Трупные воды. Продолжение

На город густой пеленой спустился туман. Он казался зловещим и не таким, каким он был всегда. Было в нём что-то преступное, неестественное, словно он появился лишь для того, чтобы закрыть от посторонних это проклятое место, где должно совершиться нечто ужасное. Когда же это произойдёт, то туман уберётся обратно восвояси на самый пик чёртовых гор. Фонари дьявольски перемигивались между собой таинственными язычками света сквозь мутные плафоны, призывая полчища странных и уродливых насекомых. Они кружились в неведомом танце возле огня, а их крылья издавали шелестящий звук, и Ольге казалось, что это души умерших переговариваются друг с другом.   Почему-то она чувствовала, что должно произойти нечто ужасное и трагическое, и что она  имеет к этому непосредственное отношение. Стоило ей об этом подумать, как она увидела стаю одичавших собак, с волчьей жадностью терзающих что-то. Псы угрожающе рычали, с их клыков падала белая пена, а их глаза светились зелёными огнями. Подойдя ближе, Ольга увидела, что они грызли детскую руку. Возле останков валялась мёртвая кукла, да-да, именно мёртвая. К тому же, это была даже и не игрушка, а скелетик, одетый в белое платьице, с розовыми шляпкой и гольфами. Он так и притягивал Ольгу, подобно огромному магниту. Не выдержав напряжения, она взяла куклу в руки. На дне глубоких и бессмысленно пустых глазниц вдруг вспыхнул огонёк, и челюсти с двумя рядами не по-человечески заострённых зубов произнесли: «Мама». Это было пошло и ужасно одновременно. Ольга швырнула дьявольскую игрушку на землю, и она разлеталась на части. Уцелела только половинка черепа, которая заливалась тоненьким и нахальным смешком. Повинуясь странному чувству, девушка наступила на череп и окончательно сломала его. Смех прекратился. Ёжась от холода, Ольга медленно брела вперёд. Где-то впереди маячили расплывчатые тени и слышались чьи-то голоса. Подойдя ближе, Ольга увидела группу из пяти девочек, прыгающих через скакалку. Двое держали скакалку, третья девочка прыгала, четвёртая стояла поблизости и ждала своей очереди. Она закрывала собой пятую и её не было видно. Дети напевали какую-то песенку-считалочку, и когда Ольга прислушалась к словам, то её захватил непонятный ужас. Ей хотелось бежать, но она не могла сделать и шага. Неожиданно одна из девочек повернулась к девушке, и, глядя прямо на неё, сказала:

Раз, два –  Боль и Смерть найдут тебя.
Три, четыре – в твоём доме, как в могиле.
Пять, шесть – все должны в Аду сгореть.
Семь, восемь – Дьявол снова жертву просит.
Девять, десять -  Смерть нас всех уравновесит.
Одиннадцать, двенадцать – двери Ада отворятся.
Тринадцать – мёртвым некого бояться.

- Оля, пойдём играть! Нам не с кем играть, Наташа заболела. – Она смотрела на Ольгу, сверля её тяжёлым, недетским взглядом. Другая девочка отошла, и девушка увидела пятую. Всё её платьице было залито кровавыми пятнами. Лицо исполосовано шрамами, похожими на следы когтей. Девочка сидела на асфальте и чертила перевёрнутую пентаграмму уцелевшей рукой. Другой рукав безжизненно болтался на ветру, и из него сочилась сукровица. Ольга вспомнила о стае собак, и всё её существо содрогнулось. Приступ тошноты подкатил к самому горлу, и она с трудом подавила эти рефлексы. Тем временем дети обступили её кольцом и выжидающе смотрели. Ольга попыталась вырваться, но они не отпускали её. Наконец ей удалось разомкнуть круг, и она побежала.
- Ты плохая девочка! За это тебя накажут. Убегай, убегай прочь, но только помни, что от себя не убежишь! Никуда, никогда! Смотри, не поскользнись на краю пропасти! – Вслед девушке летел пронзительный голосок, выкрикивающий страшные заклинания и лающий смех остальных девочек. Ольга бежала, как в бреду, не разбирая дороги и не видя ничего вокруг себя. В итоге она оказалась в Парке Победы. Он изменился, и девушка не сразу поняла, где находится. Устав и запыхавшись, она прислонилась к дереву, но тут же отпрянула от него. Его ствол был покрыт толстым слоем ржавчины и мха. Все деревья были покрыты этой уродливой смесью и стояли теперь, страшные и зловещие, с причудливо изогнутыми ветвями. Листья с них опали, и ветви заострённо торчали, кто куда, и с них что-то капало. Когда Ольга отошла от них, чтобы рассмотреть, как следует, то увидела, что абсолютно все деревья окутаны вуалью из водорослей. Они хищно свешивались с веток, подобно зелёной паутине. Кое-где острые ветви прокалывали захватчиков, и тогда из водорослей капала вниз зловонная кровь. Фонари сиротливо попирали деревья, всё так же маня на свой свет жутких насекомых. Вдруг Ольга заметила в кустах какое-то движение. Потом ветви разомкнулись, и перед ней предстал садовник. Она не видела его лица, и ей захотелось поговорить с ним. Подойдя ближе, она заговорила первой. Мужчина ничего не отвечал, продолжая запихивать в огромный мешок сгнившую листву.
- Странно, ведь весной листья и трава никогда не гниют. Я не понимаю, что происходит. Мужчина ушёл вглубь, и Ольга пошла за ним. Высокие каблуки тонули в мягком перегное, и в довершении всего, девушка зацепилась за ветку, и упала. Она оказалась на другой стороне парка, точнее, в самом его центре. Ольга лежала возле фонтана, хотя раньше его здесь не было. Фонтан был достаточно большим, а низкие широкие бортики украшены массивной лепниной. Вода в нём была такая же тяжёлая, грязная и дурно пахнущая. Он был скорее похож на болото, нежели на то, чем ему полагалось быть. В его центре была расположена скульптура бронзового мальчика-ангела. От воздействия воды металл покрылся зелёным налётом, который придавал скульптуре такой необычный и притягательный вид. На плече мальчик держал небольшой кувшинчик, через края  которого струилась зеленоватая жидкость. Ольга засмотрелась на фонтан, и совсем было уже забыла о садовнике. Вдруг над ней возникла чья-то тень, которая заставила девушку развернуться и начать ожесточённую войну с застрявшим каблуком. Садовник стоял всего в нескольких шагах от неё, и Ольга смогла полностью разглядеть его и пожалеть о своём намерении поговорить с ним. Старик стоял, оперевшись на черенок лопаты, и его седые волосы развевал ветер, обнажая гниющее лицо с запавшими скулами.
- Скоро мы все сгниём. Неземные могильщики будут погребать наши останки, и я останусь без работы.
- Что вы говорите! Вы же садовник, почему вы останетесь без работы? – Ольга яростно дёргала левой ногой, пытаясь вырвать её из плена, но у неё ничего не получалось.
- Нет, ты ошибаешься. Какой я садовник? – Посмотри кругом. Девушка огляделась, и увидела, что всё вокруг сплошь усыпано человеческими костями. Земля была погребена под желтовато-белым костным снегом.
- Да помогите же мне, чёрт возьми! Помогите, прошу вас, пожалуйста! – Ольга жалобно смотрела на старика, но он лишь улыбался непонятно чему.
