Сюрприз...

Незабываемым праздником стало первое сентября, когда Женька пошёл в первый класс.
      С раннего утра в доме стояла суета. Все участвовали в сборах его в школу. Анна Ивановна испекла Женькину любимую шарлотку с яблоками, мать проверила содержимое школьного ранца, в который уже вместились самолётики и машинки. Пётр Федосеевич учил парня застегивать ранец, а Иришка что-то старательно малевала  для брата на альбомном листе.
      Когда Женька у зеркала надевал свою новенькую школьную форму, все собрались возле него:
      – Как ты повзрослел, сынок! – вздохнув, произнесла Ольга. – Жаль, что твой отец тебя не видит… вот и в школу не сможет проводить…
      – Как это не сможет? – вдруг раздалось из прихожей. – Очень даже сможет! –  Алексей, весь взъерошенный, ворвался в дом, тяжело дыша. – Боялся опоздать к Женькиной линейке… Но, кажется, напрасно боялся!
      – Папка! – закричал Женька, и кинулся к отцу на шею. Он бы долго так висел, если бы не очередь, выстроившаяся к нему.
      Алексей взял на руки дочь и поднял её высоко над головой:
      – Красавица моя! Повзрослела-то как! - он поцеловал ребёнка и вытащил из сумки  куклу с неё ростом. Иришка сделала большие глаза от удивления. Она сначала боялась подходить к ней, но когда отец показал, как кукла шагает, молча взяла её за руку и пошла с ней по комнате, визжа от удовольствия. Наблюдая за реакцией девочки, взрослые переключили всё внимание на неё.
       А тем временем Женька  терпеливо ожидал своего подарка. Отец достал  толстенную книгу и протянул ему.
      – «Во-круг  све-та», – паренёк прочитал по слогам название и открыл  энциклопедию на странице с цветными фотографиями всех типов самолётов, бороздящих  наше советское небо.
      – Сынок! – воскликнул отец. – Да ты уже так быстро читаешь?!
      – Да-а-а… я давно уже читать научился! – ответил Женька, не отрывая глаз от книги, позабыв поблагодарить отца.
      – Скромненький ты наш! – Алексей погладил сына по  голове.
      Ну, наконец-то очередь дошла и до жены. Поцеловав её, Егоров вручил  колье и серьги из цветных камней.
      – О-о! А это как нельзя кстати! Как раз для выхода в… огород! – подумала Ольга, рассматривая очередной сюрприз мужа, но не стала язвить,  просто  чмокнула  того в  щёку.
      А вот для Мурманских у Алексея  был сюрприз: огромная картина с морским пейзажем.
      – Вот уж  спаси-и-и-бо! – оживился Пётр Федосеевич, радуясь подарку, словно ребёнок, которому купили большую шоколадку. – Вот спасибо-то!
      – Это специально для вас нарисовал  наш  магаданский художник! – пафосно объявил Алексей.
       Анна Ивановна быстро нацепила очки  и прочла надпись внизу картины:
      «Не вы к морю – так море к Вам! Петру Федосеевичу и Анне Ивановне Мурманским от Егоровых».
       – Аннушка, смотри-ка,  как моя… «Чаечка»! – Мурманский  почти вплотную приблизился к картине, разглядывая  уходящий от берега  корабль.
       – Так это она и есть, твоя «Чаечка»!
       – С чего это ты взяла?
       – Так там же её номер! – в подтверждение своих слов  Анна Ивановна прочитала номер, чётко просматриваемый  на борту.
       Старики переглянулись  и стали  тщательнее рассматривать картину.
       – Аннушка, а вон, на берегу, девушка машет платочком… – Пётр Федосеевич  то приближался, то отдалялся от картины, не веря своим глазам. – О-о-чень на тебя похожа! Да и платье в ромашках, прямо, как то, твоё любимое…
      – Ой, и правда!  Платье-то, как у меня… да и коса, как у меня! Ой, батюшки! Да  это же я!
      – У нас даже есть такая фотокарточка. Помнишь, Аннушка, когда тебя фотографировали для фронтовой газеты на фоне моего уплывающего  корабля?
      Мурманские застыли в недоумении и уставились на Алексея.
      – Всё правильно! – Егоров протянул им конвертик с той самой  пожелтевшей фотографией,  которая теперь была увековечена в картине. И  чтобы не мучить стариков, пояснил. – Вы уж меня простите! Я умыкнул эту фотку в свой прошлый приезд… ну, для того художника. Вот… возвращаю в целости и сохранности!
      У Мурманского-старшего пробило слезу. Он смахнул её, и крепко обнял Алексея:
      – Спасибо  тебе… сынок!  Прости… глаза мои… вот… что-то стали… подводить… – оправдывался старик, скрывая истинную причину этих скупых мужских слёз.
      Анна Ивановна лишь молча поцеловала Егорова.  Потом вышла из дома, вспомнив про какие-то свои неотложные дела. Вернулась через некоторое время внешне спокойная  только с заплаканным лицом и красными глазами.