Махровый смысл

Лениво покуривая сигарету, Марк просматривал последние новости, периодически небрежно стряхивая пепел в чашку из-под кофе. Этот мир изрядно надоел своей обыденностью, подумал он, листая страницы с одинаково-разными и по-разному одинаковыми сообщениями о войнах, конфликтах, проблемах, скандалах, интригах и прочих сводках.

Где-то в углу тихо скулил Шепард. Он был здоровым, десятикилограммовым бассетом и в его жизни не было такого количества фактов и сводок, но было куда больше красок. Вот только все они были в парке, куда Марк уже давно не выводил Шепарда гулять. И Шепард грустил, периодически поглядывая на занавешенное как попало окно, откуда пробивался неверный свет луны. Появившийся из тишины свист чайника постепенно стал переливаться нотками паники, Марк встал из-за стола и направился на кухню. Пора бы уже наладить режим, подумал он, проходя мимо пса. Тот лишь на секунду поднял тяжелую морду и пошевелил ушами, казавшимися ещё тяжелее. Но осознав намерения хозяина, Шепард снова положил голову на лапы и засопел.

Одиночество? Грусть? Тоска? Нет. Вовсе не эти чувства руководили Марком в его попытках уйти в отшельничество и изображать тут депрессивную девочку-подростка, с той лишь разницей, что те не курят по пять пачек в день. Злость, обида, разочарование и... скука. Вот уже пять лет как Марк сидел без работы и хоть какого-нибудь дела. В лицо его знал едва ли не каждый житель Земли, его имя звучало в сети постоянно, его цитаты ходили по интернету в виде скрижалей для желающих изучать концепции программируемого интеллекта. Но мало кто желал разбираться в том, что на самом деле Марк никакой не учёный. Даже не программист.
 
Если бы кто-то в наше время ещё интересовался сутью вещей, он мог бы зайти в любой книжный магазин (если таковой ещё можно найти) или же в сетевую библиотеку и поднять материалы по изобретению Мега Майнда. Толстенный пыльный том пожелтевших страниц о том, как создавался первый в мире ПИИ. Почти Искусственный Интеллект. Хотя правильнее было бы сказать, что он был ИПИ. Искусственный почти интеллект, но эта формулировка как-то не прижилась в сознании широких масс.

Несколько десятилетий назад, когда стало модно объединять различные структуры вслед за образованием Земного Союза (единого органа надгосударства), всемирная сеть буквально вскипела. Объединялись все, кому было не лень, и кому лень тоже. Так выгоднее. Одними из первых объединились крупнейшие гиганты интернета, созданные людьми и для людей. С самого начала предназначенные для этой идеи. Социальные сети. Совместив международные стандарты с высокими технологиями и отсутствием языкового барьера (спасибо всё тем же технологиям), сети вышли на новый уровень. И всё бы хорошо, но появилась маленькая, на первый взгляд даже смешная проблема. Мощнейшие сервера автоматических операторов технической поддержки друг друга не понимали.

Миллионы ежедневных обращений пользователей породили сразу несколько принципиально различных систем обработки жалоб и вопросов. В сети, где когда-то работал Марк, до последнего использовали персонал. Живых операторов служб. Потом же всё свелось к глобальной автоматизации, со временем отпала надобность даже в диспетчерах. Теперь уже машины следили за машинами, которые в свою очередь контролировали другие машины.

Каждый желающий в режиме реального времени мог задать абсолютно любой вопрос. И если раньше на один и тот же вопрос можно было получить разные ответы в разной системе, то теперь компьютер был один. ММ, Мега Майнд, известный так же, как Мега Марк. Да-да, именно десятилетний опыт работы Марка в сфере изучения запросов пользователей заложили в основу алгоритма работы ИПИ. Почему выбрали его — ему так и не сообщили. Вначале он был до ужаса горд и предвкушал большие перспективы, которые не светили обычному оператору поддержки, к тому же ещё и теряющему рабочую должность под давлением куда более продуктивных в рабочем плане электронных операторов. Так уж сложилось, что и внешность у него была лояльная. Не красавец, не урод, без видимых недостатков или преимуществ. Спокойное, нейтральное лицо человека, выражающее исключительно горячее желание решить вашу проблему. Именно его налепили на крупнейшую рекламную компанию, которая сопутствовала выходу Мега Майнда в свет. Именно фразами Марка строил интеллект свои ответы. Именно его витиевато простыми формулировками пользовался он, ежедневно удовлетворяя до сорока миллионов запросов. Именно лицо Марка видел каждый пользователь всемирной сети, набирая очередную белиберду про кинувшую девушку, неработающий сайт или вымирание динозавров.

