Рождество

Рождество началось с его слов, комментировавших трансляцию службы по первому каналу телевидения... Слова были не самые подходящие к светлому празднику, однако, именно ими супруги, сидя на кухне за бокалом виски встретили его приход поздно ночью. "Ты только посмотри, какая мафиозная рожа у этого патриарха", - сказал муж, когда на часах было около полуночи... Она расстроилась. Ей хотелось проникнуться чем-то более возвышенным, почувствовать приход Рождества, появления Иисуса... И не было никакого дела до "рожи патриарха"... Тем  не менее, тема продолжала развиваться. Страсти накалялись, потому что, как обычно, разговор свелся к тому, что она начала обвинять его в недовольстве этим миром и всем сущим, и думала, что права... Каково же было ее удивление, когда она услышала горячую речь в защиту правдолюбия и того, что правда - это само по себе ценно и всегда хорошо! Муж был убедителен и заставил ее задуматься. И хотя расстались они на ночь не в лучших чувствах друг к другу, и поутру рано она проснулась, и, лежа без сна, слушала его храп и тосковала, ибо он лег спать на диване, а заодно и размышляла о том, к чему же в семейной жизни могут привести такие радикальные мировоззренческие разногласия, обнаруженные в ночном разговоре, вскоре он проснулся и перелег на кровать рядом с нею, и они еще спали, пока не стало светло за окном, пока младшая дочка не пришла с вопросом, можно ли ей съесть конфету... Тогда пришло время просыпаться и вставать, и она встала первая и пошла варить кофе, и еще долго сомневалась, будет ли муж в хорошем расположении к ней после вчерашнего, или все это было уж слишком, и он не станет иметь с ней дела и разговаривать не сочтет для себя приемлемым... А потом она пошла сказать ему, что кофе готов, и пора вставать. И то, что он отвечал ей сквозь сон, было хорошим знаком. И она вдруг поняла, как сильно любит его, и как ей он дорог... И она попросила прощения, и сказала, что все равно понимает и разделяет все его взгляды. И что она любит, любит его. И что ей просто очень нравится с ним спорить. Она даже расплакалась, а он просто сказал, что ладно, хватит. Встал и пошел на кухню пить кофе. А ей на душе стало так легко и счастливо, что она сказала в ответ, что еще останется и поплачет немного, а потом тоже придет, скоро придет. И она действительно еще полежала немного, успокоила слезы, удивляясь тому, что сама только что сказала... Ей всегда было невдомек, что движет этими постоянными конфликтами и спорами, почему все проходит на повышенных тонах и зачем она это делает, если в душе заранее уверена в проигрыше, да и нет у нее задачи победить, утвердить свое мнение, ей лишь нравится слушать и слушать его, как он громко и страстно доказывает свою точку зрения и разоблачает, неустанно разоблачает мировое зло. И что ей только того и нужно, чтобы он говорил и говорил обо всем, о чем молчит она сама. И когда она поняла, что ей просто нравится с ним спорить, она и сама не ожидала, что в этом и кроется вся история... Она вздохнула, вытирая последние слезы, чтобы дети не заметили, и вышла на кухню. Теперь действительно наступило Рождество. Живое и настоящее.