Воспоминание о дружбе - часть третья, эпилог

Эпилог

– Это было моё второе прощание с ней, – прошептала Эйтне.
Её огромные глаза смотрели будто сквозь меня, и мне вдруг показалось, что вижу в них отражение таэнартийского озера.
– Первое было у камня, на плоскогорье Ахтар’та’Гаэррм. Мне тогда казалось, что оно было тяжелым. Святой Патрик, как же я ошибалась... – она протянула руку и сжала мои пальцы. – Знаешь, Крис... У нас всех было тогда лишь одно желание – прикоснуться к её ладони. Она была всего лишь в пяти шагах от нас. Но мы не могли, Аррвантис не позволила нам. И только после того, как Эаф’рргант ушла навсегда, она нам пояснила, что любое прикосновение уничтожило бы эту передачу.
Я кивнул, на самом деле всё ещё не вполне понимая. Мы уже четыре часа сидели в беседке, и у меня от услышанного кругом шла голова. Правда, я уже понял, что выполненный Эаф’рргант прыжок во времени имел серьёзные последствия. Но даже в самых смелых мыслях я не допускал, что они были настолько серьёзными.
– Верить не хочется... – пробормотал я. – Так Эаф – это прямой предок Энррантис? Это просто невозможно. Ты уверена, что вы всё хорошо проверили?
– Крис, ты ведь знаешь, я уже говорила об этом, – муза укоризненно взглянула на меня. – Аррвантис клялась Водой своего озера, что всё это правда. Такая клятва для гаэнтари, это самое святое. А ещё она – Носитель Тайны, посвященная. Так что у меня нет повода, чтобы не верить ей. А ещё мы заново изучили все доступные легенды - всё совпадает.
Я начал извиняться, но она снова сжала мои пальцы.
– Не надо, Крис. Если честно, я понимаю твое недоверие. И если я бы не присутствовала там лично  – тоже не поверила бы. Энррантис вообще была в шоке. Она, конечно, знала историю своего рода, но не ожидала, что одним из предков будет её подруга из Академии. Ангус тоже не ожидал, что...
Эйтне замолчала на полуслове и задумалась, скользя взглядом по лугам, уже укутавшимся в вечерний туман. Солнце уже закатилось, подул легкий ветерок, принесший запах сырости, травы и еще чего-то неуловимого. Сад затих, даже воробьи, полчаса назад шумно носившиеся в кустах, уже заснули. И только хриплые крики фазанов где-то на вдалеке время от времени нарушали вечернюю тишину.
Я налил сидр в бокалы и подал один из них Эйтне. Муза поблагодарила улыбкой.
– Эни, я не совсем понял один момент, – сказал я, отпив глоток вина. – Ты сказала, что это было послание, которые передавали из поколения в поколение. То есть Аррвантис должна была просто принять облик Эаф, передать вам сообщение и снова стать собой. Но вы разговаривали с Эаф, спрашивали её, она отвечала, и, словно находилась там с вами живая, а не была просто посланием. Как такое вообще возможно??
Муза безропотно развела руками.
– Крис, этого никто не знает. Мы спрашивали Аррвантис, но она не захотела об этом говорить. Академия какое-то время пыталась изучать этот феномен, но тоже безрезультатно. Есть гипотеза, что это послание – запись в генетической памяти Носителей Тайны. А я думаю, это что-то вроде отпечатка на личности. То есть Эаф передала Носителям не только послание, но и часть себя, свои эмоции и воспоминания. И благодаря этому Аррвантис на короткое время стала ею. И мы смогли поговорить с Эаф.
– И твоя гипотеза была доказана? – изумился я.
Эйтне покачала головой в ответ.
– Нет, конечно. У нас есть лишь теории. Академики пытались разобраться в этом вопросе, но безуспешно. Носители Тайны не слишком охотно сотрудничали. Но надо честно сказать, благодаря этим нескольким встречам с ними мы наконец-то поняли значение всех древних легенд и узнали многое про судьбу беженцев. Но тайну и телепорта Эаф, и её послания окончательно так и не удалось раскрыть. И вряд ли мы когда-нибудь разгадаем эту загадку.
