6. 12

Он смотрел на ее губы. Практически не отрываясь. Он следил за тем, как она делает затяжку. А затем еще одну. Вдыхает, задерживает горький дым в легких и нехотя отпускает. Она курила глубоко. Так курят люди, которым очень больно. Они надеются, что вместе с дымом улетучатся все их проблемы. Он не мог оторваться от пустоты в ее глазах. Вы когда-нибудь видели, чтобы человек смотрел в одну точку и не моргал, будто мертвый?

Он смотрел на то, как она удивлённо оглядывает сигарету, поняв, что в ее руках уже начал дымиться измятый фильтр. Как она тушит ее, слегка наступив ногой.
А мотом он увидел, как она натянула фальшивую улыбку и поспешила к людям, которых считала друзьями.

Она узнала об этом много позже, сидя с ним в кафе. Он не смог пригласить ее на свидание. Ни тогда, ни потом. Так просто сложились обстоятельства. Обстоятельства всегда так складываются, когда людям необходимо быть вместе.
Он нашел ее продрогшую на скамейке в парке. Затяжки ее были еще глубже, чем обычно. Она так же смотрела в одну точку и плакала. Но она не замечала ни слез, скатывающихся по щекам, ни его, завороженно глядящего в ее сторону. В этом мире их было двое: она и сигарета.

Он сел рядом. Подождал, когда она исполнит обычный ритуал, наступив на дотлевающий окурок. А потом они встали и пошли. Молча. Вместе и поодиночке.
Она определенно видела его раньше. Только понятия не имела где именно – то ли на шумных вечеринках, то ли в школьных коридорах. Но она с первой секунды прониклась к нему доверием. И позволила идти рядом. Надо сказать, это было больше, чем она могла предложить.

И уже отогревая ее в круглосуточной кофейне, он начал рассказывать. Он был уверен, что она его не слушает, потому что она все так же смотрела в одну точку стеклянным взглядом.

У нее не было никого. У него было множество тех, кто не значил ничего. Ее бросили. Скомкали и выкинули. Он ушел сам, с гордо поднятой головой.
Но они нашли друг друга. Она с радостью готовила две порции кофе вместо одной. Кофе постоянно пытался сбежать из старой турки. Он с радостью расстилал на подоконнике второй плед.

Она в слезах просыпалась от кошмаров. А он уже стоял у кровати с какао в руках. Она так и не рискнула спросить, просыпался ли он криков или просто чувствовал. Он бы все равно не ответил.

Они смотрели телевизор. Он слушал ее пение перед сном. Покупал ей булочки с шоколадом. И не допускал, чтобы в доме кончались сигареты. Их было двое: она и он.
А потом его не стало. То есть, он все еще был, но Его больше не было. И она боролась. Столько, сколько могла. Сдерживая слезы, превзнемогая с боль. Она не сдавалась. Постоянно бормотала «все будет хорошо». Как молитву.
Ей никогда не было так больно. Так пусто. Да, она и раньше была одинока. Но ей никогда прежде не приходилось терять все.

Но сколько бы она не билась, пытаясь изменить ужасную действительность, ей так и не удалось. Она проиграла. В этот раз все пошло не так.

Она научилась жить снова. По капелькам собирала себя. У нее вышло. Она молодец. Улыбалась, говорила, что все хорошо. Так оно и было. Никто не умер. Или умер. И даже не «кто-то». В тот день погибших было двое: он и она.

Затяжки становились все глубже. Взгляд все более пустым. А кошмары приходили все чаще.
Но все хорошо.