От ССО до ССО. Прелюдия

ИЗ КНИГИ "ВЕЧНЫЙ СТУДЕНТ"
(околобиографическое)

Всем, кто помнит СССР незлым, тихим словом – романтикам начала и середины второй половины 20-го века – посвящается.
Совпадение фамилий - случайное.

ОТ ССО ДО ССО

От Студенческого Строительного Отряда до Совершенно Справедливого Общества…

Посылаюсь на Корнея Чуковского. Я читал его «Солнечную». Впечатлило. Цитирую:

«- Ах, вы не любите лодырей? Подавай вам борцов и работников? А лодырей по боку, в крапиву, в канаву? Пусть себе гниют под забором? Вы думаете, лодыри падают с неба? Так сразу рождаются лодырями? Нет, милые, их создаете вы сами, их создает коллектив. Если коллектив у вас здоровый и крепкий, вы самого дрянного превратите в хорошего, а если коллектив у вас дрянь, вы любого сделаете дрянью. Самого лучшего. Да. Так в чем же дело? Или вы не надеетесь на свой коллектив? Или он, по-вашему, такой шаткий и слабый, что всякий бузотёр может уничтожить его?.. Если так, то о чем говорить?»

Справедливо, как никогда: никаких программ – думайте! Имейте свою голову на своих плечах!

ПРЕЛЮДИЯ

Не водила молодость в сабельный поход…
М. Танич напишет, Ю. Антонов споет: «Мечты сбываются…». Один напишет, другой споет чуть позже! Что касается меня, то обо мне и вторая часть пелась – «…и не сбываются… Но, все хорошее не забывается…» – жизнь состоялась.
Уверен, не забывали Танич с Антоновым, что и не хорошее не забывается. Умышленно упустили. Молодцы! Иначе бы хорошей песни не получилось. Песня песней. Другое дело – проза. Проза жизни…с нюансами.

В возрасте семнадцати с половиной лет мое поступление в ОЭИС (Одесский электротехнический институт связи им. А.С.Попова), иначе, как бегством от обстоятельств,  я не назову. Я бежал от противника, от врага, которого до конца не знал. Бежал в другой угол …к нему, к «другой его голове». Дано мне было узнать это значительно позже, когда осмыслил, осознал понятие «система». Нет, старшеклассником я оперировал понятием «система», но как ребёнок хватательным рефлексом, неосознанно. Получилось – получилось, не получилось – не получилось. Особо не задумывался – почему? А стоило задумываться!

Поступление в институт было бегством от удушающей руки системы в личине «БОА», - (инициалы директорши «Промкомбината» - бывшей в прошлом первым секретарем райкома единолично господствующей тогда коммунистической партии.
Ворочайся БОА в гробу, или простить?
Прощаю! Пусть мумия не пылит. Чихать не придётся.
Мечталось мне поступить на факультет журналистики.  Препятствием стал мой возраст. Я окончил десятый класс на год раньше моих одногодков. Чтобы поступить на факультет журналистики, требовалось или два года трудового стажа, или два года службы в армии. Вот я и решил набраться жизненного опыта: до службы в армии овладеть рядом специальностей. Специальность слесаря-монтажника в районном объединении «Сельхозтехника» я усвоил. Захотелось обучиться столярному ремеслу, стать мебельщиком…

Директорша наехала на меня, как танк на козлёночка…
В мебельный цех я устроился "матрасником" в отсутствие директорши. Обязанности директора предприятия исполнял его главный инженер, умница и добрейший человек. Накануне в цехе произошла «большая кадровая чистка»: нескольких пацанов по приказу директорши уволили. Они отработали положенных по действующему тогда законодательству две недели и ушли. Директорша не желала и не должна была их видеть при возвращении из отпуска. Я же устроился на работу на освободившееся место.

Уволили пацанов за шутку, которая замкнулась случайно на директоршу.
Как руководитель, перед уходом в отпуск, она совершала обход предприятия. Заходя в мебельный цех, она двигалась впереди процессии из сопровождавших ее лиц, толкнула дверь и угодила под купель из посудины с водой, приготовленной не для неё. Пацаны не ожидали прихода кого-либо из начальства в цех, и уж тем более – директорши. Получилось, что получилось. Взбеленилась тетка и распорядилась: « Пацанов, …,  уволить всех!»

По возвращению из отпуска директорша снова посетила мебельный цех, и, как бык красную тряпку, «полюбила меня» - ринулась через цех по диагонали к моему верстаку в углу: «Пацан?! Почему он еще здесь?!» - рычала  она львицей.
Я не посчитал нужным бросить молоток, не добив два последних гвоздя, и вытянуться по стойке «смирно», ожидая её подхода, дрожа зайцем. Я добил два гвоздя, произведя шум в цехе, положил молоток, и облокотился на готовый матрас, уставился глазами на надвигающуюся тетеху, не моргая. Начальник цеха и мастер за спиной директорши мне показывали, как принять стойку «смирно». Я же, «тупой», в армии ещё ведь не служил и унизительного чинопочитания не понимал: мне не нужен был уголь, не нужно было места для ребёнка в детском садике, как другим рабочим, чтобы клянчить милостыней подписи директорши. Мне было нужно простое уважение моей персоны.