Она отпила глоток вина и снова задумалась. Лёгкий ветерок развевал её волосы, огоньки свечей отражались в чистых зелёных глазах. Над лугами царила тишина, только время от времени издалека доносилось чирикание какой-то птицы.
– Эти два месяца в Таэнартх были последними, когда мы с друзьями были вместе, – тихо сказала Эйтне, медленно проворачивая в руках пустой бокал. – Потом... потом наши дороги постепенно разошлись. Я стала Мастером и, как предвидел Ангус, была вынуждена закрыться для Вызова ещё на несколько лет. Энррантис стала преподом Академии, и разрывалась между проведением занятий и своим автором  – на общение у неё времени почти не оставалось. Ангус вообще ушёл в другой мир и возвращался в Эръю очень редко.
– Вы вообще не встречались? Ведь ты раньше говорила, что...
– Конечно, встречи были, – муза улыбнулась печально. – С Энррантис мы виделись довольно регулярно, пока я была в Эръю. Потом я получила Вызов, и встречи стали редкими, зато я чаще виделась с Ангусом. Мы именно тогда начали сотрудничать. После ухода моего первого автора я долго не получала Вызов, и Ангус предложил мне постоянное сотрудничество. Оно длилось многие годы, а как закончилось – ты знаешь, я рассказывала тебе.
Она сжала пальцы, до хруста в суставах.
– Знаешь, я теперь думаю, что Эаф была той, которая нас соединила, и укрепляла нашу дружбу. Если задуматься - то, на самом деле, так и было. Она сначала помогла мне – так и мы подружились. Потом она влюбилась в Ангуса, казалось, без взаимности – и решила и с ним подружиться. Они, правда, вечно ссорились, но это не мешало их дружбе. Ну и потом, когда мы встретили Энррантис – она вообще отнеслась к ней как к своей младшей сестре.
Мне очень хотелось спросить про Эаф и Ангуса, но я вдруг почувствовал себя слоном в посудной лавке и решил прикусить язык. Вместо этого я спросил:
– А что касается Энррантис, ты думаешь, что Эаф уже тогда могла что-то предчувствовать?
– Вряд ли она могла предвидеть будущее, – решительно возразила Эйтне. – Это крайне редкий талант, даже среди нас он почти не встречается. А ещё этот скачок во времени... нет, конечно, она не знала. Но надо помнить, что у калларанских драконов и полудраконов очень сильна генетическая память. Эаф, например, много помнила из жизни своих родителей, а также из жизни далёких предков. Конечно, не всё – предки всегда решали, что можно по этой памяти передать своим наследникам. В основном это была история рода, обычаи, память о важных событиях. Совсем личных воспоминаний они, конечно, не передавали. И, кроме того, они всегда безошибочно чувствовали „потомственную связь”. У таэнартийцев,  наследников беженцев из Калларанн, эта память стала ещё более сильной. Это особенно касается гаэнтари, которые и есть прямые наследники калларанских полудраконов.
– Это потому Эаф посчитала Энтис своей сестрой, – сказал я задумчиво. – Она просто почувствовала семейную связь. Это что-то вроде эмпатии, да?
– И так, и нет, – Эйтне сдержанно улыбнулась. – Есть некие сходства с эмпатией, но эта связь – не просто обмен чувствами, как например у нас. Это что-то вроде „единства душ”. Энтис и Эаф понимали друг друга без слов, это сначала даже раздражало меня – я думала, что у них есть телепатическая связь, а в Эръю такое не слишком принято в обычных отношениях, даже между близкими друзьями. Но быстро выяснилось, что дело вообще не в телепатии. Кстати, Эаф удивлялась этому постоянно. Она чувствовала что-то странное, даже говорила мне, что у неё впечатление, будто они с Энтис родственники. Но не сумела разобраться с этим и, наконец, сдалась, приняла всё это как странное свойство их взаимных отношений. А Энтис не обращала внимания на такие нюансы и просто радовалась такому взаимопониманию с подругой. Хотя, наверное, и она кое-что чувствовала.