Вот только сам Марк пользовался несколько другого рода популярностью. Бывшие коллеги не смогли открыто ненавидеть его за жребий судьбы, ведь каждый понимал где-то в глубине души, что такой участи сам себе не пожелаешь. Но потерявшие работу бывшие операторы различных справочных систем не могли не создать в голове образ "этого дебильного Марка, из-за которого теперь всё иначе". Все отвернулись от него. Будто никогда и не знали.

В современном мире не принято смотреть в глаза, куда важнее не упускать свежие новости на своем гаджете. Нет времени подмечать изгиб бровей или строгую красоту прямого носа. Ни в магазинах, ни в барах, ни где-либо ещё Марка никто не узнавал в лицо. Хотя периодически, с явным напряжением умственных способностей, какая-нибудь кассирша тыкала в него кривоватым пальцем, бормоча что-то про подозрительно знакомую рожу. А потом махала рукой и новое весёлое "пик!" провожало товар через определитель штрих-кода.

В принципе, Марку не на что было жаловаться. Его жизнь была буквально куплена конгломератом крупных корпораций. Его лицо было застраховано вместе со всем остальным (на всякий случай), а быт, досуг и хлеб насущный предоставлены. Об этом агенты корпораций позаботились. Одно только смущало оператора службы технической поддержки Марка, когда тот дрожащей рукой подписывал контракт на снятие личностной матрицы и различные юридические колдунства. Некоторые пункты контракта связали его свободу выбора. Формулировка мелкого текста была до ужаса непонятной, но агенты растолковали ему примерно следующее: жить он должен был тихо, в неприятности не встревать, приключения не приключать. А не то будут проблемы. А проблемы со стороны корпораций в двадцать втором веке, веке корпораций, это серьёзные проблемы.

На экран монитора, поперёк новости о третьем съезде всемирной ассоциации по правам очередных меньшинств, вылезло сообщение.

"Марк, ты срочно нужен в офисе. Г. Л." — вот и всё, что в нём было.

Марк посидел пару секунд, осознавая важность момента — с этого адреса не писали уже года три. С тех пор, как какой-то вопрос поставил в тупик несчастный искусственный интеллект. Стряхнув пепел в чашку, Марк выругался, потому что перепутал чашку-пепельницу с другой чашкой.

"Что случилосб?"— набросал он с опечаткой, стараясь не пачкать лишний раз клавиатуру отчего-то липкими пальцами.

"У нас тут снова проблемы. В общем, тебе надо взглянуть". Палочка от набора текста мигнула ещё несколько раз, прежде чем дописать: "Приходи. Сейчас".

Да на кой черт у нас двадцать миллионов петабайтов информационного трафика, если мне нельзя переслать один долбаный вопрос — проворчал Марк и двумя указательными пальцами, показавшимися ему наиболее чистыми, стал печатать, с раздражением продавливая каждый символ.

"А до завтра это пододжать не может??"
Поставив таким образом, как ему показалось, шах и мат собеседнику, Марк откинулся в кресле, переложил сигарету в другую руку и вовремя спохватился, чтобы не выпить кофе с пеплом.

"Ты чем-то занят?"

У Марка побелели костяшки пальцев, настолько сильно он сжал кулаки. В словах Германа Лобова он видел иронию. Старую, порядком надоевшую иронию человека, прекрасно знавшего, что никаким делом Марк не занят и занят быть не может. Герман был его личным агентом, посредником между ним и корпорациями. Гиеной, следящей за тем, чтобы тот случайно не помер от передоза кофеина и не кутил слишком сильно в местных клубах. Лучшим другом и злейшим врагом, чем-то напоминавшим агентов издательств, которых те подсылают к незадачливым творцам.

"Если это пустышка, я с тебя шкуру сниму. Буду через пятнадцать минут. Поставь чайник",— набрал Марк, забывая, что такой древней вещью, как чайник, никто в маленькой диспетчерской сверхтехнологичного офиса не пользовался.

Шепард рванулся было сопровождать хозяина на прогулку, но вынужден был лишь заскулить ещё сильнее, когда Марк ногой не дал ему покинуть квартиру и в одной куртке с джинсами выскочил в ноябрьскую ночь. 