- Находясь в небольшой беде, ты не замечаешь катастрофы, – и тут он взглядом указал на фонтан. Повернув голову, Ольга увидела, что из кувшина теперь льётся не вода, а выползают наружу водоросли. Потом они начали течь из глаз, носа, рта и ушей мальчика, его волосы тоже превратились в водоросли. Ольга показалось, что они тянутся к ней, стремятся выбраться за бортики, чтобы окутать её своим зелёным дурманом. Когда же девушка вновь повернулась к старику, то увидела, что его уже нет, а прямо на неё из сгустившейся темноты летят сотни огней. При ближнем рассмотрении огни оказались огромной толпой людей, хотя людьми их можно было назвать лишь условно. Кошмарные сны воплотились в явь, и на Ольгу надвигались полчища утопленников. Они размахивали факелами и выли подобно диким зверям. Ольга не понимала, почему они хотят убить её, не понимала, что вообще происходит, а лишь механически пыталась освободиться. Вдруг что-то щёлкнуло, и девушка освободила ногу. Её отбросило назад от резкого движения, и она перевалилась за бортик. Фонтан оказался глубоким, вода в нём была Ольге по грудь. Водоросли тут же вцепились в неё, начали оплетать ноги, сковывая движения, ползли вверх, пытаясь обвиться вокруг шеи, чтобы задушить. Положение было из прескверных – сзади на неё обрушивалась толпа утопленников, а водоросли мешали пробираться вперёд. Сдирая их с себя, она продолжала упрямо идти вперёд. Чтобы было легче, Ольга шла, держась за края бортиков, так у нее, по крайней мере, была опора, не дающая упасть. Каждое движение давалось с трудом, но она не хотела, чтобы её разорвали на части. Наконец фонтан был перейдён, оставалось только напрячься, чтобы перелезть через бортик, ноги были оплетены водорослями, и это было весьма затруднительно. Ольга слышала плеск воды, похоже, что преследователи не отличались особым умом и ринулись вслед за ней в воду. Ольга едва успела выбраться из фонтана, как её чуть не схватили. Оставалось только одно – бежать, как можно быстрее. Была только одна цель – бег, и она претворяла её в жизнь, неистово мчась в темноту. За ней неотступно следовала огромная толпа, которая жаждала её смерти. Отовсюду к ней примыкали новые персонажи, которые плавно вливались в погоню и уменьшали расстояние до Ольги. Всё её существо содрогалось от мысли о том, что будет с ней, если её догонят. Эта мысль заставляла её бежать, и в тоже время, подначивала сдаться - Ольга верила, что умрёт. Сердце бешено колотилось в груди, рискуя разбиться о рёбра, дыхание перехватило, сильно хотелось пить. Вдали появилось размазанное белое очертание какого-то здания со шпилем. Ольга поняла, что это был храм. Собрав последние силы, она рванула к нему, заскочив в глухой переулок. Это на некоторое время отрезало толпу от неё. Было удивительным, что в переулке на неё никто не набросился. Как и предполагала Ольга, высокие кованые ворота храма были заперты. Хоть толпа и потеряла девушку на время, нельзя было медлить. В стремлении найти вход, Ольга решила обойти здание кругом. Вдруг где-то в области селезёнки возникла сильная боль, девушка охнула и обессилено рухнула наземь. Она попыталась встать, и боль вновь пронзила её. Дальше Ольге пришлось идти медленно и поддерживать больной бок рукой, тогда приступы чувствовались не так остро. Внезапно раздался оглушительный раскат грома, полил дождь, и в свете молнии Ольга увидела приближающуюся толпу мертвецов. Обезображенные лица были ещё страшнее при таком освещении, а смрад, казалось, пропитал собой всё. Содрогаясь от этого зрелища, девушка решила попытаться перелезть через стену. Она была достаточно высокой, но другого выхода просто не оставалось. Наполовину стены были бетонными и наполовину состояли из металлических прутьев, которые пиками упирались в высоту. На бетоне были сделаны барельефы, за которые при желании можно было зацепиться. Встав на один из них, Ольга подтянулась и схватилась за бетонную площадку из которой начинались кованые решётки. Всё было мокрым и скользким, и Ольга сорвалась, успев ухватиться за металлический прут. К этому времени у стен собралась бурлящая масса мертвецов, которые пытались схватить девушку. Подтянувшись ещё, она вступила на узкую площадку и начала осторожно карабкаться вверх. Это было очень трудно, но смердящие  трупы, как ни странно, придавали ей уверенности и сил. Постепенно Ольга забралась на вершину решётки. Перебравшись через неё, она не удержалась, и заскользила вниз. В какой-то момент пальцы пронзила сильная боль, и Ольга разжала их. Падение было стремительным. Спустя секунду, как это показалось девушке, она уже лежала на земле. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, были огромные кресты. Сначала Ольга сильно испугалась их, но потом вспомнила, что иногда священнослужителей хоронили прямо на территории храма. В этом не было ничего удивительного, но только сейчас кресты выглядели угрожающе. Земля могил была размыта, и венки, тяжёлые, с жалко болтающимися на ветру лентами вызывали какой-то первобытный страх. Ольга поспешила подняться на ноги, и пошла в сторону храма. Издали он казался ослепительно белым, но при ближнем рассмотрении был серого цвета. Девушке показалось, что он вымок насквозь, как снаружи, так и внутри. Она уныло брела по асфальтированный дорожке, не чувствуя ни боли, ни страха. Похоже, что с ней случилось самое страшное, и она потеряла какую бы то ни было веру. Ольга тупо смотрела себе под ноги, наблюдая за тем, как в сплошь залитом водой асфальте отражаются рикошетом падающие капли. Вода здесь была прозрачной, и Ольга не знала, почему. Она всё шла и шла, дорога казалась бесконечной, но девушка уже твёрдо знала, что это её последний путь. В унисон её мрачным мыслям раздался тяжёлый, надрывный звук чего-то падающего. Оглянувшись, она увидела, что это упал один из крестов, и лежал теперь в огромной луже. Вдруг в окнах храма забрезжили огни и послышались песнопения. Похоже, что это была заупокойная литургия. Это был не старославянский язык, и даже не латынь, а что-то другое, незнакомое, и казалось, неземное. Голоса в хоре были слишком высокими, слишком чистыми, и Ольга подумала, что люди, насколько бы талантливы они не были, просто не способны на подобное пение. Какая-то тоска разлилась по всему её телу, грусть сковала мысли. Ольге вдруг захотелось запеть вместе с дивным хором, но она не могла этого сделать. Подойдя вплотную к входу, девушка остановилась перед ним, не в силах войти. Неожиданно двери храма распахнулись сами, в тон с хором ударили в грозный набат колокола, и кто-то невидимый затащил Ольгу внутрь. Двери тут же захлопнулись вслед за ней. Теперь девушка стояла в полном мраке и нерешительности идти дальше. Вдруг по одной начали загораться свечи в огромных подсвечниках. Вскоре Ольга смогла рассмотреть внутреннее убранство, хор, монахов и священника. Их вид, а самое главное, их дьявольская реальность заставила Ольгу закричать. В припадке ужаса она начала рваться наружу, но двери не открывались. Храм был полностью осквернён. Он был сырым от дождя и прокопчённым от свечей, сделанных из человеческого жира. Ольга почему-то знала это. Поток невероятной информации просачивался в её мозг, она начала понимать суть всего происходящего. Это было невыносимо для её мировосприятия, и она упала на пол, корчась в лихорадке. На неё взирали мрачные и страдальческие лица святых с закопчённых образов в проржавевших окладах. Пожалуй, это было самое неприятное и пугающее зрелище. Ольге было страшно и неприятно смотреть на этих дьявольских святых с волосами и бородами из водорослей. Здесь Иисус на кресте был сплошь обвит мерзкой зелёной массой, словно коконом, а его голову венчал венок из свернувшейся в кольцо змеи. Иконы кровоточили не святыми слезами, а тиной, священник кадил чем-то едким и отвратительным на запах, и служба в целом была ужасна. Будучи верующим человеком, Ольга не понимала, как подобное богохульство могло твориться в доме Христа, но ответа не было. Она призывала имя Его, но Он не отзывался помощью и спасением. Всему этому разврату служили полуразложившиеся трупы утопленников - все жители стали ими. Все они были сплошь покрыты трупными пятнами с сочившимся из ран гноем, с отстающей от костей плотью, которая обнажала их, оставляя зиять и смердеть в телах. Священник высоким тенором выводил какие-то заклинания, и размахивал пред собой кадилом, окропляя то хор, то собравшихся перед ним прихожан. Вдруг неведомая сила заставила идти Ольгу вперёд, не давала стоять на месте, толкала в спину. Проходя по длинной дорожке, девушка заметила в толпе трёх утопленников, которых видела в новостях, мальчишку из сна, старика-предсказателя и садовника. Они