Hashtag прямосейчас. Глава 2. Димка

     Шикарный белый внедорожник известной немецкой марки рассекал дорогу, которая раздулась на шесть полос для движения. С виду внедорожник ничем особым не отличался от других дорогущих машин, колесивших по городам и весям, если бы не одно "но": на крыше машины красовался огромнейший розовый бант, державшийся на привязанных по всему периметру машины лентах. Прохожие сворачивали вслед головы, а водители проезжающих мимо автомобилей вылезали из окон и во все глаза пялились то ли на немецкого чудо-коня, то ли на огромный бант, то ли на водителя этого чудесного явления.
     Тем самым временем внедорожник неторопливо двигался по центру города и через пару светофоров угодил в огромную пробку. Водитель машины, молодой человек по имени Дмитрий, громко выругался и дал по тормозам. Он не привык тормозить, и это касалось не только проезжей части, но и всей жизни. Парень жил на широкую ногу. Казалось бы всего двадцать один год от роду, и сладкая пора прекрасной молодости должна была кружить его в вихре тусовок, друзей и развлечений. И сладкая пора, чего греха таить, делала свое дело превосходно.
     Ему повезло родиться в семье депутата в то самое время, когда из великого союза республик делали черт знает что: огромное одноцветное одеяло на карте Европы просто разорвали на разного цвета лоскуты, и тот сумбур, который образовался сразу после этого разрыва, помог отцу Димы взлететь на самый верх. Именно он, проявив недюжинную дальновидность, одним из первых поддержал рвущегося к власти Ельцина, чем впоследствии много раз кичился на шумных депутатских попойках.
     Этот своевременный и грамотный, как оказалось, выбор в буквальном смысле слова озолотил мужчину. Он вошел в состав Госдумы, и был в числе тех, кто приложил руку к финальному акту разорения страны. Зато свою семью он в одно мгновение поднял с колен и вознес в такое поднебесье, о каком даже не мечталось. Жизнь сразу превратилась в сказку, которая еще пару месяцев назад казалась обычному партийному работнику из глубинки необыкновенным сном. За все время работы на вершине власти в зарубежных банках им была припрятана такая астрономическая сумма денег, на которую отец Димы чудесным образом планировал жить после выхода на пенсию, маячившую не за горами. Он уже давно не был депутатом, уступив право набить бездонные карманы зелеными купюрами другим желающим. Мужчина скромно дорабатывал свой век "всего лишь" мэром одного из городов Подмосковья. Но его сердце грели мысли о счете в банке, сумма на котором была сказочно огромной. Он понимал, что в полной мере воспользоваться этими деньгами ему просто не позволят ни журналисты, ни ФСБ, поэтому заранее позаботился обо всем, переведя большую часть денег на имя своего сына. Ему самому хватит на безбедную старость, а у сына вся жизнь, как на ладони. Пусть живет в удовольствие.
     И сын, повинуясь завету отца, жил, ни в чем себе не отказывая. Жил только на проценты, которые приносили деньги отца, лежавшие на его счете. На них он построил свой дом на берегу озера, купил несколько спортивных машин; по просьбе любимого папы, пробившего ему нужное место в списке абитуриентов, честно оттрубил четыре из пяти уготованных ему лет учебы, практически уже получив диплом юриста, чтобы украсить им стену своего кабинета. Работать когда-либо он в принципе не собирался.
     Он мог позволить себе просыпаться ближе к обеду, потом сидеть на крыльце своего особняка в кресле-качалке, смотреть на водную гладь озера и попивать вкуснейший свежемолотый и настолько же свежезаваренный кофе. От такой жизни мало кто отказался бы, и Дмитрий по праву мог считать себя баловнем судьбы. После обеда он либо ехал в город развлекаться, либо катался на водном мотоцикле, либо шел на охоту на дикого зверя, коего рядом с озером водилось в избытке. Зимой же он катался на снегоходе и на лыжах, а после, растопив настоящий камин, попивал крепкий алкоголь и наслаждался треском обласканных огнем поленьев. В общем, скучать Диме не приходилось.