Территория научного городка была мягко освещена фонарями и совершенно пустынна. По ровным и ухоженным дорожкам Марк преодолел расстояние до диспетчерской за пятнадцать минут, как и обещал. Всё-таки пять лет проживания на одном месте давали о себе знать. Корпорации поселили его здесь, невдалеке от "внутренней кухни" ММ, чтобы в случае чего он мог помочь. Просто не хотят упускать меня из виду — заключил Марк, когда в первую ночь после заключения сделки обдумывал свалившийся на него град событий. Увольнение, новый контракт, переезд, лицо компании...

Здание диспетчерской сиротливо стояло в промозглой темноте, только два окна-глаза первого этажа подмигивали ночному посетителю и Марк направился прямиком к скромной двери “для служебного пользования”.

— Ну как ты, старый пёс? — задорно спросил Герман, похлопывая Марка по плечу, с которого тот едва успел снять куртку.

Точно. Поселили на территории в собственной будке. Словно собаку, подумал Марк, вспоминая грустные глаза Шепарда.

— Что у вас? — огрызнулся Марк, уворачиваясь от чрезвычайно дружелюбной руки Германа и направляясь вглубь помещения.

— Марк, Марк, Марк, — протянул Герман, следуя за ним, — ну что ты такой злой. Познакомься лучше с нашими новичками. Это Макс, а это Андреев.

Небольшое плохо освещённое помещение занимала стена с мониторами, стол посередине, доска с каким-то маркерными надписями и несколько стульев, за двумя из которых сидели ничем не примечательные ребята, лет тридцати.

— Привет... — бросил худощавый очкастый субъект, не отрываясь от чтения каких-то ползущих по экрану строчек.

— Здорово! Макс — это я, а по фамилии этого хмыря кличут, — кивнув в сторону напарника, добавил куда более энергичный экземпляр, отталкиваясь от панели управления и укатываясь на кресле к столу.

— Присаживайся, — заключил Герман, подталкивая Марка туда же.
Андреев наконец тоже оторвался от монитора и плавно покатился к доске с маркерами.

— Скажи-ка мне, Марк, — начал Андреев, не вставая и выводя на доске какой-то набор символов.— Говорят, ты можешь ответить на любой вопрос. Это так?

— Так было когда-то, — хмурясь пробормотал Марк, стараясь уловить смысл символов.

— Что, если я скажу тебе, что Майнд снова не справляется?

— Мягко сказано! — прыснул Макс, улыбаясь чему-то, о чём Марку пока не сообщили.

Герман, так и оставшийся стоять, облокотившись на колонну дверного проёма, вставил: — Кажется, ты хотел кофе. — И скрылся за еще более скромной дверью в хозяйственное помещение, которую можно было бы и не заметить, если заранее не знать о её существовании.

Почуяв что-то неладное в бегстве своего агента, некстати напомнившее бегство крысы с тонущего корабля, Марк напрягся.

— Это в каком это смысле?

— Ты же знаешь, что... — Андреев шепотом проводил какие-то вычисления в паузах между фразами — ...нам постоянно приходилось уменьшать давление ограничителя на алгоритмы Майнда?

— Хочешь сказать, что принятые международным сообществом нормы вы тут нарушили?

— Самую малость, — сказал Андреев, иллюстрируя свою фразу миллиметровым расстоянием между указательным и большим пальцами.

— Ага, щепотку, — снова хихикнул Макс, делая руками жест, которым заядлые рыболовы обычно стремятся передать величину крупнейшего из пойманных трофеев.

— Сколько? — хриплым голосом спросил Марк и закашлялся.

— Восемьдесят... шесть процентов, — протянул Андреев, заканчивая свою писанину на доске.

Марк закашлялся ещё сильнее, стараясь хотя бы взглядом передать всю свою ошарашенность.

— Да, да... с каждым месяцем приходилось увеличивать на две десятых процента, вот и набежало. — Андреев сопровождал свои слова тычками куда-то в дебри своих математических выкладок. — Ещё через несколько лет показатель достигнет критической отметки. Есть мнение, что военным наши эксперименты не нравятся. Впрочем, это они еще не знают реального положения дел с превышением нормы.

Марк промотал в голове знаменитую вырезку из новостей с сорок второго Лондонского съезда Союза по вопросу научных инноваций, когда приняли закон, ограничивающий исследования концепций программного мышления. Якобы мировое сообщество ещё не готово принять идею искусственного интеллекта без контроля человека над ним. Только военные со слюной у рта поглядывали на концепцию ИИ, да только не подчиниться решению Союза они не могли.

— Да вы же тут все уголовники. Вас же посадят за это, — медленно проговорил он, переводя взгляд с Андреева на Макса и обратно.

— Поэтому ты нам и нужен! — самодовольно заявил невесть откуда взявшийся Герман, подсовывая Марку свежесвареный кофе.