будто бы не замечали её, их лица были серьёзны и мрачны, а руки были залиты толстой восковой коркой. Когда Ольга приблизилась к священнику, то хор запел ещё громче, а с улицы стали доноситься нечеловеческие вопли мертвецов. Послышались сокрушительные раскаты грома, и на какое-то время всё залила яркая вспышка молнии. Потом друг за другом раздались три новых раската, намного сильнее предыдущего, вой мертвецов усилился, как бы стремясь перекрыть собой хор, а потом раздался звон, и на пол полетели витражи. Посреди всей этой жуткой службы к Ольге подошли два монаха. Один из них держал в руках какую-то одежду и жестом предложил её Ольге. Она было заупрямилась, но тогда второй начал срывать с неё старую одежду. Поспешно выхватив одеяние из рук монаха, Ольга предпочла переодеться сама. Теперь на ней была грубая ряса из рубища, которая неприятно впивалась в кожу. Вдруг священник развернулся и пошёл куда-то, увлекая за собой прихожан. Ольга пошла вслед за ними и увидела, что они направились к купели. Ей было любопытно, кого сейчас должны были крестить посреди заупокойной литургии, и каково же было её удивление, когда священник подвёл её к чану. Вода в нём была отнюдь не святой, а болотной, только на этот раз без водорослей. По краям чана с трёх сторон встали трое утопленников (рабочие плотины и их начальник), с их рук вместе с воском отваливались куски плоти, и мертвецы тягуче распевали что-то. Стоило только священнику надеть на шею Ольге какой-то неведомый амулет вместо привычного креста, как из воды выпрыгнуло увитое водорослями и тиной существо и вцепилось в Ольгины плечи. Она подумала, что это монстр из её квартиры, а потом почувствовала на плече горечь ядовитого укуса, и потеряла сознание. Ольга не знала, сколько времени провела в обмороке, а когда очнулась, то увидела, что действие вновь происходит в центральном зале. Алтарь теперь служил пьедесталом и на нём восседало чудовище, а чан был расположен прямо перед ним. Пьедестал был словно выточен из цельного куска тёмно-зелёного мрамора с тёмно-бурыми, почти чёрными прожилками. Эти прожилки начали вибрировать, и Ольга увидела, что на самом деле они были причудливым сплетеньем вен, по которым пульсировала и текла чья-то кровь. Ещё Ольга заметила, что у самого основания трона расположен небольшой желобок, сквозь который начала вытекать кровь. Плотная и тягучая, она текла прямо к чану, опоясывала его магическим кругом, и самое странное, не распространялась за его пределы. Ножки пьедестала были выполнены в виде четырёх голов фантастических чудовищ, настолько уродливых, что при взгляде на них хотелось умереть, нежели продолжать их созерцание. Ужас вселяло ещё и то обстоятельство, что эти головы шевелились, открывая пасти с раздвоенными, как у змеи языками, и изрыгающими пламя. Глаза их были словно из огненных рубинов, в центре которых желчной ненавистью расплывались чёрные зрачки. Кожа чудовищ, казалось, состояла из меняющей цвета слизи. Сверху пьедестал был шире, чем у основания, и вся верхняя площадка была сплошь испещрена непонятными орнаментами, состоящими из замысловатых сплетений кораллов, водорослей и морских звёзд. На этом троне восседало уродливое божество и смотрело на Ольгу огромными бездонными чёрными глазами. Девушке казалось, что она тонет в их вязком море, но, тем не менее, не могла оторвать взгляда от чудовища.  Оно было женского пола, отвратительное и парадоксально притягательное одновременно. Она вся была зеленовато-бронзового цвета, с чешуйками, не похожими ни на змеиные или рыбьи, на голенях, бёдрах и внутренней стороне рук. Пропорции всего тела были уже и длиннее человеческих, должно быть, это существо передвигалось с чрезвычайной быстротой и лёгкостью. Вместо волос у неё были густые водоросли, которые влажным каскадом струились по спине и груди. Они словно бы развевались от невидимых и неощущаемых порывов ветра, и когда Ольга присмотрелась к ним внимательнее, то поняла, что это была всего лишь полая форма водорослей, внутри которой циркулировала зеленовато-бурая субстанция. Голову божества венчала коралловая корона, чей узор вызывал в Ольге волну непередаваемого отвращения. Было в нём что-то противоестественное, то, что выпускало на свободу все самые омерзительные чувства, на которые только была способна Ольга. Может быть, причина неприязни заключалась как раз в этом. Вдруг по всему залу прошла волна потусторонней вибрации, от которой божество содрогнулось, а потом её волосы разметались в стороны, подобно коралловым ветвям. Субстанция внутри них начала пульсировать ещё сильнее, тем самым, поддерживая волосы на весу. Существо сидело, положив нога на ногу, уперевшись руками в пьедестал и нетерпеливо подёргивая длинным хвостом с маленьким плавником на конце. Только сейчас Ольга разглядела, что у существа вместо ушей были маленькие перепончатые плавники, а пальцы рук и ног перепончатыми, что, однако не лишало их изящной длины. Она была по-своему прекрасна, эта дьявольская Венера, и если раньше она пугала Ольгу, то теперь она точно также завораживала её. Существо словно услышало Ольгины мысли, и улыбнулось, обнажив рот с длинными заострёнными зубами и двумя верхними, как бы наросшими клыками. Вдруг нижняя челюсть неестественно опустилась вниз, выставив на показ двойной нижний ряд зубов, который был больше, нежели остальные. С клыков падала ядовитая слизь, а посреди этого костяного ужаса вместо языка извивалась маленькая змейка, которая, в свою очередь, тоже обладала парой острейших клыков. Глаза существа загорелись влажным блеском. И оно, медленно встав, направилось к Ольге. Чудовище спрятало свой оскал, вновь приняв более или менее человеческие формы. У девушки было слишком много вопросов, и тут существо взяло её за руку, и она почувствовала, как оно передаёт посредством рукопожатия ряд стройных мыслей-ответов, проникающих в её подсознание. Когда же Ольга полностью отдалась их течению, то ей показалось, что она стала лёгкой, подобно утреннему туману, и что её уносит куда-то ввысь. На мгновение всё исчезло, и она ослепла, а когда она снова прозрела, то увидела, что находится в душевой из своего первого кошмара. Только сейчас всё выглядело несколько иначе, чем тогда, и у Ольги была определённая осмысленная миссия пребывания здесь. Твёрдо держась на скользком кафельном полу, она пошла в самый дальний угол душевой, к выключателю. Щёлкнув его, Ольга без былого отвращения взглянула в зеркала. Они были запотевшими, и от них веяло холодом. Девушке вдруг захотелось очистить зеркала от пара, но когда она провела по поверхности рукой,  по ней пошли круги – это было на стекло, а вода. Ольгу манило в самую глубь помещения, и она повиновалась этому стремлению. В углу стояла таже ванна, закрытая салатового цвета шторой. Ольга подошла к ней вплотную, и, собравшись с духом, отдёрнула её. Когда она сделала это, то увидела, что в ванной лежит кокон из водорослей. Он начал шевелиться, грозя разорвать водорослевые сплетения. Вскоре из кокона начало появляться невероятное создание, и Ольга поняла, что это было то самое божество из храма. Оно окончательно освободилось от оков, и выпрыгнуло из ванны наружу. Существо раскачивающейся, крадущейся походкой прошествовало мимо Ольги в сторону зеркал,  увлекая её за собой. Секунду спустя, они уже обе стояли напротив влажной и манящей поверхности. Существо было у девушки за спиной, и она чувствовала его обжигающее дыхание и скрытую угрозу. Слишком ярко память хранила всё грозное величие, в котором оно предстало перед Ольгой в храме. Ей казалось, что мощные челюсти яростно сомкнутся на её шее, но это пока не происходило, и девушка отмечала, что её тянет к этому существу. Все недавно мучившие Ольгу вопросы ушли в небытие, потому что она видела на них ответы в водяных зеркалах. Она смотрела и не верила своим глазам. Вдруг расплывчатые силуэты стали складываться в однородный сюжет, который был настолько близок и вместе с тем отвратителен Ольге, что она отвернулась, но существо взяло её за голову и приблизило её к зеркалу, заставив смотреть. Там сейчас полностью проходила Ольгина жизнь, причём те её детали и подробности, о которых она сама практически ничего не знала или смутно помнила. В зеркале были бесчисленные толпы чудовищ и все они были настолько уродливы и омерзительны, а содрогающаяся водная гладь была настолько реальной, что Ольга боялась, как бы они не выскочили сквозь неё наружу. Она подумала, что высказала свои мысли вслух, потому что существо, до этого всё время молчавшее, сказало небывало низким и грудным голосом:
- Почему ты об этом беспокоишься? Ведь их и так уже выпустили…
- Кто эти монстры и кто осмелился их освободить?
