Путевые заметки

Так уж сложилось, что очень много времени у меня ежедневно уходит на дорогу. Живу я в так называемом ближнем Подмосковье, а работаю в самом центре Москвы. Приходится с утра, добираясь до работы, менять три вида общественного транспорта – автобус, электричка, метро, а вечером, когда еду домой, – то же самое, но в обратном порядке. Что же остаётся делать в пути? Коротать время. Конечно «коротать», то есть укоротить время невозможно – оно неизменно в своём течении. Но у каждого из нас всё-таки бывают такие ощущения, когда кажется, что оно, время, иногда «бежит» быстро, а иногда, что называется «плетётся» медленно. Есть такая пословица про «ждать и догонять». Тогда, когда ждёшь, кажется, что время и вовсе почти «встало». А есть у времени и такое состояние, когда оно просто стремительно «летит». Помните у известного нашего сатирика Михаила Жванецкого: «...И газеты выписываешь всё чаще и чаще, а ведь это раз в год...»

И каждый в дороге выбирает для себя свой способ коротать время. Кто-то просто спит, а кто-то оживлённо беседует с попутчиками. Кто-то играет в игрушки в своих мобильных гаджетах, а кто-то читает с помощью гаджета что-то в Интернете. А кто-то просто читает «бумажную» прессу. Для меня предпочтительнее читать или вот писать в своём электронном планшете, что я сейчас и делаю, пытаясь изложить свои мысли в этих путевых заметках.


Утром я просыпаюсь рано, в пять ноль-ноль. И первый свой общественный транспорт – автобус – я встречаю на остановке, когда большая стрелка часов ещё и не пробежала по циферблату полного круга с момента моего подъёма.

Правда, случаются иногда исключения из данного правила. Бывает автобус ожидаемого мною маршрута, того, который идёт на железнодорожную станцию, по неизвестной для нас, пассажиров, причине, вдруг не приходит. Тогда приходится ещё ждать и ехать до метро в Москву «прямым» автобусом. Но при этом нужно смириться и с тем, что будешь вынужден дышать чесночным «духом» (вернее «дыхом»), и с тем, что будешь зажат в толпе пассажиров, большую часть которых я называю «парашютистами». Это из-за их заспинных «рюкзаков-парашютов», имеющих неожиданное для окружающих свойство сбивать их с ног при внезапном и непредсказуемом моменте разворачивания «парашютиста» вокруг своей оси.

Автобус же, которым я пользуюсь значительно чаще, тот, который следует на железнодорожную станцию моего подмосковного городка, пробегает свой путь до станции впритык к удобной мне электричке. Этот электропоезд движется в режиме полуэкспресса, поскольку пропускает по пути в Москву целый ряд остановок.

Правда, на электричку ещё надо успеть, а тут сплошные непредвиденные задержки.

Уловить для себя систему, по которой в моём раннем утреннем автобусе будет работать кондуктор, практически невозможно. Чаще всего сам водитель обилечивает пассажиров. Они выстраиваются в очередь в переднюю дверь автобуса и суют водителю кто деньги, ожидая при этом получения сдачи, кто льготные социальные карты, ожидая, пока водитель специальным регистрирующим прибором зафиксирует поездку льготника, а кто и недавнее изобретение губернатора Подмосковья – пластиковую карту «Стрелка», позволяющую теоретически экономить деньги на проезд. Всё зависит от общего числа уже совершенных владельцем этой карты поездок. Кстати сказать, вижу и довольно часто, что эта злополучная карта работает со сбоями и приводит к частым конфликтам «местного значения» между владельцами карт и лицами, их регистрирующими, будь то кондуктор или водитель автобуса.

Итак, весьма разнообразный контингент пассажиров должен обработать водитель моего автобуса, совмещая свою должность с должностью кондуктора. А чем больше на остановке людей, тем больше на ней времени все пассажиры автобуса ожидают его отправления. Из этих задержек складывается увеличивающаяся нервозность тех пассажиров, кто спешит на ту самую электричку-полуэкспресс.

И вот автобус добрался до своей конечной остановки на станции, где водитель начинает выискивать в центре площади место для парковки своего автобуса, чтобы потом дожидаться времени отправления своего следующего рейса. Как правило, коллеги водителя размещают свои разномерные транспортные средства от микроавтобусов до автобусов-раскладушек в центре площади, что называется как попало, и пристроить свой автобус на парковку нашему водителю трудновато. Но все его трудности выбора – это минуты времени, в которые водитель принимает решение, куда же впихнуть на стоянку свой аппарат.

Нервозность, накопившаяся в салоне за поездку, в конце концов переполняет автобус, и кто-нибудь взрывается:
– Открой двери! Долго ты ещё кота за хвост тянуть будешь? Люди же опоздывают на электричку...

И водитель «сдаётся» – открывает двери прямо там, где в ожидании парковки встал его автобус, и люди, выскочив наружу и огибая автобус с обеих сторон, устремляются через площадь между стоящими автобусами к кассам. Кто быстрее? Наперегонки, потому что время поджимает.

Касс-автоматов на станции достаточное количество, но в это раннее утреннее время они чаще всего бывают ещё в зачехлённом состоянии – закрыты своими «железными занавесями». Так что приехавшие на станцию устремляются к кассам, где работают обычные кассиры.


Такое интересное моё наблюдение-вывод. Там, где работают несколько касс, в очереди к той кассе, к какой пристраиваюсь я, через несколько мгновений обязательно окажется больше народу, чем в очереди у соседней кассы. Всё потому, что впереди меня у кассы вдруг проявляется тот человек, который, общаясь с кассиром, будет по какой-либо причине задерживать всю очередь. То же самое можно сказать и о дверях поездов электричек или метро – там, где пытаюсь зайти в вагон я, приехавших пассажиров будет обязательно больше, чем в других дверях, и в вагон я зайду обязательно последним из всех пассажиров, ожидавших на платформе, при этом чуть не «прищемив себе хвост» автоматическими дверями. Но это я отвлёкся.


Итак, всего на нашей станции семь касс, предназначенных для кассиров, но обслуживает пассажиров, как правило, всего одна. Пять касс в это раннее время закрыты вовсе. А в одной из касс в это время идёт пересмена. Сдающая смену делает вручную какие-то записи в гросс-бух-журнале, обследуя при этом рулончики отпечатанных кассовым аппаратом чеков и суммируя с помощью машинки-калькулятора (это в век-то нашей всеобщей компьютеризации) какие-то только ей известные цифры. Принимающая смену готовит своё рабочее место, расставляя вокруг кассового аппарата монетки отсортированными по номиналу столбиками и беседуя о чём-то со своей отработавшей смену коллегой. И вот установленное время начала работы этой кассы наступает, но кассирша не спешит и, постоянно отвлекаясь на разговоры со сменщицей, начинает обслуживать граждан с опозданием в минуты две-три, которых так не хватает опаздывающим на электричку отъезжающим.

В это же время кассир, работавшая в соседней кассе, объявляет, чтобы очередь перед её кассой больше никто не занимал – наступает время её пересмены.

