Как в России ток-шоу делались...

 Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"



                Где-то в России, 90-е годы ХХ века…



Всем  телевизионным профессионалам  давно известен этот  циничный рецепт.
Вот он.
Итак, кто ( и что) требуется для создания  идеального политического ток-шоу.

1.Специалист по задаванию неразрешимых вопросов.
2. Специалист по созданию идеальных ответов
3. Консультант-резонер
4. Умный козел-провокатор (желательно с зарубежным экономическим образованием)
5. Совсем глупый козел-провокатор (желательно с отечественным национал-патриотическим уклоном)
6. Ехидный ведущий,  далекий от обсуждаемых в аудитории  вопросов
7. Он же, делающий вид горячей причастности к ним
8. Три красавицы (для перебивок)
9.  Разрушенные старичок и старушка (для жалости и  укора действительностью)
10. Плачущий большевик (для напоминания о проклятом прошлом)
11. Тридцать-сорок молодых бездельников в одинаковых футболках и бейсболках, скандирующих что-нибудь громкое и глупое.
12. Самодовольный политический деятель (для  убивания в финале вопросом о его коррупционных связах с очередным убежавшими за рубеж казнокрадом или проштрафившихся где-нибудь в Лондоне детях-студентах)
13.  Неадекватный происходящему хулиган-скандалист (рояль в кустах) для вызова  в студию охранников телеканала.
14. Шесть бутылок коньяка (для предварительного тайного угощения – по 100 грамм -  участников шоу под №№ 3,4,5, 9, 10, 13 и активистов массовки)
P.S. Особую пикантность  ток-шоу  придаст  участие в нем любого известного в стране «кричащего идиота».

…Народ  на запись  очередного политического  ток-шоу  продолжал прибывать.

 Появился в клубах дыма дешевых сигарет  ярый грузофоб и националист Вакула Муромский (он же Альфред Пиндюрин). Как и все националисты-шовинисты любого народа, он был всклоченный, с опухшим лицом, неопрятный, с лишним весом, редкозубый и  с крашенными хной редкими волосами, с обязательной перхотью на засаленном воротнике, с обязательными очумелыми глазами. (В. Муромский в одном из своих путевых очерков недавно написал: «Впервые был в Лувре. Что ж, неприятно – но факт.  Многое давно знакомо еще по школе. Остался  равнодушен »).

За ним вошел престарелый правозащитник Сергей Урус–Мартанов (полумесяцем бровь), с пачкой свято-либеральных журналов «Эпидерасьон» подмышкой. Такой же всклоченный, редковолосый и редкозубый, но еще и – картавый. (На одной из последних  телевизионных «Круглых столов» в яростной полемике с американцами по поводу Ирака, С. Урус-Мартанов совершенно искренне закричал: «А у вас негров обижают!»).

 С очередной молодой пассией вбежал, с трудом притворяясь молодым и энергичным, скандальный кинорежиссер Джордонас Чеснокас. Он был ослепительно сед, крупно морщинист и тяжело болен пародонтозом.

В родной Литве, затем неродной  России Чеснокас прославился периодическими скандалами с любой властью и публичным рукоприкладством по отношению к имущим её. Побитые  публично подключали знакомых «ментов» для оперативных мероприятий, но так как  кинорежиссер и  сценарист сверкал различными талантами, то «быстро и тихо» посадить его не получалось.
Однако качество жизни стало заметно снижаться и Чеснокасу, после ресторанных пощечин, стали угрожать уже и традиционным «заказом».
Пришлось уехать в Америку.
А в Голливуде он занимался самым позорным для русского киноактера делом – играл соотечественников. Нетрезвых космонавтов в валенках и ушанках, низколобых рычащих мафиози в пиджаках из кожзаменителя, ученых-атомщиков в косоворотках и шапках-гречневиках и прочих лучших представителей народа-богоносца.
В этой свободолюбивой стране Чеснокас со старыми привычками не  расстался и написал пророческий сценарий блокбастера «Аль-Годзилла», изобилующий провокационными параллелями и мерзкими аллюзиями.

Затем Чеснокас напрягся на деньги и снял супермегаблокбастер «Апокалипсис-3» о том, как российские мафиози засыпали в канализационные сети Нью-Йорка десять тысяч тонн китайских пекарских дрожжей. И что из этого вышло. 
Несмотря на  сонм втайне сочувствующих,  синема-ренегата и режиссера политкорректный Голливуд демонстративно проигнорировал.
К сожалению,  для Америки, Чеснокас был слишком умен и когда он в одном из интервью произнес, что: «Выбирая либеральные демократические ценности, любая нация подписывает  себе смертный приговор. Его приведут в исполнение мигранты», вопрос о его американском гражданстве  решился автоматически.
В России антиполиткорректную тематику скандальный режиссер не оставил и сейчас снимал патриотический русский  фантастический  боевик-антиблокбасстер  «Мученики Аль-Акса» против  «Бригады Мучеников Тамбова».

Стремительно раскачиваясь на стоптанных каблуках, в зал вошел носатый гордый и  нетрезвый человек в поношенной бурке поверх старого джинсового костюма.
Муса Алибабаев-Беркут был пожилым творческим человеком, прошедшим традиционный путь младшего брата в  большой советской писательской семье.

