Что тебе подарить. Караченцов - Уваровой

               
     Сергей Лазо подул на озябшие руки, поправил на груди красный бант и полез в топку паровоза, унылой громадой стоящего на запасных путях где-то возле станции Дно.
      Марат Казей насрал в музей, панфиловцев никаких не было, Зоя Космодемьянская по пьяни запалила какой-то никчемушный амбар, а Гагарин сменил пол и стал говенной певицей.
      Написав эту ахинею, я противно захихикал и закурил здоровенную козью ногу, закрутив мох в крупношрифтовую страницу с партитурой Штрауса, вырванную из книжки, здоровенной и толстой, " История западноевропейской музыки", включил плеер с заунывными напевами муэдзинов и, разумеется, снял штаны. Покачал головой. Жаль, очень жаль, что из-за несвертываемости крови нельзя провести обращение, столь актуальное в ночь перед Рождеством, хотя, можно вернуться в Фейсбук и выразить негодование по поводу гладких и, наверное, вкусных ног читающей неинтересную после пятидесятой страницы книгу странной девчонки, влюбленной в меня до умопомрачения. Мне иногда жалко ее мужа. Вот смотрит она на него и качает головой, дааа, мол. И не просто мол, дебаркадер, бля буду.
     - Блин, - догадался я, - а ведь под купальником-то она голая.
     Разврат. Сиськи Ирины Салтыковой, еще те, не тюнингованные, не модифицированные, живые, подпрыгнули задорными мячиками и уткнулись мне прямо в лицо, торчащими сосками щекоча щеки, возбуждая и намекая на невероятное приключение. Тут я задумался. Если Данила жарил Ирку, то кого же пер брат его старший ? Да еще Киркоров, ненатуральный румын, ведь неспроста он вспомнился лысому. Да, по ходу, Балабанов ссыканул рассказать правду. Об оргиях. С Борисом и его друзьми, тельняшистыми дембелями, хоккеистами, неграми. Зажигали они внутри фуры, торчащей посреди Химкинского леса, водила тихо дрочил на Шевчука, сидя на пеньке, улыбаясь добродушной улыбкой американца, всегда готового помочь ближнему, вплоть до анонимного звонка в ФБР, введения санкций, ковровой бомбардировки решивших жить по другому унтерменшей, а также многолетней блокады крутящих жопами и неунывающих смугленьких бородачей и бабцов с марокасами, косяками в пол-метра и мохнатыми кокосами, лениво падающими на башку лежащих в истоме бомжей. Гомосексуальная оргия сотрясала жестяные стенки фуры, сидящие в кабине Горбатый и Промокашка ругались на фене, выдуманной выпускниками литинститутов в курилках и библиотеках, бородастых, гитаристых, альпинистских, с еврейской тещей и дедом-партизаном, старым пионером, много знающим, горюя об утрате духовности и понятий, присущих истинным расхитителям зажиточного добра. В - натуре, надо идти Фокса вынимать с кичи, а тут такое !
     В трубе зашуршало. Кто бы это мог быть, даже интересно, может, бандеровец какой перепутал трубы и шурует в темноте, ищет газовую заслонку ? Из печки вылез маленький, лохматый чертик и громко чихнул. Независимо вихляясь, прям, как несогласный оппозиционер кэвээновского розлива, подошел ко мне и сиплым голосом спросил :
      - Курить есть ?
      Я протянул ему сигарету, щелкнул китайской зажигалкой. Он молча курил. Наконец, аккуратно заплевал окурок, встал на четвереньки в какую-то двусмысленную позу и пригласил :
     - Садись.
     - У нас царь, - мотнул я головой, - у него размер обуви неподходящий.
     Чертик недовольно выпрямился.
     - К тому же, - продолжал я идти в отказ, будучи убежденным фетишистом, иногда - фут, - такую красоту грех коцами прикрывать. Мы ж не немцы.
     - Вот, - осуждающе прикрикнул чертик, - нет в вас, понимаешь, толерантности. Жену - отдай соседу, землю - пришельцу, улицу - пуэрториканским малолеткам, металлу - коррозию, по славному принципу" и так сойдет" да "пипл схавает".
     - Ну, - не согласился я, - этого добра у нас навалом. Жопой жуй.
     - Это как ? - не поверил чертик.
     Пришлось ему порнуху включить, с Хоткинкиджо. Он аж закашлялся, покраснел.
     - Ништяк баба.
     - Ну.
     Мы выпили чаю. Закутывая озабоченно смотрящего на часы чертика, хмыкающего и хмурящего брови, в свой старый джемпер, чтоб ненароком не замерз, я попросил его :
     - Точно любое желание выполнишь ? - Он кивнул. - Тогда слетай к одной девчонке, куда-то пропавшей, Женей ее зовут, и скажи, что мне ее здорово не хватает, что помню я ее и люблю.
     Он улыбнулся понимающе, козырнул и вылетел в трубу. А я стал читать Александра Блока. Потом включил старинный клип, вперся в девчонку, смутно напомнившую Трейси Лордс и ... Ну, дальше ясно.