Эйтне прикрыла глаза ладонью, затем добавила тихо:
– Иногда мне кажется, что я всему виной. Это я не успела помочь Эаф, а потом, когда мы уже с ней окончательно попрощались – я не сумела сохранить нашей с Аном и Энтис дружбы. Я чувствую, что Эаф именно этого ожидала от меня. Но я не справилась. Я подвела её тогда, в Калларанн, и потом, почти два года спустя, в Таэнартх. Такое чувство, что я...
– Эни, хватит, – Я перебил её мягко, но решительно. – Хватит винить себя во всем. В-первых, вы все взрослые, и вы сами выбрали свой путь. И Эаф тут не при чем, хотя я согласен – она очень укрепляла вашу дружбу, это факт. Во-вторых, ты сама спокойно подумай – если ты бы прибыла в Калларанн вовремя, возник бы парадокс, и ты бы изменила историю трёх миров как минимум. Ты же сама поясняла это друзьям, кстати. В-третьих, ваша дружба никуда не исчезла. С Энтис вы постоянно встречаетесь, и даже часто, насколько я знаю. С Ангусом сложнее, но это он так решил, не ты. И вообще, иногда судьба выбирает за нас, ты сама это часто повторяешь – так что хватит огорчаться!
Эйтне убрала руку от лица и взглянула на меня. Её глаза были полны слёз. Я поймал её ладони и добавил тихо:
– Считай, что ваша дружба не исчезла – она только изменилась, она продолжается, как жизнь вокруг. И у тебя есть прекрасное воспоминание о прошлом, которое никогда не исчезнет. В нём вы все вместе, навсегда. И этого уже не изменить, неважно, где бы вы не находились теперь.
– Знаешь, Крис, – медленно сказала Эйтне, – если я бы не знала, что ты никакой не телепат, и что ты никогда не бывал на Таэнартх – я бы подумала, что ты встретился с Носителями Тайны. Почти то же самое сказала нам Аррвантис, когда мы прощались с ней, на берегу озера. И знаешь, вы оба правы.
Она выпрямилась, встряхнула головой. Рыжие волосы рассыпались шелковистой волной по её плечам.
– Действительно, жизнь течет, и всё меняется, – улыбнулась она мне. – И бывает, что после солнечных дней приходят дождливые тучи. Однако, память о солнце позволяет смириться с этим.
Она поднялась и положила руку мне на плечо.
– И так закончится моё Воспоминание о дружбе, Крис, – сказала тихо. – Хотя, на самом деле, это только окончание рассказа, а я...
Она снова замолчала на полуслове, поколебалась, но добавила едва слышно:
– А я всё время воспоминаю. И никогда не перестану.

КОНЕЦ
© Chris Baggins
Май – Август 2014



Несколько пояснений от Эйтне – про историю беженцев из Калларанн, а также про главные расы Таэнартх.

Согласно всем известным легендам и сведениям, из Калларанн иммигрировали все горные багровые драконы – судьба других рас, т.е. коричневых и зелёных, которые в большинстве своём жили на плоскогорьях, остается неизвестной. Так или иначе, в Калларанн их теперь нет.
Кроме драконов телепортом ушли их супруги из расы торнов – и, конечно, их дети, полудраконы обоих видов.
Как я говорила Крису, синие драконы из Таэнартх – непосредственные потомки багровых калланарских драконов. Почти сразу после Перехода Старшие драконов отреклись от багрового цвета. Спустя несколько сотен лет никто из них и их потомков уже не был способен  принять багровый цвет, даже если бы захотел. Кроме того, они уменьшились в размере, значительно изменились их психика, поведение и обычаи. Когда они уже поняли, что попали в далёкое прошлое, то решили сохранить память о Калларанн, но так, чтобы в будущем никто не додумался о происхождении беженцев. Всю настоящую информацию сохраняла группа посвященных, которых назвали потом Носителями Тайны. Изначально это были полудраконы, у которых был особый талант передачи подробной информации как записи в генетической памяти. Чистокровные драконы и торны тоже имели возможность передачи своих воспоминаний потомкам, но лишь метисы довели это умение до совершенства. Потом, спустя тысячи лет после Перехода, эту должность взяли на себя гаэнтари.
