Записки мнимого Дон Жуана 4

 Пару дней назад она вылила на своё тело целый флакон незнакомого мне дешевого парфюма, будто хотела заглушить мою память о ней.  Приятный цветочно-цитрусовый аромат сменился приторной гадостью, которая ассоциируется у меня лишь с ее залитыми стеклянными глазами цвета индиго, беспонтовой бутылкой Bosca и пьяными поцелуями. Я явно ощущаю ее буйный протест: "Безусловно, все кончено. Моя память ушла вместе с предыдущими духами, которые я бесжалостно вылила в унитаз!"

     Её подруги-проститутки периодически покупают ей алкоголь в местных замызганных пивнухах. Новая пьянка - лишь очередной повод беспощадно перемыть кости всем бывшим, из-за которых самолюбие этих продажных потаскух сильно пострадало.
     - Как мне привлечь его внимание? Я уже все перепробовала...
     - А что конкретно ты пробовала?
     - Стояла в углу с бутылкой вискаря, пила и смотрела на него.

     Она уверенно утверждает: "Нет-нет, что вы, между нами ничего не происходит. Мы даже не пересекаемся толком. Столько времени прошло!" И никто из её стервоз не догадается, что прошлой ночью у нас был бурный горячий секс. Всё донельзя просто - стоит лишь позвонить ей, и у тебя есть занятие на ближайшие 6-8 часов в её чужой холодной квартире. В чужой холодной постели.
     Глянец смуглой атласной кожи, блеск розовых влажных губ. Черное кружево. Красное полусладкое.
     - У тебя бездонные глаза... Смотришь туда - и видишь всю глубину человеского существа, - говорит она, лежа на моем плече.

     Я же молча смотрю на белый обшарпанный потолок, пуская в еще недавно раскаленный страстью воздух легкие кольца сигаретного дыма. Все это я уже слышал от предыдущих. Киваю головой, будто у меня точно также, типа я еще не остыл. Сколько в ее словах дешевой опротивевшей фальши, черт возьми! Но как им захочется поверить, когда она в очередной раз будет сверлить мой затылок своим настойчивым прожигающим взглядом...

     И через неделю все повторится по знакомому шаблону: забытая пробка от белого полусухого в глубоком кармане моего вельветового пиджака, нежный розовый шелк и дикое вожделение в ее глазах. Еще одна многозначительная нежность единственного прикосновения ее руки к моим сухим обветренным губам... Если бы не ее новый парфюма, запах которого сладким въедчивым шлейфом идет за ней следом, я бы осознал, про какую "глубину человеческого существа" она мне почти лукавила все это время. Я бы понял, на что она надеялась и каких сомнительных надежд я ее лишил.