Державная Разводка

В этой очереди стояли не понурые субъекты с мрачными лицами и помертвевшими взглядами, а бодрые, целеустремлённые личности с блеском решимости в глазах.
 Эта очередь выстроилась не за туалетной бумагой и суррогатной колбасой, как это случалось в те времена, а за сертификатом, удостоверяющим право собственности на часть государственного имущества.
Среди этого оттаявшего из ледникового  псевдосоциализма  народа находился и я, по чудесному благоволению судьбы превратившийся из пролетарского чмо в полноценного гражданина с великим и загадочным статусом акционера.
 Фонд "Державный" обменивал выданные гражданам ваучеры на акции и обещал выплачивать  существенный годовой процент.
Перспектива ежегодно получать значительный дополнительный доход привлекла многих.
Почти перед самым входом в офис, в котором происходило таинство превращения, я разглядел крепко сбитую фигуру своего знакомого.   Коля, рослый блондин с голубыми глазами и маслянистым взглядом, протискивался среди людей, шепча им что-то в уши, и добрался таки до меня.
"Куплю ваучер за тридцать тысяч," шепнул он мне в затылок, и я обернулся. Коля сконфуженно улыбнулся и протянул мне руку.
"Надо быть дураком, чтобы продавать ваучер, - тихо сказал я, пожав его широкую, влажную пятерню. -  Деньги быстро истратишь, а акции это постоянный доход."
Холёное Колино лицо приняло кислое выражение, он пожал плечами и с досадой в голосе произнёс: " С десяти акций доход копеечный, а я даю большую сумму."
Я скривил губы и покачал головой.   Коля процедил сквозь зубы " ну бывай" и  продолжил с напористостью ледокола продираться сквозь толпу.
Следующий раз мне довелось повстречаться с Колей примерно через год в центральном офисе фонда "Державный."
Я приехал туда получить причитающиеся мне с десяти акций дивиденды.
Едва я занял очередь к девушке- операционистке, как услышал донёсшийся сзади вопрос: " Кто последний?" Обернувшись, я увидел Колю со сладким выражением лица и с насмешливым, слегка надменным взглядом его по прежнему маслянистых глаз.
Я пожал его широкую, тёплую, сухую руку и заметил, что в другой он держит чемоданчик, в каких обычно носили печатные машинки.
Перехватив мой взгляд, Коля самодовольно улыбнулся.
"Слушаю вас," - деловито обратилась ко мне операционистка.  Я вынул из внутреннего кармана пиджака акции, протянул их девушке и объяснил цель своего визита.
Она пощёлкала пальчиками по клавишам компьютера и уныло произнесла: " Ваши дивиденды за год составили одиннадцать рублей восемнадцать копеек."
Я оторопело вытаращился на девушку и сглотнул появившуюся сухость во рту.
"Какого чёрта? - думал я. -  Чтобы добраться сюда, я на метро истратил больше!"
Девушка отсчитала медяки, протянула мне талмуд  и безучастным тоном произнесла: " Распишитесь."
"Но здесь указано только одиннадцать рублей! - с ядовитым сарказмом произнёс я. - А где же восемнадцать копеек?"
"У нас нет таких мелких денег, - вежливым тоном пояснила девушка. - но не беспокойтесь, эта сумма остаётся на вашем счёте."
"Я же говорил, - сияя взглядом, шепнул мне Коля, - с десяти акций дивиденды будут копеечные."
" Тогда чего же ты сам сюда пришёл?" раздражённо парировал я, собирая в ладонь мелочь с прилавка.
В качестве ответа Коля взметнул чемоданчик на прилавок, раскрыл его и принялся выкладывать перед носом у девушки толстенные пачки акций, которые вскоре образовали гору. 
Коля благодушно взирал на девушку , и та почтительно кивнув застрекотала пальчиками по клавишам.
Я бежал прочь, униженный и оскорблённый, зажав в ладони потные медяки.
