Вся жизнь прошла, как по ладони... Быль

Моя жизнь хорошо запомнилась с войны, с того страшного дня, как на наших людей обрушилось горе. В семье у нас было 11 человек: родители, бабушка и мы, 8 детей.
Да и село, где жили, говорит о себе: Лаптев-Лог. Хотя лапти там уже не шили, и в лаптях никто не ходил, но горе мы все хлебнули через край.
 Мне было семь лет, когда я вместе со всеми провожала новобранцев на фронт. Среди них был и мой брат Иван. Навсегда запомнились крики, плач и рыдания матерей.
Дальше колхоз, работа, тыл фронта. Не жалея сил, работали все женщины, дети, старики. Мы, кому 7-8 лет, сушили зерно на токах, мешая его ногами. В 10-12 лет копнили на полях сено. Вставали до восхода солнца, в четыре утра, спали на топчанах. В такое время  ребенок сам не встанет, и вот бригадир трясет за край топчана, и мы послушно просыпаемся. На фронт ушли все мужчины, а на брата, вскоре, пришла похоронка.
Отец был в трудовой армии, а мать работала на многих работах в колхозе. Когда работала чабаном, там во время окота овец увеличивалось стадо ягнят. Они бегали вокруг отары, им, видно не хватало витаминов, и они часто ели землю. И вот мы, дошколята, чтобы ягнята не гибли, бегали за ними, сгоняли их в стадо.
 А еще хочется написать о том, что сейчас молодежь даже не поверит, как наши родители шили себе одежду из конопли. Сейчас всего полно в магазинах, да и конопля, видно, не та, что идет на наркотики.
Сначала рвали ее, связывали в снопы и клали в воду на берегу пруда. Когда сгнивали растения, их сушили, потом мяли на ручной мялке, еще ногами, кострика отлетала и оставалась белая шкурка растений. Бабушка чесала их  на большом гребне, потом пряла на прялке, а из нитей на станке ткали полотно. Я была мала и станок мне казался огромным, под самый потолок избы. А избы раньше строили стандартными пятистенками, и были они низкими.
Полотно наматывалось на вал, оно было серое и грубоватое. Потом его расстилали на снегу, а сибирские морозы делали его белым и мягким. Потом после стирки из него получались белые простыни, скатерти. Из него шили нижнее белье, а из ниток плели кружева.
Утюгов не было, кусок ткани наматывали на валик и катали "рублем" - чуть прогнутая палка с ребрами снизу. Такой длинный путь, видно, не в один год, проходило наше полотно, но зато у нас не было вшей, как в других семьях. Мылись в своей баньке, мыла не было и мы ходили к лесному озеру. Там на его берегах сметали солончак, заготавливали на зиму и им смягчали воду. Работы никто не боялся. Вместе с взрослыми выращивали огурцы, работали в птичнике и свинарнике, не брезговали ничем.
 Из трудовой армии вернулся отец, хоть больной, но нам все равно стало легче, так как он был мастером на все руки. Неграмотный, но делал все. Держали овец, он катал валенки, сибирские морозы нам не так были страшны. Отец клал печи, все делал по дереву и железу, выделывал сыромять из шкур животных для колхоза, из них делали сбрую лошадям. Денег не было, работал за трудодни. Выручал немного огород, где сажали капусту. Война, огород не пахался, поэтому картошка родилась плохо, и мы весной собирали мерзлую на других огородах, пекли на плите и ели.
Выручал и бор, где собирали грибы, ягоды, дикий лук, щавель. Ели что придется, правда, сначала держали корову. Помню, щавель и по стакану молока, вот и вся еда, но и здесь мы, дети, не унывали, крутили трубочки потолще из листьев и соревновались, кто скушает, не морщась от кислоты. Потом заболела корова и стало хуже. Но после войны жизнь наладилась. Я окончила педучилище в Казахстане, и по профессии проработала 30 лет.
Старалась и здесь работать хорошо. Про войну теперь не хочется и вспоминать и дай Бог, чтобы она не повторилась.