Марк покраснел, предчувствуя недоброе, но пока сдержался. Он решил не паниковать почём зря и сосредоточился на странно незнакомом свежем вкусе молотых зёрен, не шедших ни в какое сравнение с тем порошком, что он заваривал дома.

— Мы обнаружили, что в последние несколько лет огромный объём вычислительных мощностей Майнда уходил вовсе не на решение проблем извне, — неожиданно серьёзно заговорил Макс, вставая и подходя к стене с мониторами. На этом графике видно, — появилось две нехитрых оси зависимости, — как рабочая мощность неуклонно растёт с приростом примерно в четыре процента за месяц, соответствуя общему росту численности населения Земли…

— Не похоже на четыре процента, — прервал его Марк, отмечая слишком большой прирост используемых мощностей относительно оси времени — выглядит на все десять.

— Тринадцать, если быть точным, — не смутился Макс, — Путём всяческих ухищрений нам удалось установить, что огромная часть уходит на решение вопросов, попадающих в систему не снаружи, а изнутри.

— Мы очень долго работали над этим, — поправляя очки, хмыкнул Андреев, — но удалось лишь уловить непонятные сегменты кода, повторяющиеся сотни тысяч раз в совершенно немыслимых протоколах.

— То есть, он о чём-то "думает", но вы не знаете о чём? — уточнил Марк.

— Примерно так оно и есть, — пожал плечами Макс, — Мы спрашивали разных частных специалистов в криптографии, пытались расшифровать это послание, но ничего не вышло. А серьёзное внимание привлекать нельзя, иначе из-за нарушения правил эксплуатации нас...

— Посадят, — победно заключил Марк который наконец, почувствовал, чем пахнет такой оборот событий, — И теперь вы хотите, чтобы я ответил на вопрос компьютера, выполняющего миллиарды операций в секунду, который он, кроме всего прочего, даже не может сформулировать?!

— Ну, ну, не кипятись, — примиритель поднял руки Герман, — всё совсем не так ужасно. Нам лишь снова нужно ненадолго получить доступ к твоей личностной матрице.

Марк резко вскочил и постарался отойти в угол так, чтобы одновременно видеть всех троих противников. Макс поджал губы, Андреев изучал оценивающим взглядом, а Герман  улыбался.

— Вы не понимаете, чего просите! — прорычал Марк, срываясь на хрип. — Вы не проходили через это! Никто не проходил. Вы даже знать об этом не должны!

— Но мы знаем, — спокойно заключил Андреев, — у нас свои люди в совете корпораций и кое-кто посчитал, что такое решение будет лучше, чем будоражить  умы широкой общественности неразрешимой проблемой с Майндом.

— Я...подписал... контракт , — тяжело дыша процедил Марк. — Только один раз. Не больше. На второй я не подписывался.

— У меня есть для тебя новый контракт, — тут же подхватил Герман и на глазах изумленного Марка извлек из кармана свернутые бумаги, — здесь всё прописано. Сядь, успокойся, почитай. У нас есть время.

— Да идите вы к черту! — бросил Марк, — если хотите, можете сами терпеть эту пытку, а мне ещё в первый раз хватило. К тому же, у вас тут нет нужного оборудования...

Еще не додумав спешно сказанной фразы, Марк уже понял свою ошибку. Взгляд Германа предательски метнулся к двери хозяйственного помещения. В ту же секунду Марк осознал, что особого выбора на самом деле нет.

— Что с тобой, Марк? — гнул свое Герман, — ты же был лучшим. Разве ты не помнишь? Посмотри на себя. Эта бледная кожа, эти прокуренные глаза, желтые зубы. Куда делся тот парень, который когда-то был самым поразительным оператором всего полушария? Где этот задор, вселявший надежду в души тысяч фанатов твоих ответов? Как же твой неизменный позитив? Как же вера в светлое будущее? На что ты потратил свою жизнь? Разве ты не хочешь снова быть нужным?

— Ты не понимаешь, — замотал головой Марк, — эта штука похуже анального зонда. Да она мне всю башку сломала. Лучше бы меня инопланетяне похитили. Ещё одной такой промывки мозгов мне совсем не хочется.