     А сколько девушек вокруг него крутилось... Всех теперь и не сосчитать, даже если очень постараться! Он всей душой ненавидел, когда девушка первой проявляла знаки внимания и навязывалась ему всеми возможными способами. Только мужчина делает шаги по завоеванию девушки, только мужчина ухаживает за девушкой, только мужчина ведет девушку по жизни, но никак не наоборот. Парень даже завел специальную тетрадку, в которую старательно записывал все свои победы на интимном фронте Амура. В течение года общая тетрадь подошла к концу, а вторую подобную вещицу Дмитрий завести поленился. После очередного свидания с очередной одноразовой девушкой Дима подолгу лежал рядом с ней и представлял ее красоту, которая со временем менялась бы в худшую сторону. Он представлял девушку лет через двадцать-тридцать, безобразно толстую тетку с небритыми подмышками, жухлую и обрюзгшую, вечно всем недовольную, с кучей жира на боках, претензий и нереализованных амбиций. Зачем было связывать всю свою жизнь с человеком, внешность которого постепенно девальвируется естественным путем?
     Любовь... Да что это такое вообще... Что такое в наше время любовь? Когда знакомы всего неделю, а уже называют друг друга родными? Зачем вообще любить, если все отношения так или иначе сводятся к раздумью: парни думают о изгибах женской фигуры и ее округлостях, а девушки мысленно прощупывают и ласкают главный орган любого мужчины – его кошелек. Раньше, в конце концов, завоевывали умом и скромностью, а теперь... Теперь без зазрений совести на первом же свидании, успев прощупать Димкин кошелек, любая девушка готова была оголить перед ним свое тело. Может быть, готова была бы оголить и душу, да вот незадача – души не было. Не то чтобы не было сейчас, вообще не было ее. И никогда уже не появится. Зато потом, оказываясь в Димкиной тетрадке постельных побед, такая девушка обязательно позволяла себе очернить парня за его спиной, наивно делая вид, что не знала и не понимала, на что шла, распинаясь о том, что всем мужикам только одно и нужно. И Димке казалось странным, что это самое "одно" почему-то только мужикам и нужно... Что за девушки такие пошли нынче: то сами в кровать затащить норовят, то потом фригидными оказываются... Несостыковка!
     Он прекрасно знал, что надежность мужчины проверяется тогда, когда у него есть все. И надежным желал быть только для самого себя. Надежность же женщины проверялась только в том случае, когда у мужчины не было ничего. А Димка получил от судьбы все, что только можно пожелать. И он понимал, что если какая-то любовь и существует, то он ее никогда не встретит из-за того, что деньги отпугнут от него эти чувства.
     Но все это было несерьезно. Он никогда никого не любил, понятия не имея, что такое любовь и существует ли она вообще. А еще парень тщательно отслеживал момент возможной беременности каждой девушки, с которой он когда-либо бывал. Димка считал, что важнее беречь волшебные бобы, нежели чем сердце, которое может однажды кого-нибудь полюбить.
     Как полюбит, так и разлюбит, считал он. Полюбили, не получилось – и разошлись по разным полюсам раны зализывать. А вот если после такого "полюбили" остаются невинные детишки, мамаши которых прекрасно соображают, что за счет алиментов можно раздербанить все отцовские накопления Димы и лишить его самого того привычного образа жизни, к которому парень так привык... Подобного развития сюжета молодой человек допустить никак не мог, и всегда был предельно внимателен и осторожен в те моменты, когда забавлялся с очередной девушкой. Димка вообще не хотел детей от какой-либо женщины. Ни к чему были эти обязательства! Он много читал о суррогатном материнстве и решил родить себе наследника с помощью такого вот способа. Когда полноценно нагуляется, разумеется. Многие звезды спорта и эстрады не гнушались рожать себе наследников с помощью суррогатной матери, и Димка не понимал, чем же он хуже. Наследник был необходим, при этом женщина, способная родить и вдобавок остаться в его доме навсегда, молодого человека не интересовала. Да и кому-то все равно надо было оставить все отцовские сбережения. Не обратно же государству отдавать. Ворованное не возвращают, считал он.