- Разве ты не знаешь, кто? Это все твои бесчисленные страхи, все твои кошмарные сновидения, призраки, о которых никто не знал, и которых ты старалась не замечать, думая, что подобным образом ты освободишься от них. Разве ты не помнишь, что ты сама указала им путь к свободе? Вспомни их… - Существо жарко шептало Ольге в ухо, и каждое слово впивалось в мозг остроконечной иглой. Вдруг она всё вспомнила, а когда вновь посмотрела в зеркало, то увидела, что монстры выпрыгивают прямо на неё. Их были бесчисленные легионы, и были они прозрачны, как воздух, но, тем не менее, каждое их нападение раздавалось по всему телу невыносимой болью. Ольга упала на пол, и на неё мгновенно набросились все призраки, которые разрывали её подсознание на части. Она извивалась у ног существа, которое безразлично наблюдало за всем происходящим. Но вдруг оно сказало:
- Неужели тебе это не надоело за всю свою жизнь? Чтобы прекратить это, тебе нужно лишь сделать одно небольшое усилие, но ты противишься ему.
- Скажи, что мне нужно сделать?
- Ты должна понять это сама, ведь это очевидно. Неужели ты до сих пор не понимаешь, что именно из-за этого всё и произошло именно с тобой? – Существо говорило, чуть склонив голову, и Ольга, заглянув в бездонные чёрные пропасти его глаз, вдруг осознала ВСЁ. Чудовища прекратили свои нападки, и охваченные каким-то благоговейным ужасом, поспешили убраться восвояси. Монстры отступали, а Ольге хотелось, чтобы они остались, и довершили своё зверское дело, разорвав её на части, потому что-то, что она сейчас узнала, убило в ней всякое желание продолжать жизненный путь дальше. Всё то, что она так тщательно скрывала даже от самой себя, все эти узники подсознания, которые мучили ее, чуть ли ни с самого рождения, оказались реальными, более того, это были тайные знаки, рассказывающие о её предназначении. Вся её болезненная впечатлительность и странные случаи, которые имели обыкновение с ней происходить, нашли теперь своё логическое объяснение. Раньше Ольга пыталась не думать об этом, свято веря, что если она в это не верит, то этого на самом деле нет. Даже когда с ней начали происходить явные метаморфозы, девушка до конца не верила в происходящее. Как она ошибалась на самом деле, Ольга поняла только сейчас, но было уже слишком поздно. У каждого внутри обитают чудовища, но не у всех они так гротескны и ужасно реалистичны. Химеры стали явью в наказание за то, что их игнорировали. Стало уже слишком поздно, монстры нашли выход. Они просочились на свободу вместе с трупной водой, которая пролилась слезами зла, утолив дьявольскую жажду. Случилось так, что именно в этом городе, в этом году и в этой жизни подобное произошло с Ольгой. Оказалось, что нигде больше не нашлось другого такого человека, который настолько оторван от внешнего и внутреннего мира. Ольга всю жизнь была на грани пропасти, едва балансируя между трещиной мира грёз и яви. Она сорвалась вниз, и теперь медленно скользила вниз по вязким бредовым слепкам-воспоминаниям. Ничего нельзя было сделать…
Самым ужасным для Ольги было то, что это ужасное существо было ею самой. Она с ужасом смотрела на своё альтер эго, и не могла поверить, что внутри она была этим монстром. Ольга поняла, что для свершения ужасного действа ей нужно окончательно слиться с той своей частью, которую она ненавидела и боялась. Ей захотелось убежать, но стоило ей только об этом подумать, как существо набросилось на неё, и они обе провалились в водную гладь зеркал. Сначала девушка пыталась бороться, но оно в сотни раз превосходило её по силе. Оно смеялось, удерживая Ольгу на плаву, и показывая ей собственных подобных обитателей. Эти зеркала были её внутренним миром, холодным и полным страхов и монстров. Спустя некоторое время существо с огромной силой вышвырнуло Ольгу из тёмных глубин. Она лежала на полу душевой, мокрая, и её била крупная дрожь от холода и нервных потрясений. Когда девушка подняла голову, то увидела, как существо стоит по ту сторону зеркала, и вода переливается и струится, подобно занавесу из тончайшего материала. Вдруг она выплеснулась наружу, освободив проход существу, а когда оно вышло,  вода заняла своё обычное место. Даже на расстоянии Ольга чувствовала холод и поняла, что это лёд, запотевший от свечей из человеческого жира, который она сначала приняла за зеркала. Вода всё время трансформировалась и звала за собой, вслед за дьявольскими метаморфозами. Теперь Ольга поняла то, о чём говорил старик – это и было кривое зеркало её восприятия, обманчивое и ненадёжно-лживое. Ольге хотелось разбить его, но существо схватило её за руку, и резко дёрнуло вниз, причинив невыносимую боль. Девушка беспомощно сопротивлялась, но это было бесполезно. Существо, тем временем, застыло на месте, словно в ожидании чего-то. Оно смотрело куда-то вверх, и Ольга попыталась поднять голову, чтобы разглядеть то, что скрывалось под самым сводом помещения. Подозрения подтвердились – это был купол. Он уже начал вибрировать от пульсирующей внутри него воды.  Трубы вокруг начали угрожающе шуметь и лопаться, вызывая наружу потоки розовой слизи. Отовсюду сыпались кусочки ржавчины и нити водорослей, подобно серпантину. Крышка купола откинулась, но на этот раз она просто грозно свисала вниз, а не падала. Существо обвилось чешуйчатым кольцом вокруг Ольги и увлекло её за собой, наверх. Ольга видела мутные расплывчатые тени у себя над головой, а потом они резко вынырнули на поверхность. Глотнув воздух, она закашлялась оттого, что у неё запершило в горле. Вода жгла глаза и было почему-то очень холодно. Когда Ольга снова смогла чётко видеть, то она увидела, что находится в чане, в котором проходило её нечестивое крещение. Священник читал что-то нараспев и курил отвратительные фимиамы, хор вторил священнику неестественно высокими голосами, от которых барабанные перепонки Ольги буквально разрывались. Толпа стояла, замерев в тревожном ожидании. На троне восседало существо, только теперь оно было облачено в золотую мантию, которая полностью закрывала тело.  На голове красовалась необычная корона из золота, состоящая из множества ответвлений, которые пронизывали волосы и поддерживали их подобно каркасу. Вдруг Ольга почувствовала, что сзади её кто-то держит за плечи. Невидимые пальцы так крепко сжимали её, что у неё не было возможности даже для того, чтобы повернуться. Левое плечо сильно болело из-за укуса, и кто-то, что было сил, сжал его так, что из него вырвалась алая струйка крови. Ольга вскрикнула и погрузилась в какой-то фантастический бред. Существо плотоядно ухмыльнулось и медленно поднялось с трона. Ольга заметила, что теперь его движения заметно отличались от прежних, а мантия словно скрывала изменения,  произошедшие с его телом. Оно картинно вышагивало по направлению к Ольге, а потом вдруг остановилось на     полпути. Все замерли, словно ожидая чего-то. Ольга почувствовала, как по спине у неё побежал нехороший холодок. Существо широким жестом скинуло свою мантию, хор зашёлся в дьявольском песнопении, а у Ольги от отвращения и ужаса поплыло всё перед глазами. Кожа божества была теперь мертвенно-белого цвета, а все чешуйки стали дыбом, представляя собой мерзостное зрелище. Всё