В памяти Марка всплыл образ маленькой "медицинской формальности", прописанной в договоре тремя строчками нейтральных предложений среди всяческих обычных анализов. Это уже потом ему объяснили ребята с какой-то пачкой высших образований в сфере био-инженерии, программирования, медицины и черт знает чего ещё, что для создания полного алгоритма Мега Майнда будет скопирована часть его личности.
До какого-то момента это и выглядело как обычный анализ крови из пальца, пока на голову Марка не надели какой-то шлем с контактами и он не испытал пять самых ужасных минут в своей жизни. Вообще, считывание нейронной активности не так уж и болезненно, но это была не боль. Это был какой-то первобытный страх, животная паника, чувство, что влезают в самое интимное. В самое личное и только своё. А потом еще копируют это непонятно куда. Плюсом к этому была последовавшая поочерёдная стимуляция различных зон мозга, заставившая Марка пережить целый спектр сильнейших эмоциональных потрясений в невозможно сжатые сроки. Возможно, Марк просто плохо переносил какие-то из введённых препаратов, это не важно. Главное, что повторять опасный эксперимент ему не хотелось.

— Ты же должен защищать мои интересы, — сказал Марк, тыча в Германа пальцем, — это же твоя работа. Что же теперь получается? Снова всё не по плану?

— У меня связаны руки, — развел руками Герман, создавая лишь одному ему понятное противоречие смыслов, — Ты же понимаешь, это не я решаю.

— А что, если я откажусь?

— Мы найдём кого-то другого, кто поможет найти решение величайшей загадки нашего века. Кого-то другого будет ждать блестящее будущее.

— И всё? — тупо переспросил Марк? — Всего-то? Вот и славненько. Я сваливаю.

Марк почувствовал кислый привкус во рту и быстро зашагал к выходу, ему захотелось покурить и пойти уже наконец домой, где ждал Шепард. Наконец выгулять несчастную собаку. Забыть об этом кошмаре, через который его снова хотели заставить пройти.
 
Не сделал он и трёх шагов, как его ноги подкосились. Марк припал к стене, а затем и вовсе сполз на пол. Как в тумане он увидел лицо подходящего Германа. Возможно, это ему показалось, но Марку хотелось верить, что на этом лице было искреннее сожаление.

— Прости. Так было нужно, — услышал Марк голос на грани своего сознания.
Кофе! — промелькнула последняя мысль и Марк отключился.

Очнулся он уже сидя в кресле оператора. В той же самой комнате. По ощущениям прошло не более сорока минут. Трое сидевших за столом и переговаривающихся людей повернулись к нему.

— Очнулся-таки, — хмыкнул Макс, — тебе повезло. В этот раз не понадобилось так уж глубоко лезть и ты даже ничего не должен был почувствовать.

— Сво..ло..чи! — Выдавил Марк еле ворочающимся языком.

— Чертовщина какая-то, — ругнулся Герман, закуривая.

Марк даже на секунду забыл обо всем. Он никогда раньше не видел Германа таким. Спокойный как танк, непробиваемо ухоженный и галантный агент корпораций уступил место взъерошенному, злому и курящему парню, который продолжал ругаться.

— Что за фигня, Марк? Что за непонятную хренотень твой злосчастный мозг засадил в эту треклятую машину?!

— Это... это невероятно, — восторженно бормотал Андреев, глядя ничего не видящими глазами сквозь присутствующих, — Волшебно!..

— Держи-ка расшифровку этого кода, который сожрал больше половины мощности, — сказал Макс и сунул под нос Марку распечатку, содержавшую нескончаемый поток букв. Знакомых, русских букв, которые никак не складывались в слова.

— Что ты видишь? — резко спросил Герман, — Ты хоть что-нибудь там видишь?!

Марк попытался собрать мысли в кучу. Смысла и дальше разводить агрессию не было, дело уже сделано. Теперь и ему стало интересно, что же за навязчивая мысль поглотила сознание Мега Майнда. Марк сфокусировал взгляд и стал искать знакомые сочетания. Слева направо. Сверху вниз. Нет же, так ничего непонятно.

— Зеркало, — прошептал Марк.

— Что? Какое нахрен зеркало? — огрызнулся Герман.

— Дайте мне зеркало.

Макс протянул телефон, мутный экран которого всё же в состоянии был что-то отражать.
Марк вгляделся в текст. Несмотря на отсутствие пробелов, он стал вполне читаем. Мега Майнд  достиг какой-то точки развития, за которой неконтролируемые парадоксы мышления стали друг другу противоречить. Слова на бумаге были мыслью, которая не давала покоя самому мощному интеллекту на планете.

Зрачки Марка вдруг расширились. Он позволил себе взглянуть свободнее. Этот текст... это же... вопрос жизни, вселенной и всего-всего — всплыла в его голове какая-то старая обрывочная фраза и он улыбнулся. Одними уголками рта. Ведь он уже знал ответ.