Квадратура круга в Камерном театре

В Камерном театре г. Екатеринбурга премьера спектакля  «Квадратура круга» по пьесе Валентина Катаева состоялась 6 апреля 2010 года. Режиссером нового спектакля стал Владимир Рубанов.

Из истории "Квадратуры круга"...
В свое время спектакль по пьесе Катаева был поставлен в МХАТе, были постановки и в Советском Союзе, и за рубежом, в середине 30-х гг. «Квадратура круга» покорила  Бродвей. 17 октября 1935 г. И. Ильф писал: "Сейчас я смотрел "Квадратуру круга", которая идет на Бродвее. Очень старомодный небольшой зал. Человек в цилиндре покупал билет в кассе. Передайте Вале (В.П.Катаеву), что первый человек в цилиндре, которого я видел в Нью-Йорке, покупал билет на его пьесу... За синим окном идет снег <...> Публике нравится пьеса, смеются".

Известно, что "Квадратура круга"  долетела до Бразилии, с успехом шла с 1963 г. в театре "Офисина". Молодежный театр из Сан-Пауло был на грани краха, а, когда режиссер Морис Вано поставил советскую пьесу, " комедия не только спасла театр от банкротства, но и имела небывалый успех".

Ближе к содержанию...
В комедии рассказывается о бесчисленных судьбах России:  начало XX века, молодежь осваивает истины политэкономии, идеологически осмысляет внешний мир и подчиняет свои инстинкты советским догмам. «Квадратура»  созвучна произведениям писателей того времени – В. В. Маяковского, Н. Р. Эрдмана,  М. А. Булгакова, М. М. Зощенко и др. Комичное в спектакле по пьесе В. П. Катаева  несет в себе двойную нагрузку: просматривается в смешном сюжете и в сатирическом отражении самой действительности.

О смешном…
Несомненно, смешит ситуация, вплетенная в сюжет. В один день две пары идут под венец (точнее, в советский ЗАГС), в другой день состоящие в парах молодые люди понимают, что не любят друг друга, – и в результате пар все равно остается две, но меняются местами члены этих «ячеек общества». Геометрически эту брачную историю можно вписать в квадрат, где все углы равны.

И здесь же сатира – «комедия нравов»...
Сатира на время,  на определенную эпоху, сотканную из углов, ограничивающих естественный круговорот жизни, сатира на характеры, рожденные средой. Любовная история в этом «историческом квадрате времени» обретает новые смыслы:

1. Новая брачная лексика, формирующая поведение молодоженов

«Этично-неэтично» – говорят герои комедии. Важно, чтобы все было этично в отношениях, и следует понять, где же скрываются уловки неэтичности. Например, этично  ли члену ВЛКСМ поцеловать руку «беспартийному товарищу», даже если этот товарищ красивая женщина?  Этично ли расстаться с человеком, если не любишь его, но партия обязывает? Все этические мытарства в контексте любовных отношений кажутся смешными, угловатыми. Актеры подыгрывают странным «квадратурам» их персонажей, и для выражения неискренности некоторых поступков укрупняют жесты, доводят до гротеска мимику, произносят слова будто бы в рупор.
 
«Рабочий контакт» – так называют свою «любовь» члены одной из двух сперва неудавшихся семей. Как оказывается впоследствии, рабочего контакта мало для настоящих отношений, для создания настоящей семьи. На сцене «рабочий контакт» реализуется в различных поведенческих ситуациях. Например, Тоня и Абрам (одна из пар «квадратуры») в брачную ночь исключительно читают, причем не обычные книги, а с особым, этичным, содержанием. В этой семье жизнь построена на «разделении труда» и члены этого семейного союза называются «красными супругами».    

«Идеологически невыдержанный сон». В обеих парах появляется сюжетный ход, связанный со сном-сновидением. В одном случае в нем отсутствует политический подтекст (есть намек на отношения между мужчиной и женщиной), в другом – он значится как «идеологически невыдержанный» (в нем бьют тарелки).
 
2. Одна квартира для всех ячеек общества

В 1920-е гг. вопрос с жилплощадью стоял особенно остро, и об этом красноречиво напоминает история с профессором Преображенским из повести М. А. Булгакова «Собачье сердце». Приблизительно об этом в подтексте рассказывает и новая комедия Камерного театра. По сюжету, две пары сталкиваются в одной квартире, единственным разделителем для них становится ширма. Забавно, как эта ширма передвигается по одному на четверых пространству: как живая, она подглядывает за идеологическими прениями в обеих новоиспеченных семьях, в какой-то момент падает, не выдержав драмы советского режима.

