Санаторий Крайша

         
          В пятнадцати километрах от столицы Саксонии города Дрездена, в весьма гористой местности в 1784 году было основано рыцарство. Рядом стремительно мчится горная речка, очень быстрая, бурливая, но такая маленькая, что ее даже на карте нет. Местечко называется Крайша.
          Рыцари – богатая знать – состояли на службе у короля. Король даровал им земли, и они на этих землях обустраивали жизнь. Это были сравнительно небольшие наделы, но обеспечивающие хозяевам вполне богатую жизнь. Рыцари строили замки, хорошо защищенные и природными возможностями, и возведенными оборонительными стенами, недоступными для нападающего противника. Здесь же содержались конница, обученные воины, и по сигналу короля они устремлялись на его защиту, воевать.
          Взаимоотношения рыцарей и королей со временем менялись. Но жизнь в этих поместьях продолжалась то бурно, воинственно, то становилась спокойной, тихой, мирной – в зависимости от исторических обстоятельств.
          В 1832 году в Крайше обнаружили целебные минеральные воды, и там был открыт первый лечебный корпус. Через несколько лет эти воды стали известны далеко за пределами рыцарства, а богатые люди устремились сюда на лечение. Кстати, здесь любил проводить время, отдыхать великий немецкий композитор Роберт Шуман со своей женой и детьми. Людская память сохранила этот факт, благодарные немцы поддерживают в порядке, сохраняют двухкилометровую тропу, по которой Шуман гулял.
          Заболевания нервной системы, сердечно-сосудистые болезни сделали это место настолько привлекательным, что были открыты еще лечебные корпуса. Крайша стала известной за пределами Европы. Здесь же был открыт дом отдыха. Так что к 1839 году – это уже всемирно известный санаторий.
          После Второй мировой войны лечебное учреждение было значительно расширено. Появилось отделение гинекологии, иглоукалывания, создана спортивная медицинская академия. А в 1991 году весь этот огромный комплекс стал частной собственностью гражданина Рудольфа Преста, превратившись в крупнейший в Европе медицинский реабилитационный центр.
          Вокруг здания еще более двухсот лет тому назад был разбит огромный, в английском стиле парк. Он сохранился в своей сказочной первозданной красоте. Необъятные лужайки, веками подстригаемые, превратились в зеленые ковры, по которым ступать, погружаясь в мягкую, но упругую стриженую травку, – одно удовольствие. Это зеленое основание «расчерчено» большими прямыми линиями, кругами, полукругами, овалами, полуовалами, выполненными из специальных сортов трав и кустарников. Безграничное зеленое поле превращено в сложный орнамент, сделанный из живой природы и украшенный сотнями, а может быть, тысячами сортов однолетних и многолетних цветов. Сохранились декоративные беседки. Больные и отдыхающие люди могут выходить на улицу со своего этажа, попадая на террасы красоты и наслаждений. Фонари самой разнообразной формы освещают и подсвечивают все вокруг необыкновенного разновысокого и подковообразного здания. С высоты, где гуляют отдыхающие, прекрасный обзор гористой местности. Все пространство уходит вдаль и вверх низкими возвышенностями, горками, сопками. Кажется, что все это великолепие устремлено в небо. Сколько видит мой глаз через бинокль до самого горизонта – яблоневые сады, где каждое дерево обработано, подстрижено. Массивы плодовых деревьев – тоже удивительное зрелище, радующее глаз и красотой, и эстетикой, и немецким трудолюбием, помноженным на любовь к природе, рачительному хозяйствованию и непривычную фантазию.
          Все это превратило бывшее рыцарство, бывшую гостиницу, бывшую типографию и действующий реабилитационный центр в библейской красоты райский сад.
          Вот сюда, на реабилитацию, меня привезли на такси после месячного моего пребывания в больнице, после длительной тяжелой операции. Привезли на второй трехнедельный курс лечения вместе с сопровождающим лицом – моей женой. И такси, и проживание с лечением, кормежкой – бесплатно для нас обоих. Таксист внес чемоданы, и их сразу же укатили в нашу будущую палату. Началась новая жизнь, по своим внутренним законам медицинского учреждения.
          Здесь раз в неделю больной получает общий план лечения и проживания в санатории. Все расписано по дням, часам и минутам. Каждый вечер после ужина больной получает, если требуется, корректировку следующего дня. Вносятся дополнения, новые назначения палатного врача. Корректировки делают с учетом состояния и самочувствия, уровня кровяного давления, пульса, сахара в крови. Все это контролируется постоянно. Точно по часам, по графику начинается гимнастика. Руководитель (мужчина или женщина) показывает и рассказывает, как надо делать то или иное движение. Движений бесчисленное множество. Тот, кто проводит занятие, дает свои упражнения, не повторяющиеся у следующего руководителя цикла. Упражнения кажутся простыми и примитивными, но их так много, что приводится в движение каждый мускул, каждая связка, каждый сустав. Выполнять эти упражнения очень тяжело, так как большинство – это тяжелобольные люди, перенесшие сложные операции и находящиеся здесь на реабилитации.
          Немцы – народ особенный. Веками, даже тысячелетиями складывался, формировался народ, нация. Они уже генетически запрограммированы на пунктуальность и точность исполнения.
          Инструктор не только показывает, как делаются упражнения, он сам их делает вместе с больными от начала и до конца. Видов лечебных комплексов несколько. Приходить раньше времени на свободный пустующий велотренажер нельзя: все равно будешь ждать точно указанного времени.
          После каждого занятия надо вернуться к себе в палату отдохнуть перед очередным видом тренировки. Ходьба как вид лечения тоже учитывается и засчитывается, тем более что само здание огромнейшее, коридоров, бесконечно длинных, не счесть. За день натренируешься ходьбой.
          Очень много сестер. Они ненавязчивы, но каждая делает свое дело. Одни обеспечивают ежедневно минеральной водой и следят за коридорными миниатюрными кафе, куда больные в процессе беготни заходят отдохнуть, выпить чашку чая. Все это бесплатно. Есть сестры, контролирующие выполнение предписаний врача или отмену его посещения.
          Палата ежедневно моется, чистится. Приходит врач, беседует с больным, делает какие-то новые назначения. Разговор внимательный, профессиональный, душевный.
          Питание три раза в день. Больные сахарным диабетом получают что-то дополнительно для перекуса между обедом и ужином, между ужином и сном. Столовая огромная, в ней одновременно питается около 500 человек. Стол сервирован красиво и нарядно. Три раза в день приходишь поесть, а ощущение такое, как будто ты пришел на какой-то банкет. Никаких очередей. Официантки бдительно наблюдают за всеми. Малейшее движение в ее сторону головой, и она уже рядом, готовая помочь.
Еда немецкая. Непривычная и нередко для меня невкусная. Много зеленых салатов, горячие блюда. В обед хлеб не едят. Супы не знакомые на вкус и не каждый день. Вся еда расписана с учетом калорий. Ешь то, что дают, зная, что все стерильно, полноценно и полезно.
          Отличительная черта всего огромного коллектива обслуживания: улыбчивость, внимательность и ненаигранная доброта.
          Не знаю, как пойдет мое лечение дальше, не загадываю. Не хочу загадывать. Я только кратко рассказал о том, как проходил мой второй курс лечения в одном из многих десятков подобных санаториев Германии.
          Как человек, имеющий статус эмигранта, пользуюсь всеми гарантиями гражданина Германии. Почти пятьдесят лет, отданные стройкам России, привели меня к немецкому бесплатному лечению. Как же такое могло случиться? Многие мои сверстники и бывшие коллеги живут в России просто нищенски. Это ведь не только нехватка денег на питание и оплату коммунальных услуг. Это есть страшное унижение человеческого достоинства. Встречаясь с ними, стыдно смотреть в глаза. А еще страшнее то, что не видно никаких перспектив. Даже намека на улучшение жизни граждан моей страны.
          Телевизионная гебельсовская пропаганда немыслимо извращенных предполагаемых перспектив! Якобы постоянно растущие пенсии – это плохо замаскированное падение уровня жизни. А маскировать больше невозможно, так как цены на продукты питания постоянно вырастают в разы.
          Российскому ленинградско-чекистскому правительству повезло. Всем на голову свалился вселенский кризис. Есть отмазка! Это он, проклятый кризис, виноват во всех бедах. Это его нам подбросили заокеанские недруги. Кризис – конечно же, плохо. Но я живу в Европе, в германском Лейпциге, где тоже кризис. Но неработающая часть жителей страны никак не страдает, даже не ощущает его. Пенсионеры, инвалиды, люди, живущие на пособие, никак не изменили ни свой образ жизни, ни разнообразие продуктов на столе.
          Тем омерзительнее российское президентско-правительственное телевидение, на весь мир вещающее ложь о росте благосостояния россиян.
          Я благодарен Германии, которая показала мне, как нужно, как можно и как должно жить пожилому человеку. И презираю правительство России, ведущее свой народ обратно, в нищету и тьму, откуда он, народ, еще и не выбирался.