Так что очередь перед единственной кассой рассасывается медленно, и вероятность опоздать на электричку-полуэкспресс не уменьшается, а всё больше увеличивается. Тем более, приобретя билет, предстоит не только пройти через контрольные турникеты на платформу, но ещё и преодолеть переходный пешеходный мост, идущий поверх нескольких станционных путей. Пятьдесят ступеней вверх, тридцать метров моста и пятьдесят ступеней вниз. Это хорошо, если бегать умеешь по ступеням вверх-вниз. А если не умеешь или силёнок уже нет – здоровье не позволяет? Значит, опоздал – ожидай следующую электричку, которая уже не полуэкспресс.

И приходится ждать, стоя на открытой «всем ветрам» платформе. Дождь ли снег, жара иль холод. Справедливости ради нужно сказать, что частота проходящих в это время через станцию электричек неплохая. Но с каждой минутой Подмосковье просыпается, электрички заполняются всё больше и больше, и путь в Москву уже приходится преодолевать стоя на ногах в весьма заполненных вагонах, а то и в тамбуре вагона. Не раз тут вспомнишь «хорошими» словами и автобусный парк, что поручил обилечивать пассажиров водителю автобуса, и самого этого водителя, который «тянул кота за хвост» на парковке у станции, и «кассирш-поболтушек», и проклятые ступеньки переходного моста.

Ох, уж эти каждодневные ступени! Покрытые лужами в дождь, обильно запылённые в жару, заваленные снегом в снегопад, обледенелые в мороз. Обычных здоровых людей «тошнит» от этих ступенек. А каково же тем, у которых есть проблемы со здоровьем? Мой почти ежедневный попутчик – мужчина с церебральным параличом. Ему и на ровной-то тропе чтобы сделать очередной шаг приходится, упираясь в свой «посох», тратить несколько секунд, «перетаскивая» свои непослушные ноги. А тут – пятьдесят ступеней вверх и столько же вниз. И это каждый день! Ужас! Глядя на этого мужчину задаёшься простым вопросом: «Зачем же такие добровольные мучения терпит этот человек?» Хотя ответ на этот вопрос в нашем «социально ориентированном» государстве давно всем известен.

Когда вечером на электричке возвращаешься из Москвы, преодолевать этот злополучный мост не приходится – поезд подходит к платформе, граничащей с привокзальной площадью. Но как-то раз припозднился я на работе и попал на электричку, конечной станцией у которой являлся аэропорт. И что же? Прибыла она в мой родной городок к той самой платформе, с которой каждое утро я отправляюсь в Москву. Оказывается так придумано специально – следом идущий за этой электричкой пригородный поезд именно здесь, на нашей станции обгоняет аэропортовскую электричку и первым занимает место остановки у удобной платформы. Только вот вопрос: «Удобной для кого?» Для тех, кто налегке возвращается из столицы, или для тех, кто с кучей чемоданов, рюкзаков и сумок пытается добраться из нашего городка в аэропорт? Вот молодцы железнодорожники! Классно «разрулили»! Только бы вот ещё заставить их быть бесплатными носильщиками всей той поклажи, которую вынуждены перетаскивать через проклятый переходный мост будущие авиапассажиры.


Упомянув о так называемой организации пешеходного движения, в моей памяти вдруг возникли события конца 80-х годов прошлого века, к которым я был напрямую причастен. Связаны эти события со строительством станции метрополитена в районе привокзальной площади сибирского областного центра, города моего детства, молодости и зрелости.

Вопрос благоустройства привокзальной площади после того, как на ней вот-вот закончится ведущееся открытым способом строительство станции метро, рассматривался в горисполкоме. Характер моей работы предписывал мне участвовать в заседаниях так называемого градостроительного совета, который проводил заместитель председателя горисполкома. И вот на очередном таком заседании предстояло решить, как будет выглядеть привокзальная площадь, своеобразные «ворота города», после того, как будут засыпаны огромные котлованы, разрытые так много лет назад, что население города давным-давно уж и забыло, а какая же она была эта площадь до начала строительства.

Тогда на заседании проектировщики главного проектного института города предложили проект транспортно-пешеходной развязки у вокзала. Итак, что же было в этом проекте? Первое – это подземный переход, ведущий от вокзала через всю огромную площадь ко входу в метро, располагавшемуся рядом с высотной гостиницей, стоявшей на противоположной от вокзала стороне площади. По всей длине этого длиннющего перехода были предложены лестничные выходы из-под земли наружу на так называемые «языки» посадочных платформ общественного транспорта. Посадочные платформы на площади были упорядочены так, чтобы разделить общественный транспорт по направлениям. Это было второе.

На чертежах всё выглядело весьма здраво и привлекательно. Но у многих участников заседания тогда сразу же возникли серьёзные вопросы. Помню, у «автобусников» сразу же возник вопрос стоянки (отстоя) общественного транспорта, где водители после выполненного ими рейса на вокзал могли бы отдохнуть до времени отправления своего обратного рейса. И действительно, у проектировщиков на такой огромной площади для отстоя не нашлось места. А почему? Потому что руководители города не хотели возвращаться к старому – когда-то до строительства метро такая площадка для общественного транспорта существовала, но портила, по мнению высоких городских чинов, всю красоту комплекса зданий городского вокзала. Автобусы и троллейбусы в рейсе на вокзал нередко получали поломки, а в период после рейсового отстоя водителям приходилось приводить свой транспорт в порядок – менять проколотые колёса, заливать воду в радиаторы, подливать в баки вдруг внезапно закончившееся топливо, а масло в двигатели и редукторы. Таким образом, площадь за день превращалась в свалку пробитых шин, пустых канистр и баллонов от горюче-смазочных материалов. Да и сама поверхность отстойной площадки постепенно заливалась мазутом.

В новом проекте эта площадка была вынесена с площади, но там, куда планировалось её перенести нужно было ещё решать вопрос со сносом стареньких частных домишек, некоторые из которых, кстати, являлись памятниками старинного зодчества.

В общем «война» на градостроительном совете тогда вокруг этой площадки для парковки общественного транспорта заняла чуть ли не час.

У представителей городского здравоохранения тогда вызвал вопрос наличия большого количества лестничных подъёмов для пешеходов и отсутствия при этом пандусов для людей с ограниченными возможностями для передвижения, то есть инвалидов.

А вот представителей городского управления благоустройства не устраивало большое количество тех самых посадочных «платформ-языков», геометрия которых в условиях снежной сибирской зимы предвещала значительные помехи при уборке выпадавшего снега.

И вот когда все возникшие при обсуждении проекта вопросы были озвучены и довольно эмоционально обсуждены, дёрнул вдруг и меня какой-то чёрт высказать своё предложение.

– Скажите, а почему мы всегда думаем только об удобстве транспорта? – задал я вопрос. – Почему только для него должны строиться эти «платформы-языки», а люди, тем более здесь, на железнодорожном вокзале, обременённые своим тяжелым грузом багажа, сначала должны пересчитать ногами ступени лестниц при спуске в подземелье, а потом вновь их сосчитать при подъёме наружу. Вы думаете, что они с огромным удовольствием так все туда и побегут со всеми своими чемоданами? Поверьте мне, бегать они с чемоданами будут поверху, перебегая от платформы к платформе по проезжей части между двигающимися автобусами.

– А что вы можете предложить, чтобы этого не было? – спросил меня заместитель председателя горисполкома, имя которого теперь можно увидеть на мемориальных табличках станций сибирского метрополитена среди списка людей, внесших огромный вклад в его строительство.

