Такое смешное караоке

       Как-то пришлось нам отдыхать на Крите. Отдых получился отменным. Все нас устраивало: и страна, и отель, и море – прогретое и чистое. А сама атмосфера в отеле, несмотря на то, что здесь собралась публика со всех уголков Европы, была дружелюбной и беззаботной.

       Тут обитали немцы, англичане, русские, итальянцы… Да кого там только не было!
       Впрочем, словарного запаса для потребительски необходимого общения хватало. Русскоговорящих, пожалуй, что в этом заезде было маловато. А в анимации все-таки главенствовал английский язык, хотя аниматоры были также из разных стран.
       Но если тебе очень приспичит и захочется что-то доподлинно уточнить, то ты мог обратиться к аниматору и по-русски. Конечно, к тому, кто понимает.

       Таких разумеющих было три человека:  две девушки и парень. Один из них, некто Рафик, остроумный и жизнерадостный парень из Риги, вообще с нами подружился, и мы частенько с ним общались абсолютно неформально. Днем он проводил всякие смешные и не только соревнования, а вечером, если не был занят по работе, мог запросто подсоединиться к тебе в баре. А что? У него сейчас свободное время, и сухого закона, я так понимаю, что не было. К тому же, вечером у нас были другая анимация и другие соревнования.

       Но официанты между столиками бегали, «патроны» подносили вовремя, и от этого настроение круто взмывало вверх. Почему? А потому… Мы же здесь не мед пьем... В общем, конец каждого курортного дня тоже скучным не был.

       Вот наступил очередной приятный вечер, когда народ после долгого «трудового» дня подтянулся к анимации. Ну, и все начали прикидывать, а чем сегодня развлекут почтенную публику?

       Так получилось, что на этот раз аниматоры придумали самое, что ни есть простое, но занятное мероприятие.

       - А спеть в караоке не желаете?

       Народ, приложившись к огненной воде, которая у разных поколений и полов имела разнящийся градус, зашевелился. Пение, это ведь такое развлечение, в котором нет разницы, где ты живешь, сколько тебе лет, и мужчина  ты или женщина.

       Первыми к микрофонам ринулась четверка итальянцев, которая хлебнув граппы, зажгла старым хитом Рикки и Повери. Пели они напористо, чего не скажешь о мастерстве. Выручала мелодия. Вот под нее-то мы с Рафиком, который ожидаемо нарисовался возле столика, пропустили по первому стаканчику и быстренько заказали еще по одному.
       
       Следующими вышли заметно молодящиеся англичанки. Очень заметно молодящиеся...
       Однако они под АББУ спели неожиданно звонко и стройно, а потом под приветственные крики своих друзей ушли допивать шампанское. Откуда я знаю, что шампанское? А подсмотрел, что там у них на столике имеется…

       За ними вышел немец и красивым баритоном спел на английском что-то из Иглесиаса папы. Это того, который Хулио. Ну, наш немец попадал в ноты профессионально и пробил публику на самые громкие аплодисменты. Мы с Рафиком тоже расчувственно пригубили из стаканов.

       После немца как-то все присутствующие заколебались – выходить им или нет. Поэтому организаторы запаниковали и начали заметно метаться по сцене: никто к микрофону идти не хотел.

       - А что, не желаете поддержать компанию и спеть что-то? – предложил Рафик, - там русские песни тоже есть. Давайте, давайте, смелее!
       - О, меня терзают смутные сомнения, - обосновал я свой отказ известной фразой, - Если бы кто из соотечественников поддержал, то я после еще пары стаканчиков попробовал. Бы.
       - Понятно, так вот сейчас наша Оля, аниматор, собирается! Что-то такое споет. А потом и вы давайте. Так что, для смелости еще? – проявил инициативу Рафик.
       - Не вижу повода не выпить, - обреченно вздохнул я, - поддержим наших…

       Оля, светленькая и очень приветливая девушка, к микрофону подошла решительно, и, мило улыбнувшись всем присутствующим, пробежала глазами по списку песен. Раздались ободряющие аплодисменты.

       Полилась минусовка, но мы не сразу сообразили, какая песня будет. Вроде грустновато немного... Может, это только вступление медленное? Ладно, послушаем. А Оля, наша нежная и ласковая Оля, тем временем неожиданно загнусавила:

       - Черный воооорон, что ты вьешься… Над моею головооой…

       Мы с Рафиком дружно хрюкнули в стаканы. Такого поворота в настроении на веселом отдыхе, да чтобы в непонимающей ни фига компании, мы не ожидали… Может, это просто стеб?? Это же длиннющая песня! И позитива в ней только того и есть, что вроде как про птичку божью. Но очень черную. 

       А Оля продолжала отчаянно грустить:

       - Завяжууу смертельну рануууу…

       Нашей группе поддержки ничего не оставалось, как сделать по порядочному глотку, чтобы хоть как-то заглушить горечь от унылых слов казака-героя.

       А разноязыкая компания, что собралась вокруг, широко раскрыв изумленные глаза, поначалу затихла. Вероятно, народ сразу прочувствовал и проникся тяжелой долей русского служивого люда.

       Но поддержки смертельно раненый герой  у отдыхающих не вызывал.
       Во-первых, потому что ни черта не понимал, о чем песня.
       А во-вторых, даже если бы и понял, то тем более не поддержал бы, потому как «что за родину я пал…» Родина-то у каждого из присутствующих своя.
       И с кем герой песни воевал-то? Может быть, что и с соплеменниками собравшихся.

       А песня все не кончалась. Наша белокурая Жози продолжала упорно и старательно выводить:

       - Отнеси платооок кроваааавый милой любушке моееей…

       Что же нам делать?.. Столько куплетов, такая долгая и горестная история, что без стакана не обойдешься. Бросив взгляд на окружающих, я понял, что им тоже было несладко. Будто их неожиданно судьба забросила на бескрайние просторы России, где в любой момент и в самом неожиданном месте каждого ждет «сабля востра»…

       Героя мы еще раз помянули, поскольку Оля его прикончила:

       - … смерть моя приходит - Черный вооорон, весь я твоооой…

       Все!..

       Оля будто ратный подвиг вместе с казаком совершила. Тут бы и пот хладный с чела стереть. Или водки хряпнуть. Мы-то с Рафиком так и сделали.

       Олю за стойкость и выдержку проводили аплодисментами, и она ушла со сцены с той же милой и веселой улыбкой, с какой и выходила. Будто спела «Крылатые качели». Наверное, у нее была некая сверхзадача, и она ее выполнила. Или я что-то не понимаю?

       Петь я не стал. А то вдруг меня потянуло бы на «…И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди! И Ленин такой молодой…» А я умею. Зажег бы народ… Без ложной скромности скажу.