Записки мнимого Дон Жуана 3

Очередная моя бессонная ночь проходит сентиментально. Кажется, что она не кончится, пока память не исчерпает все когда-то будоражащие душу воспоминания. И снова со мной моя бессменная компания - старый потрепанный временем блокнот в затасканном кожаном переплете и черный источенный карандаш, из-под твердого грифеля которого на разлинованный белый лист выходят портреты так и не забытых мною прекрасных муз моего прошлого.

     По привычке открываю настежь окно.  Запах холодной осенней сырости разом ударяет в нос. Свежесть ночного ветра предвещает утреннюю прохладу, а томный тенор Стинга навевает сладкую грусть. Созерцание яркого зигзага Кассиопеи под соло плачущего в колонках саксофона способно в миг разорвать сердце, переполненное противоречивыми чувствами.

     Снова вывожу черный каштан ее глаз серым графитом, с трудом силясь вспомнить тот игривый мальчишеский взгляд, который мне не посчастливилось поймать на себе более. Еще одна линия небрежно ниспадающей на лоб пряди - и я вспоминаю каждое движение ее никем не тронутых до меня губ. Грифель оставляет тонкий прозрачной след бархатной шеи и нежных пластичных плеч - и в памяти воспроизводится многозначительный язык ее хрупкого тела.

 Опять пью этот ненавистный черный растворимый кофе, не разбавляя опостылевший вкус ни сливками, ни даже сахаром. Белый лист насквозь пропитан горьким ароматом обжигающего напитка,а осточертевший мне город - такой нелюбимой осенью.