тело дьявольской богини было пронизано ветвями трупно-фиолетовых вен, которые причудливо пересекались друг с другом, подобно сросшимся кораллам. Глаза чудовища были чёрными и бездонными, и невозможно было осушить эти озёра нечеловеческой ненависти и злости. В глазах не отражалось ничего, на что бы она ни смотрела, они лишь светились внутренним огнём ярости. Существо протянуло к Ольге тонкие перепончатые руки с острыми когтями, и издало истошный вопль, продемонстрировав свой омерзительный оскал. От этого крика, казалось, содрогнулись стены храма, а вода в чане начала странно колебаться и вибрировать. Ольга смотрела, как к ней приближается чудовище, и знала, что сейчас точно умрёт. Она смотрела в глаза своей смерти, и не находила там абсолютно никакого отражения. От этого становилось нестерпимо страшно, ведь её смерть не будет простой и такой по-человечески банальной. Неведомое существо заберёт её жизнь во имя своих неземных целей, в его глазах нет ни жалости, ни довольства – словом, ничего. Лишь только полное и безмолвное величие, ведь оно знает, что так и должно быть. Божество, казалось, наслаждалось страхом Ольги, и специально двигалось очень медленно. Хвост с плавником на конце, подобно скользкой змее обвивал ноги богини. Вдруг её пропорции словно вытянулись и удлинились, и она сделало мощный рывок вперёд, оказавшись пред самым Ольгиным лицом. Ещё одно движение, и существо ловко прыгнуло в чан, и через мгновенье уже пыталось утопить девушку. Божество тянуло её за собой на дно, если, конечно, оно вообще было у этого чана, который казался Ольге непомерно глубоким. Девушка чувствовала, как хвост обвивается вокруг её тела, чувствовала прикосновения грубых чешуек, которые больно царапали кожу, она ощущала железные объятия чудовища, которые были намного холоднее воды. Она закрыла глаза, чтобы ничего не видеть вокруг себя, но вода вокруг неё словно кишела неведомыми и невидимыми созданиями, которые хватали её, и тоже влекли на дно, и Ольга всё же осмелилась открыть глаза. Девушка увидела, что её окружают несметные полчища водяных монстров, и вспомнила, что видела нечто подобное в душевой, когда оказалась по ту сторону зеркала. Ольга поняла, что это её страхи, чувства, которые она никогда не выпускала наружу, несмотря на то, что они мучили её почти  каждую ночь в виде бесконечных кошмаров. Она привыкла к ним, и считала, что так и должно быть. И вот, теперь все демоны её больного воображения вырвались наружу. Ольга осмотрелась, и поняла, что существо куда-то исчезло, его не было поблизости. Она решила плыть вверх, но монстры окружили её, проносясь мимо в бесовском хороводе. Они смеялись, чудовищно скалились, обнажая уродливые клыки, выли и рычали, и Ольге казалось, что все их крики слились в единый вопль-вопрос: «Где же она?». Гул голосов нарастал всё больше и больше, Ольга зажмурилась и зажала руками уши, чтобы не видеть и не слышать их. Она пыталась понять, куда исчезло существо, почему-то оно очень занимало её. Вдруг её ослепила страшная догадка, все события стали на свои места, сложившись в полную картину происходящего. Ольга, наконец, поняла, почему с ней происходили все эти странные события. Она зажала голову руками, её тело сотрясалось от сильных конвульсий, ей хотелось плакать, но она не могла этого сделать. Девушка закричала, а бесовский хоровод присоединился к её воплю. Ольга задыхалась, ледяная вода душила её, разрывала гортань и лёгкие, но она словно не замечала этого. Вдруг дьявольский гвалт прекратился, и Ольга услышала пение хора. Откуда-то сверху лилась кристально-звонкая мелодия, и точно такие же голоса вторили ей. Какая-то неведомая сила подхватила её и понесла наверх. Но теперь Ольга знала, что это. То чудовище, та дьявольская богиня на самом деле была ей самой. Это было второе я Ольги, так называемое альтер эго. Раньше она отрицала его,  но теперь они слились воедино, образовав неведомый по мощности тандем. Силы зла выбрали её своим орудием, и что было тому причиной, никто никогда не узнает. Ольга кружилась в подводном потоке, под аккомпанемент дьявольского хора, но для неё теперь это было уже неважно. То загадочное существо, то завораживающее чудовище было теперь внутри неё, и пыталось вырваться наружу. Ольга чувствовала его каждой клеточкой своего тела, оно медленно разрывало её, пытаясь просочиться сквозь поры кожи, мозг девушки заволокло какой-то мягкой пеленой. Она продолжала движение вверх, это существо выталкивало её на поверхность. Вскоре стали различимы силуэты, и спустя мгновение Ольга оказалась уже на поверхности воды. Её вытолкнуло из чана, и она упала на пол. Девушка успела заметить, что до этого бесстрастные лица священника и прихожан вытянулись в благоговейном страхе, на них появилась печать раболепства.  Когда она посмотрела на себя, то поняла, что причина была в ней, точнее, в её виде. Существо внутри неё рвалось на свободу, придавая причудливые и уродливые формы телу. Ольга чувствовала, как под её кожей движется новая жизнь. Её суставы разрывались между собой, деформировались, а потом соединялись воедино заново, вопреки всем стандартам человеческого тела. Кости стали мягкими подобно хрящам и им придавались новые, неведомые доселе пропорции. Словно то существо изнутри ваяло обособленный зародыш, который впоследствии сливался с телом Ольги, образуя совершенно новый, гибридный организм. В нём было нечто присущее человеку, и нечто присущее второй нечеловеческой природе. Ольга продолжала извиваться на полу, процесс перерождения был очень мучительным и болезненным. Её словно пронзали миллионами острых игл, по венам словно разливалась  кислота, которая сжигала и растворяла всё старое, из чего раньше состояла Ольга. Ей казалось, что она сейчас умрёт, каждый приступ новой боли был намного сильнее, чем предыдущий, и она ждала смерти. Более того, жаждала её.  Процесс продолжался, и девушка наблюдала за всеми изменениями, которые с ней происходили. Она кричала, и извивалась, как змея, теперь её тело было слишком гибким и податливым. Вскоре её гортань начала издавать какие-то странные хрипящие звуки, и Ольга вдруг осознала, что больше не может говорить. Она пыталась сказать что-то, но вместо привычных слов раздавался шипящий рык. В отчаянье Ольга обхватила голову руками и так и замерла в этой позе, не веря оставшимся в ней человеческим ощущениям. Вместо волос у неё были водорослевые полости, заполненные какой-то странной специфической жидкостью, и она чувствовала меж пальцев её циркуляцию. Лицо тоже сильно изменилось: оно удлинилось и стало вытянутой треугольной формы, подбородок заострился, а щёки впали, обозначив скулы. Ольге казалось, что теперь у неё глаза стали точно такими же, как у того существа, и она нисколько не ошибалась в своей догадке. Она провела языком по зубам, и вскрикнула от боли – теперь это были острейшие клыки. Вдруг Ольга начала задыхаться, гортань, словно обожгло огнём. Она чувствовала, как