     И чем все же суррогатное материнство плохо? Дмитрий не знал ни одной пары – ни женатых друзей, ни вышедших замуж подруг – которая бы жила тихо-мирно в браке, рожала детей и была так же счастлива, как и на крыльце ЗАГСа. Все наивно полагают, что в этом заведении происходит что-то такое сакральное, после чего все то, что было до свадьбы, вроде бы как являлось пробником взрослой жизни. И после штампов в паспорте все будет еще лучше и чище. Вовсе нет! Как показывал горький опыт его друзей и подруг, после штампов в паспорте ничего не начиналось. После штампов все как раз-таки и заканчивалось. Ссоры, неумение друг друга слышать, постоянные придирки и разборки, выяснения отношений приводили все пары к неизбежному расставанию. И как Димка ни пытался, он и вправду не мог привести самому себе в пример такую пару, которая бы прошла все трудности бок о бок и не развелась. И волей-неволей возвращался к теме суррогатного материнства.
     Зачем ломать друг друга, прогибаться и прогибать, заставлять, спорить и что-то доказывать, зачем ругать, оскорблять и унижать, зачем двум сильным и уникальным личностям уничтожать свою харизматичность только ради того, чтобы поиграть в свадьбу, родить ребенка и через годик-другой сделать его членом неполноценной семьи, лишенной родного папки, в существование которого ребенок потом будет верить как в существование Деда Мороза?! А потом что? Суды, разборки, угрозы, скандалы, нищие алименты, но самое главное – уже с детства психика ни в чем не повинного ребенка становится травмированной. И сразу поднимется целый гвалт недовольных голосов, что так верно, так нужно, так правильно, что именно эта стандартная для всех модель отношений – тот образец и идеал воспитания, к которому все молодые родители рано или поздно, так или иначе, приходят.
     Зато, когда можно растить ребенка в тепле, заботе, ласке и уюте, в полной гармонии и бесконечном счастье – на это сразу понесется желчь, мол, как так, как же ребенок может жить без мамы? Да, пускай он будет жить без мамы! Зато без психологических травм. Без разборок. Без алиментов и судов. Пусть лучше ребенок думает о том, что мама улетела на луну и не вернулась, и будет считать свою маму героиней и гордиться ей по гроб жизни, нежели чем по рассказам брошенной матери ненавидеть своего отца, который, видите ли, оказался очередным козлом, который никого не любит и не платит алименты. Кем вырастет такая девочка-дочка, с молоком матери впитавшая в себя ненависть ко всему мужскому полу? Кем вырастет такой мальчик-сынок, которому с самого детства прививают негатив по отношению к мужчинам? Что все-таки лучше?! Как правильнее?! Димка знал ответ. И даже не задумывался над ним ни на секунду!
     При всех своих нестандартных взглядах на продолжение рода, больше всего Дмитрий боялся того, что Господь Бог рано или поздно наградит его за такие крамольные мысли ребенком с синдромом Дауна. Он много читал о таких случаях, смотрел тематические передачи и всегда задавал себе один и тот же вопрос, который, если доводить ситуацию до абсурда, может возникнуть в жизни каждого из нас: а как поступить в таком случае? Как поступить, если у твоего родного ребенка обнаружат этот страшный диагноз? Как засыпать по ночам с мыслями о том, что где-то далеко сейчас живет твоя плоть и кровь, чем питается, что чувствует и как грустит, если все-таки решиться сдать его в приют? Как жить и как день за днем находить в себе мотивацию растить и в прямом смысле слова тянуть за собой больного ребенка всю свою и его жизнь, не получив за такой поступок ничего, кроме одобрения общества и жидких рукоплесканий от органов социальной опеки? Как положить на алтарь свою жизнь в угоду жизни больного ребенка, который никогда этого не поймет и никогда не скажет даже нескольких, словно бальзам на душу, слов благодарности за то, что ты не бросил его, что ты осознанно провозился с ним все свои лучшие годы, и никогда не будет таким же, какими станут одногодки твоего ребенка?! На все эти вопросы, в отличие от вопроса о суррогатном материнстве, у Димки ответов не было.
     И все же несколько девушек пытались повесить на него чужого ребенка. Чтобы доказать свою непричастность к зачатию детей, Дима сдавал анализы, которые подтверждали вероятность его потенциального отцовства как нулевую. Многие хотели заграбастать деньги его отца, многие хотели лучшей жизни, чем та, которой они жили. Но парень был очень расчетлив и разумно аккуратен во всем, что касалось интимностей.