«Квадратура» этого пространства решается режиссером математически  тонко и по-философски экзистенциально. Квадратом в этом советском пространстве является сцена. Ее «стены» пронизаны патриотическим духом, на них отражаются новости 1920-х гг. (обои – газетные вырезки). Потолок давит на жителей этой «квартиры» советскими лозунгами (навес из красных растяжек). Только пол выбивается из политического контекста: обставленные мебелью «углы» двух семей находятся на круге, который вращается и поворачивается к зрителю то одной половиной, то другой (так динамично устроена сцена). Подобная вписанность круга в квадрат способствует установлению истины. Круг вращается, как Земля, и в этом круговороте меняются судьбы: на место «рабочему контакту» приходит любовь. В финале – две пары, в которых царит любовь и гармония. Политэкономия уходит на второй план.  Быт побеждается бытием.
   
   Кто же оказывается в центре «квадратуры»? Заложниками времени становятся четыре человека: Абрам и Тоня, Вася и Людмила. В начале спектакля пары распределяются именно в так.

Абрам (Николай Бабушкин)

Умный, начитанный юноша, который женился на идеологически правильной Тоне, думая, что «рабочего контакта» для здоровых социалистических отношений достаточно. Что интересно, в этих, казалось бы, правильных отношениях Абрам несчастлив, даже агрессивен, подвержен человеческим слабостям. Он, как и обычный статистический человек, когда страдает от голода, страшен, с животной страстью разыскивает колбасу. Не может стерпеть и неполадок в одежде. Книги книгами, а, когда у пролетария рвется штанина, партийно начитанная жена немедленно должна стать швеей. Кстати, порванная штанина сыграет важную роль и в жизни Василия…

Кульминацией в раскрытии характера Абрама становится его уход из дома: падает снег (а он, действительно, падает), и герой, в отчаянии от невозможности быть с любимой девушкой (причем не с Тоней, а Людмилой), хочет повеситься. Единственный необходимый реквизит – галстук, который у него оказывается в кармане. К счастью, галстук не пригождается, все заканчивается хорошо. Абрам радуется, что будет не с Тоней, танцует, и эти танцевальные «па» вряд ли связаны с партийной культурой.
       
  Тоня (Юлия Родионова)

Тоня изначально воплощает тип советской героини, которая знает, в чем смысл жизни, понимает значение словосочетания «красные супруги». Этот образ претерпевает эволюцию, и причиной становится простое человеческое чувство – любовь (и совсем не к своему законному мужу…). На сцене Тоня появляется в соответствующей для своей роли одежде: стареньком коричневом пальтишке, шерстяных гармошкой скатывающихся чулках, темно-сером платке и больших круглых очках, искажающих хорошенькое лицо девушки. Вот такая она, героиня своего времени! Жила в деревне, и теперь у нее начинается новая жизнь: с мужем, одной кроватью и стопкой книг. На предложение мужа зашить ему штанину она отвечает: «Только без мещанства». Юлия Родионова в образе Тони другая, она нарочито играет отсутствие броской внешней красоты. Но это не мешает  герою «квадратуры» Василию увидеть в ней свою судьбу.

Василий (Александр Тарасов)
 
Василий в меньшей степени (в сравнении с Абрамом) занят советскими идеями. Им изначально движут чувства, а не идеи, он в поисках настоящей любви. Этим можно объяснить его первоначальный выбор. В свой «дом» (комнату на двоих с Абрамом) он приводит хорошенькую девушку Людмилу. Из истории их знакомства известно, что они знают друг друга два дня: в первый – он обещал ей жилищные удобства в виде отдельного помещения с кухней, во второй – пошли в ЗАГС. История этой пары напоминает «сказку о золотой рыбке», только «старуха» в новом сюжете очень красивая, ходит в пальто с песцовым воротником и носит «шпильки». Финал этой «сказки» иной: «старик» уходит к другой, да и старуха находит ему замену. С корытом остается «старик» – счастливый Василий, в доме которого железяк подобного рода много, они громыхают в узком коридоре.