Однако, они не одни жили в этом мире. Люди, которые жили здесь до Перехода, приняли их очень дружелюбно – однако, у них всё-таки были вопросы к пришельцам. Старшие не слишком хотели рассказывать новым соседям про своё ужасное прошлое,  в том числе по причине, про которую я сказала выше. С другой стороны, надо было дать ответ новым друзьям – у багровых драконов это дело чести. И они нашли способ – написали свою историю в виде зашифрованных легенд и песен, из которых до нашего времени сохранилось лишь несколько. В этих легендах были изменены все имёна, названия, даже события были написаны по-другому – всё для того, чтобы защитить Таэнартх в будущем. Они запутанные и таинственные, но если внимательно изучить их – можно найти доказательства  каллараннского происхождения предков современных синих драконов, а также гаэнтари. Ключ к легендам сохраняли Носители Тайны.
Гаэнтари это прямые потомки калларанских полудраконов. Их дороги с драконами окончательно разошлись в примерно через 250 лет после миграции: полудраконы не хотели жить в горах, им нравились озера и туманные леса на северо-восточных плоскогорьях. Для изучения окружающей среды они решили развивать и совершенствовать свои полиморфические таланты. Через две тысячи лет после Перехода они окончательно изменились, чтобы жить в своих любимых озерах и стали земноводными существами – двоякодышащими сиренами и тритонами. Их отношения с драконами стали довольно холодными, в основном из-за тритонов гаэнтари, соблазняющих дракошек в облике синих драконов – но обе расы продолжали жить мирно.
Род отца Энррантис по прямой линии идет от Эфргантис и Баарена, которых легенды упоминают как «первых прибывших из далёкой страны Каархан». Как вы уже знаете, Эфргантис это на самом деле Эаф’рргант, а Баарен – её муж, дракон Бэарен’рагт. Они и их дети были первыми предками рода Баарен – одного из четырёх родов гаэнтари.
Торны, которые вошли в телепортал на Ахтар’та’Гаэррм, были супругами сбежавших драконов. В сравнении с драконами они жили довольно коротко – не больше пятьсот лет, и в новом мире они вымерли уже в первом поколении. Так как драконы сжигали своих усопших близких, от торнов не осталось практически ничего – кроме намёков на гигантов в некоторых легендах людей из Таэнартх.
Багровые драконы на Калларанн доживали примерно до двух с половиной тысячи лет. Синие драконы из Таэнартх живут не больше тысячи лет – это связано как со сменой как облика после Перехода,  так и со своего рода эволюцией, пройденной в новом мире.
Про гаэнтари вообще известно мало. Они очень мощные метаморфы, умеют сохранить облик в течение многих лет. Ничего похожего нет во всех известных мирах. Живут долго, по словам Энррантис – примерно две тысячи лет. Но про обычаи и вообще про их жизнь мы пока узнали очень мало. Число популяции остается тоже неизвестным.
Таэнартийские полудраконы наследуют свои умения в основном от родителей гаэнтари – причем, в отличие от них, они всегда скрывают свой настоящий облик. По словам Энррантис, они часто меняют внешность в детстве, и только в зрелом возрасте выбирают тот облик, который будет их главным на всю остальную жизнь. А живут они ещё дольше, чем гаэнтари, то есть почти четыре тысяч лет. В сравнении с чистокровными драконами их маловато – не больше, чем десять процентов общей популяции.   
Люди – наиболее многочисленная раса Таэнартх. Физически они не отличаются от людей, которые живут в как в Эръю, так и в мире Криса – только они вообще не воинственные. В основном они живут на низменностях и плоскогорьях, а также на побережьях главных материков Таэнартх. Есть тоже несколько горных посёлков – в них живут те, кто сильно дружат с драконами. Люди ещё в самом начале очень тепло приняли беженцев и во многим им помогали, пока они не наладили свою жизнь заново. Да и теперь отношения всех трёх рас очень мирные и хорошие – если не считать выходок тритонов гаэнтари и поведения драконов в отношении к некоторым метисам. Но в последнее время и это меняется – в основном из-за Энррантис, которая вместе с молодыми драконами много работает над сменой некоторых обычаев.

© Eithne Mac Ardghail