в жизни каждого поколения свои нравы и правила

                В жизни каждого поколения свои нравы и правила.       


Сразу, после обеда, Алексей Иванович взял на полке книжку Николая Тургенева:  «Россия и русские» - 1915 года издания, вышел на балкон, и, удобно умостившись в лоне любимого кресла, стал вчитываться в текст. Делал он это уже не первый день, но до сих пор не преодолел даже половины небольшого произведения.  Оно состояло из трёх частей: «Воспоминания изгнанника», «Оправдательная записка» и «Дополнительные заметки».В среднем ему удавалось прочитать в день около пятнадцати страниц. На большее не хватало терпения, так как написана книга была на старо- славянском языке и требовала к себе особого внимания. Перед этим он с таким же напряжением и упорством одолел книгу адмирала Мордвинова: «Рассуждение о пользах, могущих последовать от учреждения частных по губерниям банков» - изданную в 1829 году. Эти произведения Алексей Иванович собирался прочитать ещё несколько лет назад, но всё как –то не получалось. И вот сейчас, когда он стал пенсионером и отошёл от всех активных дел, время на это появилось. А когда, однажды сын спросил: «Зачем тебе теперь это надо?», - пошутил: «Лучше позже, чем никогда».
На улице стояла тёплая апрельская погода. Солнце уже немного накренилось на запад, в сторону захода, но  его лучи горячими струйками просачивались через застеклённые рамы балкона и наполняли пространство ни с чем не сравнимыми запахами весны. Алексею Ивановичу стало даже жарко, и он приоткрыл форточку.  Идиллия, царившая вокруг, и приглушённые голоса жены и снохи, раздающиеся с кухни, вначале мешали ему сосредоточиться на содержании и уловить нить происходящих событий. Но, постепенно, он переключил всё внимание на текст и стал быстро ориентироваться в развитии сюжета.   
Одолев семь страниц, Алексей Иванович оторвал глаза от книги и прислушался. Снизу, из под балкона, раздавалось рычание легковых машин, пробирающихся по узеньким дорожкам вокруг дома к своим стояночным местам, хлопки закрывающихся дверок и весёлые голоса детей, резвящихся на школьной спортивной площадке. «Счастливые поколения подрастают», -подумал Алексей Иванович и хотел было продолжить чтение, но в это время до его слуха донеслась фраза, сказанная женой: «Через месяц Николаю исполняется восемнадцать. Наверное, уже решили с Михаилом, какой подарок ему преподнести?». «А нам особенно и не пришлось головы над этим ломать. Ваш старший внук спит и видит себя за рулём хорошей машины. Он ведь уже теорию и практику сдал для получения прав. И, как только восемнадцать стукнет, ему сразу их вручат»,- сообщил голос снохи. «Какую нибудь подержанную иномарку решили купить или отечественные «Жигули»?». «Михаил с Николаем остановились на новой «Мазде». Были и другие варианты, но очень дорогие».  «А «Мазда» сколько стоит?». «Чуть больше миллиона». «Сколько!? Вы что с ума сошли, такой дорогой автомобиль покупать ему!?»,- словно сняла с языка Алексея Ивановича возглас возмущения жена. «Да разве это дорогой? У многих его сокурсников в два, а то и в три раза дороже машины. У «Губкинского» университета места свободного не найти, чтобы припарковаться. Все тротуары забиты дорогими иномарками». «Вам- то зачем за ними гнаться? Поди, у родителей каждого из них не по одной нефтяной скважине в Сибири имеется. Вы- то не нефтяники и газовщики, а рядовые бизнесмены.  Могли бы и поскромнее машину купить». «Не можем мы это себе позволить. Необходимо правила соблюдать, чтобы имидж сына на уровне поддерживать. Да и наш статус не должен под сомнением оказаться».  Женщины ещё продолжали обсуждать возникший вопрос, а Алексей Иванович уже отключился от их разговора и стал медленно уходить вглубь памяти прожитых лет.