В истории «Василий и Людмила» есть сцены, очевидно отражающие реальность нового времени. Наиболее показательная – в первую брачную ночь: муж Василий холоден с женой Людмилой, и та, видимо, чтобы привлечь внимание спутника жизни, говорит с гордостью, что над кроватью висит фотография ее дедушки – ГЕРОЯ ТРУДА. Василий не выдерживает «кошачьих нежностей» Людмилы, в них он «начинает разлагаться». Его второй и единственно верный выбор падает на Тоню. Из реплик персонажей становится ясно, что Вася и Тоня знают друг друга давно. Необходимы были, оказывается, лишь тесные квадратные метры комнаты на четырех человек, чтобы влюбленные были вместе. На сцене Камерного театра и этот герой в финале танцует: он счастлив, так как наконец-то вырывается из замкнутого круга, в который он себя сам заточил, женившись на Людмиле.
   
Людмила (Екатерина Живоглядова)
 
Ключ к пониманию характера Людмилы в ее собственных словах: «Некому меня развивать. Вася смотрит только за тем, чтобы я завивалась». О таких, как она, в свое время писали Зощенко, Булгаков… Характерное явление советского времени – где-то хищницы, где-то просто красивые женщины, которым свойственно любоваться собой и теми, кто любуется ими. В «Квадратуре круга» подобная героиня очаровательна, она сталкивается с жизненными неудобствами со свойственным ей неуклюжим кокетством. Ко всем своим мужчинам она относится как к котам. Всем предлагает в качестве любовного зелья теплое молочко, и все они непременно в запале счастья должны произносить «мяу». Она единственная в этом «квадрате» живущих в одной комнате не задумывается над понятиям «этика». Главное, чтобы шляпка сидела и губки всегда были в губной помаде.  Основной сценический прием в создании образа этакой буржуйски настроенной дамы – наигранные слезы и громкие страдания от неустроенной жизни.

Время в комедии Камерного театра обретает свои очертания, где-то поэтические, где-то прозаические: персонажи живут в «углах» эпохи становления советской власти. Вестником новой власти является поэт с громким именем «Емельян Черноземный» (Валерий Прусаков). С одной стороны, он отражает поэтические тенденции 1920-х гг., вспоминает о Есенине, Демьяне Бедном, с другой – выполняет функции автора-повествователя, комментирующего происходящие события, и, кстати, вполне справедливо: «подобным образом жениться никоим разом не годится». Его появление вносит в каждую сцену балаганное настроение. Он, с гитарой, веселый балагур, врывается в смутные для героев моменты жизни и по-своему, с рифмами, осмысляет советскую действительность. Поэт в этой комедии – пророк с пролетарским уклоном.
   
  Еще одну сторону времени обнажает герой в военной форме – Флавий (Александр Волхонский). Своего рода Бог, он олицетворяет для Тони ВСЕ. Как скажет Флавий, так и будет. Он партийный, он хранитель идеологии,  и, вероятно, поэтому он в финале подменяет работника ЗАГСА и соединяет судьбы Тони и Василия:
- Кузнецова, любишь Васю?
- Да.

Особую роль в этом сатирическом осмыслении времени играют гости. Это  собирательный образ плакатного образца. Гости, как вихрь, врываются в жизнь главных героев, подобно раскатам молнии, поют важную для того времени песню и восклицают: «Да здравствуют красные супруги!» Вспоминаются подобные гости из булгаковской повести «Собачье сердце»…

В этом историческом контексте значительное место занимает образ рабфаковца из Бухары Алишера (Артем Дидковский). Его образ напоминает об идее единения народа, о том, что все должны жить дружно и читать «этичные» книги. Он всякий раз захаживает в гости к Абраму в надежде поживиться значимой книгой. И с «этичным» намерением взять одну книгу забирает целую стопку.
 
Не обходится в этой комедии без дуэли. Некогда предметом решения дел сердечных были пистолеты, а в современной истории о «квадратуре круга» их заменил плакат на деревянной палке с торжественными словами: «Долой иго невежества!». С этим орудием борьбы за любовь в финале спектакля гоняется Абрам за Василием. Вердикт дуэлянтам выносит партийный человек – Флавий: «Два идиота организацию позорят».

Новая комедия Камерного – это возврат в прошлое, близкое и далекое, знакомое и незнакомое.
 
Не было бы героя под названием СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ, был бы иным круговорот судеб.
Тоня и Людмила были бы, возможно, Татьяной Лариной и Ольгой.
Абрам учился бы «понемногу чему-нибудь и как-нибудь»…

В новом времени, уже в XXI веке, появляются новые квадраты, новые круги. Одно без другого, оказывается, невозможно. ВРЕМЯ бесконечно создает углы и образует «квадратуры круга».
               
                Публикация в ж."Литературный квартал"