Миры

Снежинки падали не слышно и почти не заметно, и только в свете фонарей, выхваченные из темноты, они превращались в снегопад.
Сергей остановился недалеко от фонарного столба, и, подняв голову, подставил своё лицо набегавшему сверху пушистому потоку. Снежинки приятно  защекотали  лицо и Сергей, слегка прищурив глаза, стал наслаждаться их нежными прикосновениями. Вдруг ему стало чудиться, что это не снежинки падают на него из черноты, а он сам летит в черноту, мимо обступивших его со всех сторон, мягких комочков. Ощущение усиливалось, пока не закружилась голова и Сергей, опустив её, стал разглядывать свои широко расставленные, чтобы не упасть, ноги. Какое-то время улица, на которой он стоял, с её домами, фонарными столбами, деревьями и проезжающими мимо машинами, продолжала кружиться. Сергей подождал, пока вращающийся вокруг него мир не перешёл в своё естественное, неподвижное  состояние и улыбнувшись пошёл дальше. В его памяти, неожиданно ясно, всплыли картины детства, когда он с друзьями, упав на спину в мягкий свежий снег, "летал", забыв обо всём на свете.
- Точно!
Сергей вдруг остановился, словно вспомнил что-то очень важное.
- Точно! - повторил он.
- Надо лечь на спину. Тогда голова не будет кружиться.
Он даже стал осматриваться, выбирая место поудобнее.
   - Да давай прямо здесь. - услышал Сергей и от неожиданности
вздрогнул. Он не заметил, откуда появились этот парень и девушка, и какое-то время смотрел на них, не понимая смысла сказанного. И только когда, поравнявшись с ним, девушка прыснула от смеха, Сергей всё понял.
- Нет! - попытался оправдаться он.
– Я, только хотел...
- Да ладно! - прервал его парень. -C кем не бывает.
Сергею вдруг стало весело. И от простой шутки этого парня, и от незлобного смеха его спутницы, и от воспоминаний детства, вдруг нахлынувших на него. И вообще, всё было замечательно.
- Вот оно счастье!
Сергей ощутил эту мысль так ясно, как будто это была вовсе
не его мысль. Она принадлежала кому-то другому. Тому, кто знает
и понимает больше него, и будто этот кто-то, только что сказал
ему об этом. - А собственно, что произошло? Он предложил проводить её. Она
согласилась... Может быть, всё дело в этом? А может быть, ей было просто страшно возвращаться одной, так поздно? Может быть, никто другой не догадался предложить ей это?
Сергей попытался вспомнить подробности случившегося: Они пошли пешком. Это была её идея. Она жила не далеко, но они могли
бы доехать на автобусе... Нет, это ещё ни о чём не говорит. Потом они читали Ахматову... А потом он попросил её телефон, и она достала из сумочки блокнот и ручку, написала номер и, вырвав листок, протянула ему, не сказав ни слова.
Сладкая волна невесомости прокатилась по телу Сергея, и он
снова улыбнулся.
- А всё-таки как это здорово, что идёт снег, - подумал он.
- Надо ей позвонить. Прямо сейчас.
Сергей остановился. Только теперь он заметил, что прошёл свой
квартал. - Надо возвращаться. Лучше через дворы. Так быстрее.
Сергей свернул за угол дома. Дорога была ему хорошо знакома. До его подъезда, не более пяти минут ходьбы.
   - Целых пять минут. Но, что, же он ей скажет? Может быть, скажет, что решил проверить, правильно ли записан номер телефона? А может быть сказать правду? Что он уже соскучился по её голосу. Что не понимает, как мог, прожив двадцать пять лет, встретить её только сейчас?! Что только теперь он понимает, как красив этот мир, и как мудро всё в нём устроено, и что только теперь каждый его поступок приобрёл смысл. Да, он скажет ей именно это! И не важно, что они знакомы всего несколько часов. Самое важное, что он нашёл её! И ближе её у него нет никого! Только она!
Сергей вспомнил про маму.
- Нет. Мама - это другое. Мама, это совсем другое. Маму он не бросит. Они будут жить втроём. Да, теперь всё приобретает смысл. Он будет работать и учиться. Теперь это просто необходимо. Ещё вчера он делал это автоматически. Просто потому, что так надо. Надо есть, надо одеваться, ходить на работу и учиться... А теперь они будут вместе. И у них будут дети. Мальчик и девочка. Как всё-таки замечательно устроен этот мир...
- Закурить не найдётся? - услышал Сергей сзади и обернулся.
Перед ним стоял высокий худой парень в спортивной куртке и спортивной шапочке.
- Я не курю, - виноватым голосом ответил Сергей. Он никогда не курил, и каждый раз отвечая на этот вопрос, испытывал чувство неловкости оттого, что не может помочь человеку. Парень продолжал смотреть на Сергея, и Сергей подумал, что
его не расслышали.
- Я не курю. - Повторил он.
Парень закрутил головой, будто прислушиваясь к чему-то.
- Ты один? - вдруг спросил он.
- Один. - Не понимая парня, ответил Сергей. Он хотел спросить, что случилось, но не успел.
Парень вытащил правую руку из кармана куртки и, резко выбросив её вперёд, толкнул Сергея в грудь. Толчок был не сильным, и, скорее подчиняясь инстинкту самосохранения, чем силе, Сергей сделал шаг назад. Парень опустил руку и замер.
- Ты что? - хотел сказать Сергей, но не смог. Он вдруг почувствовал, что всё вокруг окаменело. И парень, и город, и воздух, и темнота, окружающая его, и он сам - всё стало неподвижным и твёрдым. Сергей сделал усилие и, подняв руки, шагнул к парню, чтобы убедиться в реальности его существования. Но неожиданно всё пришло в движение и куда-то поплыло. Земля вырвалась из-под его ног и он, сквозь неподвижные снежинки, полетел в темноту…
"Штырь" огляделся. Двор был пуст. "Штырь" нагнулся, чтобы вытащить торчащую из груди лежащего перед ним человека, отвёртку, но передумал.
- Хрен с ней.
Он сел на корточки и стал обшаривать карманы только что убитого им прохожего. Какие-то бумаги и документы выбросил в снег. Денег было мало.
- Даже на бутылку не хватит. - Подумал "штырь", пряча деньги в карман куртки. Сигарет у убитого не было.
- С-с-сука! - смачно ругнулся "штырь" и, выпрямившись, сплюнул. Нестерпимо хотелось курить. "Штырь" испытывал чувства, словно его только что обманули. Он был уверен, что сигареты у мужика есть. А его обманули. В его теле росла ненависть к валяющемуся у его ног трупу.
- Надо забрать шапку. - Подумал "штырь". Он снова нагнулся и только теперь разглядел лицо убитого - широко раскрытые глаза смотрели прямо на него, а на губах застыла виноватая улыбка. "Штырь" отпрянул.
- Ты чё, козёл, лыбишся? - и сделав шаг назад, вдруг бросился к убитому и стал бить его ногами. Он бил распростёртое перед ним тело долго, с остервенением, пока не устал. Его трясло, как в ознобе. Вдруг он развернулся и, как ни в чём не бывало, неторопливо покачиваясь, пошёл прочь. Выйдя со двора "штырь" огляделся. Улица была пуста.
   - Вонючий город. - Подумал "штырь" и, втянув голову в плечи, побрёл в сторону железнодорожного вокзала.
Снег усилился. Огромные снежные массы обрушились на город. А город, словно укрывшись белым одеялом, готовился ко сну. В его окнах гасли огни. Всё реже тишину улиц нарушал шум запоздалого мотора. Обычная ночь вступала в свои права.