– Предлагаю «загнать» в подземелье автобусы и троллейбусы, – преподнёс я неожиданное для всех решение. – Площадь полностью разрыта, проложить открытым способом можно сейчас в нижнем уровне достаточное количество туннелей для общественного транспорта всех направлений, а людям для движения оставить привокзальную площадь, пусть гуляют поверху. При такой схеме люди вынуждены будут по лестницам спускаться вниз к автобусам, а бегать перед транспортом у них просто не получится – путей-то под землёй таких не будет. А что касается снегопадов и удобства чистить привокзальную площадь, то, согласитесь, пешеходную зону без всяких архитектурных излишеств можно будет свободно, легко и быстро очищать. Мало того даже для складирования снега, который порою невозможно быстро убрать, у эксплуатационщиков будет всегда достаточно места.

Помню, после этих моих слов в воздухе минуты на две воцарилась тишина. Наконец заместитель председателя горисполкома обратился к проектировщикам:

– А что, товарищи проектировщики, такой вариант вы прорабатывали? Нужно отметить, что это очень интересное предложение, снимающее многие возникшие сегодня здесь вопросы.

Но ответ представителя проектного института был отрицательным. А поскольку моё предложение вдруг очень заинтересовало зампреда горисполкома, он завершил заседание совета и рекомендовал проектному институту проработать предложенный мною вариант и оценить его стоимость.

Позже так получилось, что мои должностные обязанности круто изменились, и я уже не участвовал в обсуждении проектов благоустройства городских территорий. Но могу поделиться своими наблюдениями о том, что же в конце концов было построено на привокзальной площади, и как это «хозяйство» работает сейчас.

Так называемые «языки» посадочных платформ общественного транспорта, как они были изначально спроектированы вместе с отдельными для каждого «языка» входами в подземный переход были всё-таки выстроены. Только «не живут» эти входы-выходы, «заколочены» они сейчас железными клетками-перегородками и никакие пассажиры ими не пользуются. А потому что не используются эти отдельные посадочные платформы для посадки пассажиров по разным направлениям движения общественного транспорта. Проще сказать, они вообще не используются. Проезжую часть между этими платформами, определенную проектом под разворотное кольцо троллейбусов, заняли под площадку отстоя автобусов, вспомнив далёкое прошлое, когда подобная площадке на площади была. А чтобы не бегали пешеходы-пассажиры между платформами разных направлений, о чём я предупреждал тогда участников градостроительного совета, решили очень даже просто – использовать для посадки в автобусы-троллейбусы стали всего лишь одну платформу, идущую по всей длине огромной площади параллельно комплексу зданий вокзала. Одно хорошо – люди вместе со своими чемоданами сейчас не бегают по проезжей части и не рискуют попасть под колёса общественного транспорта. А вот беднягам-эксплуатационщикам приходится зимою демонстрировать фигурную езду на своей снегоуборочной технике, собирая снег на многочисленных закруглениях проезжих частей у платформ, этих ставших сразу же после своей постройки никому ненужными «архитектурными излишествами», зачастую используя их для складирования вовремя не вывезенного снега.

Так что, «...я наших планов люблю громадьё...» А как видно, никаких удобств ни для пешеходов-пассажиров, ни для общественного транспорта достигнуто так и не было. «Вбухали» в строительство денежки, и не малые, а они оказались попросту выброшены на ветер.


Почему я сейчас вдруг всё это вспомнил? Потому что, говоря об этом проклятом переходном мосте на железнодорожной станции моего подмосковного городка, подумал, а что бы я мог предложить вместо него.

Как ни странно, я предложил бы подземный переход. Всего с десяток ступеней вниз и столько же ступеней вверх, небольшие навесы над лестничными маршами и на подходах к лестницам, чтобы ни снег, ни дождь не падали на ступени и на подходы к ним и не мешали людям спускаться-подниматься. Освещение внутри и пологие пандусы с обеих сторон на входах в переход, чтобы позволить и инвалидам-колясочникам, и мамам с детскими колясками, и будущим пассажирам авиарейсов со своими колёсными чемоданами и сумками спокойно и без лишних напряжений преодолевать эти многочисленные станционные пути.

Но этот переход требовалось бы построить в так называемой полосе отчуждения, то есть в зоне железнодорожных путей, части транспортной инфраструктуры РЖД.

А нужно ли РЖД такое изменение этой самой инфраструктуры? В бытность МПС – Министерства путей сообщения – основную прибыль ему приносили грузовые перевозки, а пассажирские всегда были убыточными и успешно существовали за счёт перераспределения прибыли между грузовыми и пассажирскими перевозками.

А теперь, когда АО «РЖД» весь свой пассажирский подвижной состав передало в аренду арендаторам и избавилось от заботы, каким же образом повышать его прибыльность, зачем же ему сейчас за счёт своих капитальных вложений делать привлекательность пассажирских перевозок выше, причём не для себя, а для какого-то «дяди», то есть для тех, кому сдал в аренду свой убыточный транспорт? Пусть «дядя» сам и думает.

А потому мои предложения насчёт строительства каких-то там подземных переходов можно просто забыть, и не вспоминать. Если к тому же припомнить, что каждый новый календарный год у нас начинается со скандалов по поводу того, что пассажирские компании закрывают кучу нерентабельных для себя пассажирских маршрутов по всей стране, и лишь вмешательство нашего всесильного Президента возвращает всё в исходное состояние. О каких же капитальных вложениях в улучшение пассажирской инфраструктуры со стороны перевозчика может тут идти речь?

Одна надежда, что у правительства области есть планы строительства подмосковного метро, совмещённого с железнодорожным транспортом. Может быть тогда наконец-то вспомнят и об удобствах для пассажиров.


А пока что пригородные пассажирские перевозчики экономят денежки даже на звуковой рекламе. К примеру, о соблюдении безопасности на железной дороге, которая и так-то по своей сути по большей части безграмотна, а что касается нормального течения времени просто давным-давно уже, извините, «протухла».

Прочтите вот этот опус: «Уважаемые пассажиры! Двери нашего поезда автоматические. Во избежание несчастного случая не прислоняйтесь к дверям, не высовывайтесь из окон, не задерживайтесь при посадке и высадке».

Вот при чём здесь «высовывание из окон», тем более в дверях электричек открывающихся окон нет, а из обычных вагонных окон высунуться сейчас попросту физически затруднительно, поскольку их конструктивные особенности этого не очень-то позволяют. Если изначально в объявлении заостряется внимание на автоматических дверях и соблюдении безопасности при пользовании ими, следовательно, и говорить надо об этих дверях. Вот из дверных проёмов высовываться действительно опасно. Прижмут эти автоматы внезапно голову или шею любопытному, и каковы могут быть последствия для последнего? Так что в этом «воззвании» элементарная техническая неграмотность, а возможно попросту распространённый ныне «пофигизм» – мол, звучит вроде нормально, складно, ну и ладно.

Вот уже восемь лет я (не исключаю, что нижеприведённый текст вагонной рекламы воспроизводился задолго и до моего переезда в Подмосковье) ежедневно по нескольку раз слышу в динамиках электричек следующее: «Уважаемые пассажиры! В последнее время участились случаи детского травматизма на железной дороге. Будьте внимательны! Не дайте детям стать инвалидами!»