Машину он впервые увидел в середине пятидесятых годов, когда ему было девять лет. Тогда Алексей жил в большой деревне, являющейся центральной усадьбой колхоза «Имени  маршала Будённого», и уже имел опыт управления тракторами. В колхозе их было три: гусенечный газогенераторный с кабиной, работающий на берёзовых дровах – «Натик» и колёсные -«Форзон» и «Универсал». А кроме их колхоз обладал двумя прицепными хлебоуборочными комбайнами – «Коммунар» и «Сталинец». У тракторов работы было хоть отбавляй. Весной- вспашка полей и посев зерновых, летом – сенокос, осенью- уборка урожая, а зимой вывоз с лугов зародов сена на ферму и в частные подворья. Но основной тягловой силой в то время, всё -таки являлись кони, которых колхоз держал целый табун.
Появление в деревне машины произвело на детей, да и взрослых, неописуемый восторг. Новенький грузовик марки ГАЗ- 51 с государственным номером ТЗ 75 -95 на бортах, Алексей и его друзья увидели первыми, когда, после купанья на речке, возвращались домой по улице деревни. Услыхав гул мотора, они дружно выстроились на обочине большака, и как только грузовик проехал мимо, также дружно бросились за ним вслед. Хлебая чёрную пыль, вылетающую плотным слоем из под колёс, не видя перед собой дороги, ребятишки бежали за автомобилем до тех пор, пока он не остановился у колхозной конторы. Медленно, даже можно сказать важно, из кабины вылез невысокий, ещё не старый мужчина, хитрыми зелёными глазками посмотрел на пацанов и весело спросил: «Ну, что? Нравится мой автомобиль?». «Очень!»,- почти в голос выкрикнули ребята. «Вот и хорошо. Тогда сторожите его, а я пойду на приём к вашему председателю».
В тот же день вся деревня, включая Алексея с друзьями, узнала, что ГАЗ-51 был прислан из районной МТС (Машино- тракторной станции) на помощь колхозу в уборке урожая и проведения осенних посевных работ, и что водителя зовут Шмаков Николай. С этого момента шофёр стал самым уважаемым, после председателя, человеком в колхозе. Каждый норовил с ним поближе познакомиться и, при первой же возможности, прокатиться на машине. Закралась в неокрепшие ещё сердца такая мечта и у ребятишек. Но, как бы они не старались осуществить её, у них ничего из этого не получалось. При первой же просьбе- прокатить или хотя бы разрешить посидеть в кузове, дядя Коля хмурил брови и неизменно отвечал: «По технике безопасности,  мне запрещено перевозить детей в кузове и даже в кабине. Вот подрастёте, тогда, пожалуйста». Ребята сильно расстраивались, но надежды не теряли.
И однажды, такое мгновение всё таки настало. Произошло это во второй половине августа. Алексей  в среде друзей был главным заводилой. Вот и в тот день, по его инициативе, они устроили игрища в «войнушку» недалеко от колхозных складов, в которых хранилось семенное зерно. Время уже двигалось к обеду, когда мальчишки вдруг заметили, что к одному из складов подъехал вожделенный грузовик, и женщины стали  загружать в него мешки. Долго не раздумывая, компания вмиг бросила свои игры и бегом помчалась в сторону машины. Шмакова они обнаружили в кабине. Закинув голову на спинку сидения, закрыв глаза, и открыв рот, он тихо похрапывал. Алексей, на правах заводилы, смело постучал по металлической обшивке дверки и выкрикнул: «Дядя Коля! Прокати нас, пожалуйста! А мы для тебя можем сделать всё, что попросишь. Даже машину помыть». Шофёр приоткрыл глаза, через проём окна дверок посмотрел на ватагу ребятишек и ехидно спросил: «И колёса помоете?».  «Помоем! Только прокати нас»,- в голос выкрикнули пацаны. В кабине наступила тишина. Ребятишкам даже показалось, что их кумир вновь заснул. Но минуты через три дверка отворилась, и дядя Коля опустил ноги на подкрылок. «Так говорите, что любую мою просьбу выполните?»,- хитро прищурившись, спросил он. «Любую!». «Хорошо. Сейчас посмотрим насколько вы смелые парни. Крапиву, которая растёт вдоль берега, видите?». «Видим»,-уже не так дружно подтвердили мальчишки. «Вот, если вы голышом пробежите по ней туда и обратно, то я вас обязательно прокачу. Если струсите, то больше ко мне с такой просьбой не подходите»,- поставил условие Шмаков. Некоторое время мальчишки колебались. Но желание прокатиться