- Почему эта … ещё здесь? – рявкнула  она оскорбительным «матом женского пола» обо мне.
Начальник цеха с мастером  и бригадиром заикнулись объяснить директорше, что я новенький,  и что с командой её обидчиков они давно расправились, уволив всех, как было им приказано.
- А вы, ёпрст…, заткнитесь и не пищите! И ваще, и-идите… ко мне в кабинет! Там поговорим! – зверилась директорша на сопровождающих ее руководителей.
Представляю «разговор»! И предоставляю возможность всем представить!
Вернулся в цех бригадир после «разговора с директоршой», пожал мне руку:
-  Увольняйся, хлопец, по собственному желанию! Пиши заяву сегодня. Иначе тебе – кранты!
- Ещё чего! Я что, нарушил что-то? – меня удивило такое предложение бригадира.
- Не вовремя, парень, ты родился! Директоршу надо было переждать!

Следующего дня, по личному распоряжению «её величества БОА», я, строптивый рабочий из матрасного цеха, был направлен на уборку территории литейного цеха. Потом по дню я убирал на пилораме и в швейном цехе. Литейный цех и пилорама мне не запомнились. Рабочие этих цехов меня понимали, хотя и сторонились контакта со мной, не подпасть бы самим под гнев директорши. Другое дело – швейный цех. О, девки! О, женщины! О неразумное, безжалостное бабьё! Вам было весело, а мне не до ваших откровенно хулиганских выходок,  доходивших до издевательства. Да! Я был девственником. Мне было семнадцать с половиной лет! С девчонками я еще не целовался… Смирение было моим спасением от унижения.

Бригадир меня предупредил:
- Миша, сорвешься – БОА вызовет «ментовскую скорую». Менты «прощупают» тебе и ребра, и почки, и просветят. Практиковалось такое, и я об этом знал – калечили строптивый плебс по просьбе власть предержащих.  БОА, мягко говоря - тварь, рукоприкладствовала и сама, когда секретарствовала в райкоме партии…

Помню, мама плакала… Досталось моей маме колхознице от  этой дамы ни за что. Расстеленный по полям лён в колхозе накрыл ранний снег. Колхозницы выгребали лён из-под снега: кто граблями, кто серпом. Руки мёрзли. На поле примчалась первый секретарь райкома партии:
-  Какого «дива» лодырничаете, барышни таковские?! – орала на колхозниц. Нагнула им БОА комплиментов.
Моя мама, подперевшись на грабли и оказавшаяся ближе всех к брызгающей слюной партийной «боссе», спросила:
- А по другому, повежливее нельзя? Не наша  же вина…
- Повежливее!?.. Не ваша?!. - самодурка вырвала грабли из рук мамы, переломила граблище и огрела дрючком маму по спине, а потом еще нескольких женщин, что не успели убежать:
- Я вас научу, как надо работать по-коммунистически!

И дал мне бригадир дельный совет:
- Поступай, Миша, в институт! Уходи с предприятия! Пока не поздно…
- Я весной уйду в армию. После армии буду поступать… - А был еще только конец июля. Вступительные экзамены  в учебные заведения начинались тогда с первого августа.
- Если до армии доживешь! – бригадир не лукавил.
Всё шло к тому.

Поступать учиться – нужна характеристика. Характеристику пишет начальник отдела кадров. Добрый дедуля жалел меня и заискивал:
- Сынок, не обессудь! Мне на пенсию через две недели! Серенькую характеристику тебе напишу! Знаю, ты заслуживаешь лучшей. Но… Тебе самому нести характеристику на подпись к ней! – он принял нитроглицерин. Потом он ещё и ещё глотал нитроглицерин при мне в кабинете «хозяйки» –  оказывается, он должен был написать мне характеристику, чтобы меня «в тюрьму не приняли!»
- Я что тебе говорила написать, хрыч горбатый!? – хамила, тыкала директорша старому человеку моей характеристикой в лицо.

Я пошел за характеристикой в райком комсомола.  Не я перечеркнул  мою мечту!
Прощай, журналистика! В ОЭИС факультет телевидения и радиовещания – инженерный! Я был уверен в себе  - в институт я поступлю. В аттестате зрелости всего три четверки, остальные оценки – пятерки. Я был участником проводившихся областных олимпиад по всем предметам.

Получил, «фашист», гранату? – издевался я над собой учёбой в ОЭИС, потом ещё двадцать с хвостиком лет, когда служил офицером – находил оправдания обстоятельствам, доказывая,  не знаю кому, скорее себе самому, что человек слаб.

Если ты не гений…
Я – не гений. Я – воспитанник Ленинского комсомола,  Коммунистической партии. Мне предписывалось – дерзай! Дерзать то дерзай, но не высовывайся!
Мне не хотелось ни отбитых почек, ни тюрьмы (не зарекаюсь!). Если и случится, то отстрочил. Спасибо тебе, бригадир Василий! Вразумил!

Воевать с власть предержащими, если власть всякая от бога, - воевать с богом! Нет, уж лучше жить с богом! Псевдохрабрецы воюют с богом. Показушное! Это – точно! И не надо меня обвинять в трусости. Я совершил смелый поступок – поступил в институт…
Мечты сбываются и не сбываются.
И хорошие люди везде встречаются. Их – больше!

      
   (Продолжение следует)

     ПРЕФЕРЕНЦИИ