     Он выбрал себе постоянную девушку, чтобы прочие самки немного поуспокоились и перестали к нему липнуть так же, как липли всегда. Выбрал среди представителей своего круга – круга детей богатых родителей. Тамара была одновременно и достаточно красивой, и далеко не бедной девушкой. Он относился к ней как к приятному приложению к своей холостяцкой жизни, но не более того. Конечно, ему не нравилось, что девушка слишком зависима от социальных сетей, но эта зависимость одновременно оборачивалась и плюсом: по ее чекинам парень всегда мог отследить, где его девушка находится и с кем проводит время. Он не ограничивал Томку ни в чем: не спрашивал, с кем она проводит время, куда ходит и чем занимается, ни в коем случае не запрещал общаться с другими парнями. Если девушка захочет, она обязательно найдет себе приключений и изменит. А если она верная, то такой верной навсегда и останется. Ни один парень не имеет права запрещать своей девушке общаться с представителями противоположного пола. Ни за что и никогда. Парень потом бросит девушку, и какой она останется после расставания? Вообще без друзей, без знакомых, без карманного парня? Это в корне неверно. Димка считал, что чувство собственничества в отношениях может проявляться только после свадьбы. Пока свадьбы нет – никто ничего никому не должен, все основано только на доверии, и это единственно правильный и разумный подход к отношениям.
     Дима не жалел денег на ухаживания, и Тамара буквально купалась в роскоши. Огромные букеты цветов, колечки с бриллиантами, двухметровые медведи, полеты на воздушном шаре, лимузины и прочая романтика окутали девушку и всех ее виртуальных подписчиков, которые неотрывно следили за обновлением фотографий и постов девушки. Дмитрию иногда казалось, что Томка встречается с ним только для того, чтобы своими фотками и постами об ухаживаниях увеличивать количество своих тупоголовых поклонников и поклонниц, купаться в их лайках и читать пустые и лживые комментарии.
     Впрочем, он и ухаживал за ней только потому, что вроде так надо, так было принято в том обществе, в котором они жили. Сам он никогда бы не разводил все эти сопли в виде цветов, плюшевых медведей и свиданий на воздушном шаре. Это было не для него. Он слишком сильно любил себя, чтобы позволить самому себе любить кого-то еще. Парень и вправду не умел любить. Его отец всю жизнь изменял матери с молоденькими любовницами. Мать, красивая властная женщина, фактически жила с двумя мужчинами, и могла себе позволить не возвращаться вечером к своему мужу, оставаясь на ночь у своего тренера по фитнесу. Впрочем, муж также был нечастым гостем в своем доме. Этим самым родители показали своему сыну не самый лучший пример для будущей жизни, сами того, вероятно, не желая.
     Под такие раздумья Дмитрий, по обороту колеса в минуту двигаясь в пробке в нужную сторону, нашел в своем планшете последний чекин, который оставила его девушка в социальных сетях, написал Томке, что скоро подъедет, и вскоре добрался-таки до ресторана, в котором сейчас находилась его избранница. Он набрал ее номер и выждал пару гудков.
     – Выходи, – бросил он в трубку. – Ты же хотела машину. Она ждет тебя на стоянке. Поторопись, иначе я передумаю и уеду.
     В трубке послышалось сопение, и соединение мигом прервалось. Дмитрий вышел из машины и закурил ароматную сигарету со вкусом вишни. Все вокруг по-прежнему пялились на немецкого красавца с розовым бантом. Многие фотографировали автомобиль на свой iPhone и тут же выкладывали в сеть, хвастаясь перед виртуальностью тем, что сумели сделать эту фотку #прямосейчас. Из дверей ресторана выбежала Томка, всплеснула руками при виде подарка, чуть было не уронив Томми, и затем пулей рванулась к Диме. Тот заметил, что за девушкой плелся ее старинный друг, коврик для ног, как называл Колю парень, на что Тома часто злилась.
     – Димка, почему машина белая!? – с претензией прокричала Томка и, добежав до молодого человека, состроила недовольную рожицу. – Ты же знаешь, как я люблю красный цвет. Придется перекрасить! Но в целом я очень довольна, – и она наигранно поцеловала Диму.