на машине взяло верх над страхом, и они вперегонки кинулись в сторону высоких зарослей кусачей крапивы. Не добегая до них метров пять, ребята скинули с себя одежду, включая трусы, и с  визгом, стали преодолевать первые метры обжигающей тело зелёной массы. Вначале боль была невыносимой, затем притупилась, а по окончанию всего пути испытания, она превратилась в одно общее раздражение и вызывала у некоторых даже головокружение. Вырвавшись из зарослей, пацаны от радости чуть не заплакали. Но тут их вновь поджидало испытание. Одежды, которую они сбросили с себя, на поляне не оказалось. Как только мальчишки скрылись в крапиве, Шмаков собрал её и спрятал. Посмотрев в сторону складов, мальчишки от злости и досады, опустили головы. Шофёр и женщины стояли рядом с машиной и громко смеялись. Прикрыв самые откровенные места ладонями, пацаны направились к Шмакову на поклон. Стыд охватил их такой, что на время они забыли даже о жжении, которое раскаляло кожу до буро-красного цвета. «Ну, что, орлята? Постегали свои попки крапивным веничком? Надолго теперь запомните свою первую поездку на автомобиле»,- с ехидной улыбкой на лице, произнёс шофёр и добавил: «В кабине ваши тряпки. Одевайтесь и забирайтесь в кузов. Теперь наступила моя очередь выполнять обещание». После этих слов у ребят вмиг пропала на него обида и стыд перед женщинами. Они быстро оделись и, словно птицы, взлетели через задний борт в кузов.  Встав коленями на мешки с зерном, и положив руки на крышу кабины, ребятишки устремили свои восторженные взоры вперёд.
Понимая настроение пацанов, Шмаков Николай ехал по деревне тихо, притормаживая перед каждой ямкой. При виде односельчан, особенно молодых, ребятишки отчаянно махали им руками и общим хором весело здоровались. Те останавливались на обочине и с завистью смотрели в след удаляющейся машине.  Алексей, Аркашка и Роберт Цицман, родители которых в во время войны были переселены в деревню из Поволжья, Сашка Клюев, Женька Ястребов и Генка Кирпичёв были на седьмом небе от счастья. Возбуждение достигло такого накала, что они даже забыли, что ещё совсем недавно готовы были разрыдаться от боли, обожженной крапивой кожи. Эйфория сопровождала ребят и тогда, когда они, покинув за околицей кузов машины, возвращались домой.
После этого путешествия, пацаны ещё несколько раз были обласканы вниманием Шмакова Николая. А незадолго до окончания командировки, видимо чувствуя свою вину перед детьми, он даже позволил каждому из них посидеть в кабине и покрутить баранку. Что, естественно, вновь привело их в неописуемый восторг.
На следующий год в колхозе появились свои два грузовика - ГАЗ-51.  И ребятам удалось не только покататься на них, но даже поработать во время уборки урожая, расталкивая деревянной лопатой по углам кузова зерно, поступающее по шнеку из бункера комбайна. Но такого бурного восторга от этого они уже не испытывали.

Вспомнив о своём первом знакомстве с чудом техники – автомобилем, Алексей Иванович грустно улыбнулся и тихо выдохнул: «Да! Век мы прожили другой, не нынешний. Подарков на блюдечке с голубой каёмочкой нам никто не преподносил. Самим всего необходимо было добиваться. Поэтому и относились мы ко всему достигнутому бережно. Младшему внуку всего шесть, а ему уже столько игрушек надарили, что часть их выкидывать на улицу приходится. Даже машина на батареях была. А сколько он ей попользовался? За один летний сезон надоела. Теперь велосипеды дарят. Пройдёт лет пять, он и о них забудет». И тут вновь на экране памяти Алексея Ивановича возникли эпизоды из той, далёкой, но очень дорогой сердцу, поры.   

Первый велосипед в деревне появился у сына председателя колхоза. Володька был на год младше Алексея и очень хотел, чтобы тот взял его в свою команду. Несмотря на принадлежность к высшему деревенскому сословию, парень он был скромный, незаносчивый и нежадный. Без особых сожалений, Володя отдавал Алексею и его друзьям на время свой велосипед, и те по очереди учились на нём  кататься. Техническая часть железного «коня», конечно, при этом сильно страдала, но на настроение Володьки это не влияло. И уже к концу лета, все, кто хотел, научились лихо на нём ездить даже без руля.