               
                * * *

Холодно, пасмурно, зябко и влажно.
Плитка дорог мокротою блестит.
Ветер гудит заунывно, протяжно,
Воздух тяжелый и хлябью набит.

Небо покрыто дождливою сеткой,
Птицы безмолвно глядят с высоты.
С редким узором, изящной разметкой
Парк и орнамент живой красоты.

Вечером скучно, включил телевизор,
Он про плохую погоду вещал.
«Солнышко будет!» – как точный провизор
Диктор улыбчиво пообещал.

Крайша, 26.03.09



                * * *


Ну, наконец-то, этого дождались:
К нам солнце утром с неба прикатило.
Лучи его сквозь мглу и мрак прорвались,
И все в округе жизнью осветило.

Ветерок пахнул весенней нежностью,
Блики солнца льются через ветки.
И, сплоченные сезонной птичьей верностью,
Птахи выпорхнули  из зимовьей клетки.

Улетел бы с ними в дом отцовский,
Но решение на Форуме вселенском:
«У тебя характер был бойцовский,
Свой покой найдешь ты на Введенском».

Крайша, 28.03.09

                * * *


                БУДЕШЬ ЖИТЬ

Диабет, глаукома, артроз…   
Все нежданно, как выстрел пушки.
У букета болезненных роз
Украшенье зловещей ракушки.

«Будешь жить», – мне сказал эскулап,
От наркоза очнувшись – поверил.
Он меня от костлявейших лап
Оторвал. И в успехе заверил.

Теперь знаю, что буду жить
Сколько жизни мне Бог отмерил.
И не ныть, не стонать, не тужить!
Коли сам эскулапу поверил.

До серебряной свадьбы остались
Непрожитых одиннадцать лет.
Испытаниям тем, что достались,
Говорю однозначное «нет»!

Крайша, 30.03.09