 Давным-давно,  по разнарядке  ЦК ЛКСМ одной, естественно, маленькой, гордой, южной, солнечной и многонациональной республики,  из Мусы решено было изготовить национальную творческую гордость местной молодежи – писателя, драматурга, режиссера театра и кино в одном лице.
Начались московские молодежные семинары, кураторство маститых российских писателей-деревенщиков, их рецензии на начавшийся у Мусы («нашего Миши» – как называли его ласково жены рецензентов), писательские зуд и бред,  и ответные посылки с урюком и изюмом.
Вскоре натаскивание закончилось и началось творчество.
Как водится, дебют начинающего драматурга и театрального режиссера на одном из фестивалей творческой молодежи закончился полным провалом.

Вот что писали в газетах:
«Печальным событием фестиваля стал спектакль «В дружной семье» (автор и постановщик М. Алибабаев). Пьеса, в центре которой  юный  солдат, ищущий в блокадном Ленинграде во время отпуска по ранению, свои национальные корни, поразила своей рыхлостью, аморфностью, эпигонством, и творческой неряшливостью. Достаточно сказать, что в квартире, за окнами которой зимний военный Ленинград первого года блокады, на столе появляется торт, а гость, Трижды Герой Советского Союза, молодой безногий фронтовик, одетый в камуфляжную форму с золотыми погонами, приносит огромный  букет роз, завернутых в целлофан!»
Мусса мужественно перенес неудачу.

Затем покатило настоящее творчество республиканского масштаба – первый киносценарий Мусы Алибабаева (еще не «Беркута») поразил всех своей оригинальностью. Впервые на просторах советской многонациональной страны была рассказана история о некоем комментаторе телевидения, очень успешном молодом человеке со множеством внебрачных связей.
Внезапно у комментатора ни с того ни с сего начались проблемы с руководством, с коллегами и женой. Естественно, что стали рваться и внебрачные связи.
Потрясенный комментатор на время бросил все и уехал в родной аул, где начались встречи с бесчисленными друзьями детства (орденоносными комбайнерами и пастухами) и мудрыми аксакалами-фронтовиками.
Смысл бесед с этими людьми, а также со смертельно больным отцом на одре сводился, прежде всего, к поиску истоков, следованию национальным традициям и реанимации оторванных от родной земли корней.
 Вконец потрясенный комментатор (с желанием пускать корни) вернулся в урбанизацию, где его, обновленного, с нетерпением ждало руководство, а также жена.
Про внебрачные связи в финале сценария умалчивалось.

« Крутой перелом» - так назывался  фильм, снятый по  литературному труду Алибабаева. Он имел такой грандиозный успех в национальных республиках, что сразу же вызвал бессовестную волну массовых подражаний в прозе, поэзии, театре, кино и телевидении.

Во время и после перестройки, как и большинству советских писателей, почему-то не писалось. 
Темы как-то были непривычные, незнакомо-пугающие, резко изменился читатель – он пошел все больше внезапно-обедневший и потому – дерзкий, злобный. Хотел только или разоблачений или криминально-эротического забытья. Наотрез отказывался от эпопей. притч, партийных битв в пути и традиционных поисков корней в шести томах.
Престарелые члены огромного республиканского Союза писателей (а их в маленькой республике было в 4 раза больше чем в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии, взятых вместе), также находились в полной растерянности и безденежье. Некоторые из них (поглупее), вместе с молодой творческой порослью, бросились было в национализм, шовинизм и поиски виновных в том, что они не стали за последние 70 лет экономическими тиграми или хотя бы  - барсами.

Виновного нашли быстро и привычно, вдохновенно и долгожданно перешли к его перманентному клеймению,  но больших денег  и доступа к государственной кормушке ищущим это не принесло.

Другие маститые, партийные бытописатели и эпопейщики (то есть – совсем недалекие) занялись  коммерцией и так как республика являлась светочем  трайбализма, дела у них резко пошли в гору.

Муса, как и все советские национальные писатели, так не любил русских, что любого умного из них причислял только к евреям.
С тюрьмой народов теперь можно было бороться смело и безнаказанно  и Беркут  срочно написал книгу-боевик, где мафиозные бандиты  Мустафы, Муслимы и Магомеды, а также преследующие  их сотрудники внутренних дел национальных республик Икрамы, Ильхаты и Исраилы после своей основной деятельности занимались оральным и анальным сексом со множеством полногрудых блондинок, которых звали, естественно, Светами, Наташами и Любашами.

Книга несла явно фрейдистский посыл и поэтому имела успех в Турции, а также на южных окраинах СНГ.  Мусу даже наградили огромным орденом какой-то новоявленной кавказской страны, что давало, кроме всяческих привилегий посещать еще в любое время дня и ночи женские бани почему-то в России.
 В последнее время популярный нацдетективщик бросился в сценарно-дефицитный омут национального кино, поэтому  его спутником на сегднящнем ток-шоу был режиссер-востоковед Степан Гальюнов, снявший недавно сагу о сантехниках «Разводной апельсин».