Получив навыки езды, Алексей решил обзавестись своим «железным конём». Ждать подарка неоткуда было, поэтому он решил заработать деньги на него сам. Всё лето четырнадцатилетний парень «вкалывал» в колхозе, чтобы побольше получить трудодней, которые осенью отоваривались натуральным продуктом. Погрузив с отцом на телегу шесть мешков с зерном пшеницы, они в этот же день отвезли их на мельницу. Муку получили уже через день, а в ближайшее воскресение родители продали её на продовольственном рынке в городе, выручив не многим больше двадцати пяти рублей. Для того, чтобы купить новый велосипед их было недостаточно, поэтому, отец на этом же рынке присмотрел за пять рублей, хоть и потрепанный, но вполне пригодный для эксплуатации. И даже то, что на правой стороне вместо педали торчал только длинный штырь, не расстроило Алексея. Через три дня он привёл велосипед в надлежащий порядок, а на четвёртый выехал со двора на улицу. И уже не расставался с ним до самой зимы. Дождавшись весны, вновь рассекал на нём пыль и лужи на деревенских улочках и просёлочных дорогах.
Однажды с ним произошёл весёлый и одновременно трагический случай. В конце учебного года на горизонте Алексея появилась девочка, к которой он, незаметно для себя, воспылал симпатией. Её звали Катя. Она была его на три месяца моложе и в деревню приехала с родителями из какой-то азиатской республики. Чтобы обратить на себя Катино внимание, Алексей стал по вечерам раскатывать на велосипеде мимо её избы. Вскоре, его настойчивость, граничащая с назойливостью, дала свой положительный результат. И на предложение –покататься вместе на велосипеде, -девочка ответила согласием. Воодушевлённый таким ответом, Алексей посадил её на раму перед собой и стал набирать скорость. Волосы девочки стали на ветру развиваться и распушаться и закрывать ему обзор. И надо было такому случиться, что во время съезда с большака на просёлочную дорожку, нога с педали сорвалась, руль резко дёрнулся, и седоки вместе полетели в кювет. Вернее в подушку пыли, которой была забита вся обочина. Вскочив на ноги, и не до конца ещё поняв, что с ними произошло, Алексей подбежал к лежащей лицом вниз девушке и стал тянуть за руку. Катя вырвала руку, повернулась к нему залепленным чернозёмом лицом и со злостью в голосе произнесла: «Сначала научись хорошо велосипедом управлять, а уж потом приличных девушек приглашай кататься!». После этого происшествия, их отношения дальнейшего развития не получили. А через год Катя с родителями и вовсе покинула пределы деревни в неизвестном направлении.

Неожиданно нахлынувшие воспоминания подняли со дна прошлого имена тех, кто был когда-то дорог Алексею Ивановичу. Многих уже не было в живых, а о тех, кто ещё коптил небо, он почти ничего не знал. «Может, не терять на чтение этих ненужных опусов время, а заняться поиском друзей детства и студенческой поры? Даже тех, кто уже не топчет старческими ногами эту грешную землю. Мне ведь тоже не два века отведено Всевышним. Спокойней умирать будет, если буду знать об их судьбах», - подумал, вдруг, Алексей Иванович. В это время на балкон заглянула жена и, заметив на лице мужа застывшую улыбку, спросила: «Весне радуешься?». «Ей». «Если я тебе расскажу о подарке, какой наши великовозрастные дети решили сделать Николаю на восемнадцатилетние -то твоё благодушное настроение враз исчезнет. Совсем меру потеряли»,- собралась, было начать серьезный разговор жена. Но Алексей Иванович опередил: «Не надо рассказывать. Я знаю, о чём пойдёт речь. И тоже, как ты, внутренне не согласен с их решением. Но это не значит, что мы правы. А это значит, что не понимаем мы современный мир и живём по старым меркам и лекалам. Пусть наши дети поступают так, как велит время и диктует среда. Когда –то, ведь и они станут старыми, и тоже не будут понимать своих детей. Зато вспомнят добрым словом нас». Жена с удивлением посмотрела на Алексея Ивановича и, хмыкнув: «Философ нашёлся мне», вновь удалилась на кухню.  Алексей Иванович опустил со лба на переносицу очки и уткнулся глазами в страницу «ненужного» произведения. Но уже через минуту, он закрыл книгу, поднялся с кресла, открыв форточку на всю ширину, высунул голову наружу и до отказа наполнил лёгкие горьковатым букетом городских запахов весны.