То есть согласно тому, что я ежедневно слышу восемь последних лет, случаи детского травматизма на железной дороге происходят всё чаще и чаще.

В таком разе гнать надо взашей тех должностных лиц железной дороги, которые по долгу своей службы никак не могут справиться с этими ужасными цифрами. Конечно же, всё на самом деле не так, и тут я попросту утрирую, можно сказать «передёргиваю». Просто восемь лет (или больше) бездумно крутится старая магнитофонная запись в громкоговорящих устройствах пригородных поездов, и никто к смыслу того, что в ней говорится, уже и не прислушивается, не вникает. «Приелась» она, что называется, «замылила глаз», а вернее ухо.

Вообще-то говорить об общих цифрах травматизма имеет смысл при проведении каких-либо профессиональных совещаний, при выработке определённых целенаправленных мер для предотвращения этого самого травматизма, который можно этими цифрами оценить, понять, стал ли он больше или меньше. А вот простых граждан «запугивать» тенденциями роста этого явления, думаю, бесполезно. Для отдельного человека важно лишь то, что творится с ним самим или с его близкими. А потому, по-моему, правильнее и доходчивее было бы просто обратиться по-человечески к гражданам, чтобы они были осторожны и бдительны в местах движения и работы железнодорожного транспорта и берегли не только жизнь и здоровье своих несмышлёных ребятишек, но при этом не забывали и о своём.

Я уже упомянул о «протухшей» по времени рекламе. Это я об упоминании в вагонных воззваниях такого государственного органа, как милиция. Уж скоро пять лет, как такого органа в стране не существует, а «заезженная пластинка» поездных громкоговорителей всё ещё призывает в случае каких-либо противоправных инцидентов обращаться именно туда, то есть можно сказать отправляет нас «на деревню, к дедушке».

Так что стучат поездные колёса, гремят межвагонные сочленения, чего-то там «гундит» громкоговоритель, пытаясь перекрыть весь этот шум – но дела до того, чего он им там «нагундел», у пассажиров нет.

А жизнь показывает, что любая информация, любая реклама только тогда может быть услышана, когда она действительно свежая. А годами говорить одно и то же, тем более людям, которые по два раза в день передвигаются ежедневно в этих же самых вагонах, вряд ли является перспективным занятием. Как говориться, ассортимент должен меняться и быть актуальным. Со мной согласится любой, поскольку каждый из нас оказавшись, к примеру, в незнакомом месте или в незнакомой обстановке пытается любой ценой добыть для себя недостающую информацию. Вот тут-то и надо её преподнести тем, кто крутит головой, «стрижёт» ушами и глазеет во все стороны.

Но, увы, в наших подмосковных электричках всё иначе. Ну, что ж, довольствуемся тем, что есть.


Продолжу дальше свои заметки «путешественника».

Скажу о любителях покурить. Сам когда-то баловался этим. Слава Богу, избавился от этого неприятного действа. Но как только сам отнесёшь себя к некурящему населению, тут же замечаешь, как неприятно действует на тебя эта дурная привычка со стороны населения курящего.

Преодолел пассажир проклятые переходные мосты, вышел на платформу и, если нет ветерка, хочет он этого или нет, сразу же окунулся в запашистое табачное облако. «Гремучую» смесь табачных ароматов от «Астры» до «Мальборо». А если подойти к краю платформы и взглянуть вниз на пути, можно сразу же оценить, какое же количество людей ожидало здесь свой пригородный поезд. И, судя по количеству «бычков», брошенных на пути окурков, понимаешь, насколько это много. Не одну урну, из числа тех, что имеются на платформе, можно наполнить. Но кто же будет всё это «хозяйство» собирать, а вернее кому же это нужно выбрасывать окурки в мусорные урны? Тем более все они, урны эти, как правило, всегда переполнены пивными бутылками и банками. Для них-то места не хватает, судя по не влезшим в урны и разбросанным в округе. Какие уж тут окурки?

А вот железнодорожники молодцы! У них всё здорово придумано. Пройдёт по путям цистерна с каким-то креазотным зельем, разольёт по ним свою «волшебную» жидкость, и нет на путях ни живой травинки, ни тем более каких-то там табачно-окурочных «запасов» – вся органика уничтожается, превращаясь в своеобразный буро-медвежьего цвета налёт на щебне междупутья.

По-моему курение со времён 90-х годов прошлого века в нашей стране превратилось в пагубную эпидемию. В советские времена увидеть открыто курившую женщину было редкостью, и чаще всего женщины по части курения, что называется «отрывались по полной» лишь при каких-либо застольях с потреблением спиртных напитков. А вот в нынешние времена, как мне кажется, открыто курящих женщин стало в разы больше, чем страдающих этой дурной привычки мужчин.

Поэтому вышедшего в тамбур электрички курильщика, будь то мужчина или женщина, встретить сейчас в каждом вагоне электрички можно довольно часто. И не важно, что кругом в тамбурах висят объявления и знаки, запрещающие курение в поезде, а то и призывы оберегать здоровье находящихся в вагоне детей от пагубного влияния табачного дыма. Ни мужчинам, ни, как ни странно, женщинам, стоящим в тамбурах электричек с зажжёнными сигаретами, до этого дела мало, а вернее сказать, вообще нет никакого дела. Мало ли, что там написано в этих воззваниях. Привык наш народ не верить тому, что «написано на заборе». Просто «если нельзя, но очень хочется – то можно». А полицейские, призванные пресекать, в том числе и это правонарушение, зачастую сами дымят в тамбурах во все свои «тренированные» лёгкие. Так что если ты, будучи некурящим человеком, вынужден проехать свой путь в тамбуре, поскольку в вагоне вдруг для тебя не хватило места, знай – твои дорогие родственники, встретившие тебя дома, вправе подозревать тебя в самом плохом. В том, что ты подвергся этой пагубной дурной привычке – курению, и запах курева от твоей одежды вполне оправдает их подозрения.

Кстати, избежать погружения в облака табачного дыма на железнодорожных пассажирских платформах не получается как при отправлении, о чём я уже говорил выше, так и по прибытию. Прибыв на станцию назначения, толпы людей, только что высадившись из электрички, как по команде достают из карманов и сумок сигареты, располагаются по всей длине платформы и начинают одновременно «усиленно» дымить, будто в электричке они чуть не задохнулись от нехватки никотина. А вот некурящим приходится идти по платформе через весь этот «строй» курильщиков и наоборот задыхаться от его переизбытка.


Интересно каждое утро встречать и наблюдать за своими ежедневными попутчиками. А их уже значительное количество. Ведь позади уже несколько лет однообразных событий – утренний путь в Москву и вечерний путь из Москвы обратно.