начали изменяться её клыки, перестраиваться, освобождая место новому ряду более острых и мощных челюстей. Где-то в недрах глотки билась маленькая зубастая змейка-язык, прогрызающая себе путь на свободу. Ольга с большим трудом, словно ей что-то мешало, встала на четвереньки, содрогаясь всем телом от озноба. Она открыла рот так широко, насколько это было возможно. Злобно сверкнул её мощный и смертоносный оскал, с острых клыков на пол падали белоснежные хлопья пены, а меж двойного ряда челюстей извивалась змейка. Вдруг Ольга затряслась, всё её тело содрогнулось, и она, потеряв равновесие, упала. Девушка успела выставить руки вперёд и увидела, что они стали длиннее и тоньше, чем были раньше. Согнув их в локтях, она увидела, что из суставных сгибов выпирают заострённые костяные наросты в форме изогнутых клыков. Вся её кожа теперь была зеленовато-мраморного цвета, и Ольга смотрела, как сквозь неё просвечиваются бледно-фиолетовые сплетения вен. Она не знала, течёт ли по ним кровь или что-то ещё, но эта жидкость была осязаема, она была мертвенно-холодной и тёплой, словно живой, одновременно. Девушка увидела, что её пальцы также удлинились и стали более тонкими и изящными, и заканчивались острыми когтями. Когда Ольга широко развела пальцы и между ними растянулись красновато-прозрачные перепонки. Внутренние стороны рук были покрыты тонкими чешуйками. Но настоящий шок Ольга испытала, когда посмотрела на ноги, точнее, на то, что когда-то ими было. Она поняла, почему двигалась с таким трудом. До бёдер её туловище ещё было похоже на человеческое, но заканчивалось оно чешуйчатым извивающимся хвостом, как у морского дракона. На конце хвоста были три роговых заострённых плавника. Теперь на полу извивалось диковинное существо,  мысли которого были странны, и всё оно было полно новых неизведанных доселе чувств. Была ли это Ольга? – Несомненно, это была именно она, настоящая и реальная, как никогда прежде. Только теперь все её потаённые чувства, страхи и желания доминировали, нежели это было раньше. Находясь в дурмане, опьянённая новой силой, и сжигаемая злобой, она с трудом подняла тело, оперевшись на хвост, который, как ни странно, послужил надёжной опорой, и сделала несколько неуверенных движений в сторону чана. Вода стала прозрачной, как зеркало. Она взглянула в него, и увидела своё отражение. С двух сторон на её шее появились небольшие жаберные щели. Они то открывались, то закрывались, в зависимости от её дыхания. На запавших скулах тоже появились маленькие жаберные отверстия, но они были тонкими, и всё время открытыми.  Её уши стали вытянутыми и вся их поверхность была покрыта тонкими, но твёрдыми костяными загнутыми выростами. Волосы погрубели наподобие прозрачных толстых трубок, по которым текла болотно-ржавая жидкость. Изо лба выходили два отростка в виде рогов, которые загибались к низу, и  их концы уходили прямо в жаберные отверстия на шее. «Ольга» злобно оскалилась на своё отражение, обнажив челюсти. Пена с них попала в чан, и вода в нём начала пузыриться и кипеть. Резко развернувшись, существо потеряло равновесие, и начала падать. Тогда оно издало страшный вопль, протянув руки к священнику, теперь зная, что он поможет. Служитель тут же поспешил на помощь. На его простёртых к «Ольге» руках лежала какая-то шкура, выкрашенная в золото. Он подхватил своё новое божество и закутал в руно, которое оказалось невероятно мягким и тёплым. Священник прижал её к груди, словно маленького ребёнка, а прихожане и беснующаяся у входа толпа начали вторить хору. «Ольга» уже знала, почему они гнались за ней. Это нужно было для того, чтобы она оказалось в нужном месте в нужное время. Теперь богиня мирно покоилась на руках у священника, который осторожно вышагивал вперёд. Позади него шли двое монахов, которые кадили, а за ними шли ещё двое – они несли преображённые иконы. Потом, словно по цепочке, за ними двинулись хор и прихожане. Когда священник вышел из храма, то толпа утопленников расступилась перед ним в благоговейном почтении. Некоторые припадали на одно колено, а некоторые просто отступали назад, освобождая путь, кто-то выкрикивал молитвы. «Ольга» вслушалась в то, что они говорили, теперь нечеловеческий язык стал ей понятен. Тем временем священник внёс её на мост. Он был построен для удобства передвижения транспорта, и под ним располагалось шоссе. Теперь же внизу откуда-то взялась вода, заполнив собой всё пространство и поглотив дорогу. «Ольга» с любопытством и злорадством смотрела на вымерший город сквозь завесу ливня. Похоже, что чудовищу было приятно видеть весь этот разгром, тогда как малая человеческая частичка поражалась произошедшим изменениям, и немо вопрошала, не понимая, как такое могло произойти именно с тем городом, где она родилась и выросла. Словно ей в ответ, хор запел о событиях древности, и «Ольга» узнала из песнопений о том, что на самом деле представляет собой древний город Креста. Раньше, бесчисленное количество тысяч лет назад, когда ставропольские земли были абсолютно дикими и неизвестными, существовала Великая Равнина. В её окрестностях пытались прижиться племена первобытных кочевников, но земля отторгла их. Начали происходить страшные события, люди умирали странным образом, сначала они пропадали, а через некоторое время находили их обезображенные трупы. Кто-то расправлялся с людьми с неведомой доселе жестокостью, и вскоре поползли слухи о нечистой силе и злых духах. Потом начался жестокий мор, кочевники пришли к небывалому упадку. Но однажды во время сильной грозы, к ним в селение пришла странная женщина. Она с ног до головы была укутана в золотое руно, и передвигалась необычным образом. Собаки не смели даже зарычать на неё, и трусливо прятались в своих конурах, а часовые были словно в каком-то оцепенении и ничего не могли поделать со странной гостьей. Когда она вошла внутрь, то люди набросились на неё, но женщина обезоружила их одним движением руки. Вспышка молнии осветила её лицо, и кочевники увидели её чёрные бездонные глаза. Невежественные, они думали, что пред ними одно из их языческих божеств, злой дух, прогневавшийся на них. Их примитивному разуму было не понять, что перед ними стояло бессмертное существо, которое было свидетелем образования планеты Земля. Она вышла из пустоты. Все доводы, говорящие о том, что пустота ничего не рождает, были придуманы, чтобы скрыть её происхождение. Раньше всё было иначе.  