Походя мимо Сенной площади, я остановился у торговки бананами и попросил взвесить мне на одиннадцать рублей. Женщина смерила  меня  холодным взглядом, выбрала скрюченный, почерневший банан и бросила на весы.
"Аккурат," - молвила она, и я отдал ей деньги.
Я отошёл в сторонку со своей добычей, откусил половину коричневой склизкой мякоти, остальное бросил в урну, и поехал домой.
  После этого случая я несколько лет не ездил за "дивидендами."
Однако в медиа проскользнуло сообщение о том, что "Державный" прекратил своё существование.
Побуждаемый любопытством, я поехал в центральный офис. 
Войти в здание не удалось, поскольку вход был оцеплен полицией, окружённой гудящей людской массой.
Я попытался протиснуться сквозь толпу, чтобы приблизиться к кордону и выяснить положение дел фонда. Сухой металлический голос мегафона поколебал мою решимость: " Граждане, фонд закрыт в связи с банкротством, здание опечатано.
Ваш митинг не санкционирован и незаконен, а также мешает продвижению транспорта. Настоятельно предлагаю разойтись. В противном случае мы будем вынуждены применить силу!"
"Жуликов прикрываете!" - донеслось из толпы, и тут же другой голос подхватил: "А народ грабить законно?" "Пусть вернут нам ваучеры!" 
Подобные выкрики раздавались ещё минут десять, но когда из проулка выехали серые фургоны и из них горохом сыпанули спецназовцы в шлемах, народ притих в тягостном ожидании.
 Бойцы выстроились в ряд, прикрывшись прозрачными щитами, и сжимали в руках увесистые дубинки, концы которых подозрительно искрились.
" Мама родная! - воскликнул кто-то в толпе. - У них электрошокеры!"
"Электрошокеры!" глухо пронеслось по толпе, и люди стали расходиться. 
Я двинулся вместе со всеми.
Подходя к мосту через канал, я заметил сидевшего на чемоданчике Колю.
 Он расположился на нижней ступеньке гранитного причала и курил.
Приблизившись к нему, я окликнул его. Когда он обернулся, я заметил слёзы на его мрачном, бледном лице.  Он скользнул по мне тусклым, безучастным взглядом и отвернулся.
"Не бери в голову, - сказал я ему. - В нашей стране народ постоянно дурят не одни так другие."
Коля швырнул окурок в канал и повернул ко мне искажённое гневом лицо.
"Хорошо тебе рассуждать с твоими десятью акциями! - крикнул он. - А у меня было сто тысяч акций! И что теперь? Это просто бумага!  Я продал всю свою японскую аппаратуру, не оставил себе даже видео, вложил все деньги накопленные на машину, обменял двухкомнатную квартиру на однушку!  И всё ради этого вороха бумаги?"
"Лучше бы ты купил себе машину," сочувственно протянул я, впрочем, не без некоторого удовольствия. 
Коля помолчал с пол минуты, вздохнул и сказал: " Да я то думал, что с помощью акций куплю через несколько лет бмв, отдельный дом, а там, глядишь и недвижимость за рубежом.."
Коля встал, открыл чемоданчик и принялся вскрывать плотно упакованные пачки акций и отправлять их в свободный полёт над рябоватой поверхностью канала.
Свежий ветерок игриво подхватывал их, и они порхали над водой огромными мотыльками.
   Я попрощался и направился к мосту.  Перейдя на другой берег, я обернулся: вся поверхность канала  была покрыта Колиными акциями.
Чайки с криками летали над ними, и пикируя, выхватывали из воды бумажки, принимая их за рыбу.  Однако, обнаружив обман, они выплёвывали акции и взмывали ввысь с недовольными криками.
Коля сидел на уже пустом чемоданчике, закрыв лицо руками.  Его ссутуленные плечи вздрагивали.
Люди, возвращавшиеся с митинга, на мгновенье останавливались на мосту, дивясь на плывущие по воде акции, затем угрюмо продолжали путь.
Я поплёлся дальше вместе со всеми теми, кому акции выпали не в масть.