Первый «знакомый» – попутчик и по утреннему автобусу, и по электричке. Есть во французском мультипликационном кинематографе серия мультфильмов подобная нашему «Ну, погоди!» или американскому «Том и Джерри». И главный персонаж сериала – белый полярный медведь по имени Бернард, который обожает приключения и путешествия, но постоянно влипает во всевозможные неприятности и чаще всего из-за противостояния с коварной и шустрой ящерицей. Большой, белый, сутулый и очень косолапый. То же самое можно сказать и о моём постоянном попутчике. Глядючи на его весьма высокую сутулую фигуру, седую совершенно белую, как одуванчик, голову и косолапую походку мне всегда трудно сдерживать улыбку, потому что он схож с мультипликационным Бернардом как две капли воды. Так уж сложилось, что пришлось мне внедрять бегущую рекламную строку в многочисленные серии этого мультсериала, а потом «крутить» их на экранах плазменных панелей, установленных на стенах детского медицинского центра, где я трудился. Миллион раз увиденная мной на экране фигура и походка Бернарда глубоко запали в мою память и всегда вспоминаются, когда я вижу своего попутчика.

А вот на платформе в ожидании подхода электропоезда курит, отчаянно затягивая табачный дым сквозь сжатые зубы, уже немолодая женщина. Наблюдая каждый день за её лицом, и невзначай сравнивая его с другими лицами окружающих, вдруг понимаешь, что цвет её лица какой-то серый. И вдруг непроизвольно делаешь для себя вывод: «Вот к чему приводит частое курение, – ведь без сигареты я её на платформе никогда не видел».

Вот высокий и крупный усатый мужчина, жёсткая чёрно-седая щётка усов которого напоминает усы моржа. У мужчины в левой его руке неизменная «утрешняя» банка пива. В ожидании электрички с видом великого мыслителя, периодически отхлёбывающего из банки «стимулирующий» умные мысли напиток, расхаживает он по платформе вокруг опор платформенного навеса, выписывая вокруг них «восьмёрки».

Следующая «знакомая» попутчица – сержант полиции. Крупная молодая тёмно-русая девушка с роскошной толстой длинной косой волос. Возле неё, несмотря на свои собственные значительные габариты, вдруг ощущаешь себя совсем даже некрупным человеком, хотя рядом с другими такое ощущение не покидает тебя постоянно. Истинно русское красивое лицо, очки с большими стёклами в модной тёмной роговой оправе, сквозь которые можно видеть широко открытые, обрамлённые длинными ресницами, красивые голубые глаза, пухлые чувственные губы, часто «целующие» подносимую к ним правой рукой сигарету. Глядючи на эту девушку почему-то сразу вспоминается старый советский мультфильм, где на ромашковом поле пасётся красавица-коровка с большими алыми губами и огромными голубыми глазами с пушистыми ресницами. В общем, девушка-полицейский эта, что называется просто «кровь с молоком».

Ещё одна более возрастная попутчица и тоже не мелких размеров. Но не своими размерами она привлекает внимание. Запоминается её быстрая походка, когда она, уже вышедши в Москве из электрички, обгоняет тебя по пути на станцию метро. Смотришь на эту женщину со своеобразной «мелко шаговой подпрыгивающей» походкой и удивляешься тому, сколько же энергии нужно тратить, чтобы на каждом шагу так подбрасывать своё крупное тело.

Заходишь в вагон, а там встречаешься с другими «старыми знакомыми», которые, в отличие от тебя, едут из более дальнего Подмосковья.

Вот мужчина лет 50–55-ти очень крупных размеров. Он всегда занимает два посадочных места. Его размеры вынуждают его занимать более чем полтора посадочного места, поэтому оставшийся кусочек от второго места возле окна вагона постоянно занимает его сумка. Просить подвинуться и предоставить для другого пассажира номинально свободное место нет смысла – поместиться рядом с мужчиной может только один пассажир, ещё одного «впихнуть» попросту не удастся. Кстати забавно поведение этого мужчины при проходе выходных турникетов по прибытию электрички в Москву. Он, оказывается, часто бывает безбилетником, потому что пристраивается следом за кем-либо, кто регистрирует свой билет на выходном турникете и шустро «ныряет» вслед за ним при открытии турникетных дверок, вызывая при этом громкие, но запоздалые и бесполезные окрики охранников: «Проходим по одному!» и их эмоциональные возмущения, поскольку такой прыткости от такого солидного пассажира явно никто из них не ожидал.

А вот другая «знакомая» – женщина лет 45-ти, сидящая и изучающая какие-то документы, распечатанные принтером на листах бумаги формата А4. На голове у женщины светлый в «серый цветочек» платок-косынка, под который аккуратно заправлены волосы, на лице не наблюдается ни грамма косметики. Впервые, когда я увидел в вагоне эту женщину, мне показалось, что передо мной деловая женщина, подмосковная бизнес-вумен, которая, видимо, из-за своей занятости своим внешним видом (косметикой) занимается, уже прибыв на работу. «Видно очень занятой человек», – предположил я тогда. Это было моё первое впечатление об этой попутчице. Но случилось как-то раз, войдя в вагон, разместиться на свободном сидении прямо напротив этой дамы. Невзначай я глянул на те распечатки, которые перебирала в своих руках эта женщина, постоянно возвращаясь к уже прочитанному. И вдруг понял по отрывкам фраз, которые мне удалось прочитать «вверх тормашками» – это отрывки из каких-то церковных книг. Сразу же стало ясно, почему нет косметики и почему на голове косынка. Тут же вдруг бросилась в глаза её длинная чёрная юбка и отсутствие украшений, присущих в наше время большинству женщин – золотых серёжек в ушах и цепочек на шее. На её шее была простая тёмная нитка, на которой поблёскивал небольшой серебряный крестик, а ещё на пальцах рук сверкали пару серебряных колец. Одно из них было очень похоже на моё кольцо, историю появления которого на моём безымянном пальце левой руки я тут же и вспомнил.

Когда-то я был «служивым» человеком, а в том районе города, в котором мне пришлось трудиться, располагалась главная городская православная церковь. И моя служба заставляла меня неоднократно организовывать работу по обеспечению безопасности движения людей на подступах к этой церкви в моменты проведения больших церковных праздников. А после окончания таких мероприятий приходилось общаться с церковнослужителями главного городского собора. И вот однажды настоятель главного храма епископ Сергий, поблагодарив меня за удачно организованную работу по безопасности прихожан в праздничный для церкви день, преподнёс мне подарок – освящённое им серебряное колечко с надписью «Пресвятая богородица, спаси нас!» Я не религиозный человек и не посещаю церкви в качестве прихожанина. Мой Божий храм в моей голове. Но я принял тот подарок и с тех пор ношу это кольцо.

А тут в электричке с таким же кольцом на пальце передо мной была убеждённая верующая прихожанка. Или, по крайней мере, это была женщина, которой хотелось выглядеть среди окружающих именно такой персоной.

Честно сказать, когда мне встречаются такие особы, перечитывающие изо дня в день одни и те же строки церковных писаний, в моих мыслях никак не складывается ответ на вопрос, зачем и почему они это делают. Ведь эти действия давно уже могли привести их к тому, что миллион раз прочитанные строки должны были бы быть заучены ими наизусть, а потому наличие книги в руках не было бы необходимостью. Если человек хочет, чтобы его мысли были заняты этими строками, нужно их просто вспомнить и мысленно прочитать. А вот книги в руках мне почему-то кажутся какой-то демонстрацией окружающим: «Смотрите все, я – истинно верующий человек, я всё время изучаю святое писание». Тем самым они демонстративно хотят выделиться среди остальных окружающих. По-моему получается даже что-то схожее, к примеру, с тем же национализмом, мол, я – верующий, а вы все – нет, а потому я лучше вас. Возможно, я не прав, но так уж мне диктуют мои мысли, когда я анализирую увиденное.