Сначала высшие силы, могучие и властные, существующие вне привычного мира, земли, которой тогда не было вообще, создали вакуум, ничем не заполненный, полый. Потом из него было образованно пространство для космоса, звёзд, планет и последующих живых существ. Когда творцы создавали всё остальное, они совершенно забыли про первородную пустоту. Воспользовавшись этим, покинутая,  она для мести создала внутри себя хаос. Это был самый первый протест во всём мироздании. Когда же высшие силы вспомнили о пустоте, и заглянули в её тёмные недра, то они ужаснулись увиденному. Вакуум теперь был заполнен ужасными тварями, и не было им счёта. Разгневанные творцы решили уничтожить пустоту. Ранив её, они образовали прослойку между её миром и их собственным творением. Демоны вырвались на свободу, поселившись на земле. Множество их было убито, но земля была уже отравлена ими. Тогда творцы решили разделить пустоту. Они рассекли её надвое, отделив образованный ей мир от неё самой. Было решено сначала сделать пустоту бесплодной, не способной зачать нечто новое. Когда они закончили отделение мира, то увидели, что совершили страшную ошибку –  оказалось, что не все чудовища убиты. Пока они были заняты процессом отделения, в мире росло воистину ужасное существо. К тому моменту, когда её мать стала бесплодной, она уже успела обрести свою небывалую силу. И вот, перед высшими силами предстало орудие мести, злобное, готовое убивать и уничтожать ВСЁ на своём пути. Эта жестокая богиня, олицетворяющая собой первое вселенское зло, была слишком сильна, и непредсказуема, чтобы с ней бороться. Вспыхнув дьявольской звездой, она добровольно стала падшим ангелом, и погрузилась на дно беспросветной пучины. Там она восстанавливала свои силы после падения. Окрепнув, она объединила близлежащие моря в первый океан. Первоокеан оказался слишком большим, и тогда она разбила его на меньшие океаны, моря, реки и озёра. Так на земле появилась вода. А богиня назвала себя Матерью Пучиной. Однажды, когда она устав от всех дел, забылась сном, высшие силы наполнили воду живыми существами. Когда она проснулась, то увидела, как первосущество покидает морской предел. Разгневанная, она сначала хотела затопить землю, но, обладая изворотливостью и хитростью, решила мстить. Она устраивала наводнения, убивала людей, выстроив уничтожительную стратегию. Ей всегда удавалось уйти от кары высших сил, её подводный дворец был надёжным убежищем от их силы, оружия и магии. С тех пор прошло очень много времени. Мать Пучина затихла, дав возможность человечеству сделать робкие шаги развития. Когда она вышла на поверхность, то поняла, что пропустила слишком многое. Сначала она развлекала себя кровавыми и ужасающими убийствами кочевников, но потом она придумала ужасный план, и пришла к людям. Она предложила им сделку, кочевники построят в её честь огромный храм на земле, и будут чтить её  имя, поклоняться ей, как новому богу, или она затопит всю землю. Чтобы никто не усомнился в её словах, богиня скинула с себя руно, и предстала перед людьми в своём истинном обличье. Она лежала на земле, уперевшись в неё руками, длинный хвост с роговыми плавниками яростно бился об землю, извиваясь в невиданном танце, но ужаснее всего был оскал двойного ряда челюстей. Водоросли вместо волос приняли вид непонятной субстанции, и струились по плечам и спине божества. Поднявшись, она оперлась на свой хвост, а потом набросилась на человека в крайнем ряду. Испуганные люди бросились, было бежать, но она остановила их громким возгласом, от которого у всех похолодела кровь в жилах. Тогда сделка и была совершена, и закрепили её кровью того несчастного, положив начало первому человеческому жертвоприношению. Кочевники, все от мала до велика, стали свидетелями ужаснейшей расправы. На прощанье богиня пригрозила, что так она будет поступать со всеми неугодными ей, и дала срок три года на строительство храма в её честь. С тех пор она прекратила красть людей, и кочевники начали работу по мере всех своих примитивных сил. Мать Пучина прокляла это место и навела сильнейшие чары, которые скрыли действительность от высших сил. Через три года она появилась там во всём своём ужасном величии. Ей понравился храм, и она осталась в нём жить. С тех пор там проводились кровавые ритуалы, а стены сотрясались от нечестивых песнопений и молитв. Когда чары спали, то оказалось, что новый культ получил широкое распространение. Высшими силами было решено уничтожить всё население, подверженное этой изуверской религии, Мать Пучину навеки заточить в храме, потому что была она бессмертна. Когда адепты были стёрты с лица земли, творцы проникли в храм. В это время закончился ритуал посвящения – богиня знала о том, что её ждёт. В купели был освящён новорожденный, которому суждено было донести до мира культ. Она наделила его тёмной стороной души, поселила там демонов страхов и сомнений. В скрытности новых человеческих душ она возродила свою мать пустоту, при помощи которой могла в будущем возродиться вновь. Этот ребёнок был отправлен в новый мир людей, созданный высшими силами. Он продолжил свой род, дав начало совершенно иному типу людей. Внешне они были неотличимы, но не внутренне. Ничто теперь не могло изменить этого, даже после очередного уничтожения народа, в душе новых людей находилось место для мрака, ибо пустота просачивалась куда угодно, подобно воде… Был тяжёлый, долгий бой, и у Матери Пучины не было передышки, тогда как высшие силы наносили ей удары со всех сторон, используя своё количество. Богиня билась до конца, но и её силы начали иссякать. Было потрачено слишком энергии, и она не смогла восстановить её. В итоге благодаря силе заклинаний её заключили в храме. Чтобы снять заклятье, нужен был человек, настолько не владеющий своим внутренним миром, чтобы он, в конце концов, убил его, взрастив ростки Матери Пучины. Эти семена должны были долгое время зреть из поколения в поколение, пока однажды, раз в сто тысяч лет, не начиналось их бурное цветение, и Мать Пучина выходила, чтобы собрать свои плоды и насытиться ими. Сменялись века и поколения, появлялись новые цивилизации и исчезали старые, но правило оставалось неизменным. По истечению назначенного срока чёрный храм поднимался вновь из бездны, и адепты спешили доставить Матери Пучине избранную жертву, человека, в котором созрели её плоды. Происходило слияние между его внешним и внутренним мирами, и жертва, а это всегда была особь женского пола, принимала вид богини. Это была кара за то, что человек забывал свой истинный мир, меняя его на множество пёстрых масок, которое человечество старалось приспособить к своему существованию. Нельзя быть всё время одинаковыми, но и нельзя при этом изменять себе. Однажды люди забыли снять маски, поверив, что действительно являют собой этот нарисованный набор чувств и эмоций. Тогда-то они и забыли о своём внутреннем мире, как высшие силы когда-то забыли о первородной пустоте. Люди потеряли внутренний мир, они меняли маски, метались в поиске истиной и верной, но её не было. Они понимали, что что-то потеряли, но не могли осознать, что именно… «Ольга» поняла, что была избранной. Когда она перестала слушать хор, то увидела, что процессия уже достигла плотины. Заслушавшись песнопениями, она не обращала ни на что внимания и сильно удивилась тому, как быстро они преодолели столь долгий путь. Священник, монахи и хор первыми взошли на плотину. «Ольга» видела: огромная толпа мертвецов медленно приближается к ним. Они заунывно тянули песнопение, в их руках продолжали гореть мерзкие свечи из человеческого жира, несмотря на хлещущий ливень. Изображение казалось расплывчатым и мутным. Толпа всё прибывала и прибывала, наверное, весь город собрался здесь. Тогда священник осторожно снял с богини руно и бросил его в воду. Оно практически сразу пошло на дно, а вода начала клокотать и бурлить. Священник поднял «Ольгу» высоко вверх, прямо над ревущей бездной, а потом он вытащил из ножен тонкий кривой кинжал. Она видела беснующуюся пропасть под собой, она чувствовала зов, шедший из её глубин. Знала, что будет принесена в жертву, но в ней не было стремления к сопротивлению. «Ольга» теперь хотела полного соединения с роком, предназначенным