Пророк

***

Горел закат кровавой раной,
Столпились все, и стар и мал...
Пророк взвалил крест деревянный
И никому не отдавал.

Он будет властью опорочен;
И бабы с ликами икон –
Темнее туч, чернее ночи,
Глядели с жалостью вдогон...

Поэт слагал безумства строфы,
С утра напившись допьяна,
А над угрюмою Голгофой
Открылась неба вышина!

Галдели громко ротозеи,
Но мир страдальца не забыл...
И каждый – проклят и осмеян,
И каждый – тащит крест судьбы!

1520


Горел закат
кровавой раной,
столпились все,
и стар и мал...
Пророк взвалил
крест деревянный
и никому не отдавал.
Он будет властью опорочен;
и бабы
с ликами икон –
темнее туч,
чернее ночи,
глядели с жалостью вдогон...
Поэт слагал
безумства строфы,
с утра напившись допьяна,
а над угрюмою
Голгофой
открылась
неба вышина!
Галдели громко ротозеи,
но мир страдальца не забыл...
И каждый –
проклят и осмеян,
и каждый –
тащит крест судьбы!

1520

***

Когда, мрачнея в горних высях,
Всходила новая заря,
И едкий дым, как кровь, сочился,
Змеиной чешуей горя,
И брезжили иные казни,
И день в убийствах изнемог
Еще безумней, безобразней
Деяньям горестным в залог,–
На самом дне проклятой плоти,
Словно в ущелье диких скал,
Где жалких дум белели кости –
Наш оскверненный дух восстал!..
И злая панихида смолкла,
И медленно светлела тьма –
И вера зиждилась, как только
Сама твердыня, жизнь сама!

1623


***

Когда,
мрачнея в горних высях,
всходила новая заря,
и едкий дым,
как кровь, сочился,
змеиной чешуей горя,
и брезжили
иные казни,
и день в убийствах изнемог
еще безумней,
безобразней
деяньям горестным в залог,–
на самом дне
проклятой плоти,
словно в ущелье диких скал,
где жалких дум
белели кости –
наш оскверненный дух восстал!..
И злая панихида
смолкла,
и медленно светлела тьма,
и вера зиждилась,
как только
сама твердыня, жизнь сама!

1623

***

Не присягай чужим святыням,
Они от века не твои –
И, как и прежде, так и ныне
Ты веру старую храни
От порицаний и злословий,
Любви сердечной не тая:
Пусть с нею жизнь твоя суровей,
Но лишь она – судьба твоя!

1699

***

Стезя любви – стезя искусства,
Неумолимая стезя!
И выстрадано сердцем чувство,
И повернуть уже нельзя.

И за туманным поворотом –
Иная жизнь, иной уклад...
В боренье диком и жестоком
Ты самому себе не рад.

И ежедневные паденья,
Покуда вовсе не исчез...
И внове – чудо воскрешенья
По воле сумрачных небес!

И близь и даль! Мечты крушенье!
И свет звезды годам вдогон...
И тайных дум осуществленье.
И не понять: где ты, где Он.

1770

Стезя любви – стезя искусства,
неумолимая стезя!
И выстрадано
сердцем чувство,
и повернуть
уже нельзя.
И за туманным поворотом –
иная жизнь,
иной уклад...
В боренье диком и жестоком
ты самому себе не рад.
И ежедневные паденья,
покуда вовсе не исчез...
И внове –
чудо воскрешенья
по воле
сумрачных небес!
И близь и даль!..
Мечты крушенье!
И свет звезды
годам вдогон...
И тайных дум
осуществленье.
И не понять:
где ты, где Он.

1770