А вот ещё одни «знакомые» – группа женщин. Их человек семь, а может быть восемь. Они примерно одного возраста, им всем за 50, и они знакомы между собой. Первое впечатление, что это сослуживицы. Но тут же возникает вопрос, а зачем же они следуют каждое раннее утро в Москву, где на разных станциях метро буквально разбегаются в разные стороны? Я до сих пор не могу понять, из какой они «общины». И ведут-то они себя в вагоне одинаково. У каждой из них в запасе есть свой огромный шарф, коими они закутываются. Тесно прижавшись друг к другу, они дремлют, вплоть до той станции, на которой выхожу и я. Перед нею они вдруг одновременно вскакивают, шумно пакуют свои «покрывала», угощают друг друга «долгоиграющими» конфетами-леденцами и почти бегом двигаются из вагона к пропускным турникетам, а преодолев их, также быстро, чуть ли не на перегонки друг с другом, устремляются вглубь станции метро.

Эта группа моих дорожных «знакомых» мне всегда напоминает стаю птиц-свиристелей, которую мне однажды пришлось наблюдать в своём родном сибирском городе. Как-то раз выпросился у меня мой пёс на прогулку поздно-поздно, уже после полуночи. Выйдя из дома во двор, где одинокая лампа над входом в подъезд освещала покрытую снегом предподъездную площадку, я отпустил пса с поводка, и он быстро скрылся за углом дома, устремившись в заросли кустарника, обрамлявшие примыкавшую к нашему дому полузаброшенную парковую зону. В ожидании возвращения своего питомца я отошёл от дома в темноту, в газон, располагавшийся напротив подъезда. Там росли развесистые клёны, и я расположился под одним из них, опёршись плечом на его ствол. Стоя под деревом, меня почему-то не оставляло чувство какой-то тяжести, спускавшейся на меня откуда-то сверху, которую я буквально ощущал физически. Я поднял глаза вверх, в темноту, окутывавшую крону дерева, но почти ничего там не разглядел, хотя мне показалось, что ветви клёна выглядят неправдоподобно толстыми. А тут и мой пёс «вырулил» из-за угла дома, и, радуясь тому, что его вовремя вывели на улицу и у него теперь после прогулки всё в порядке, шумно бросился ко мне и, подпрыгнув, наметился лизнуть меня в лицо. Я шарахнулся от него в сторону и заругался на пса за его неуклюжие собачьи нежности. И тут дерево от нашего с псом шума вдруг стремительно «ожило». Огромная стая свиристелей, как оказалось устроившаяся на ветвях клёна на ночлег, одновременно взмахнула сотней своих крыльев и вспорхнуло ввысь, своим внезапным шумом заставив нас обоих со псом вздрогнуть от неожиданности. Правда мой питомец был не из пугливых и тут же залился своим грозным лаем, бросившись преследовать вспорхнувшую стаю птиц в сторону других клёнов, стоявших рядом, разбудив при этом и другие стаи свиристелей, ночевавших на соседних деревьях. В общем, шуму мы тогда с моим ротвейлером Стингом во дворе в поздний час устроили приличного.

Вот именно такую стайку пугливых, шумных и быстрых птиц мне напоминает группа этих женщин предпенсионного возраста – моих постоянных ежедневных попутчиц.


Большинство людей ранним утром, когда мне приходится следовать в Москву, в вагоне электрички чаще всего дремлют. Не мудрено, уж если я поднимаюсь в пять утра, чтобы успеть на шестичасовую с «копейками» электричку. Каково же остальным, тем, которые едут из более дальнего Подмосковья? Им уж точно не позавидуешь. Но если надо работать и зарабатывать, то никуда от Москвы не деться. В Подмосковье с работой «напряжёнка», спасибо губернатору, говорящему лишь красивые слова и придумывающим разные программы отъёма денег у населения, да и уровень заработка, чего уж тут скрывать, в области на порядок ниже. Вот и мотаются люди из Подмосковья в столицу, отдавая в день по 4–5 часов, а то и больше, дороге. «Жизнь на колёсах», честное слово, и совсем не от хорошей жизни. Особенно жалко пенсионеров с их нищенской пенсией, достаточной лишь для того, чтобы расплачиваться за услуги ЖКХ. Поэтому в электричках много ещё способных трудиться пенсионеров, едущих на работу в Москву, пытающихся как-то «убежать» от нужды.

А тут ещё не к ночи упомянутый мной губернатор. Вот никак он не смог отказаться от выделяемых ему ежегодно из областного бюджета примерно 2-х с половиной миллиардов рублей на поддержание своего, как это у них в правительстве называется – «имиджа губернатора». А примерно ту же самую сумму на компенсацию столичному бюджету за бесплатный проезд пенсионеров Подмосковья на общественном транспорте Москвы смог легко, что называется «зарезать». Ну, зачем же пенсионерам в Москву, пусть даже она и столица Подмосковья и пусть в ней расположилось множество важных объектов Московской области? И главные медицинские учреждения, и органы государственной власти. Действительно, что пенсионерам в них делать? В экономике у нас кризис, нужно изыскивать средства экономии. И нечего, как в прежние годы, позволять подмосковным пенсионерам бесплатно путешествовать по Москве, пусть лучше дома сидят, берегут свои гроши на оплату услуг ЖКХ, а то не смогут за тарифами коммуналки угнаться и ежемесячно «отстёгивать» в этот почему-то так похожий на воровской «общак» фонд капитального ремонта многоквартирных домов.

Ладно, и чего я тут вдруг о стариках? Лучше о молодёжи. Очень она удивительна. В первую очередь своим отношением к старшему поколению. Это я о том, что не хотят молодые люди уступать место старикам в транспорте. Для молодых важнее их гаджеты – смартфоны, планшеты, наушники, отгородившие их от реальной жизни. А потому молодым очень важно побыстрее занять сидячее место в вагоне, опередив всех этих пенсионеров с их «прицепами» – колёсными сумками-пенсионерками. Сесть, перебросить «ногу-на-ногу», совершенно не смущаясь того, что твои таким образом демонстрируемые «кегли» могут мешать окружающим, и побыстрее заняться либо виртуальным общением с интернетовскими друзьями и знакомыми, либо отдаться любимой «наушной» музыке, окунувшись в дремоту и закрыв глаза от удовольствия. Да и зачем смотреть по сторонам, можно же случайно встретиться взглядом с кем-нибудь из рядом стоящих пенсионеров. И будет, возможно, стыдно за своё поведение. А так, подобно страусу – спрятал голову в песок, а точнее закрыл глаза – и не страшно, вернее не стыдно.

Да, а ещё молодёжь бывает по-своему заметна в ранних утренних электричках, когда заходишь в ещё полупустой вагон и нередко встречаешь какого-нибудь парня, превратившего для себя три сидячих места в одно спальное. Конечно же понятно, что парень едет из Подмосковья дальнего, понятно и то, что вынужден он был проснуться очень рано – не выспался, бедняга. Но и понятно то, что чувство меры таким, как он, стало чуждо.

