перестал он и грустить, и комплексовать, тем более, что комплексовать-то было и не из чего. Лере нравился и Динси, и его зелёные, однотонные крылья. С его способностями, этой осенью он вышел победителем воздушных, спортивных соревнований, получил медаль и денежный приз. Хозяйка нарадоваться не могла на своего мотылька, и, конечно, очень гордилась им. Весь город только и говорил, что о мотыльке, получившим в одной из газет прозвище «Динси – Супер-Крылья»…
В деревне Сёлхе было не очень-то удобно жить: далеко от города, скучновато, малолюдно… Ближе к зиме Лера, её сестра и мама с бабушкой переехали, и, по воле судьбы, теперь жили через несколько улиц от прежнего дома Динси. Таким образом, он снова мог ежедневно видеться со старыми друзьями, и вместе играть.
А ещё он иногда сталкивался с Надей…
Но мгновения эти были краткими, и угнетающими: бывшая хозяйка выглядела слишком одинокой… Друзья рассказали Динси её историю с Тырисом, и он знал, почему… Когда, гуляя с Лерой, он замечал вдруг где-то недалеко Надю, Динси становилось неловко… Обычно он старался не смотреть на неё, но, если их взгляды всё же встречались, этот миг был печальным и томительным… Они никогда не разговаривали, но понимали друг друга без слов…
Надя – раскаивалась и тосковала.
Динси давно простил бывшей хозяйке все обиды, но оглядываться назад не хотел.