ей. Она вспомнила все свои кошмарные сновидения и поняла, что видела предстоящее жертвоприношение в них, но только не так ярко, как сейчас. Больше всего ей хотелось увидеть храм. И стоило только загадать это желание, как священник обрушил на неё первый удар. Кинжал наполовину вошёл в её грудь, и «Ольга» почувствовала сильную боль, а потом увидела, как из раны струиться ржаво-болотная субстанция, заменяющая ей кровь. Потом священник нанёс ещё двенадцать ударов подряд. Она истекала кровью, извивалась от боли, рычала, словно раненая львица, шипела змеёй. Неожиданно ей на ум стали приходить слова, она начала складывать в предложения, и вскоре из её пасти вырывались звуки грозной молитвы. Она произносила их не на человеческом языке. По мере того как она исступленно хрипела, произнося её в предсмертной агонии, вода волновалась всё сильнее и сильнее. Наконец священник нанёс последний удар, практически утопив кинжал в жертвенном теле. Издав небывалый по силе крик, «Ольга» погрузилась в непонятное состояние, похожее на дрёму. Подобие крови капало вниз, и в самом центре воды появилась воронка. Она увеличивалась в диаметре, пока не заняла собой чуть ли не всё водохранилище. «Ольга» видела, как из её глубин поднимается огромный чёрный храм. Он был выточен, очевидно, из тех камней, что появились миллионы лет назад, и так и не дошли до нашего времени. Этот храм напоминал чем-то традиционные православные церкви, но только в нём не славили имя божье, а проводили кровавые ритуалы. Славили жестокую богиню, слагали в её честь нечестивые молитвы и устраивали чудовищные сборы, которые когда-то положили начало невинным вакханалиям древних греков. Храм появился на поверхности во всём своём грозном величии. Абсолютно чёрный, с высоким остроконечным шпилем, который обвивал каменный дракон, с оскаленной пастью и широко раскинутыми крыльями. Шпиль уходил в самые небеса, гордо попирая их. Витражи изображали картины образования мира и сцены борьбы высших сил с Матерью Пучиной и перводемонами. Массивные купола источали тревогу, грозя сорваться вниз с высоты. Стены храма были сплошь испещрены тайными письменами, которых «Ольга» не понимала даже сейчас. Колокола били какой-то дьявольский неземной набат, который вызывал щемящее чувство предстоящей катастрофы. Тяжёлые кованые врата храма были заперты, и на них был выгравирован незнакомый символ. Глядя на него, «Ольга» проникалась глубоким уважением к Матери Пучине и страхом перед неведомыми силами зла. Она смотрела на него сквозь мутную завесу дождя и агонии, и даже боялась представить, сколько лет этому древнейшему памятнику вселенского зла. Земля, на которой он был выстроен на самой заре человеческой эры, впоследствии была открыта как Поволжье. На этом месте теперь располагалось Волжское водохранилище. Храм был погребён в самых недрах земли и покоился под толщей воды. Но верные адепты нашли избранную и совершили свою мрачную миссию. На какое-то мгновение субстанция, текущая в «Ольгиных» венах стала красной и  быстро капала в воду, и перед вратами храма образовался пенящийся круг. Из него на поверхности появился чудовищный привратник. Очевидно, что это был чудом уцелевший перводемон, который остался служить дочери своей госпожи. Страж поднял вверх трезубец и протрубил в уродливую морскую раковину. Тотчас же ворота распахнулись, и в дверном проёме появилась Она. Избранные после своего превращения  были лишь жалкими копиями Матери Пучины. Она намного превосходила их во всём. Это было грозное божество, каждое движение которого вызывало трепет и уважение, демонстрируя необычайную силу. То существо, которое являлось вторым я Ольги, представшее перед ней в храме, не шло ни в какое сравнение с настоящей богиней. Полуженщина, полузмея, она плавно передвигалась по поверхности воды. Она приблизилась к священнику и протянула длинные чешуйчатые руки со страшными когтями к «Ольге»,  грозно прокричала что-то, понятное только одному священнику. Он поднял тело ещё выше и произнёс последнюю молитву, а потом бросил её вниз. Мать Пучина поймала её, и «Ольга» почувствовала, как в её сердце вонзаются острейшие зубы, ломающие рёбра и разрывающие внутренности. На мгновение вся вода стала кроваво-красной, а толпа пришла в бешеный экстаз. Покончив с жертвой,
богиня направилась обратно к храму. В руках у неё было мёртвое сердце «Ольги». Встав у ворот, Мать Пучина поднялась во весь свой рост, упираясь кончиком хвоста о водную гладь, и занесла сердце у себя над головой. Хор запел ещё выше, но мощный полурык-полушипение божества заглушали его. Богиня  взывала к первородной пустоте, давшей всему начало, и к великому Хаосу, который она создала из мести. Она сыпала древними проклятиями, которые на несколько веков были старше самой земли, взывала к духам падших перводемонов. От её слов сотрясались небеса, как от сильнейшего грома, сумасшедшие молнии своими стрелами били по воде, и она вздымалась на дыбы, взметая волны ввысь. Дождь пошёл намного сильнее, словно небо решило опрокинуться вниз, подобно бездонному первоокеану. Последний и наиболее мощный крик богини слился с раскатом грома, оглушив толпу. Потом ослепительно сверкнула молния и ударила прямиком по плотине, разрушив её. Мать Пучина с холодной ненавистью наблюдала, как она рушится, унося за собой сотни тысяч живых мертвецов людей. Богиня смотрела, как они уходили, только сейчас узнавая, кто они на самом деле. Их крики тонули в воде, которая яростно поглощала их. Люди, наконец, нашли ту истинную маску, но она оказалась посмертной. Так было всегда, и поэтому не было таким удивительным или непредсказуемым. Случилось то, что должно было случиться. В этот раз вода поглотила огромную территорию, затопив всё, что встречалось на её пути. Всё вышло из воды, и всё в неё вернулось…
Мать Пучина стояла на пороге своего храма, и отрешённо смотрела вдаль.
Богиня видела вокруг только Пустоту. Так уже было бесчисленное количество лет тому назад. И это снова повторится через сто тысяч лет. Слишком много её адептов в этом мире, слишком сильно сжимали её когти в своих тисках человеческую веру. Она имела страшную власть над всем миром, но могла использовать её только раз в назначенный срок. Но и этого хватало, чтобы за одно мгновенье разрушить всё. Мать Пучина зашла внутрь своего храма, и верный страж запер за ней ворота. Богиня заняла свой трон, а страж стал позади него. Храм начал медленно погружаться в воду, пока окончательно не скрылся под ней. Вновь образовалась воронка, в её центр ударила молния, и после этого поверхность вод стала спокойной. Ливень, хлеставший с прежней остервенелостью, затапливавший всё большие территории, начал постепенно идти на убыль. Впоследствии станет известно, что волны разрушительного наводнения дойдут до самых дальних границ области, чётко обозначив границы между прошлым и настоящим. Неизвестно, что потом стало с затопленными землями. Сейчас кругом была одна вода, сплошь усеянная человеческими останками. Трупные воды. Голодная пучина насытилась… В очередной раз. 

ВМЕСТО ЭПИЛОГА.

Ярко светило солнце, отражаясь в спокойной и чистой воде, но бездонное небо не могло слиться с ней, потому что между ними была Пустота.