И ещё одно наблюдение за молодёжью, за теми, кто не имеет привычки покупать проездные билеты. Как только они не карабкаются на высокие платформы прямо с железнодорожных путей, чтобы бесплатно оказаться на ней. Особенно интересно наблюдать за девушками. Подсаживают их и снизу, затягивают их и сверху под их девичий визг и хохот более ловкие и быстрые друзья-парни.

И вот уже в вагонах начинается беготня безбилетников от билетных контролёров по всему поезду. Правда, у билетного контроля своя тактика поведения в общении с любителями бесплатного проезда. Как правило, контролёры – это женщины, а их охранники – пожилые мужчины, скорее всего из бывших сотрудников силовых ведомств, вышедших на пенсию. А потому зачем им тратить свои нервы? Всё очень просто – вытесняют они «зайцев» в последние вагоны с очевидным пониманием того, что на то они и «зайцы», чтобы на остановках быстро перебегать по платформе в те вагоны, которые уже проверены.


«Уважаемые пассажиры! ОАО «Пригородная пассажирская компания» предупреждает об участившихся случаях незаконной торговли в пригородных электропоездах. Напоминаем вам, что приобретая товары сомнительного качества, вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности! При выявлении случаев незаконной торговли просим вас незамедлительно сообщать об этом сотрудникам транспортной полиции».

Ещё сравнительно недавно «коробейники», то есть торгующие различным штучным товаром типа мороженого, шоколадок, прохладительных напитков, семечек и прочим были весьма частыми моими попутчиками. Большинство из них были одеты в специальные жилеты с эмблемами пассажирской компании, по которым было можно узнать, что этот «коробейник» имеет официальное разрешение торговать в вагонах. И вот вдруг их практически не стало в вагонах. Так же как и не стало в вагонах женщин азиатских кровей, которые раньше разносили по вагонам фасованные в полиэтиленовые пакеты свежие овощи и фрукты. Задаюсь вопросом, что это? Борьба с незаконной торговлей или признаки экономического кризиса? Ответа не вижу, но, думаю, что присутствие в вагонах «коробейников» было всё-таки лучше, чем их отсутствие.

А вот попрошайки в поездах остались. Мои ежедневные наблюдения в течение нескольких лет показывают, что это чаще всего «завсегдатаи». Конечно, многие из тех, кто их видит в первый раз, очень быстро «сдаются», высыпая мелочь из своих карманов в приспособления для сбора «подати» тем, кто искусно «вибрирует» своим голосом на грани перехода от обычного голоса к звукам вот-вот начинающихся, но так и не начавшихся рыданий. Многие пассажиры уже знают этих «артистов», поэтому сборы у попрошаек в каждом вагоне небольшие, но, как говорится «курочка по зёрнышку клюёт».


Упомянул я выше кризис. Самое интересное, что в других странах кризиса почему-то нет. Нас, правда, через «ящик» пытаются убедить, что и у нас это вроде бы как и не кризис.

И действительно, смотришь, стоя на платформе в ожидании электрички или сидя в ней и наблюдая в окно, а мимо проносятся пустые аэроэкспрессы, в каждом из вагонов которого не более 3-х пассажиров, и думаешь: «Если РЖД это выгодно, значит всё у них в порядке, какой же здесь кризис?»

Но вот спускаешься в метро и вдруг замечаешь, что куда-то делись рекламные щиты, ранее сплошь и рядом покрывавшие стены тоннелей эскалаторов, вместо них остались на стенах одни только пустые крючки креплений, значительно уменьшилось вдруг и количество банкоматов. Разве это не внешние признаки кризиса? Понимаешь, что все пытаются как-то минимизировать свои расходы, и «коммерсанты», ранее пользовавшиеся услугами метрополитена, который предоставлял им свои площади, да и сам метрополитен, отказавшись теперь эти площади предоставлять.

Странно, но кризис почему-то только у нас в нашей стране и в нашей экономике. Вот тут и хотелось бы спросить у правителей наших, что же это за экономику такую вы построили за последние 15 лет, что и сами мы теперь не можем произвести в достаточном количестве то, что нам нужно (за исключением оружия конечно на экспорт, уж его-то мы делать научились), и у других ничего не покупаем, вернее просто нам перестали, а вернее запретили это предлагать. Вот и в транспорте смотришь вокруг, а прежней рекламы каких-либо товаров уже и не видишь. Практически пропала наружная реклама. Рекламировали-то прежде, оказывается, всё только иностранное, а теперь, видишь ли, санкции. Вот увидел в преддверии Нового года такую рекламу в метро: «Наполни праздник весельем!» Ну, если есть чем и чему веселиться, то конечно. Ну, а если не рекламируют материальную пищу, есть ведь ещё пища духовная.

«Как защитить себя и своих близких от СПИДа?» Это как, к духовной пище или куда? Или вот: «Оставляя ребёнка в машине одного, вы подвергаете его здоровье большому риску!» К духовной точно не отнести, это пропаганда безопасного образа жизни. Впрочем, согласитесь, очень важно и нужно иногда читать и слышать такие вещи.

А вот реклама уж точно из разряда духовной пищи: «Джинглики и их новогодние приключения» – все новогодние праздники на арене спортивного комплекса «Олимпийский» новогоднее шоу на льду с участием Михаила Галустяна». Кто такие джинглики непонятно, но, слава Богу, что не джинглЮки. И что-то мне не вспоминается, чтобы уроженец солнечного Сочи Михаил Галустян прославил себя умением кататься на коньках. Впрочем, после зимней Олимпиады в Сочи он, конечно, смог бы научиться, посещая ежедневно ставшие знаменитыми олимпийские арены сочинских дворцов спорта «Большой» и «Айсберг». А может он вовсе и не учился – будет в этих самых «Джингликах» играть роль новичка на льду. Тогда уж точно получится, и скорее всего очень даже натурально.

А вот ещё одна реклама из разряда «духовных»: «Евгений Плющенко представляет шоу-сказку мирового уровня «Снежный Король. Возвращение-2». Шоу, оно, как говорится, и в Африке шоу. Это не соревнование – на нём и упасть на лёд всё-таки не возбраняется и прыжок какой-нибудь можно не «докрутить» – строгих-то спортивных судей здесь нет. Что касается сказки, тем более мирового уровня, то возникают кое-какие ассоциации и вопросы. Если принять во внимание то, что Плющенко вроде бы как ещё действующий спортсмен, фигурист-одиночник и то, что он сегодня заявляет о своём намерении успешно выступить на следующей зимней Олимпиаде в Южной Корее, следовательно, его возвращение в большой спорт на сочинской Олимпиаде после серьёзной травмы было «Возвращением-1». То есть на будущей Олимпиаде, как он надеется, будет и «Возвращение-2». Вот и удалось разобраться в названиях, вернее в цифрах, имеющихся в названиях. Теперь о титуле «Снежный Король». Понятно в связи с чем это название, сказку «Снежная королева» в детстве в преддверии Нового года читал либо смотрел фильм практически каждый. Роль снежной королевы Евгению, конечно, не сыграть, а вот короля вроде бы как можно. Только вот вопрос, король ведь с большой буквы. А она, большая буква эта, вот незадача, вроде бы и не к месту. Ведь на Олимпиаде в Сочи титул единоличного короля в одиночном катании Евгению взять не удалось, пришлось довольствоваться первенством в командных соревнованиях национальных сборных. В сумме по всем видам фигурного катания все выступившие участники нашей команды набрали больше баллов, чем удалось спортсменам других команд. И выиграла вся наша команда, а не один Плющенко. Так что «снежного короля», тем более с большой буквы в Сочи из Евгения не получилось. Так что выходит название новогоднего шоу действительно сказочное, так как в прошлом такого не было, а будет ли в будущем – в общем-то, никто пока и не знает.