     – Нестрашно, можно обменять в автосалоне. Ты же знаешь, это не составит труда. Ты опять вытираешь ноги? – брезгливо поморщился Дима при виде подошедшего к ним Коли. – Привет нищим! – обратился он уже лично к парню. – Почем нынче фунт лиха?
     – Дешевле твоих подарков, – огрызнулся тот. – Я просто пришел кое-что сказать Томе и все.
     – Не наговорился еще? – усмехнулся Димка. – Выбирай себе девушку по статусу. Чтобы сделать Томке такой подарок, – тут он кивнул на машину, – тебе надо будет продать все внутренние органы. Причем не только свои, но и всех родственничков. Но даже этого может не хватить. Поэтому дари девушкам то, что у тебя в избытке. Дари им свою пустоголовую искренность, о которую моя Томка успешно вытирает ноги кучу лет. Пойми же ты, наконец, что счастье под мостом не строят. Нет любви без денег! Не-е-т! Не получится за ручку гулять всю жизнь и жить под этим самым мостом! Вылезай уже из детства, в котором мы рвали листочки на деревьях, считали их деньгами и все ходили в миллионерах. Вылезай, пришло время!
     – Мне все равно на твое мнение. Говори что хочешь, – махнул рукой Коля. – Но поговорить с Томой я все-таки должен.
     – Если ты что-то сейчас и должен, так это усвистать отсюда, как сдувающийся шарик... Желательно с таким же звуком!
     – Мальчики, не ссорьтесь, – прервала спор Тома, которая до этого момента, словно ястреб, бегала вокруг машины и заглядывала в окна, нежно прикасалась рукой к корпусу автомобиля, но тут же одергивала руку, как будто та находилась под сильным напряжением. – Уже можно ехать? Я могу ехать прямо сейчас?
     – Валяй, бэйба, – без проявления эмоций Дмитрий кинул Томе ключи от автомобиля и демонстративно выдохнул вишневый дым прямо в лицо Николаю. Тот поморщился. – Садись за руль и поехали. Буду учить тебя вождению. Давай смелее. Не прищеми йорка только.
     – Погоди, сначала фотки, сначала Instagram!
     Она достала iPhone из сумочки, чуть было не уронив Томми вновь, и начала судорожно фоткать и машину, и бант, и себя на фоне машины, и себя в машине, и Томми на фоне машины, и Томми на фоне банта, и себя с Томми на фоне машины, и себя с Томми за рулем, и даже одного Томми, уцепившегося когтями в дорогую кожу руля, с каждой новой фоткой меняя выражение лица, позу и гримасу восторга.
     – Меня кто-нибудь слышит вообще? – возмутился Коля. – Дайте мне пять минут, я просто скажу и...
     – Да успокойся уже со своими пятью минутами. Иди телку сними себе на пять минут. И с ней поговори. На большее у тебя все равно денег не хватит, – расхохотался Димка. – Подкинуть тыщонку на бабенку?
     – Да пошел ты, – выругался Коля, что было на него не похоже.
     – Хотя нет, пожалуй, – вдруг посерьезнел Дима. – Без денег обойдешься. Дам тебе совет! Так, по доброте душевной. Возьми у Томки в аренду ее йорка, – он покосился на бедного пса. – На пару часиков. Возьми шавку и дуй в парк. Обычно в парке на лавочках сидят нищебродки, какие на тебя поведутся точно. Прогуливайся рядом с ними, ничего не говори, первым на амбразуру не суйся. Какая нищенка руками замашет от восторга, какая к Томми руки свои копеечные потянет – к той ты собаку и направляй. А там, глядишь, и она первая с тобой заговорит. Тебе даже придумывать не нужно будет повод для знакомства. Все пройдет естественным путем.
     Томка с визгами восторга завела автомобиль, оборвав пламенную речь своего парня на полуслове, топором повесив в воздухе недосказанность. Дмитрий похлопал Колю по плечу, открыл дверь железного немца рядом с Томкой, неосмотрительно сел сначала на Томми, который расположился рядом с хозяйкой, затем, выругавшись и откинув йоркширского терьера на заднее сиденье, плюхнулся рядом с девушкой, и они, не попрощавшись с Колей, сопровождая движение частыми рывками, выехали со стоянки ресторана. Что и говорить, водила Тома отвратительно.