Ещё реклама: «Главный каток страны на ВДНХ с 26 ноября по 10 марта». Не больше, не меньше – СТРАНЫ. Ладно бы Москвы. Ан, нет – страны. Да, столица как никак…

Ещё одна реклама из «духовных»: «Илья Авербух представляет новогоднюю сказку «Новые бременские музыканты на льду», в главных ролях Татьяна Навка и Роман Костомаров, ВТБ Ледовый дворец».

Опять «конькобежцы». Да, к предстоящему в Москве в 2016 году чемпионату мира по хоккею понастроили новых ледовых дворцов спорта в столице. А потому и окупать затраты нужно. Но с другой стороны как ещё ощутить новогодний праздник детям? Весёлыми новогодними представлениями. Да и взрослые, глядючи на своих радующихся празднику ребятишек, и свою жизнь наполняют счастливыми мгновениями.


Московское метро – действительно уникальное сооружение с 80-ти летней историей. Тут и времена сталинского монументализма 30-х годов, тут и минимализм брежневского развитого социализма конца 70-х. Всё переплелось, к примеру, как на станции Царицыно. Название и района, и станции метро «привязано» к дворцово-парковому ансамблю, заложенному по повелению императрицы Екатерины II в конце XVIII века. Но вот рядом с названием станции метро «Царицыно» на стенах станции вдруг огромные «пролетарские» серп и молот. То ли для того, чтобы показать, что всё царское теперь принадлежит народу, то ли просто скрытая ирония над причудами времени. Но эти две «принадлежности» станции метро – её название «Царицыно» и советские символы «Серп и Молот» – вместе на стенах станции сейчас подходят друг к другу просто как седло к корове.

Много чего противоречивого можно увидеть сейчас в московском метрополитене. Взять хотя бы любой вход в метро из числа тех, что построены во времена СССР. Над каждым из них имеется вывеска «Московский метрополитен им. В.И. Ленина». А может он действительно продолжает так называться?

Или вот названия станций. К примеру, «Серпуховская». Мне всегда было интересно это название в связи с так называемым не фиксированным или «плавающим» ударением в словах русского языка. Сама станция называется «СерпуховскАя», линия, на которой она расположена «СерпухОвско-Тимирязевская», а сам город, от которого эта станция берёт свое название «СЕрпухов». Действительно интересное явление.

А в этой связи почему-то захотелось подискутировать на тему другого правила русского языка. По этим правилам нельзя говорить «ЛОЖИТЬ», мол, нужно говорить «КЛАСТЬ», а у меня сразу возникает вопрос, а как же тогда быть со словами «ЛОЖИТЬСЯ СПАТЬ»? Или «ЛОЖКА», а почему же тогда не «КЛАЖКА»? А ещё по правилам нельзя говорить «ПОКЛАСТЬ», мол, нужно говорить «ПОЛОЖИТЬ», а как же тогда быть со словом «ПОКЛАЖА»? Ну, не «ПОЛОЖА» же всё-таки…

В общем, «…велик и богат…» Этим всё сказано. И ещё: «Век живи – век учись!» Вот, оказывается, в московском метрополитене есть принцип звуковой рекламы, о котором даже некоторые коренные москвичи не знают и не догадываются. Суть его в следующем: в электропоездах, следующих по радиальным линиям метро в центр Москвы, названия станций объявляет мужчина, а в электропоездах, следующих от центра на окраины – женщина. Что касается кольцевой линии метро, то там мужской голос мы слышим в поездах, следующих по часовой стрелке, а женский – против часовой. Это, оказывается, сделано для удобства слабовидящих и слепых пассажиров. Во как…


А всё-таки наблюдать в метро интереснее не за рекламой, а за людьми. Вот забавный случай. В один из понедельников вечером мне повстречался хорошо подвыпивший парень лет 25–30-ти. Сильно раскачиваясь, вбежал он в вагон электропоезда сквозь уже начавшие закрываться двери, и бросив свою сумку на сидение, попытался надеть куртку, которая до того была переброшена у него на согнутой в локте руке. Голову парня своей скобой охватывали наушники, провод от которых тянулся куда-то в карман той самой куртки. Пытаясь как-то залезть в куртку и при этом не запутаться в проводах, парень, понимая, что поезд сейчас тронется, широко расставил ноги, ещё и полусогнув их. И вот поезд трогается, набирает скорость и начинает петлять по своим путям в тоннеле. Таких поворотов пьяный парень осилить не смог, потерял равновесие и достаточно сильно ударился головой об стенку вагона, в то место, где расположено переговорное устройство. Ему больно, но он, продолжая слушать свои наушники и зажав руками на лбу ушибленное место, голосит на весь вагон (нужно отметить совсем даже без мата), из-за злополучных наушников не слыша ни себя, ни что-либо вокруг: «У-у-у! Бо-о-о-о-льно! Чего это я так напился? Хочу домо-о-о-ой! Кто-нибудь мне скажет, когда будет Павеле-е-е-е-ецкая?» А в это время по громкоговорителю диктор как раз и объявляет: «Следующая станция Павелецкая». Так он и не осилил надевание куртки, но благодаря помощи пассажиров был выпровожен из вагона на платформу станции «Павелецкая».

Или другой забавный случай, но уже в пригородной электричке. В тот же вечер того же понедельника. Сильно пьяный мужчина, выскакивая на платформу бежит, качаясь, в совершенно другую от выхода в город сторону, расталкивая идущий ему навстречу поток пассажиров и при этом судорожно пытаясь между своими раскачиваниями достать сигарету из пачки. Убежав «против течения» на расстояние соразмерное целому вагону, всё-таки сумев достать сигарету, засовывает её в рот и лишь после этого, гордо подняв голову, начинает озираться по сторонам и вдруг понимает, что бежал не в ту сторону. Резко разворачивается на 180 градусов и чуть не садится на пятую точку. После чего хлопает себя по карманам, пытаясь найти зажигалку или спички. Тронувшаяся электричка не оставляет нам, уезжающим, шансов досмотреть, что же было дальше.

Да, судя по всему понедельник действительно день очень тяжёлый.



Прочитавший эти мои заметки, возможно возмутится: «Право, нельзя же так судить о незнакомых людях и так негативно смотреть на отдельные проявления окружающей нас жизни. Лучше посмотреть на себя критическим взглядом, и каждый день вокруг себя нужно находить побольше позитивного!»

На что я отвечу – это всего лишь мои путевые заметки. Находясь в пути, я просто отмечаю то, что привлекает моё внимание, становится мне интересным и заставляет задуматься. А что касается предложения находить вокруг себя побольше позитивного, то безоговорочно соглашусь с этим. Именно так я и стараюсь поступать, но...

Есть такая русская пословица: «Бедность учит, а счастье портит». Если не замечать нашу повседневную «бедность», можно и не научиться счастливо жить.



январь 2016 г.